Чем пахнет детство

      Чем пахнет детство?

      Едва ли ты сама можешь дать ответ, когда тебе всего десять. И детство пахнет мокрой землей и искрится в лужах светом фонарей. Когда в душный июльский вечер твоих друзей зовут домой, и крики мам разносятся по двору, заставляя испуганно вскидывать голову каждый раз.

      — Валя-я…

      — Ксюша-а…

      А ты гуляешь, радуясь, что бабушка точно не спустится с четвёртого этажа, а до девяти часов ещё целых пятнадцать минут — ты только что узнавала у строгого дяди, что спешил по своим делам.

      И впереди ещё десятки дней, наполненных играми. Вчера ты содрала коленки, катаясь с горки на водокачке. А потом с подругами обматывала их подорожником и старалась не плакать.

      А на зимние каникулы так здорово на той же водокачке кататься с горок, цепляясь десятым в паровоз из санок. И хохотать, сбиваясь в кучу внизу, пытаясь понять, где чьи ноги.

      Детство пахнет рыбой. И теплом. И кошками, которых у бабушки две. И цветами на даче, которые так пахнут, что хочется зарыться в них с головой, забыв обо всём.

***


      А ещё детство пахнет блинами. Тебе одиннадцать, и ты просыпаешься, когда солнце давно уже встало, и выходишь на улицу, замирая, глядя на бабушкин силуэт в окне кухни. Она уже жарит блины, и те высятся горкой справа.

      Она привыкла вставать в пять, а ты никак не можешь понять — зачем? Но тебе тепло и спокойно. Здесь нет друзей, и целыми днями ты проводишь время с книгами, выискивая из советской библиотеки интересные, на твой взгляд, книги.

      А зимой, на каникулах, ты забираешься под одеяло с чаем и «Хоббитом», жуя курагу и прислушиваясь к мерному дыханию за стеной.

***


      А потом приходит первая потеря. Тебе четырнадцать, и ты идёшь сдавать экзамен по географии, стараясь не думать, что вчера похоронила первую бабушку. Первая смерть в твоей жизни. И ты ещё не знаешь, что с ней всё свернёт в другую сторону. Ты начинаешь думать об этом позже, значительно позже.

      Кошки завезены за пределы города. В квартире поселилась пустота, и дедушка пытается жить, как прежде. А тебе пятнадцать. Первая бутылка «Анапы», купленная вскладчину на шесть человек. Первая вседозволенность, первые поцелуи, вырванные тайком, первые танцы… Ты срываешься, стремясь вырасти, спешишь неизвестно куда, и бабушкины блины уже не привлекают, а забота вызывает раздражение.

      Ты всё реже видишь их. Своих бабушку и дедушек.Тебе не до них. У тебя жизнь кипит. У тебя страсти аргентинские. Что тебе до их: Как дела? Как с учёбой? Как с мальчиками?
Тебе смешно. Ты уже взрослая. Зачем выслушивать их вопросы? Да, у них по-прежнему пахнет блинами, рыбой, но это уже не нужно. Не привлекает. Скучно.

      Тебе восемнадцать, и ты ведёшь знакомиться с бабушкой будущего мужа. Ей нравится. Тебе тоже. И этот уют, непередаваемый запах солений и пирожков — слёзы на глазах. Когда ты успела от них отвыкнуть? Когда пропустила этот момент?

      А тебя всё равно называют ласково: внученька. И ты улыбаешься, думая, — как повезло! Как несказанно повезло, что у тебя ещё есть бабушка!

      И дедушка. Он давно живёт один. Несгибаемый. Твёрдый. Одинокий. Дома у него пахнет теперь не только рыбой. Там навсегда повис тяжелый запах табака. И пустоты. Он гордый. Не пускает к себе жить. Но всегда рад, когда вы с мужем приходите. Когда остаётесь. Пытается дать с собой конфет, рыбы, сухофруктов. Всего того, что собрал на даче, или поймал сам. И сердце щемит всякий раз, как ты уходишь, оставляя его одного.

      А потом новая потеря. Бабушка. И ты уже сама давно мама. Стоишь и смотришь на земляной холмик, с острой ясностью понимая — блинов больше не будет. Как не будет ласкового «внученька», и беспокойства в голосе, когда рассказываешь о себе. И такая пустота разливается, что перехватывает дыхание. Как же так, бабушка? Почему столько времени зря прожито? Почему к тебе так мало приходила? Ведь большая уже, должна понимать, что это — не навсегда…

      Детство уходит, бежит от тебя, а ты не успеваешь уже ни догнать, ни ухватить. Жизнь катится вперёд, захватывает, отодвигает на второй план потери.

      И детство твоё уже почти не пахнет. Да и ребёнком ты уже считаешься с натяжкой. Но есть ещё те, кто так думает. Кто ждёт. Кто любит. Кто радуется.

      А потом опять потеря. Очередная веха. Очередная могила. Больше не будет рыбы. Не будет конфет. Не будет грубоватого, но такого добродушного: Заткнись! Я знаю, как лучше!

      Не успеваешь оглянуться, и снова похороны. И больше их нет. Ни бабушек, ни дедушек. Никого. Ты больше не внучка. Ты больше не маленькая.

      И детство заканчивается. Обрывается навсегда. Ложится в землю, рассыпаясь прахом. А тебе остаётся только думать о том, что ты больше не ребёнок. Когда только успел не только вырасти, но и постареть?