О К Н О

- Больше не смеюсь.

- Про тебя всё знаю Эли, это я не интересовал тебя, а то я всё время искал тебя.

Напомнили; ничего, приняла так, как обычную весть, даже приятно; кому-то нужна, кто-то помнит и её жизнь имеет смысл. Уже в который раз почувствовала сегодня себя женщиной. Машина затормозила возле ног... гордо раскинувшийся парень на стуле, кому-то нужна, только не мальчику... почему и нет?

Дачи глаз не отводит от белых волос, догадывается по интуиции: эти белые волосы и нахмуренный Тбилиси помогут в исполнении желания, желания, которое никогда не считал грехом. Нежная душа не сможет вынести столько зла, Эли трудно воображать, она только видит и переживает.

Это время, которое между переживанием и воображением встал как интервал, должен использовать. Не должен дать время на размышление. Знает Эли – она же его воспитала. Главное отделаться от той второй, красивой, с мужским умом женщины, которая ищет в нём демона. Кто она сама? Забила голову разными сентенциами и Эли учит, наставляет. Красивая женщина , но для него опасная. Эли чистая, Эли непорочная. Эли ему целиком нужна с чистой душой и чистым телом.

- Как ты, Эли?

- Плохо...очень плохо, безработная, бездельница...Теа содержит. Поехала бы к родителям, но ведь знаешь, мне нужно пространство. Как жить там, где только тракторы ходят и никто не скажет, что я прекрасна.

Эли любила откровеничать. Эли, избалованная вниманием мужчин, осталась одна, вспоминала только прошлое и не было настоящего. Его время настало! Женщине нужен ценитель, и он будет её оценщиком, недопустимое и недостижимое, станет допустимым и достижимым.

Опять с украдкой стал проверять почву:

- Ты самая прекрасная, самая желанная, самая изумительная.

Не возмутилась, не рассердилась; выслушала, улыбнулась и перенесла. Одержал первый успех, главное опередить вторую женщину, но очень опасную: которая приготовила Эли для бесплодства.

Сам научит жить, как когда-то Эли учила прекрасно, неповторимо и чисто. Неужели? Да чисто. Его чувство чистое и Эли хватит чистота чувств. Главное опередить! Не оставлять времени между мыслью и чувством. Эли уже не видела в нём своего воспитанника, увидела мужчину и заметила.

Эли больше не думала о том, что скажет Теа и это происходило впервые.

.....

«Папа, приезжай, «по- моему» нужен маме».

Телеграмма лежит на столе, рядом с раскрытой книгой. Жена внедорозумении, не может понять, чего требует от неё муж, или почему он приехал из Тбилиси за неделю договорённого времени. Что значит «кажется»? взглянула на телеграмму. Это удивительное слово в ковычках. В чём обвиняет муж? Тико ? где Тико? Обвела комнату глазами. Что-то странное во взгляде мужа. Никогда не видела мужа таким: разгневанный, но скорей испуганный, беззащитный как ребёнок.

Глаза... теже глаза, как всегда, не проникнешь в душу хозяина. Леденящий взор на жену и притихшая жена, ещё неразобравшаяся в своей вине.

Молчание стало невыносимым. Муж поднёс телеграмму к её глазам.

- Тико в чём-нибудь ошиблась, или я неправильно понял?

Женщина глазами ишет в комнате дочь, её нет...её нет. Оставила одну с мужем, повесила грех и улизнула из комнаты. Что значит «кажется» да ещё в ковычках. Женщина ощупью нашла стул, и села; почувствовала облегчение. Сейчас она могла опереться на стол и почувствовать опору, её слабые колени не будут одни лицом к лицу с глазами напуганного мужа. Она крепко сжала угол стола.

И сказала слово, которое сама не поняла, как у неё сорвалось. Показалось, что муж понял её мысль.

- Что значит «кажется» да ещё в ковычках?

Глаза, бессмысленно уставленные в пространство, перевела на мужа. Этот мужчина ждёт от неё ответа, за что? В чём провинилась. В течении почти одного месяца не может разобраться в себе. Одного месяца? Какого одного месяца, на протяжении целых двадцати лет не смогла углубиться в себя. Сейчас старалась ознакомиться с собой. Этот мужчина старается помешать ей, требует ответа за то, чего не совершала, даже в мыслях не имела. Мысль порвалась ... не старалась осознавать мысль.

- ответа я жду от тебя, скажи, я что-нибудь неправильно поняла?

Мысль треснула. Не углубилась в сердце. Может быть и согрешила там, но только минутно, когда женщина господствовала над ней. Кто не согрешал в мыслях. Она женщина, женщина, ну и что,

что у неё семья, что она мать, ей 38 лет и почти на 10 лет старше того мужчины, она женщина, как забыл это её муж.

Муж , образованный человек, черезчур чувствительный ценитель других женщин, не догадывается, что его жена – тоже женщина. Не имеет значения кто будет «тот», кто откроет её женственность, знакомый писатель или кто-нибудь другой, она почти заново открыла себя, углубилась в душу, и нашла там такую красоту, как находила только тогда, в девичьи годы, когда ночью одна оставалась с белыми снами. Какое имеет значение кто «он». Она опознала себя, а тот мужчина только помог ей в этом.

- Не имеешь права так разговаривать со мной.

Обессилевший муж прислонился к стене.

- Для тебя я был плохим мужем? Когда- нибудь у нас бывали серьёзные разногласия?

- Не припоминаю.

- Тогда, что случилось Хелга?

Должно быть сказано всё, что за 20 лет накопилось между ними. Слова оголят чувства, которые затаились в ней и сама ещё не разобралась в них, слова помогут разобраться в чувствах. Вся надежда только в словах, довериться, они сами, независимо от неё, выльются из сердца и женщина разберётся чего хочет.

Может быть муж прав, «кажется» в ковычках, не показалось; Тико! Тико! Дверь выходящая в спалню, чуть-чуть шевельнулась, только сейчас заметила, дверь не до конца была закрытой.

- Когда- нибудь задумывался, что я чувствую? Когда стираю твоё грязное бельё, эта грязь может вызывает тошноту. Я не робот, чтоб только стирать, стирать, стирать... у меня тоже душа, знаешь какая в ней красота. Я тоже не знала... вру, как не знала, знала. Иногда, по ночам мечтала, мечтала о женщине какой хотела быть, но не смогла стать. Люблю красоту, люблю красивую женщину, люблю чистый комфортный дом и желтые, жёлтые розы – обманчивый шарм, опьяняющий запах уступила другим розам и сама своим меланхолическим цветом вызывает в тебе поэтическое настроение...вокруг грязь, грязь. . . твоё грязное бельё.

- Вокруг меня видела только грязь?

Голос мужчины смутил её, в голосе не чувствовался ни гнев ни страх: сожаление, сожаление прошедших лет. Пожалела мужа. Выскажется, а то неопределённость замучает обеих. Постарается подбирать слова, чего пристала к этому грязному белью.

- Я только старалась разобраться в себе, Тико ребёнок, что-то неправильно поняла, не поняла так, как должна была понять. Представила то, что девочки в её возрасте чаще всего представляют...старалась только опознать себя.

- И в опознании «он» помагал, со мной не смогла хорошо себя опознать, нет? Почему не говоришь то, что чувствуешь, скажи Хелга, скажи. . . ты ведь, как сейчас объявила, женщина с поэтической душой и только опознанием собственной души не удовлетворилась бы, влюбилась? – вцепился в плечо женщины, жена инстиктивно встала на ноги.

- Скажи влюбилась? Скажи и я пойму тебя Хелга. Клянусь Тико пойму.

Муж дрожал, больно сжимал плечо жены, женщина не чувствовала боли.

- «Любовь»- не стоит упоминать это непонятное слово, по сравнению с тем чувством, которое я чувствовала. Как можно этим словом упрощать то, что было. Ты не поймёшь, ты не творческий деятель, всю жизнь печатаешь то, что пишут другие, а своего ничего не создал. Как ты поймёшь, что я чувствую. «Любовь» сказал и закончил! Думал, что этим словом запугаешь, начну оправдываться. Двадцать лет я твоя жена и всё равно меня не знаешь. Как ты не понял, что для меня объязанность превыше всего и все остальные, низменые чувства, которые Тико и её друзья называют любовью, уже прошли мимо, для меня прошли. Так сильно никогда не почувствовала бы, как Тико почувствует. Она излишне сентиментальна, так как объязанность для меня самая сильная любовь. Дочь люблю – объязана любить, родителей люблю – это тоже моя объязанность, может удивишься, но тебя тоже люблю!

Мужчина заглянул в глаза. Лицо, так близко приподнёс к лицу женщины, что чувствовал её учащённое дыхание.

- Хочу, чтоб сердцем любила, Хелга, а не из-за объязанности.

- Всё равно не понял, ничего не понял. Наши души так близки друг к другу, беседа с ним удивительно успокаивает, хотела чтобы этот один месяц был таким красивым, чтобы взятый из этих дней стимул, хватил на все оставшиеся годы, которые я должна провести со своей семьёй. Это нам нужно, поверь, Тристан, женщинам нужно иногда почувствовать себя женщиной и в этом нет ничего порочного. И даже бестактное слово

брошенное тобой не испортит этих отношений. Постарайся понять Тристан, и никогда не вноси сомнение в моё чувство, по отношению к тебе. В нашем возрасте это даже стыдно.

- Хелга. . .

- Тристан. . .

И этот поцелуй был таким же сладким, как тот, за прошлыми годами, поцелуй, украденный ночью у восемьнадцатилетней девочки.

Когда опять посмотрели друг другу в глаза, женщина почувствовала, муж верил ей, и что самое удивительное, радовалась не тому, что муж верил, а тому, что сама верила в свои слова.

«Опознала себя, знаю что хочу, испытанная боль стоила этого. Убедительно знаю, что мне нужно в жизни больше всего: моя семья».

- Хелга, хочу что-то рассказать... о «том» человеке... о твоём духовном друге.

Дверь спальни приоткрылась ещё шире.

- Присядем, от волнения колени дрожат, - жену усадил рядом.

- «Этот» мужчина и его книга одно и тоже. Испытующе посмотрел на жену, старался вычитать в её глазах удивление.

- Знаю, догадалась.

- Догадалась?... не думаю. Тогда у нас, когда эта книга напечаталась все об этом говорили, он был неизвестным автором, не поинтересовался его личностью, книга понравилась и напечатал. Но знаешь, что о нём говорили? Как-будто этой книгой, отомстил одному человеку, отомстил своему добродетелю.

- Эли?

Мужчина что-то сказал. В щели открытой двери встала тень. Женщина опять спросила. Мужчина отвечает. Женщина справшивает: мужчина поясняет в жизни писателя. Имя «того» мужчины, судьба «того» мужчины. Неясная, непредставимая, неопознанная. Ложь...ложь...ложь. разбитые мечты. Боль ...боль... в комнате пронеслась тень, муж и жена мельком увидели подол развивающейся юбки. Удивлённые взглянули друг на друга. Мужчина подумал то, что подумала женщинаи о чём не хотели думать.

Писатель из окна смотрел на море. Пурпурный мяч медленно опускался в море. Солнечный день стал редким на море. Белые стаи чаек – совсем близко от берега. Надпись над магазином: «Подарки» на грузинском, английском. Остонавливается машина иномарки, пока ещё редкость в городе, подтверждение больших денег и влияния. В марках не разбирается. Водитель заходит в магазин. Время остановилось, подождало, далеко на горизонте белый корабль. Вышел из магазина – в руках цветы. Время включилось. Джентельмен; машина ускользнула по мостовой улицы.

Солнце наполовину спряталось в море, будто купается. Чайки пристали к берегу, опустело побережье. На дверях стук. Никого не ждёт. В городе не имеет друзей. Опять постучали. Это редактор, наверно книгу спустили в печать. Дверь открылась. Тико !? Девочка заходит в комнату, вносит уличный задор. Прилипла к двери. На столе разбросаны страницы.

«Эли – одинокая госпожа»- рукопись; приблизилась к столу, взяла лист. Прошлое, которое представлялось сказкой. Боль жгучая и разрушительная. Эли, неужели ты существуешь? Мужчина удивлённо смотрит на девочку. Снаружи спустился туман. Солнце утонуло в море, унесла с собой свет. Ни солнца, ни луны, только тьма. Писатель удивляется смелости девочки. «наверное мать ждёт за дверью». Женщины не видно, девочка одна. Комкает лист, бросает в стену.

- Это правда?

Мужчина не догадывается.

- Что правда?

Глазами сверлит мужчину.

- Кто такая Эли?

Комкает лист и бросает в стену. Вокруг горы бумаги. Тело дрожит. Чужое прошлое её боль. Душа разбита. Этот мужчина разбил, иуда, сатана. Демон, демон!

- Успокойся Тико!

Мужчина приближается. Дорогие шаги. Силы отказали, шлёпнулась на стул. Текут и текут слёзы, более мутные и глубокие, чем море. Ненависть исчезла: дорогой, любимый.

Не существовала более искренняя сила, чем это чувство. Застенчивость оказалась безсильной перед ней.

-Дорогой, дорогой.

- Успокойся Тико.

Мужчина берёт со стола единственный оставшийся лист: эпизод гибели Эли.

- посмотри на меня разве я не похожа на женщину.

Страшит голос девочки. Догадался и возненавидел себя. «Что я наделал». Сделал ли вообще что-нибудь.?

В твоём глазу я ребёнок, даже не замечаешь, рядом проходишь так, словно я кукла. Удивляешься, что я так разговариваю? Я стала женщиной. В волнах моря родилась моя любовь. Это чувство превратило меня в женщину. Подожду, если пол жизни пройдёт, всё равно подожду. Никто не даст столько любви, сколько у меня есть.

Мужщина сохраняет спокойствие. В памяти проклинает день знакомства матери и дочери. Девочка совсем близко, рукой подать.

-Тико, ты очень красивая и умная девочка.

Девочка успокоилась, слёзы прекратились, хныкает. Где правда, вникнет она когда-нибудь в прошлое этого мужчины.

Где начинается воображение и где кончается истина?

- Отец сказал, собственное осуществление старается женщинами среднего возраста.

- Тебе сказал отец?

- Матери.

- Потом поверила?

- Мама? Не знаю, разве для тебя не всё равно? Скажи, для тебя не всё равно? Отец сказал, что догадывается почему ты поселился в этом городе, знает куда ты ходишь каждую субботу и почему этот день для тебя является самым тяжёлым.

-Твой отец умный человек, поверь.

- Тебя не интересует, что я подумаю о тебе.

- Папа сказал, финал гораздо страшнее того, что он описал. Выдумал смерть и тот грех, который Эли не совершала. Ты расплатился с ней из-за отверженного чувства.

Правда твой отец умный, но до всего не догадывается. Тико, послушай! Успокойся и так послушай. Ты умная девочка, то что я хочу сказать правильно поймёшь. В жизни не всё устроено так как мы, того желаем. Не старайся распознать мою жизнь, можешь пропасть в её лабиринте. И твой отец не сможет разобрать что-нибудь. Догадываюсь, почему пришла ко мне, твоё переживание для меня легко понятно.. ты пока ребёнок, - понял, что сказал не то слово, которое должен был сказать, - вернее, между нами разница в возрасте. Эти годы не сотрёшь, ведь понимаешь меня Тико?

Положил руку на плечо. Головой прислонилась к его руке. Тёплая рука; как-бы мечтает: девять лет – один выдох.

- «Ого и годы высчитала».

- Ещё, что сказал отец матери?

- Сказал, что в женщине ищешь опору, чтоб жизнь не затоптала.

«Правду сказал».

Продолжает мечтать:

- Я буду твоей опорой, обопрись об мои слабые плечи. Сейчас не замечаешь, но пройдут годы и поймёшь, я была той единственной, которую искал, прошёл рядом, не заметил и когда после бессмыслено потерянных лет постучишься в мою дверь, выйду навстречу женщина побелевшая в мечте о тебе.

За девочкой другой мир, для него чужой. Невинное тело и сильное чувство, опустевшее от страсти. Только чувство искреннее, искреннее искреннего. Им позабытое. Девочка ещё не женщина, в ней нет страсти. Страсть приносят годы, годы ещё далеки.

Сердце сжалось: «Почему, почему? Почему эта девочка? Только ни она, дочь той женщины, нет». Девочка мечтала о любви; мечта такая, которая присуща детям: ещё неразбитые мечты. «почему эта девочка, почему?»

- Иди к родителям!

Тянет к двери. Себя хочет спасти или девочку? Слёзы высохли. Уже успокоилась. Дорогое, мечтательное лицо; профиль римской статуи. Для статуи бездушное и холодное.

- Прогоняешь?

- Иди к родителям!

Мужчина протягивает руку к двери. Отстраняет руку, искры блестнули в глазах.

- Если пол жизни понадобится, всё равно подожду.

В открытую дверь ворвался городской шум. Закрыла за собой дверь и унесла шум.

Отрывок из книги «Эли – одинокая госпожа»

Побледневшая сидела на диване, колени лишились силы, затуманенные глаза потемнели от печали. После определённого времени, когда возраст не прибавляется и столько ей лет, сколько было в первых годах раннего девичества, поблекла. Никто не мог сказать в адрес этой женщины: такая красивая, что замирает дыхание. Теа была красивой всего полчаса назад, когда беспредельно уверенная в себе, раскрыв книгу и в урагане различных слов, красивым сном воспринимала вселенную. Вдруг погасла эта красота, и глаза уже не были бездонными, как у цыганки. Выросшая, с ней двоюродная сестра, просит согласия – дать разрешение на проститутство, и с кем! С ним, с этим мальчиком.

- Отпусти Теа, прошу отпусти, никогда не стану такой как ты, у меня слабые нервы, не вынесу больше одиночества...одиночество погубит меня, Теа. Ты моя сестричка, любимая больше родной сестры. Отпусти сестричка, и ты отдохнёшь от меня.

Всё имеет границы! Кулминация чувств, в голове этой глупой женщины, достигшая опасного предела, уничтожала всякие границы по отношению к объязанностям, менталитету, совести и человеческим ценностям. Не чувствуешь объязанностей – и совесть свободна.

Освобождённая совесть порождает необузданные склонности. Это её жизненная философия, это забивала и в голову этой глупой женщины.

- Не сможешь перенести тяжесть греха. Сейчас твой разум затуманен, не предвидишь будущее. Знаешь в чём причина твоего несчастья?....ты живёшь в мире, созданном в мечтах и стараешься эту мечту перенести в жизнь. Для тебя всё равно, кто поможет в

исполнении мечты, всегда сильна была в тебе женщина, не представляешь посвятить всю жизнь чистоте духа, жить поэтусторонней жизнью так, чтобы эта грязь тебя не коснулась. В этом – всё твоё несчастье.

Ты ещё не поняла и никогда не поймёшь, что даже в истязании духа – есть счастье, это божье испытание, а также милость для нашей подготовки к поэтусторонней жизни. Всегда стараюсь, объяснить, одиночество не страшно, когда знаешь, красива и никто не прикаснётся к твоей красоте.

Пройдут рядом, тобой восхитятся, но к тебе шагнуть не посмеют, горда тем, что не похожа на других и наслаждаешься своим одиночеством. В этом – смысл жизни! Только душе посвятишь себя и победишь зов тела.

Эли запихнула в чемодан последнюю вещь. Нажала колено на неподдающийся замок, всей силой потянула к себе, замок щёлкнул, чемодан закрылся.

- Не понимаю твою философию, никогда не понимала. Отпусти Теа! Прошу отпусти, если не отпустишь, погибну. Знаю я глупа, всё время так звала, не могу себя похоронить.

Тот мальчик победил, превзошёл её, нравственность, объязанности, совесть, всё вместе, что так дорого для человека. Потерпела поражение, трудно с этим примириться. Погибнет Эли и она не может её спасти. Воспрепятствует, выведет из тумана, минутное возбуждение отравит её разум и тело подчинённое страсти просит помощи. Спасёт Эли, её Эли, разум которой – это удивителная смесь печали и радости. Этот мальчик, с порочным желанием не сможет отнять у Эли разум, командовать которым, имеет право только она. Это время во всём виновато, если не был Тбилиси таким жестоким, Эли не поглатила бы тоска и не искала бы своего спасителя в каком-то замызганном мальчике.

- К кому идёшь? К мальчику, которого воспитала как сына?

- Он не мой сын.

Шастая руками, отыскала под кроватью домашние тапки, вытерла пыль, внимательно смотрела, смотрела и . . . передумала. Забросила обратно.

- Раньше так не думала. Мальчика, осквернившего твои родительские чувства – ненавидела.

Эли так сильно была поглашена желанием, не помнила, что думала раньше.

-Имеем маленькую долю в его воспитании...большое дело!