Чистилище. Глава X

«Свобода»

   «Свобода» встретила группку Сыщика своим особым запахом костров, шипящих на вертелах кабаньих тушь, буйными молодцами в зеленом камуфляже и звоном стаканов с «прозрачной». Сыщик, оставив Халка на «усилении» главного свободовского блокпоста у сломанных ворот, подсел к одному из костров, произнеся ритуальную фразу: «Погреться можно?» и подсунув под себя полевую сумку с Картой. Ватсон сел на бревнышко неподалеку и с любопытством разглядывал новых для него людей. «Главный костровой», невысокий мордастый тип без кепки на лысой, как школьный глобус, голове, в ожидании, когда кабан наконец поджарится, решил позабавить своих товарищей очередной легендой. Сыщик потом записал ее, и вышло следующее:

«Вундервафля или «свободные» разговоры

   Солнце Зоны клонилось к закату. Наступала та благословенная пора, когда дневные монстры и мутанты готовились отойти ко сну, а ночные – еще не проснулись, чтобы занять освободившееся место в пищевой цепочке. Все затихало, и даже прохладный беспокойный ветерок мая приник к отравленной почве, чтобы напитаться заразой к следующему дню. База «Свободы» уютно расположилась на огороженной территории бывших военных складов. Оружие, патроны, амуницию давно растащили сталкеры-одиночки, а на территорию претендовала еще одна мощная сталкерская группировка – «Долг». Меченый сидел под знаком С.Т.О. в ободранном креслице за кафешным столиком напротив Шурупа, механика «Свободы» и рассуждал:
   - Значит, хочешь стрелковое супероружие?
   Шуруп кивнул.
   - Так. С калибром, я думаю, определимся сразу. 5,45У слабоват, хотя для бандитских пострелушек годится. 9 миллиметров по Зоне поискать, если только в Долге купить…
   - Не, - Шуруп замотал головой. - В Долге не годится.
   - Я тоже так думаю. Значит, 7,62 мм? Их в Зоне дофига.
   Механик снова кивнул.
   - Хорошо. Решили.
   Шуруп облизнулся, полез под стол и, кряхтя, достал бутылку.
   - Вино будешь? Красное!
   - Не только не буду, но и тебе не советую, а то опять нажрешься, как вчера, слова путного не добьешься.
   - Так это…, - Шуруп с тоской поглядел на бутылку. - Вчера ж водку пили, а сегодня сушняк… я у Скряги всю минералку выпил, не помогает… ну нельзя, так нельзя!
   И решительным жестом спрятал бутылку куда-то за спину.
   - Продолжаем. Продолжаем?
   Механик опять кивнул.
   - АКМ. Как тебе?
   - Хорошо, но тяжеловат. Кучность слабая.
   - Так. Тогда СВД?
   - Не, она ж одиночными садит! Не выйдет!
   - А кто говорит, что выйдет? Берем от нее ствол, калибр тот же.   Согласен?
   Шуруп опять кивнул.
   - Оптику берем?
   - Берем.
   - Что еще берем? Приклад берем?
   - Берем.
   - И что имеем?
   - Что?
   - СВД имеем. Ф-фу! Тяжело с тобой сегодня.
   - Я ж говорю, сушняк у меня. Трэба опохмелу…
   - Ну, кровосос с тобою… глотни, только немного.
   Шуруп обрадовано крякнул и достал из-за спины бутылку.
   - Сейчас, я чуть…
   И припав к горлышку, торопливо забулькал.
   - Ну, хватит, хватит! – Меченый потянулся и выхватил из цепких рук механика бутылку красного. – Как дитя малое… да тут осталось на чуть-чуть!
   Меченый было поставил почти пустую бутылку на столик, но передумал и в два глотка осушил посудину.
   По лицу механика блуждала блаженная улыбка.
   - Ну, вот теперь и мысля заработает, и вообще…как тебе вино?
   Меченый поднял голову к темнеющему небу и на секунду задумался.
   - А, знаешь, ничего… где брал?
Шуруп виновато потупился.
   - У долговца выменял на магазин патронов…
   - У долговца? Так вы с «Долгом» не контактируете?
   - Ну, когда перемирие, встречаюсь с одним рядовым. У него и выменял…
   - А сейчас перемирие?
   - Вроде того…
   Красное солнце тем временем спустилось к холмам и собралось нырнуть за рощицу.
   - Хорошо! Теперь хорошо! – утверждающе кивая головой, промолвил Шуруп.
   - Хорошо, - подтвердил Меченый, щурясь на закатное светило.
   Но «хорошо», как известно, долго не бывает. Из-за хутора с стороны Заброшенной деревни раздались выстрелы. Шуруп привстал, словно собираясь куда-то бежать, и лихорадочно зашлепал руками по карманам.
   - Ты, Шуруп, по боевому расписанию сейчас, где должен быть?
   - Я? Тут. И готовиться к обороне, - ответил механик, продолжая шарить по карманам.
   - Тут - это где?
   - На С.Т.О. Да где же он?
   - Ты случайно не ЭТО ищешь? – Меченый вытащил из нагрудной кобуры «Глок Эксперт» и показал его Шурупу.
   - О! Он! – обрадовано произнес Самоделкин и протянул руку за пистолетом. - А откуда он у тебя?
   - Да сам вчера по пьяни подарил. На.
   Шуруп сунул пистолет за пояс и, успокоившись, уселся в ободранное креслице: «Думал, потерял. Спасибо тебе, Меченый, а то Скряга или Лукаш голову обязательно  оторвали бы».
   - Это не ты гранатомет потерял?
   - Гранатомет? «Бульдог»? Не, не я… да я в деревню не хожу.
   «Э, брат, это ты потерял. Я про деревню ничего не говорил», - подумал Меченый, а вслух сказал:
   - Ты бы сходил к Скряге, принеси АКМ, СВД и ВАЛ.
   - Скряга не даст! – уверенно заявил Шуруп, но, тем не менее, покачнувшись, встал.
   - Даст, - не менее уверенно возразил Меченый. - Скажи, мол, к обороне готовимся.
   И подмигнул.
   Шуруп ушел на склад. В деревне тем временем, на минуту затихнув, перестрелка возобновилась с новой силой.
   Шуруп быстро вернулся, обвешанный оружием, как новогодняя ёлка –   игрушками.
   - Во! Под тебя Скряга дал! АКМ, ВАЛ, СВД – правда, без оптики, и я еще пулемет прихватил!
   - А ПКМ-то зачем?
   - До кучи! Я ему про оборону загнул, он и расщедрился!
   Мимо, грохоча берцами, пробежал отряд «Свободы», оставив густой шлейф табака, пота и перегара. Следом мчался Макс, командир отряда, на ходу застёгивая разгрузку и борясь со спадающей с плеча снайперской винтовкой.
   - О! «Галил» израильская! – заметил механик.
   Меченый ничего не ответил. Макс изменил траекторию и, подбежав в изобретателям, сбросил упрямую винтовку на стол и схватил пулемет.
   - Скряге доложишь! – бросил он, убегая.
   - Слушай, Меченый, - заговорил Шуруп, - Как думаешь, Макс – еврей?
   - Не похоже. Светлый он, да и вообще… а с чего ты взял?
   - Любит он все израильское. Винтовка у него израильская, автомат был тоже израильский. Камуфляж тоже и берцы.
   - Если и еврей, то советский.
   - Почему?
   - А у него сейчас пулемет советский.
   - Гы-гы! – заржал Шуруп, - Точно!
   Между тем в деревне стрельба усилилась. Ясно слышались очереди Максова ПКМа на фоне свободовских калибров 5,56 и долговской трескотни 5,45. Изредка слышались взрывы гранат.
   - Во! Сейчас РГД-5 бахнула! – заявил Меченый.
   - Как ты все различаешь, где наши, где долговцы, где РГД, где Ф-1?
   - У меня слух музыкальный. Я в Киевской консерватории учился по классу скрипки. А там без слуха делать нечего.
   Стрельба между тем затихала. Солнце село, серые сумерки опустились на Зону. Меченого потянуло на стихи.

Поздний вечер. Стираются краски.
Все сереет – трава и цветы.
На людей опускаются маски
Со следами былой красоты.

Так устроена память заката,
Что глазам помогает она
Разглядеть то, что было когда-то
Эпизодом забытого сна.

Сна о добром, далеком, прошедшем,
Где все лучше, и мать молода,
Навсегда позабытом, ушедшем,
Может, было, но было – когда?

В ту далекую – дальнюю пору,
Где беда не касается нас,
Но порою становится с гору
И обидная мелочь подчас.

Детство длится легко, беззаботно,
И кончается, и не вернуть…
Белым днем тянет в сон отчего-то,
Ну а ночью порой не заснуть.

Поздний вечер. Стираются краски.
Все сереет – трава и цветы.
Все кончается – песни и сказки.
Остаются любовь и мечты…

   - Красиво! – заметил Шуруп. - Сам написал?
   - Не. Москаль один. Не то Макаров, не то Моторов.
   На востоке появились первые звезды.
   - Москаль, говоришь? – вздохнул Шуруп, - Все равно. Красиво.
   - Ну, Шуруп, забирай свой арсенал, пойдем пожрать, да укладываться надо. Завтра договорим.
   - Чего так рано? Время детское.
   Кряхтя от натуги, механик взвалил на себя оружие. 
   - Ночью выброс будет. Надо выспаться. Я – в пустую казарму, а винтовочку Максову пока оставлю себе. Думается во время выброса хорошо.
   Возле штаба их пути разошлись. Шуруп потащился на оружейный склад, Меченый – в казарму. Навстречу потянулись бойцы «Свободы».   Пропыленные, покрытые пороховой гарью, некоторые – в крови.
   - Макс жив?
   - Жив, ранен только. Сзади несут.
   Меченый покачал головой. Макс ему нравился.
На Зону опустилась ночь...
   - А хорошо! – заметил мосластый дылда, срезая с туши кабана кривым ножом ломоть прожаренного мяса. Притихшие свободовцы оживились:
   - Да! Про Макса правда!
   - И про Шурупа! Пьянь еще та!
   - Про Шурупа молчи, Гарпун! Не починит он тебе автомат, и будешь ты в атаку на псевдогиганта с пистолетиком ходить!
   Свободовцы  еще погомонили немного и  дружно перешли к кабану.
   - Слушай, а Скряга сейчас где? – тихо спросил Сышик, наклоняясь к сосредоточенно жующему, похожему на Чегевару, свободовцу. Тот перестал жевать, гулко сглотнул и вопросил: «А тебе зачем?»
   - Дело у меня к нему.
   - А-а-а-а! Да в штабе он. Где ж ему быть. Знаешь, где штаб?
   - Знаю.
   Свободовец  утерял интерес к Сыщику и снова занялся кабаном, мужественно борясь с жестким мясом. Сыщик тихо встал, подхватил полевую сумку и побрел к двухэтажному, единственному на базе «Свободы» освещенному зданию. «А я думал, ты, Скряга, умнее. Нагрянут долговцы базу отбивать и пальнут по твоему штабу из гранатомета. И не будет у «Свободы» ни штаба, ни Скряги. А впрочем, мне как-то все равно».