Марсианин

     Сегодня 10 апреля 2080 года. Мы летим в небольшом двухместном марсолёте над красно- оранжевой пустыней Марса. Меня зовут Андрей Курочкин и это моё первое посещение Марса. Я- кибернетик. Мне 20 лет, но я хорошо управляю марсолётом, хотя это и не входит в мои обязанности. Рядом со мной сидит Павел Каштанов, белокурый 27- летний парень с тонкими, красивыми чертами лица. Он похож на романтика или вернее поэта, хотя по профессии планетолог. Это его уже третья экспедиция на Марс. По орбите планеты со скоростью около 3,5 км/с движется наш космический корабль «Витязь», на котором мы сюда и прибыли. На нём остался наш командир Валерий Снежков, бывалый космонавт 45- ти лет.
     Вдали, из- за оранжевого горизонта, медленно вырастает огромный, величественный Олимп, самый большой вулкан Марса и всей солнечной системы. Его высота 24 км. Вокруг вершины вулкана реют тонкие, слабые марсианские облака. Мы подлетаем к нему и я, аккуратно огибая его, довольно долго лечу рядом с каменной, уходящей высоко в небо, стеной. Наконец, мы пролетаем вулкан и показывается русло высохшей реки- цели нашего путешествия. Вокруг появляются овраги, песок становится тёмно- красным. Я сажаю марсолёт в ста метрах от реки и выключаю двигатель.
    -Ну, Андрей,- говорит мне Паша.- Поздравляю! Твоя первая посадка на Марс прошла удачно!
     Я изо всех сил стараюсь сдержать свою счастливую улыбку, разрывающую мне рот и отвечаю, как можно более равнодушно:
    -Нас простот хорошо готовят в лётном космическом училище.- Космолётчик- это моя вторая профессия.
     Павел смеётся. Я улыбаюсь и продолжаю:
    -Надо сообщить командиру, что мы уже на месте.
    -Докладывай,- одобряет Павел.
     Я включаю видёофон и говорю:
    -«Марсолёт 21» вызывает «Витязь 110»!
     На маленьком дисплее видеофона появляется суровое лицо нашего командира, а из динамика, утопленного в пульт управления, раздаётся отклик.
    -«Витязь» на связи. Говорите!
    -Валерий Дмитриевич, мы удачно совершили посадку. Разрешите выходить?
    -Поздравляю! Разрешаю сделать небольшую вылазку, чтобы осмотреться, взять пробы грунта около марсолёта и из русла дна реки, а также поснимать вокруг. Далее вы должны будете выполнить то, ради чего сюда прилетели. Вы должны смонтировать и установить нашу маленькую сейсмическую станцию для изучения марсотрясений. И приказываю вам не отвлекаться!
     Я отвечаю:
    -Всё будет сделано командир.
    -Можете не сомневаться!- кричит через моё плечо Павел.
     И я выключаю видеофон.
     Мы с Павлом надеваем круглые шлемы. Мне, как новичку, предоставляется право первым сделать выход на поверхность Марса. С большим волнением я выхожу из марсолёта. Я весь дрожу от восторга и даже немного шатаюсь, но это вероятно из- за слабого притяжения  Марса, которое меньше земного в три раза. Павел спокойно выходит из марсолёта и встаёт, как памятник, красуясь передо мной. Я снимаю его видеокамерой встроенной в шлем скафандра, а он меня. Наши скафандры немного раздуло из- за слабого внешнего атмосферного давления.
     Мы решаем сделать небольшую прогулку по руслу реки и спускаемся по отлогому, песчаному берегу на дно. Идём не спеша и всё снимаем на видео.
     Павел идёт молча. Потом вдруг начинает говорить свои извечные стишки, которыми он весь полёт мучал меня. Паша страдает от неразделённой любви и как говорит его сердечные раны неизлечимы, отсюда и тема для его нескончаемых стишков.
     Он монотонно- трагическим голосом бубнит:
   
    -Знаешь, девушки, как розы
     Причиняют боль и слёзы!
    
     Я улыбаюсь и продолжаю молча идти. Павел, вдохновившись моим молчанием, продолжает:
   
    -Если девушке не мил,
     Не теряй напрасно сил!
    
     Я хмыкаю, но ничего не говорю. Павел вздыхает:
    

    -Я, ребята, хоть и хваткий,
     Но на девушек не падкий!
    
     И продолжает далее в том же духе.
   
    -Если зубы все на месте,
     Значит будешь при невесте!
    
     Он снова деланно вздыхает и бросает:

    -Если сразу не полюбит
     И потом не приголубит!

     Я теряю терпение и говорю:
    -Мы достаточно уже осмотрелись. Идём назад, к марсолёту, монтировать нашу злочастную сейсмическую станцию!
    -Злочастную?- удивляется Павел.
     Я сказал «злочастную» просто так, чтобы отвлечь Павла от его нескончаемых  стишков.
     Мы достаём из марсолёта большой тяжёлый ящик, где хранится сейсмическая станция и неспеша, аккуратно начинаем её монтировать в ста метрах от высохшей реки. Через три часа всё кончено. Мы уставшие и запыхавшиеся возвращаемся в марсолёт.
     Темнеет. Через переднее смотровое стекло хорошо видно марсианское небо. Медленно из- за горизонта поднимается маленькая голубая звёздочка. Это Земля.
     Вдохновившись её видом Павл снова принимается за стишки:

    -Где же ты моя невеста?

     Тут я его перебиваю и говорю:

    -Рядом с мискою для теста!

     Павел недоумённо смотрит на меня:

    -Причём здесь миска для теста?

     Тогда я, чтобы ему стало более ясно, что мне надоели его стишки, говорю немного грубовато:
   
    -Всему на свете есть предел
     И даже для сердечных дел!

     И прежде, чем он успевает ответить связываюсь с нашим командиром.
    -Валерий Дмитриевич, сейсмическая станция смонтирована!
    -Молодцы ребята!- отвечает он.- Как там у вас? Всё в порядке?
     И я сам не знаю почему, говорю какую- то стихотворную билиберду:
   
    -Командир, наш марсолёт
     Никогда не подведёт!

     Суровое лицо Валерия Дмитриевича на дисплее расплывается в улыбке, а из динамика раздаётся могучий смех, сотрясающий нашу маленькую кабину.
    -Я вижу, Андрей, что ты изменил нашему с тобой договору не подражать стихотворным выступлениям Павла.- говорит командир.
     И снова могучий смех сотрясает наш марсолёт.
     Я смущённо молчу.
    -Образцы грунта взяли?- спрашивает командир, вдруг перестав смеяться.
    -Не успели, Валерий Дмитриевич. Завтра возьмём!- за меня ответил Павел.
    -Ну, вы уж постарайтесь как- нибудь их взять,- строго говорит командир.- Планета ещё мало изучена. Чтобы завтра всё было сделано! А то совсем распустилиь!
    -Всё будет сделано!- говорю я, выпрямившись в кресле.
     Мы кончаем сеанс связи, откидываем спинки кресел и ложимся спать. Утром нас будит комариный писк электронного будильника и маленькое Солнце слепит нам глаза. Мы выходим наружу и собираем песок в небольшие капсулы поблизости от марсолёта. Потом спускаемся в русло реки и берём песок с её дна. Взяв пробы грунта возвращаемся назад. В марсолёте Павел, в нарушении всех правил, открывает одну из капсул, с образцом песка со дна высохшей реки, и суёт туда свой нос.
    -Ты что!- возмущённо кричу я- А если в песке микробы!
     Павел, загадочно улыбаясь, говорит:
    -За столько миллионов лет в таком климате, микробы, если и были, давно уже вымерли. А мне захотелось узнать, чем пахнет марсианский речной песок.
    -И всё равно!- продолжаю возмущаться я.- ты испортил образец, подышав на него. Теперь его надо выкинуть!
    -Остынь!- улыбается Павел.- Лучше сам понюхай песок.
     Любопытсво во мне победило возмущение и я склоняюсь над капсулой, которую он мне протянул.
     Я махаю рукой над песком, чтобы овеять его воздухом и осторожно вдыхаю необычный запах. Но чем именно пахнет песок не могу разобрать. Наверное, так может пахнуть только марсианский речной песок.
     Я включаю двигатель и мы улетаем прочь от реки. Мы летим на небольшой высоте над долиной, сплошь испещрённой кратерами. В принципе наша работа закончена. Надо возвращаться на «Витязь» и лететь в нём к Фобосу, спутнику Марса, где мы и будем жить два года, проводя различные исследования.
     Я начинаю грустить. Только сели на Марс и уже улетать. Вдруг справа, внизу под марсолётом, промелькнул холм. Мы летим очень низко и довольно медленно, так что я успеваю заметить его правильные очертания. Мне невольно показалось, что это не холм, а сложенный из камней дом. Я резко разворачиваю марсолёт и, ничего не объясняя Павлу, лечу назад. Я не ошибся. Наши глаза с Павлом широко раскрываются от удивления. Холм действительно оказывается собранной из камней постройкой! Я сажаю марсолёт и мы выходим. Надо сказать, что мы идём смотреть дом из праздного любопытства. На Марсе было много экспедиций, вполне вероятно, что кому- то могло прийти в голову таким образом подшутить, построив каменный дом.
     Сильно согнувшись, мы входим в дом. Он наполовину засыпан песком. Дом пуст, а на песке лежит плоский круглой формы камень, на котором нацарапано, чем- то острым, кривое одноглазое лицо.
    -Наверное, так выглядели вымершие марсиане,- насмешливо- печальным голосом говорит Павел.
     Я ничего не отвечаю, внимательно разглядывая нарисованное лицо.
    -Интересно, кто так пошутил?- продолжает Павел.- хотя всякие фальсификации на Марсе и других планетах запрещены и строго преследуются по закону, дабы не вводить бедных землян в заблуждение и не подрывать грубым обманом их наивную веру в инопланетян.
    -Как ты думаешь, это сделали наши или американцы?- спрашиваю я, не очень разделяя иронии Павла.
    -Наши над нами шутить бы не стали. А вот американцы вполне могли такое сделать. Взяли и подкинули нам сенсационную находку. Древний дом марсианина- дикаря! Они же знали, что мы будем здесь пролетать.
    -Неужели ты даже мысли не допускаешь, что этот дом неземного происхождения?...
    -А он и так неземной. Построен на Марсе!- сострил Павел
    -Я же серьёзно!
    -Да, ты что Андрей! Посмотри внимательно, как дом хорошо сделан. Словно вчера построен. А о том, что жизни на Марсе нет, установили ещё в 20 веке! Если жизнь на Марсе и была, то миллионы лет назад. И ты правда думаешь, что за столько лет дом не превратился бы в пыль?
    -И не в таком уж хорошем он состоянии!- возражаю я.- Камни все обточены песком. Местами кладка обвалилась. И потом он мог быть миллионы лет погребён под песком, поэтому и сохранился, пока его не раскопала очередная песчаная буря. Бывает такое же на Земле!
    -Давай я тебя разубежу!- перестает улыбаться Павел.- Давай раскопаем песок в доме и поищем артефакты земного происхождения.
     Мы начинаем рыть песок прямо перчатками скафандра, песок копается легко. И выкапываемый небольшой каменный стакан и подобие каменного ножа. Я сильно волнуюсь.
    -Да-а!- протягивает многозначительно Павел.- Да-а! Осталось только ещё найти череп марсианина и нам на Земле поставят монументальный памятник на века, как первооткрывателям марсианской цивилизации!
     Но видно что Павел уже волнуется не меньше чем я.
     Я ничего не говорю и продолжаю копать песок, пока не нахожу большую, всю в трещинах, каменную плиту, с какими- то иероглифами.
    -А, что ты на это скажешь?
     Павел ошарашенно её рассматривает.
    -Это уже что- то интересное!- говорит он уже другим тоном.
    -Надо взять её с собой в марсолёт и изучить, как следует!- предлагаю я.
    -Зачем?- возражает Павел.- Я же тебе говорю. Это фальсификация!
     И вдруг сквозь разряжённую марсианскую атмосферу мы слышим, через чувствительные микрофоны вмонтированные в скафандры, слабый стук за стенами дома.
     Мы поспешно выходим и видим вдали, на песчаном холме, серое существо невысокого роста с маленькой большеглазой головой, которое стучит, что- то высекая острым камнем на каменной плите.
    -Марсианин!- ошалело- кричит Павел.
     Я торжествующе молчу.
     Потом мы как безумные бежим к холму, где сидит серое существо. Спотыкаемся, снова бежим, от волнения забыв всё на свете, и желая только одного, чтобы марсианин не испугался и не сбежал.
     Наконец мы добежали и встали, как вкопанные.
     Существо смотрит на меня с Павлом, кладет на песок плиту и острый камень, протягивает к нам руки  и на чистом русском языке говорит:
    -Здравствуйте! Я робот- посланец с Земли. Приветствую вас, обитателей другой цивилизации, от лица себя и земной цивилизации. Я прибыл на вашу планету с миром! И сейчас вам всё расскажу о Земле и покажу, как она выглядит.
     С этими словами робот нажимает кнопку на своём металлическом торсе. Тонкая пластинка отъезжает в сторону и показывается чёрный дисплей.
     В это время Павел подходит к роботу сзади и читает вслух надпись на его спине:
    -«Марс 2030»
     Павел говорит:
    -Знаешь, пятьдесят лет тому назад, когда на Марсе ещё не было людей, посылали таких роботов на всякий случай, надеясь, а вдруг там действительно окажутся разумные существа. Вероятно робот за прошедшие десятилетия сильно «одичал» или наоборот «поумнел» и приобрёл какое- то подобие сознания. Вот он и построил дом и стал делать от скуки всякие вещи, вроде стакана, ножа и иероглифов на плите. Ну, что Андрей? Нравится тебе твой марсианин?
     И Павел заливается чистым и беззаботным смехом

               
                Конец.

                2001г