Александрия. Глава 4. 5

О поместном соборе было объявлено ещё в прошлые календы, но после убийства Макария Александр лишь утвердился в принятом решении – владыка вознамерился отлучить Ария. Ибо сказано:"Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь." Господь сказал: «по плодам их узнаете их», и вот что получил бавкалийский пресвитер, когда, несмотря на все предупреждения и запреты, проповедовал и распространял в народе свое лжеучение - лютую вражду между братьями во Христе, доведшую их до кровавого смертоубийства... Таковы плоды его богопротивных проповедей. Не долг ли его, Александра, ограждать паству от таких пастырей, ведь о ком же, если не о подобных Арию отступниках сказано, что они по сути волки в овечьих шкурах.

В назначенный день в базилике кафедрального храма Александрии собрались около сотни человек – подведомственные александрийской кафедре епископы из Египта и Ливии.

Храмовая базилика – пространная, со светлыми мраморными стенами, богато украшенными орнаментом лепнин и возносившимися настенными колоннами ввысь, к высокому потолку, казавшемуся ещё выше от подсвечивающих его широких окон, в которых сияла ясная небесная лазурь и откуда доносился шум оживленных улиц Неаполиса.

Блистая белыми, соответствующими торжественной обстановке собора, одеяниями, епископы не спеша рассаживались по местам. Многие из прибывших сюда сегодня почтенных святых отцов пребывали в смятении и недоумении: виданное ли дело – отлучение от Церкви столь уважаемого, почитаемого многими пресвитера, да ещё по какой-то явно надуманной причине. Не есть ли все это просто сведение старых счетов? - вопрошали меж собой иные из них, - не замешана ли тут личная вражда и соперничество? Учение Ария было широко известно, как в Египте, так и за его пределами. Кто-то с восторгом соглашался и сам начинал проповедовать то же, кто-то относился равнодушно, пропуская мимо ушей и не желая вникать в новомодные толкования, предпочитая оставаться верными простой и ясной, без лишних умствований, вере; но, так или иначе, большинство не видело в этом учении никакой явной крамолы. Каждый священник в своем приходе, в своей лавре был полновластным хозяином и, не оглядываясь на епископа, мог свободно распоряжаться судьбами прихожан, и толковать по своему усмотрению Священное Писание, воспитывая паству в своих убеждениях. В подобных изысканиях не было совершенно ничего предосудительного, тем более преступного. Зная об этих настроениях подчиненных, Александр, однако, рассчитывал, используя свое влияние и разумные доводы, изобличить на соборе весь яд арианской ереси и добиться изгнания ересиарха. И присутствие на собрании, пользующимся безграничным авторитетом, епископа Кордубского, занявшего почетное место рядом с председателем собора, обнадеживало в успехе.

Собор начался с испрошения Божьего благословения, и затем, после приветственного обращения к присутствующим владыки Александра, слово было предоставлено виновнику собрания.

И Арий заговорил.

Благообразный видом, степенный, не по годам высокий, убеленный сединами старик говорил, умело совмещая вкрадчивые и мягкие интонации с уверенным и звучным голосом проповедника, буравя присутствующих грозным взглядом черных очей. Каждое его слово представлялось уместным и разумным, каждый тезис был подкреплен цитатами из Священного Писания и трудов самых авторитетных богословов. Его риторика казалась безупречной, мед его речей радовал и услаждал умы подобно тому как тончайший шелк ласкает кожу.

Родом ливиец, Арий получил образование в Антиохии, в школе Лукиана, но после перебрался в Александрию, где быстро прославился благодаря своим ярким экзегетическим талантам, живо участвовал во всех перипетиях жизни епархии, был отлучен предыдущим епископом Петром за поддержку повздорившего с александрийским епископом Мелетия Ликопольского, но затем, после мученической кончины Петра во время Диоклетиановых гонений, вновь воссоединился с Церковью. После он сильно возвысился и даже ходил в кандидатах на епископскую кафедру, однако большинством голосов был все же избран его сопресвитер Александр, а Арий получил в заведование Бавкалийскую церковь, при которой служил сам Александр до избрания его в епископы. Очень скоро Арий заслужил самое искреннее расположение своих новых прихожан, которые с тех пор стали именовать себя арианами.

Речь была принята с энузиазмом и произвела оживление, вызвав стихийную дискуссию в рядах слушателей.

- Да это новый Ориген!

- Уместнее было бы сейчас вспомнить о Павле Самосатском…

- А нет ли здесь монархианства?

- Монархианство было осуждено.

- Такая же ересь.

- Очередная трактовка субординационизма, ничего ведь нового...

- Если это ересь, то что не ересь? Не пора ли, в таком случае, совсем запретить экзегетику?

- Спекуляции, знаете ли, не должны скатываться в непристойности и осквернение, меру должно соблюдать…

Обсуждая таким образом меж собой речи Ария, епископы в ожидании поглядывали на владыку Александра, пока тот, преисполненный невозмутимого достоинства, занял, в свою очередь, место за трибуной. Так же невозмутимо непроницаем оставался епископ Кордубский, который, с живейшим интересом наблюдал за происходящим. И только лицо секретаря, отца Афанасия, пылало самым искренним негодованием.