Редкий случай, или рассказ верующего человека

  Передаю почти дословно то, что слышал более тридцати лет назад, в поезде (ехал в командировку) от одного попутчика. Вот что он рассказал, когда мы довольно быстро разговорились - благодаря тому, что я журналист, а этот приятный на вид человек оказался общительным под стать мне: 
  - Я верующий. От души верю в бога. В молодости я не верил в бога, да вот, знаете, со мной случилось такое, что я не мог не уверовать. С тех пор и не пью, и не курю, и в церковь, хожу каждое воскресенье... Да, бывает иногда, что уставший, неохота, пропускаю, но тогда крещусь и молюсь дома и прошу у бога прощения за такой грех...
  И этот человек лет пятидесяти, ещё привлекательный и крепкий на вид, с хорошим лицом, хотя и с сединой в густых каштановых волосах, продолжал:
  - После возвращения из армии, где я служил в танковых войсках, пошёл я устраиваться на работу в родной колхоз. "Дайте мне трактор,- говорю,- я же специалист, и в армии я был механиком-водителем". А бригадир мне говорит: "А где я тебе возьму трактор? Не могу же я уволить старых и испытанных трактористов, чтоб сразу тебе доверить трактор? Прицепчиком, пожалуста, если хочешь".
  Пришлось согласиться: мамка больная, не работала, отец ходил на разные работы, за старшего, куда пошлют, как у нас говорят. Две моих сестры ещё школьницы, и хлеба в доме иногда не было. Не пошикуешь и не отдохнёшь после армии, хоть и хотелось отоспаться без забот, расслабиться, ведь армия не сахар, тогда и стариковщина была, как и позже при Брежневе. Позже я специально спрашивал ребят: как там теперь в армии?.. В армии как было, почти так и осталось, говорят. Морщатся, машут рукой при этом... Такие вот дела были у меня: не вышло отдохнуть после армии, где много зверья, откровенно говоря, самоорганизация какая-то дурацкая среди солдат, и я натерпелся, но некогда было полдня спать, полдня потягиваться...
  Ну, стал я прицепчиком. А в колхозе тогда как было? Сначала тебя должны испытать, а потом уже и начнут платить. Может, и в самом деле колхозы тогда были бедными, сам видел, да мало понимал. И не я один такой. Сейчас и в колхозах немного легче, согласен. Мои родители поели досыта, и сёстры удержались в селе, телевизор, велосипед, даже мотоцикл с коляской у колхозников не редкость. Сам видел, всё же ездил в гости к сёстрам... - Помолчал немного, затем добавил почему-то доверительно: - Сами знаете, что лишь когда жизнь стала легче, при Брежневе, только тогда люди и стали понимать, как они раньше мучились и страдали в колхозах. Хотя, чего хвалить колхозы? Раньше, при наших родителях, да и при Хрусчёве, было совсем тяжело, при Брежневе - немного легче! Колхозники обычно боятся говорить об этом...
  Я молчал, но посмотрел этому случайному попутчику в глаза, и он, видимо, поняв, что я готов слушать и дальше, продолжал:
  - Поработал я месяц прицепчиком, и надеялся, потому что вроде бы и учётчик появлялся аж в поле, и писал что-то в свою тетрадку, правда, молчаливо, и я надеялся получить хоть что-то, и мамку обнадёживал: всё будет хорошо, и она смотрела на меня с надеждой: кормилец вырос... Ну, пошёл я в контору, кассир мне ни денег, ничего! Издевательство, и только! Кассир ещё говорит: "Что ты от меня хочешь? Я выдаю деньги и продукты по ведомости, которую составил бугальтер!"  А потом, когда я уже повернулся, ещё и говорит мне: "И что ты так переживаешь? Будто не знаешь, как в колхозе делается... Если ты специалист, иди в МТС, молодой же! Да будь я молодым, как ты, да ещё без семьи! Прямо завтра же нашёл бы себе работу в районе!"
  Поругался я и с бугальтером, и особенно с бригадиром, а тот и говорит: "Денег, и даже  и зерна, подсолнечного масла нет, чтоб заплатить на трудодни даже старым трактористам, а ты мне разорался! Все прицепчики в этом месяце почти ничего не получили, не только ты. Старые трактористы - и то молчат". - "Работай сам задаром!" - ору и я в ответ. -"Не нравится - увольняйся ",- говорит бригадир, и при этом даже не глядит на меня... Не понравилось ему, что наорал я на него. Начальник как-никак, все начальники хотят, чтобы было по-ихнеиу. А ведь знал я, от родителей, и всё село знало, что своему родственнику бригадир всё же выписал и зерна, и подсолнечного масла, - сытые были... Выписал, а председатель подписал, кладовщик сразу выдал, - вот так. И себя бригадир не обижал, а председатель тем более не голодал, и главный зоотехник, главный бугальтер, - никто из начальства не голодал даже в неурожайный год. Я молодой был, и не понимал, что они все, начальники, и тогда уже держались друг за друга, как какая-нибудь банда. Потому что тайком возили друг другу, и всё, и никто не видел и никто не знал. Брали из колхоза, в меру, так сказать. Для них есть, их мало, а для простого колхозника - нет, и понимай, как хочешь, если нету хотя бы чуть-чуть запасу или родня тоже бедная и не может поддержать. А если бедный колхозник попробует унести в сумке  два-три килограмма зерна - дадут три года, если поймают! Сказано не трогать, и всё. Начальники каждый день ели индюков или хотя бы курицу, а многие колхозники даже голодали, недоедали, но ничего не докажешь, и никого это не интересовало. Колхозники боялись жаловаться, да и кому? В райкоме такие же ироды, ещё более обеспеченные. Они так начнут к тебе цепляться, что и рад не будешь, что связался с ними. Выше райкома не прыгнешь!.. Ещё и выживут из колхоза. Так что не я один был такой, не только моя семья. Надо было научиться и молчать, строить из себя дурачка, как все, и воровать. А не умеешь воровать -  в колхозе пропадёшь!..
  А куда бедному колхознику деваться? Бедные женщины и разнорабочие тогда вообще ничего не получали до конца полевых работ. Тогда так было: уродится, есть урожай - дадут чуть-чуть там не трудодень, а нет урожаю - ничего не получишь, как будто и не работал целый год, и сам председатель выступит: мол, никто не виноват, не уродилось, и всё! А ваши трудодни, мол, не пропадут, вот в будущем году... Мол, разве я хотя бы раз не сдержал своё обещание?!.. Ох, что верно, то верно, скольких людей посадил при Сталине, - обещал кого-нибудь  посадить - точно посадит, сдержит слово,- усмехался мой попутчик.
- Невесёлая в общем жизнь,- продолжал он. - Вот и я после ссоры с бригадиром лежал я и думал: как дальше жить?.. С огорода, на подножном корму, как и раньше?.. И зубы на полку или лапу сосать?.. А хлеба надо, а одежда?.. И сестёр жалко, и родителей: для чего они меня кормили, чтобы на старости лет жить на картошке и ходить оборванными?.. Да и картошки не всегда хватало. Мало ли что говорят: в колхозах всё есть, у них у всех огороды... Все помнят, и в сёлах народ узнал, что приезжала в райцентр как-то комиссия из обкома, из области, а наш первый секлетарь показал в городе несколько сытых, специально отобранных семей, водил к ним в квартиры и в дома, комиссия из области и осталась довольна. Показуха была самая настоящая, так сказать. В сёла эта комиссия и не поехала, далеко, бездорожье, а зачем городским, да ещё из большого города, морочиться? Городское начальство, оно везде такое, капризное. Тогда в сёлах не то что про асфальт, а и хотя бы про щебёночные дороги и не слышали...  Ну, эти городские спросили первого секлетаря райкома для виду: а в сёлах как?.. Он и отвечает, врёт, что положено, и глазом не моргнув: мол, в сёлах у нас люди живут хорошо-о-о, у них есть всё своё с огородов... Пожил бы сам в селе!.. Секлетарю, райкомовским шишкам - что? Они и тогда были обеспеченные, и в магазинах в очередях не стояли, не давили друг друга и не дрались за черняшку, как в шестьдесят четвёртом, для них был свой буфет, своё обеспечение. Тогда я это не знал, не задумывался даже о том, что ни один первый секлерарь райкома нигде в Союзе не живёт на квартире, а живёт в райкоме партии в прекрасной квартире, и у нас первый с семьёй занимал весь второй этаж райкома партии...
  - Сытные пайки, даже в голодный год сытные пайки..... - вздохнул я, чтобы, в сущности, поддержать разговор...
  - Не знаю, это не видел, не знаю, как начальники жили в голодающий год, - отозвался собеседник.- Слышал вообще-то, что и Сталин своих не обижал. А народу поздно дал пожить. И об этом слышал... А Хрусчёв хотел сделать лучше, да ни хрена у него не вышло.
  - Вы и сами при Хрущёве пострадали, обидел вас бригадир... - кивнул я головой. Но я тут же добавил вполне искренне и заинтересованно: - Насколько я понял, сейчас вы не в селе живёте? - задал я риторический вопрос.
  - И слава богу! И даже немного начальник,- добавил не без гордости. - Хорошо, что тогда бог надоумил меня, подсказал бежать из этого села, пока не поздно!
 - Сразу после ссоры с бригадиром?
 - Да! Не надоел я вам? Хотя... Почему бы не рассказать хорошему человеку? Я же вижу, что вы хороший человек, хоть и грамотный, наверно. Да и время в дороге быстрее проходит в разговорах. Что, не так?
  И мой не только приятный на вид, но и словоохотливый собеседник, продолжал:
  - Тогда, после ссоры с бригадиром, бессонница на меня напала, вставал, курил, мешая всей семье, а заснул лишь под утро...
  И сон приснился мне: явился мне во сне какой-то человек и говорит: "Не будет тебе жизни в этом колхозе... Иди в МТС, и немедленно, потому что там как раз освободилось место тракториста. Иди прямо с утра, а то займут место, другого возьмут, не ты один такой"...
  Послушался я, пошёл я в это самое МТС, в райцентр, пешком за двадцать пять километров. Не хотелось, далековато, ещё и невыспавшийся, но пошёл... И всё так и было, точь-в-точь как во сне: ненамного я опередил других желающих! Вспомнил я свой сон... Меня поразило, я подумал: "Не обошлось тут без бога! Бог во сне мне подсказал, что дальше делать! Бог есть бог, он вечно занят, творит новые миры, а вот нашлось у него время и на то, чтоб помочь, подсказать даже такому простому человеку, как я!" - воскликнул мой собеседник. - Я и тогда, и сейчас уверен в этом,- заявил он более чем уверенно.
  И тут же продолжал:   
  - Тяжело было в первое время, хотя и аванс дали, чего я и не ожидал, и потом  платили вовремя и хорошо, или так мне казалось, раньше я таких денег никогда не видел. Я даже думал тогда: вот если бы и в колхозе было хотя бы так же, хотя бы такой же мало-мальский порядок! А то колхозников вообще за людей не считали... Молодой, сперва ходил на новую работу пешком, но тяжело, сами понимаете, только иногда редкая попутка подбрасывала, но вскоре я снял угол у одной старой бабки. Сколько она возьмёт тех денег за квартиру?.. Тогда и квартиранты, и хозяйки - все люди были нищие, кроме начальства. А затем я там и женился, и жизнь наладилась. Чего обижаться? Что есть, то есть, а чего нет, того нет. Всё же не в общем вагоне, а в плацкарте к внуку еду, спасибо богу и за это... Гостинцев особых не везу, не сельский, а что делать? Простят, наверное. Денег на велосипед внуку и так подарил, когда гостил в прошлом году. А ведь не всегда так было, мог и пропасть вообще, если бы бог во сне не надоумил меня пойти в МТС, и немедленно!..
  Жизнь у меня сложилась, и только благодаря богу. И я в него на всю жизнь уверовал, стал ходить в церковь, а когда её закрыли и в райцентре, а не только в сёлах, по приказу Хрусчёва, кажется, я всё равно не отказался от бога и в свободное время ходил в одну оставшуюся церковь аж в соседний район... И по сей день верю, стараюсь не грешить, даже курить и пить бросил. И как не уверовать, когда такой сон приснился и всё затем вышло точь-в-точь, как сказал мне тот человек во сне!?.. И вы бы уверовали.
  - Редкий случай, - оживившись, сказал я. - Но, может, вам приснился этот сон ну... потому что вам до этого кто-то советовал уехать из села?.. - спросил я. - Вы же сами сказали, что тот же учётчик посоветовал вам, причём, немедленно, уезжать?..
   - Да вроде бы говорил,- признал мой попутчик. И замолчал, лицо стало задумчмвее...
  - А вы верите в бога? - вдруг спросил меня мой случайный попутчик.
  Я промолчал.
  - Ясно, неверующий, значит. Наверное, грамотный, и ещё и коммунист,- покачал головой мой попутчик. - Видно, хорошо живёшь, начальник где-нибудь, а начальству хорошо платят... Нужды не знал, видно. Думаю, явится и тебе бог когда-нибудь... Не зря говорят, что грамотному человеку трудно уверовать в бога...
  Разговор как-то постепенно затих. Видимо, и мой попутчик, высказавшись, уже не хотел откровенничать дальше. Хотя в вагоне было немного людей, и они нашему разговору и не мешали, и не вмешивались, - скорее всего, делали вид, что и не слышат, а на самом деле слушали,- я в этом уверен...
  Затем легли спать. Интересный разговор, но и поспать не мешало бы,- так мы оба решили молчаливо, про себя.
  А на другой день мой попутчик сошёл первым. Уже делал вид, что ничего и не говорил, не откровенничал. Хотя, конечно, сказал доброжелательно, взяв свою небольшую сумку:
  - Счастливо доехать.
  - Желаю вам всего наилучшего,- всё же в общем не только из вежливости ответил я.