про Саню

      Во время ночного десантирования Саня налетел на ёлку. Его отлепили от смолистого ствола, проверили зрачки на свет, откачали, собрали в кучу и, в конце концов, комиссовали. Когда мы познакомились, он трудился в Кировской КСС* и сразу произвёл впечатление сурового мужика. Своей раскоряченной походкой и немногословностью.

      Мы ехали на "спасаловку", хотя, в сущности, это оказались поисковые работы. Руководителем пропавшей группы был младший брат девушки из нашей секции, и она по дружески попросила помочь. Уже начался сезон, никто не хотел ломать свои планы. Команду собрали "с бору по сосенке". Познакомились друг с другом прямо в каморке КСС, выбирая себе "заколенники". На рекогносцировочный выход, по тундре и речкам, с нами даже сходил родственник одного из пропавших парней. На "горную" часть осталось семеро, из них две девушки. Саню от КСС назначили главным.

      Насколько он капитально и творчески подходит к поставленным задачам я понял на второй день. Узнав, что я "специализируюсь" по скалам, Саня тут же повёл меня на "скалодром" и предложил "
попробовать рельеф и трение местных пород. Никаких специфических особенностей и сложностей не было, преобладающие "камины" и "зализанные" "лбы" отлично "держали" и лазанье было комфортным.  В самом конце тренировки, когда я долез до страховочной станции очередного маршрута, Саня вдруг сказал: "Т-т-ты там с-сними с-с-стра-ховку, з-з-заодно!". "Станция", организованная на двух, хлипковатых на вид, "шлямбурах" и дырке из-под "шлямбура", сама по себе вызывала некоторое сомнение в надёжности при перспективе срыва, поэтому я даже "грузить" не планировал её на спуске. А "снять заодно страховку" означало психологический опыт по выщёлкиванию карабина и дальнейшему выходу наверх без страховки вообще. Я именно это и сделал, не подавая виду, что думаю про Саню, как альпиниста и инструктора КСС. Саня, очевидно, тоже сделал какие-то выводы про меня, но тоже промолчал о них.

      Перед выходом в горы Саня решил перезнакомить и сплотить коллектив и пригласил нас к себе домой. "На палтуса". Состав его семьи мы сфантазировали сами. Решили купить букет жене и пироженки детям, коих предполагалось не менее двух. Относительно напитков Саня не дал рекомендаций, но кто же пьёт сухое перед выходом "наверх".

      Букеты в шахтёрском городе Кировске, в советское время не продавались на каждом углу. Из-за этого мы примчались в винно-водочный к самому закрытию, минут за пять до "семи". К входу тянулась очередь человек на двадцать пять-тридцать. "Ну вот. Сходили в гости" - обречённо переглянулись мы. Однако сразу за нами тут же пристроились три ярких представителя рабочего класса и мы решили, что не всё потеряно ...

      Генри Форд придумал конвейер для автомобилей. Местные продавцы довели его идею до совершенства.
      
      От дверей вглубь магазина тянулся длинный прилавок. За ним стояло три мужика. Посередине прилавка стоял кассовый аппарат. За ним сидела кассирша. Двое на входе сразу спрашивали, сколько будем брать, тут же называли необходимую сумму, мгновенно забирали твою бумажку и высыпали тебе назад в одну горсть "без сдачи", в другую горсть сдачу. Что будем брать, никто не спрашивал. Не до того было. Кассир выбивала чек, получала деньги "без сдачи" и клала их слева от себя. Они тут же уходили в дальнейший оборот. Мужик справа от кассы выхватывал чек, накалывал его на спицу и выставлял бутылки из ящика на прилавок. Ящики, в поте лица, подносили из подсобки ещё два мужика.

      Когда мы, "затаренные", вышли из магазина, до его закрытия ещё оставалось целых три минуты и очередь от дверей даже немного подросла. Нас переполнила гордость за образцовую организацию труда на этом предприятии торговли. Если бы все так работали ... А ещё мы подумали, что "везуха" пошла и её нужно беречь и лелеять.

      Ни жены, ни детей дома у Сани не оказалось. На семь человек пришлось примерно полтарелки жареного палтуса. Потом в ход пошли пироженки. Букет на "занюх" девчата распотрошить не позволили.

      Рано утром нас подбросили до Кукисвумчорра и мы вышли на маршрут. На дорожку, чтобы не скучалось, нам сообщили самые свежие новости. В том году все новости были про медведей. Как они расшалились. Накануне, пока мы общались, они задрали двух геологов. Известие нас взбодрило. С учётом того, что на группу был карабин, ракетница и два топора ...

      Саня верил в нас и брал на себя чуть больше риска и ответственности. Мы верили в его чутьё и знание особенностей местности. Вопреки жёстким правилам поведения в горах, группа  случалось, ходила по персональным заданиям, практически поодиночке, обшаривая расщелины, кулуары и цирки. Так нельзя делать. Если бы "Санина" КСС узнала, что мы творим под его руководством ... Но мы не могли его подвести. Опять же "везуха" была членом команды. Мы вели себя с уважением к несомненно горному характеру Хибин, а они в ответ берегли нас от ненужных никому случайностей на скальных стенках, под снежными карнизами и на сыпухе. И "делали погоду".

      Чтобы не сажать питание, на связь мы выходили по вечерам, спускаясь в зону редколесья. Саня, жалея народ, в одиночку ходил "бросать антенну повыше", пока готовился ужин. Карабин он, естественно, забирал с собой. На третий вечер он не вернулся через "контрольные" сорок минут. После короткого совещания, я с тяжёлым сердцем и топором в руках пошёл его искать. Меня напутствовали спасти хотя бы рацию. Оставшиеся подраспалили костёр до "пионерского" и стали издавать металлическими предметами громкие, "отпугивающие" звуки ...

      Саня спал на спине, широко раскинув руки, метрах в ста пятидесяти выше по склону. В уголке рта, на фоне щетины белел, дотлевший по гильзу, "Беломор". Карабин лежал рядом. Судя по висевшему на кусте проводу, связь состоялась, "напряг" сошёл и он решил перекурить перед уходом ... Метрах за пятнадцать от него, за чахлым кустом, я "наследопытил" свежий медвежий помёт. С того вечера наши ночевки проходили под мерный стук котелка.

      Именно на этот стук ранним-ранним утром вышел из тумана бородатый мужик в заколенниках, с тесаком на поясе и десантным ранцем за плечами. Мы перекусывали перед выходом и, глядя в кроки, обсуждали, где безопаснее спуститься с плато. "Ч-ч-чреватый!" - сказал Саня негромко. Фамилия пришедшего полностью соответствовала облику и поведению. Из-за плохой погоды накануне у нас не случилось связи с базой. В КСС задумались. Почему? Нервы у всех напряжены. По предположению нашего неожиданного гостя, были мы примерно в переходе до города и он вышел прямо в ночь, если совсем точно, в туман непрерывного полярного дня, чтобы разыскать нас. Или то, что осталось ...

      Так и не обнаружив следов пропавшей группы, мы вернулись в Кировск. Наша "везуха" явно имела ограниченный масштаб. Под ультрамариновым небом вовсю светило радостное июльское солнце. На градуснике было около десяти-двенадцати градусов тепла. Под рюкзаками становилось жарковато и мы распахнули пуховки. В центре работал фонтан. Рядом с ним прогуливались и ели мороженое нарядные девушки в летних платьях. "Т-т-так лето же. А т-т-теплее может и не б-будет" - отрывая лоскуток кожи с обгоревшего носа, промолвил Саня, уловивший наше недоумение ...

      Ребята выскребли последнее из карманов и набрали двенадцать рублей. В Советском Союзе это были весьма приличные деньги. "Это т-т-тебе. На "Шмель-д-д-два"" - сказал Саня. День рождения у меня случился за три дня до этого, но "наверху" все чтили приметы. Теперь суеверия отступили. Даже съехали. С катушек. Вместе с нами. Так что новый примус я не купил. И на вертолёт геологического управления, улетавший в Ленинград рано утром, погрузить меня было некому. Помогли добрые духи экипажа Ан-24 в Апатитах, по волдырям на губах и обугленной роже, угадавшие, что я должен улететь, ибо через шесть часов мне на работу ...

      Мы увиделись с Саней потом всего пару-тройку раз.

      Как его узнать?! Видели заполярные незабудки? У него глаза такого же цвета. И в них светится воля. К жизни. И к воле. Если встретите, узнаете. Привет ему.

* Контрольно-спасательная служба