Русская банька

                Глава из повести

      И вот они в бане. Никите с детских лет знакома такая баня. Правда, не в такой новой, срубленной в лапу, как эта; в предбаннике, оглядываясь друг на друга, разделись и шагнули в другое отделение. От стен, сосновых брёвнышек, излучавших янтарное тепло и неповторимый запах смолы, было даже солнечно…
Приятный волнующий жар окутал их.
      «Окошко»! – шепнула Лисет. Занавеска приглушила свет, зато не позволила никому заглядывать, ох уж эти женские предосторожности.
На головах у них уже  красуются банные шапочки. На Никите серая будёновка из фетра с красной звездой, Лисет досталась шапочка, напоминающая жёлтую головку сыра, с юркой мышкой сбоку. Хозяин посоветовал в первый пар их надеть: «Они чистые, не беспокойтесь».
       И – голые тела! В окружении банной утвари – тазов-ковшей, распаренного берёзового веника с какими-то приятно пахнущими травами, мыла, мочалок-губок. А французский шампунь!
«Я ни разу не была в такой вашей бане, я не знаю, с чего начать?» – растерялась жена «Сейчас окачу полок, и влезай, а я воду приготовлю», – успокаивает Никита. И вот Лисет на полке, а вода в тазах. Слегка поддаёт на каменку, пар облаком окутывает их. Они мигом покрываются испариной с головы до пят. Ничего не видно.
       Лисет невольно хватается за него, а он нежно и озорно окатывает её прохладной водой. «Этонне - муа», – (удиви меня) – шепчут её полные губы.
Моет, как малого ребёнка, её трогают, ласкают руки любимого человека, старательно, пытаясь не пропустить ни единую складочку розового упругого тела. Трут пяточки и каждый пальчик. «А как с педикюром быть»? – спрашивает супруг. Она фыркает – ей смешно. Приятно. Расслабляется и полностью доверяясь, отдаётся ему.
       А он легонько, но настойчиво прохаживается веничком по телу, молодому, горячему, влажному. Запах берёзовой распареной листвы повисает в воздухе.
Неповторимое ощущение. Поддаёт на каменку ковшом изумрудной воды из таза, где запаривался веник. Берёзовый целебный пар клубами, шипя, взлетает под потолок. Дышать почти нечем. Становится невыносимо жарко, а веник ласкает и гладит. Гладит и ласкает.
       Лисет страшновато, но непривычно приятно, она поворачивается – вертится с боку на бок, опрокидывается на спину. Париться, так париться, а Никита, вспомнив, как парил его дед, отец, как он своих сыновей-подростков учил париться, увлёкся и так прогладил веничком, что Лисет казалось, это её оглаживают не листики берёзы, собранные в веник, а волшебное опахало. Так заботливо не мыла её в детстве даже мать. Благодарности к родному Никите не было предела.
       Зато потом она так задорно отхлестала своего благоверного, что тот притворно ахал, охал, хихикал и даже запросил пощады. Затем в ход идёт не только мыло и мочалки, но и французский изысканный шампунь. Смывается напрочь дорожная усталость, тела отдыхают и накапливают силу.
Хороша банька после таких походно-тряских дней! Обливаются и выпрыгивают в предбанник: укутываются в простыни.
       У лавки на столике ожидает их запотевшая банка с хлебным домашним квасом. Хорошо! Лисет возвращается простирнуть кое-что из мелочей. В банных махровых халатах шествуют гости-туристы в свой домик, отдыхать.
       Вечером на ужин была, как напоминание далёких лет, отварная молодая картошечка с деревенским, как раньше называли, сливочным маслом, укропчиком да малосольными огурчиками. Молоко в бокалах. Творожок в чашке. Сметана в большой пиале. Чай на травах с мёдом, и снова хлеб, свежий, родной каравай. Запах детства…

Так хочется порой вернуться в детство,
Туда, где нет предательства и зла,
Где не болит ещё от горя сердце,
И в душу не врывается беда…

       Забытые строчки, казалось, дополнили душевное состояние. С годами, видимо, у каждого из нас нарастает и накапливается щемящее и светлое чувство возвращения в детство. Оно проявляется особенно с появлением детей, передачей им своего жизненного опыта. Внуков тем паче. Словно эстафетная палочка из одних рук в другие, как продолжение рода и повторения «Я» в родственных душах. Состояние, именуемое жизнью. А жизнь, известно, на черновиках не пишется.
        Конечно, запах детства у каждого свой, неповторимый, но ведь есть и много общего из той далёкой страны, куда, как оказывается, не ходят поезда и не летают самолёты, и только память возвращает нас временами… в страну Детства!
  Слёзы наворачиваются.