Урок химии

Я сижу за одной партой с монстром. У нее рыжие вьющиеся волосы, ангельский голос и несносный характер. Зовут ее Аня и она отличница. Стоит отметить, что я недавно перешел из другой школы и несомненно вызвал интерес новых одноклассников. У меня длинные волосы, я курю, как паровоз, слушаю рок и играю в группе барабанщиком. Через три года я сделаю свою первую солдатскую татуировку в медсанчасти, а через тридцать буду писать этот рассказ, щелкая клавишами ноутбука, в Макдональдсе, но сейчас я ничего об этом не знаю. Я вдыхаю запах юного девичьего тела, довольно отчетливо различимый к третьему уроку и просто умираю от боли. Эта юная стерва под партой выкручивает пальцы моей левой руки.
- Антошин, ты что заболел? - спрашивает меня химичка, высокая красивая женщина, с таким выпуклым лобком, что я мечтаю о нем даже во сне.
Аня чуть отпускает хватку, и я выдыхаю с облегчением.
- Я в порядке, - отвечаю я, - Что-то в боку кольнуло.
- Если что, можешь идти, - предлагает химичка. Она готова для меня на все. Неудивительно. Моя мама - директор этой школы.
- Спасибо, Валентина Петровна, - отвечаю я, - Я посижу еще, пожалуй.
Она улыбается, и проносит мимо свой великолепный лобок.
А я снова гримасничаю от боли. Это мой маленький фюрер продолжает экзекуцию. Удивительно, но мы никогда не обсуждаем наши сеансы. Она ломает мне пальцы, щиплет кожу, а я терплю. Кончается урок, и мы расходимся, как ни в чем не бывало каждый по своим делам. Например, в уборную. Или в медпункт, пластырь наложить. Или тусуемся в коридоре с одноклассниками и даже не смотрим друг на друга. Пожалуй, мне стоит наведаться к ней домой, когда ее родители будут на работе.
Почему я терплю эти унижения? Я не мазохист, не подумайте ничего такого. Я просто не хочу ей поддаваться. Эта игра должна кончиться как то по-другому. Но как я еще не разобрался.
Может быть, пора и мне действовать?
Я незаметно лезу в пенал и достаю булавку с перламутровой капелькой пластмассы на конце. Опускаю руку под парту, и касаюсь ее руки. Смотрю с легкой улыбкой прямо ей в глаза, и начинаю поглаживать ее запястье. Эта новая тактика приносит плоды. Аня распахивает глаза и хмурит брови. Не то, что ты ожидала? А как насчет этого? Я тыкаю булавкой ее ладонь. Аня пищит и пытается отнять у меня руку, но я готов и к такому повороту событий. Я крепко держу ее за запястье в том месте, что лишь несколько секунд назад нежно ласкал. Тычу булавкой еще раз, в этот раз попадаю ей в один из пальцев. Она дергает еще сильнее, я отпускаю руку, и она грохается в проход между партами. Ба-бах! Вместе со стулом. Секунда полнейшей тишины, а следом взрыв смеха. Весь класс как один соскакивает и смотрит, как пунцовая от смущения Аня поднимается с пола. Похоже она готова провалиться на месте от стыда. А что я? Я доволен.
- Улановская! - визжит химичка, - Вон из класса!
- Это не я, - кричит Аня и указывает на меня, - Это Антошин меня толкнул!
Нас выгоняют обоих. Мы скидываем учебники и тетради в портфели и под смешки одноклассников выходим из класса. Аня идет к окну в рекреации, я плетусь за ней.
- Не ходи за мной, - бросает она мне через плечо и поправляет прическу. Ох уж эти девчонки! Не могут без своих штучек. Она садится на подоконник и вытаскивает из портфеля зеркальце в голубой пластмассовой оправе. Смотрит в отражение, поворачивая лицо то одной, то другой стороной. Я подхожу и встаю напротив. Свет из окна скрывает ее лицо. Я вижу только силуэт и он прекрасен.
- У тебя родаки дома? - спрашиваю я.
- На работе, а что?
- Пошли к тебе, - предлагаю я и сам удивляюсь своей смелости.
Аня опускает зеркальце и смотрит на меня. Мне ужасно сильно хочется показать ей язык, но я сдерживаюсь. Делаю морду кирпичом, смотрю в то место, где должны находиться ее глаза, а солнце жарит так, что еще немного и я ослепну.
Она спрыгивает с подоконника, толкает меня легонько в грудь и проходит мимо. К лестнице.
- Догоняй! - кричит и бежит вниз. Стук ее каблучков двоится, троится гулким эхом, разносится по всей школе.
Я несусь за ней. Но какая же она быстрая! Я догоняю ее только за воротами школы, в аллее, засыпанной кленовыми листьями. Разворачиваю к себе и целую в хохочущий рот. У ее губ вкус меда. Она сильно прижимается, обхватывая мою шею руками, и я чувствую кончик ее языка. Он скользкий и мягкий, как желейная конфета. Потом она отталкивает меня, поправляет шарф и смотрит мне в глаза. Долго. Целую вечность. Я вижу янтарные искорки в ее серых глазах, я ныряю в такую глубину, что мне становится страшно.
- Ладно, Антошин, пошли, - говорит наконец она и стукает меня портфелем по ноге, - Ты больше чай или кофе любишь?
- Я больше люблю вино, - отвечаю я и беру ее за руку.
- Тебе небось не и продадут его? - говорит она, - Уж больно ты молодо выглядишь.
- Смотри и учись, - отвечаю я и подталкиваю ее по тропинке налево, к ближайшему гастроному.