Преображение

   От весны Полину всегда пьянило. С её приходом она всегда чувствовала в себе внутреннее преображение. Как будто она заново рождалась. Заново ощущала мир с чистейшей, пронзительной синевой неба, с чистейше ярким светом солнечных лучей, с чистейшим по свежести и прозрачности воздухом. С началом весны её вдруг охватывало светлое ожидание счастья, какой-то новизны в её жизни. «Как у животных, - шутила она над собой. – У тех тоже по весне просыпаются силы любить и плодить».

   Сейчас весна была уже в полной разгульной поре: подсыхала земля, готовясь своим теплом дать новую жизнь травам и цветам, из почек на деревьях вот-вот должны были вылупиться нежные любопытные детки-листочки и подолгу радостно светило солнце – а ей, Полине, снова надо пойти на приём к директору предприятия. В её этом-то сегодняшнем состоянии! Она чувствовала к нему притяжение, что очень стесняло её. Ей казалось, что и он был расположен к ней как-то по-особенному. Разумеется, директор - воспитанный человек, но его галантность… слишком уж выразительна.

   Вот и кирпичное здание конторы, своим архитектурным обликом напоминающее двухэтажный барак, чем презентабельное административное здание преуспевающего предприятия. Оно всегда вызывало у неё улыбку: то ироничную, то добрую – в зависимости от настроения, с каким сюда шла. Сейчас, глядя на его приближающийся фасад, из-за одинакового формата окон она представила его рабочим общежитием, где за каждым окном – комната, которая наполнена или душевным теплом, или холодом непонимания. «Нет, пусть лучше за всеми окнами будет радость и любовь», - как добрая волшебница пожелала она.

   По бетонной лестнице, местами выщербленной от некачественной заливки, она поднялась на второй этаж. Не спеша направилась в конец узкого коридора с зелёными крашеными стенами. Слева и справа, как слайды в диапроекторе, проплывали белые двери с табличками специалистов. В этом здании она была уже не первый раз и знала, кто где сидит за этими дверями. В приёмную директора она вошла, скрывая своё смущение: наблюдательная секретарша не могла не заметить особого к ней отношения Анатолия Даниловича, и это заставляло её быть внутренне напряжённой.

   - Здравствуйте. Директор у себя? – спросила она секретаршу, нарочито не называя руководителя предприятия по имени.

   - У себя, но сейчас у него инженер, - ответила та учтиво, но во взгляде её что-то мелькнуло: то ли ревность, то ли интерес. – Скоро должен выйти. Подождите немного.

   Секретарша была женщиной средних лет, достаточно миловидной, с которой, несмотря на некоторую полноту, любому мужчине приятно было бы закрутить служебный роман. Почему-то об этом сейчас подумалось Полине, когда она, повесив на вешалку-стойку свой новый плащ, такой же голубой, как и её глаза, села на один из стульев возле стены и взглянула на неё. Самой ей тоже было под сорок. Как и у секретарши, тоже была семья. Жила Полина с мужем больше с падениями, чем со взлётами, но менять в своей жизни ничего не собиралась.

   В ожидании приёма она вновь без особого интереса рассматривала стенды на стенах и обстановку. Ничего не изменилось. Её взгляд остановился на двери в кабинет директора. Она была двойной. Та, которая открывалась в приёмную, как она успела заметить по прошлым посещениям, плотно не прикрывалась, всегда оставалась щель. Вот и сейчас она была чуть приоткрыта. «Легко подслушивать», - почему-то мелькнуло в голове Полины, и она с подозрительностью посмотрела на секретаршу. «А почему бы и не полюбопытствовать? – снова подумала она. – Я бы, наверное, не удержалась, если бы меня что-то сильно заинтриговало».

   В просторный кабинет директора она заходила с лёгким волнением, которое скрывала за маской невозмутимости. Он, как обычно, сидел за широким столом, заполненным различными папками, создававшими совсем не живописный рельеф столешницы. К его столу торцом примыкали два длинных, вытянутых в одну линию, за которыми располагались специалисты предприятия во время планёрки. За его спиной были два больших окна с полностью раздвинутыми тяжёлыми шторами, напоминавшими занавес на театральной сцене. Солнце не светило в окна, и за ними свет был менее яркий, чем на улице. Увидев Полину, он улыбнулся и встал из-за стола.

   - Здравствуйте, Анатолий Данилович, - поздоровалась она первой.

   - Здравствуйте, - ответил он приветливо. – Присаживайтесь, Полина Андреевна, - и он указал рукой на ближайший от себя мягкий стул за длинным столом.

   Она прошла в глубь кабинета, села на указанное место и вопрошающе взглянула на него: начинать или не начинать разговор о цели своего визита. Он не садился, а с улыбкой глядел на неё.

   - Угощу вас новым кофе, – сказал он так, что отказываться было неловко. – Таким кофе ещё не угощал, - продолжал говорить он, доставая из шкафа, который был ближе к окну, банку кофе, две чашки и конфеты. Электрический чайник, стоявший там же, откликнулся сначала низким, потом всё более высоким тоном, дружелюбно уговаривая Полину не отказываться от гостеприимного предложения своего хозяина, и она улыбнулась в знак согласия.

   - Рассказывайте, что нового у вас? Как дети? Как муж? – спросил он, когда перед Полиной и собой поставил по чашке горячего кофе и опустился на своё место.

   - Да ничего особенного, - ответила она уклончиво, хотя рассказывать было о чём, но не посвящать же этого руководителя большого предприятия в проблемы её личной жизни. – Главное - все здоровы и каждый занят своим делом. Дети учатся, муж работает.

   - Я слышал, дочь успешно выступила на областной олимпиаде, а Игорь Алексеевич переменил место работы. И почему же?

   Полина знала, что мужа попросили уйти с прежней работы, чтобы освободить место для близкой родственницы начальника, хотя образование той было совсем не по профилю. Его уволили под обидным предлогом, как не справившегося с должностными обязанностями, но ответила опять уклончиво:

   - Не сработался с начальством.

   - Да, в наше время это часто бывает, - раздумчиво подтвердил директор. – А как вам кофе? Чувствуете, какой приятный вкус? И конфеты берите смелее. Вы же женщина, должны любить сладкое.

   Вдруг дверь в кабинет открылась. Полина оглянулась. Вошла секретарша. Она подошла к столу сдержанно, по-деловому и, чуть подобострастно, протянула на подпись какие-то бумаги. Секретарша и раньше входила в кабинет по разным вопросам, но сейчас в каждом её движении Полине чудилась нарочитость её появления здесь в эту минуту, и ей стало неловко, что эта сотрудница снова увидела её не за деловым разговором с директором, а в приватной беседе за чашкой кофе. «Могла бы и подождать, когда я уйду, - подумала она с досадой. – Наверняка считает, что завлекаю его». Да, директор красивый мужчина, высокий и статный, и мужское обаяние у него очень сильное, и слухи ходят, что жена дважды от него уходила, говорят – заносчивая, но Полина не помышляет о любовных приключениях. Несмотря на расположенность к ней этого видного руководителя, она всегда сдержанна с ним. А секретарша тем временем откровенно косилась на посетительницу: зачем она опять здесь и почему её начальник вновь угощает эту фифу кофе.

   После ухода секретарши Полина перешла к своему делу. Выслушав внимательно, директор решил вопрос положительно. Он даже сам решил заняться им, не поручая никому из специалистов.

   Полина сложила свои бумаги в сумочку и поднялась с места.

   - Большое спасибо вам, Анатолий Данилович. И за кофе, и за удовлетворение просьбы.

   Он тоже поднялся из-за стола. Одёрнул полы серого пиджака. Весь подобрался, стал осанистее. Царская стать, как на полотнах художников, но на лице улыбка и в небольших глазах тёплый чистый свет.

   - Давайте провожу вас. Перед такой красивой женщиной приятно открыть дверь.
 
   У дверей Полина остановилась в ожидании, когда этот галантный мужчина распахнёт её перед ней.

   - Не спешите уйти.

   Полина подняла глаза. Встретилась с его серым и каким-то необыкновенным в эту минуту взглядом. Вдруг сильная чувственная волна ударилась об неё и обволокла полностью. Она помнит ещё, как он решительно притянул её к себе, помнит, как их губы мгновенно слились в неразделимом пьянящем поцелуе, помнит, как ей стало жарко - а дальше сознание провалилось. Когда оно вернулось к ней, ей показалось, что они стоят так уже очень долго. Он по-прежнему неудержимо и бережно целовал её губы, лицо, шею, а она, подчинённая той внезапно охватившей горячей чувственности, с трепетом мотылька, неожиданно оказавшегося у яркого огня,  отвечала на его поцелуи.

   «Сюда же могут войти - в любую минуту! Та же секретарша. А может, кто-то уже заглядывал?», - с испугом пронеслось в голове. Волшебные путы разорвались. Она отвернула голову.

   - Не надо.

   Он медленно выпустил её из своих рук. Казалось, был смущён.

   - Простите, Полина. Я не хотел вас обидеть. Не скрою, мне давно хотелось обнять вас, но я не думал, что это может произойти. И сейчас, поверьте, даже растерян, что это случилось и случилось так внезапно. Словно наваждение какое-то. Пожалуйста, простите.

   - До свидания, - сухо ответила она, опустив голову. - Меня тоже простите.

   В приёмную Полина выходила, стараясь скрыть сильнейшее смятение чувств. И ещё она боялась, что секретарша заметит яркую вспышку на её лице и взволнованное дыхание. Сразу же отвернувшись от неё, сдержанным шагом прошла к вешалке. Плащ надевала не оборачиваясь, спиной чувствуя сверлящий взгляд любопытной женщины.
 
   Из здания Полина вышла стремительно, словно хотела спастись, укрыться от огромной морской волны, нависшей над ней своим мощным гребнем.

   На улице всё было по-прежнему: ярко светило солнце, опьянял чистый, прозрачный воздух, но она, не замечая ни весны вокруг, так радовавшей её живительными переменами, ни людей, вежливо обходивших её, сосредоточенно думала о случившемся.

   Разные и противоречивые чувства то и дело овладевали ею, но состояние светлого изумления не проходило. Что же такое было с ней? Затмение? Удар? Или плод свершившегося весеннего преображения? И зачем это?               
               
06.09.2012