Письмо

                «Я к вам пишу, чего же боле?»
                (А. С. Пушкин, «Евгений Онегин»)

Я вас люблю, чего же боле?
Мне, право, нечего сказать.
Теперь я знаю – в вашей воле
меня игнорить и молчать.
Но вы! К моей несчастной доле
хоть каплю жалости храня,
прочтя, осудите ль меня?
Вы раньше так добры бывали,
что я открылась без стыда,
но знала – больше никогда
я не увижу вас, едва ли
вы захотите ещё раз,
оставив всё, что держит вас,
приехать в здешние края,
услышать пламенные речи,
узнать как дурно я пою
романсы про судьбу свою
(пусть это слух ваш покалечит).
В стихах сказать? но чушь моя
давно, пожалуй, вам приелась,
и мне потребуется смелость,
чтоб молвить прямо «я твоя»
Мечтать о вас – лишь только в этом
я нахожу отраду дней,
храня блокнот ваш, всё ясней
вас вижу в образе поэта.
Вы дерзко улыбались мне,
и письма снова мне бросали,
и яд сей выпить заставляли.
Как низко же, мой друг, вы пали!
Ведь вы при этом знали, знали,
что я погублена навек,
что больше никого из смертных
отчаянно не полюблю,
что в ежедневной круговерти
я Бога лишь о вас молю.
Молю, чтоб дал Он вам здоровья,
чтоб вы угасли в цвете лет,
чтобы зловещий адский свет
струился ночью к изголовью....

(Чёрт! А тут меня занесло...)))


Прошу, чтоб дал он вам здоровья,
довольства, радости и лет,
чтоб даже ночью тихий свет
с небес струился к изголовью.
Должно быть скучно вам читать
всю эту муть, все эти слёзы
о «голубках», «шипах и розах»,
и остаётся лишь зевать…
Вы не из тех, кто будет счастлив,
простым словам от сердца рад,
нужны вам игры, карты, басни
о том, кто в басне виноват…
Вы недовольны - тривиально
моё посланье, как всегда.
Сожгите. Съешьте. Ерунда.
Чтоб не осталось и следа
от глупостей сентиментальных.

Кончаю. Вижу, как в улыбке
скривили вы сейчас уста.
Прошу простить мою ошибку,
что вам пришлось невольно стать
свидетелем моих страданий
и из приличия прочесть
написанное в вашу честь
глупейшее из всех признаний,
сточившее мой карандаш…
Теперь вам лучше выпить водки,
икорки съесть или селёдки,
глядеть в окно на дворик ваш,
оценивая городской пейзаж,
забыть невнятный и нечёткий
мой бред любовный, дурь и блажь.