Часть 4я. Миссия

Начало здесь --  http://www.proza.ru/2017/07/29/608



МИССИЯ

На рассвете Юдасова застала Машу сидящей под образами в углу спальни. Девушка казалась спокойной. Не плакала, не стенала, а просто отрешенно смотрела перед собой.  Лишь блеск глаз и пунцовые пятна на лице ее указывали на лихорадочное состояние и внутреннее смятение. Не говоря ни слова, Екатерина Григорьевна прибралась в комнате, удалив следы пребывания кого бы то ни было, заставила Машу выпить несколько глотков чаю и уложила в постель. Полина по-прежнему не появлялась.

Весь последующий день госпожа Юдасова не покидала внезапно занемогшую подопечную, упреждая каждое желание девушки: прикладывала горячие грелки к ее ногам, поила отварами, открывала окна или задергивала шторы. Маша молчала и лишь к вечеру нашла в себе силы задать вопросы, невыносимо мучившие ее.

Было ли то, что случилось,  трагической случайностью или явилось частью какого-то непонятного доселе плана, заговора, в который Маша была вовлечена по наивности, неопытности своей  и помимо воли? Как могло случиться, что однажды дав клятву Государыне отдать, если понадобиться, жизнь свою во имя престола, она предала ее так бесстыдно и подло? Почему в нужный момент не оказалось рядом никого, кто мог бы предостеречь ее от предательства и падения?

Именно тогда и рассказала Машенька обо всем, что происходило в последнее время, о встречах и беседах с незнакомцем, о мыслях и чувствах, поселившихся в ней. Юдасова была немало удивлена рассказом подопечной.

«Почему же вы молчали так долго, бедная моя, -- говорила она, крепко обнимая девушку за плечи. – Неужели я не заслужила доверия вашего? Ведь я была уверена, что вы обо всем оповещены и со всем согласны. Я знала, что вы беседовали с его величеством, но разве могла подумать, что вы не узнаете Государя? Почему бы сразу не сказать мне о своих сомнениях? Но что сделано, то сделано. Успокойтесь, прошу вас. Вам незачем себя казнить, нет вашей вины в случившемся никакой. Все вы сделали правильно, и Александра Федоровна без сомнения будет довольна вами».

Теперь пришло время изумляться Машеньке, ничего не понимая, она тот час вскочила и потребовала от Юдасовой полного и откровенного объяснения. Рассказ Екатерины Григорьевны был до того невероятен, что юная дева вновь чуть не лишилась чувств.

-- Я была не честна с вами с самого начала, Маша. Поймите и простите меня, если сможете, -- говорила дама, утирая невольные слезы, -- Но того требовали мой долг и любовь к Государыне. Истина же слишком деликатна, чтобы поверять ее кому бы то ни было. Я не могла сказать вам всю правду ни тогда, ни позже, ведь трудно быть уверенным в надежности и преданности такой молоденькой особы. Теперь же я не нахожу причин скрывать от вас что-либо. Тем более, что почти все уже случилось.
 
-- Вы ничего не смыслите в политике, моя бедная, и слава Богу, что не смыслите, -- тяжело продолжала Юдасова. – А в стране неспокойно, смутно. Не стоит смотреть на празднества и балы. Возможно, это пир во время чумы. Царь обеспокоен. Он делает что может, но не все в силах его. Монархия в опасности. К тому же цесаревич неизлечимо болен, и кто знает, какая судьба ждет его. Идут разговоры, что неизбежно в такой ситуации. Рождение здорового сына должно благоприятно сказаться на общем настроении подданных. Появится надежда на то,  что род Романовых не прервется, что он в силе. Надежда на будущее. Но Александра Федоровна немолода и тоже нездорова, выносить еще одного ребенка она не в состоянии… Это было трудным решением. В первую очередь решением Государыни, с которой я очень близка. Только мне она поведала о своей беде. Я знаю, что Государь не соглашался, но она убедила его. Это святая правда -- он долго не соглашался...

Государыня упросила меня найти достойную здоровую девушку, способную не просто зачать, выносить и родить, но и сохранить ребенка, в жилах которого будет течь царская кровь. Мне сложно объяснить все тонкости, да и не нужно вам всего знать. Излишние волнения ни к чему. Вы должны оставаться абсолютно здоровой и спокойной, потому что эта миссия выпала на вашу долю. И искала я вас, как вы уже вероятно поняли, вовсе не для того, чтобы при дворе появилась еще одна фрейлина. Фрейлин у нас достаточно, институт благородных девиц денно и нощно занимается их подготовкой. Я искала вас для того, чтобы вы смогли стать матерью сына российского императора.

Прошло какое-то время, прежде чем в один миг повзрослевшая Маша осознала невероятную ситуацию, в которую вовлекла ее судьба. Выслушав признание Екатерины Григорьевны, она словно окаменела. С трудом дождавшись ухода дамы, девушка легла и укрылась одеялом с головой. Больше всего на свете хотелось ей, чтобы все происшедшее оказалось лишь страшным сном. Ее знобило. В эту ночь уснуть ей снова не удалось.

С того дня Маша Калабина изменилась до неузнаваемости. Стала замкнутой и молчаливой, если не сказать угрюмой. Наотрез отказалась от дальнейших занятий и уроков. На прогулки выходила редко и неохотно, все время посвящая молитвам или безучастному сидению у окна. Неимоверный стыд, страх перед будущим и обида на всех вокруг боролись в ней с жалостью к самой себе. Мысль о новом неизбежном свидании с императором пугала и угнетала.

Не вовлеченная в тайну Полина принимала изменения барышни на свой счет, была этим весьма огорчена и даже пожаловалась госпоже Юдасовой. Та в свою очередь то ли не замечала состояния Маши, то ли делала вид, что не замечает. Но когда поведение и здоровье Марии стали вызывать подозрения, лично отвезла ее к доктору. Внимательно осмотрев девушку, тот вынес вердикт -- девица Калабина ждала ребенка.

Сложнейшая миссия, возложенная на дочь церковного старосты, начала исполнятся. Маша зачала в самую первую, в единственную ночь, проведенную с мужчиной. Несколько забегая вперед, нужно сказать, что больше с отцом своего будущего ребенка она не встречалась никогда в жизни…


ЗАМУЖЕСТВО

-- Мне совершенно непонятны причины вашего уныния, сударыня, -- Юдасова с укором смотрела на девушку, отрешенно сидящую перед нетронутым завтраком. – Не забывайте, что отныне ни тело ваше, ни душа не принадлежат только вам. Или вы забыли об обещании, данном императрице? Вы хотите отречься от своей клятвы?

Екатерина Григорьевна говорила негромко, чтобы слова ее не долетели до ушей Полины, копошившейся в соседнем покое.

-- Да не отрекаюсь я ни от чего, -- в отчаянии Маша сложила ладони у груди, – Не отрекаюсь. Но научите же, как жить мне сейчас, что делать, как вернуться домой и показаться на глаза отцу с таким позором. Почему вы ничего не говорите об этом?

-- Потому что никакого позора нет и быть не может, Мария. Ибо никто и никогда ничего не узнает. Если только вы сами не будете скромны. А пока слушайте внимательно, все уже решено и подготовлено. Завтра я познакомлю вас с одним достойным человеком, за которого в самое ближайшее время вы выйдете замуж. Сразу после венчания вы покинете Петербург и будете жить вдали от него. Естественно, нуждаться вы ни в чем не будете, у вас будет все необходимое и даже больше. Ребенка, когда он родится, скорее всего, переправят за границу. Думаю, это будет Англия, там безопаснее, и много надежных людей из родни Александры Федоровны. Они сделают все что нужно.

-- Правильно ли я поняла вас, – Маша не верила своим ушам. – Ребеночка у меня отнимут?
-- Никто не вправе отнимать дитя у матери, милая. Вы будете рядом с сыном столько, сколько захотите. Если же по каким-то причинам не сможете или не захотите растить малыша, я всегда буду рядом и смогу найти порядочную женщину, готовую позаботиться о нем.
-- Да уж, --  девушка тяжело вздохнула. – В том, что вы сможете найти кого угодно, я не сомневаюсь.

-- Не нужно ёрничать, сударыня. Вы прекрасно знаете, что я желаю вам только добра, ведь отношусь к вам, как к дочери. Будьте же благоразумны.
-- Будьте благоразумны, -- повторила Маша. – Но разве благоразумно выйти замуж за человека, которого ни разу не видела?
-- Это хороший человек, поверьте, и весьма надежный. Он не будет докучать вам, и со временем, возможно, вы даже сможете полюбить его. Однако предупреждаю, никакой близости между вами до рождения ребенка быть не может. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю.

-- А что потом? -- Машенька подняла полные слез глаза. – Что будет со всеми нами потом?
-- Дальнейших распоряжений я пока не имею, но смею заверить, в беде вас не оставят. А пока постарайтесь взять себя в руки и для начала хотя бы начать есть. Вам нужно много сил сейчас, ведь вы уже не одна. Подумайте об этом.

С этими словами Юдасова покинула подопечную, как раз вовремя, потому что в комнату вошла Полина.

Как и обещала, на следующий день Екатерина Григорьевна отвезла Машу в Летний сад, где представила ей казака лет тридцати, рослого, темноволосого, заметно хромавшего при ходьбе. Несколько минут молодые люди молча походили по очищенным от снега дорожкам. Говорить было не о чем.
-- Мне прийти завтра? – спросил, прощаясь, пунцовый от смущения казак.
-- Приходите, -- ответила девица. Знакомство состоялось.

Будущего супруга Марии Калабиной звали Алексеем Чуминым. Родом он был из Малороссии, говорил с легким южным акцентом. Человек это был смелый, решительный, всей душой преданный монархии. Получив тяжелое ранение на Кавказе, службу не оставил, а стал выполнять особые поручения при дворе, где его ценили и жаловали. Был он себе на уме, вопросов лишних не задавал. Надо полагать, что и женитьбу на незнакомой девице воспринимал он как очередное особое поручение.

Последний разговор с Юдасовой снова изменил Марию. Она стала покорной, равнодушно, но беспрекословно выполняла просьбы Екатерины Григорьевны, примеряя скромный свадебный наряд, готовясь к бракосочетанию и отъезду.

Венчание состоялось в маленькой церкви на окраине города. А вечером того же дня две груженые до верха подводы с приданым и две дорожные кареты отъехали от одного из задних подъездов Зимнего, чтобы отвезти молодых на новое место жительства. Молодоженов сопровождали госпожа Юдасова с ничего не понимающей Полиной.




Продолжение здесь -- http://www.proza.ru/2017/11/05/677
С благодарностью за внимание -- автор.


Рецензии
На это произведение написано 14 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.