Попытка

К сегодняшнему собеседованию Денис готовился несколько дней. Такой шанс после пяти с половиной месяцев без работы. Деньги в доме, считай, закончились. Даже Катя-жена устроилась работать в турфирму. А он, делая вид, что все еще при деле, целыми днями таскался по знакомым, друзьям знакомых, о чем-то говорил, обсуждаел чьи-то проекты, удачи и провалы, спорил и доказывал. Возвращался за полночь, когда все спали, когда темно и когда не нужно прятать глаза.

До встречи еще три часа. Денис стоял на перекрестке набережной и проспекта, размышляя, как поступить. Времени – вагон! Может зайти в кафе и еще раз полистать свое портфолио, еще раз повторить варианты ответов, продумать, как себя лучше, попривлекательнее вести. Но денег не так много, чтобы тратить их в кофейне. А может зайти в соседний двор, подойти к изгороди детского садика и, позвав сына, крикнуть ему, ну ты как, Ванюшка? Тот в ответ радостно заголосит, а-а-а, папа! Полетит к нему и тут же, не останавливаясь, заложит вираж, растопырив на манер крыльев руки, пробежит мимо, и улетит назад к фанерному самолетику по своим воздушно-космическим делам.
Как ты, Ванюша?

Денис пересек улицу, прошел двор и оказался рядом с решеткой детского садика.
Ванюшка сидел на лавочке в стороне от гомонящих своих товарищей. Болтал ногой и что-то рассматривал у себя на ладони
-Иван! – позвал его Денис.
Тот поднял голову, увидел его, спрыгнул и медленно подошел.
-Ты почему один? – спросил Денис.
-Папа, - сын серьезно посмотрел ему в глаза, - я влюбился. Что теперь делать, жениться?
Денис присел и протянул ему руку через решетку.
-Ваня, - он подыскивал слова, - это здорово, что ты влюбился. Она знает об этом?
Иван махнул рукой:
-Да откуда! – и сердито засопел, - она совсем несмышлёныш! Ей бы только в куклы играть!
Сын сокрушенно вздохнул.
Денис легонько потрепал его по плечу:
- Не расстраивайся! Подожди, подрастет и поймет. Тогда и о женитьбе можно говорить.
-Думаешь? - обрадовался Ванюшка, - ну тогда я пойду к ребятам, да?
-Давай! – улыбнулся Денис и выпрямился.
Ванюшка радостно сорвался с места, сделал перед ним вираж, растопырив руки наподобие крыльев и умчался по своим неотложным летчицким делам.

Денис смотрел ему вслед и думал, что вот у сына есть чувство ответственности, а у него нет. Нет! Он - мужчина и должен кормить семью. Он должен быть опорой и защитой! Вместо этого обманывает всех и себя самого, что хождением по шумным компаниям творцов-единомышленников он может найти работу. Творцов! Смешно сказать, он за всю свою карьеру ничего путного не сотворил. Так, короткие вспышки удачи! Всегда был подмастерьем! Ему так и платили. Потому и работу не может найти, потому что подмастерьев пруд-пруди! И в отличии от него они моложе, без семьи, без детей и могут вкалывать по 30 часов в сутки! Сегодня, сегодня! Сегодня – это шанс! Это очень серьезное агентство! Он уже прошел три этапа собеседований. Сегодня – решающее! Дьявол, как он волнуется!

Он замедлил шаг. Посмотрел в телефон. Еще два с половиной часа! Оглянулся. Куда себя деть?  Через дорогу в нише темнела дверь антикварного магазина. Он знал хозяйку, потому что временами заглядывал просто так, чтобы побродить среди старой мебели, поразглядывать тусклые гравюры или картины в рамах облупившегося багета. Хозяйку зовут Эвелина Васильевна - тучная дама в длинном с оборками платье, с копной черных смоляных волос, плавная в движениях и с кажущимся сонным выражением прозрачных голубых глаз. Денису нравился покой, царивший в небольших и тесных комнатах. Нравилось тиканье нескольких настенных и каминных часов, их негромкий перезвон, отбивающий четверть часа или половину. 

Он поздоровался и направился в дальнюю комнату, где, он знал, висит небольшой, этюд южного пейзажа – белые камни на берегу, море и пронзительная синь жаркого неба. То ли Крым, то ли Италия. Убегающая вдаль морская гладь, безлюдье пляжа и отстраненность от суетного мира. Разглядывая этот этюд, он расслаблялся, делался самим собой, а не загнанным в угол неудачником.

За спиной зазвенела входная дверь – еще один посетитель.
-Показывай, Эвелина, - раздался мужской ироничный голос, - показывай свой раритет.
Хозяйка и ее гость, невысокий мужчина в щегольской пиджачной паре вошли в комнату и остановились перед приземистым комодом на изогнутых ножках.

-Этот что ли? – почти брезгливо спросил пришедший.
Эвелина Васильевна почему-то покраснела, её сонные глаза затуманились то ли страхом, то ли надеждой.
- Всем известно, что ты рухлядь собираешь! Это, в конце концов, твое дело, - помолчав сказал мужчина, - но зачем ты приличным людям это впариваешь? Ты меня что за лоха держишь? Ты понимаешь, что мне это обидно? 
-Борис Витальевич, - голос хозяйки, готовый сорваться на всхлипывание, дрожал, - поверьте, я не хотела вас обидеть. Мне казалось, вам будет интересно. Конечно, здесь есть утраты, но это определенно XVIII век, самое позднее начало XIX. Я ведь не прошу много.
-Немного - это сколько? – сварливо, не поворачивая головы уточнил мужчина.
-340 тысяч, – еле слышно пискнула Эвелина Васильевна.
Покупатель молча развернулся и с минуту внимательно ее разглядывал. Под его взглядом хозяйка, казалось, усохла и стала ниже ростом. 
- Тебе женщина, наверное, совсем не сладко живется, да? – участливо спросил Борис Витальевич и продолжил, распаляясь, - ты совсем сдурела с голодухи. Бери полтинник и поставь свечку за своего благодетеля.

Денис, наблюдавший эту сцену, наконец не выдержал:
-Здесь не принято тыкать женщинам и незнакомым людям, - холодея от своей бравады проговорил он. Сделал паузу оттого что перехватило голос. Фраза от этого получилась весомой и значительной. Борис Витальевич и Эвелина от неожиданности примолкли. Разговор оборвался. А Дениса уже несло:

- Вас, - он отнесся к мужчине, -  даже не извиняет ваше невежество. Если вы не смыслите в настоящей мебели, если вам нужны пластиковые поделки, то вам не сюда. Вам в салон мебели. Тут рядом, за углом. Идите и там найдете сколько угодно блестящего, золотого и богатого новодела.
Последнее он произнес издевкой. От чего снова испугался, но продолжал, не пытаясь себя остановить.
- Судя по инкрустации на столешнице, геометрии и, главное, накладным бронзовым ручкам – это Рококо, скорей всего из Германии. Возраст - определенно не менее двухсот лет. Заметьте, все ручки сохранные. Не состаренная латунь, а именно бронза.
То, что он этому хамоватому нуворишу указывал на его, нувориша убогость, давало Денису странное ощущение свободы и счастья. Он помолчал, с восхищением разглядывая комод.
Потом добавил:
-Прекрасная вещь! Я бы сам купил.
Мужчина, наконец, пришел в себя на столько, чтобы заговорить спокойным голосом:
- Так зачем дело стало? Давай, покупай!

Он с интересом наблюдал за Денисом, предвкушая легкий реванш. Тот понял, что игра, затеянная им, зашла чересчур далеко - у него не то что таких денег нет, у него вообще нет денег! Но какая -то бесшабашность, сравнимая с песней, сравнимая с полетом, овладела им, и он, радостно блеснув глазами, принял вызов:
-Ну, если вы пасс, то позвольте мне.

Он повернулся к хозяйке:
-Триста сорок я, конечно, вам не дам. Вещь, бесспорно хорошая, но двести семьдесят, думаю, устроят нас обоих.
Эвелина Васильевна находилась по всей видимости в каком-то обмороке и отвечала, словно принимала слова Дениса за чистую монету:
-Денис, вам… только для вас… готова уступить…пусть…триста двадцать… 
Денис скрестил руки на груди и нахмурил брови:
-Хм…хорошо, пусть двести девяносто!
-Договорились, - еле слышно пролепетала Эвелина Васильевна. Она побледнела и рухнула в старинное кресло, стоявшее рядом.

Борис Витальевич, стоявший все это время между ними и крутивший головой, как зритель при игре в пинг-понг, внезапно покраснел, грязно выругался, крутанулся на каблуках и выскочил из магазина.

Они остались вдвоем. Кураж, который только что пузырьками шампанского покалывал кожу, мгновенно улетучился, и Денис виновато поглядел на Эвелину Васильевну. Часы, перебивая друг друга, тенькнули колокольчиками, и возобновили размеренный отсчет времени.

Хозяйка, не открывая глаз, тихо проговорила:
-Что вы наделали, Денис? - и сокрушенно повторила, - что вы наделали?
Денис переступил с ноги на ногу. Ответил:
 -Я защитил вашу репутацию.
-Мне сейчас деньги нужны! Деньги. Репутация подождет. А вы лишили меня этих денег. Вы ведь не собираетесь покупать этот комод? Нет?

Денис опустил голову и произнес:
-Но ведь он мерзавец! Как он мог с вами так разговаривать? По его роже было видно, какой он мерзавец!
-Может, он и мерзавец. Не знаю и не хочу знать. Но он мог купить. Я на эти деньги продержалась бы еще несколько месяцев. До следующей продажи. Вы все испортили. Вы теперь молодец, герой, защитник униженных и оскорбленных. С вашим эго все в порядке. А мне теперь что делать?
Денис промолчал.

В это время дверь распахнулась – на пороге стоял Борис Витальевич.
-Даю триста десять! – крикнул он и, обращаясь, к Денису, снова крикнул - эй вы там, можете больше?
Денис отрицательно замотал головой. Он переглянулся с Эвелиной Васильевной и быстро прошел мимо свежеиспеченного обладателя антикварного комода.

Отойдя на несколько шагов, он остановился. Ему нужно было успокоится. Нужно было прийти в себя, сосредоточиться. Впереди собеседование. Он снова посмотрел в телефон. В антикварном магазине он провел всего двадцать минут. Надо же! Казалось, что больше. Уже не торопясь, он зашагал снова.  Его окликнули. Повернувшись, Денис увидел спешащего к нему давешнего покупателя. Теперь при свете дня его можно было разглядеть: лет пятидесяти, подтянутый, лицо загорелое гладкое. Такой загар не получают в солярии. Его приобретают стоя на палубе собственной яхты где-нибудь в средиземноморье.

- Хочу с вами познакомиться, - приветливо начал мужчина, - редко встречаешь человека, так тонко разбирающегося в антиквариате. Меня зовут Борис Витальевич.
Он протянул руку. Денис, польщенный, пожал ее и тоже представился.
- Денис Николаевич, я приглашаю вас отметить мою покупку.

Денис согласился, заметив, что не располагает достаточным временем, но минут тридцать с удовольствием проведет в компании Бориса Витальевича. Тот ответил, что признателен ему за это, и что полчаса для начала знакомства - это оптимальное время, и что ему самому предстоит встреча после обеда. В общем, они решили слегка перекусить в первом попавшемся приличном месте.
Приличным местом оказался ресторан «Пробка» недалеко от Биржевого моста.
Место не дешевое. Дорогое место. Впрочем, его, кажется, пригласили. Но все же лучше себя держать в руках и одновременно показать, что сам готов за себя заплатить. Мало ли? На чашку кофе у него хватит.

Они расположились у высокого во всю стену окна. Официант принес меню. Открыв страницу с закусками, Денис внутренне сжался. Ему едва хватит денег, остававшихся на карточке, на один салат. Без кофе. Или только на кофе.   
Борис Витальевич, вероятно, заметил, как дрогнуло его лицо, потому что заулыбался:
- Ресторан отличный, не сомневайтесь! Выбирайте, не стесняясь. У меня здесь не ограниченный кредит.
-Миша, - он позвал официанта, - принеси, пожалуйста, полбутылки Петрюс 2005.  Хочу сделать приятное своему новому знакомому.
Он улыбнулся Денису и спросил:
- Вы не против Помроль? Согласен, еще рано для вина, но мы только по одному фужеру.

Денис криво улыбнулся и кивнул головой. Он уже не представлял, как будет расплачиваться. Но если его угощают. Они заказали по салату и небольшую сырную тарелку.
-Вас, вероятно, удивило мое с позволения сказать «выступление» перед этой грымзой? Поверьте, я человек воспитанный и не позволяю себе разговоры в подобном тоне. Но бизнес есть бизнес. В бизнесе другие правила. Нужно доминировать, подавлять. С примитивными персонажами вроде этой бабки нужно действовать только так. Это всегда срабатывает. Но сегодня вы мне все испортили!
Он говорил непринужденно, легко и в этом месте рассмеялся. 
- Вещь действительно прекрасная! – продолжал он, поедая свой салат из крабов, - вы абсолютно правы – это Германия, вероятно, Аугсбург. Немного тяжеловесно, как все немецкое, одновременно изящно, из-за сильного итальянского влияния. И в прекрасной сохранности, между прочим. Как ы все это успели разглядеть? Я в восхищении.
-Денис Николаевич, - неожиданно прервал он сам себя, - вы и в самом деле готовы были выложить триста тысяч?
Денис в это время проглотил кусок телятины и потянулся за вином, чтобы запить, и ответил не сразу.

-Борис Витальевич, - он замялся, как сказать, чтобы не обидеть, - зачем малознакомую женщину называть грымзой? Мне даже неловко, честное слово!
-Вам за меня неловко? – вскинул брови его собеседник и хохотнул, посмотрел на него внимательно и продолжил, - вы не ответили на вопрос, Денис Николаевич.
-Нет, - Денис откинулся в кресле, - триста нет, но двести девяносто – да.
-Вот как? – снова улыбнулся Борис Витальевич. Денису показалось, что в его улыбке, мелькнула какая-то угроза.

Собеседник повертел головой и, увидев, несколько человек у барной стойки, махнул им рукой, подзывая. Подошли трое и сели к ним за стол. Денис отметил, что они были словно на одно лицо, молодящиеся, с приветливыми лицами с ровным яхтенным загаром.
-Друзья мои, - обратился к ним Борис Витальевич, - познакомьтесь с моим новым приятелем. Это – Денис. Вы не против, что я без отчества?
Денис, приподнявшись, пожал всем троим руки и улыбнулся.
-Он прекрасно разбирается в антике, - продолжал тем временем его новый знакомый, - рекомендую! Если понадобиться кого-то кинуть на деньги, обращайтесь к этому персонажу. Он настолько прекрасен, что развел меня сегодня на четверть миллиона. Браво, Денис! Это было действительно грандиозно!
-Это, - продолжал он рассказывать своим друзьям, - действительно было восхитительно! И от того, вероятно, он решил, - он вдруг указал пальцем на Дениса, - он решил, что уж если ему это удалось, то у него есть право свысока со мной обращаться. Представляете? Со мной. Да! Еще право осуждать мое поведение. Ему, видите ли, неловко за меня! 
Он наклонился над столом и продолжил, обращаясь только к Денису:
-Ты кто такой, чтобы судить о том, что я делаю? Ты откуда взялся?
Денис вцепился в край стола так, что побелели костяшки пальцев, и молчал.
Борис Витальевич откинулся в кресле, подозвал официанта и лениво процедил:
-Тебе, дорогой мой, здесь не место. Много чести. Рассчитайся по счету и проваливай.
-Миша, - обратился он к стоящему рядом официанту, - раздели нам счет поровну. Так будет честно.

Официант кивнул. Перед Денисом появилась хромированная тарелочка с чеком на немыслимую сумму в семнадцать тысяч рублей. Какое-то время он перестал слышать окружающих, его словно облило холодной водой и тут же на лбу выступила испарина. Сердце бешено колотилось. Сколько прошло минут или часов, он не мог понять, когда через пелену полуобморока до него донеслись слова. Говорил Борис:

-Так я и думал! Он даже заплатить за себя не может! Я еще тогда заподозрил что-то неладное. Такой никудышный человечишка, и готов выложить триста тысяч! Вот и решил проверить. Теперь понятно, - он в доле со старой ведьмой! Что и требовалось доказать… 

Денис какое-то время сидел не двигаясь. В ушах звенело, слабость разлилась по телу.
Его тряхнули за плечо. Он поднял голову. Над ним склонился официант:
-Борис Витальевич заплатил за вас. Можете уходить.

Денис оглянулся. За столом никого не было. За барной стойкой тоже.
Он встал и, преодолевая слабость, вышел.
В забытьи он брел вдоль набережной. Внезапно Денис очнулся и тут же вспомнил – интервью! Шанс! Работа! Интервью! Опоздал?
Телефон показывал, что до встречи еще двадцать минут. Денис облегченно перевел дыхание и огляделся. Перед ним высилось здание бизнес центра, где ему было назначена встреча.

Пройдя холл, он поднялся на восьмой, верхний этаж. Его провели в большой кабинет со стеклянной стеной, через которую открывался вид на стрелку Васильевского острова. Низкий и широкий диван белого цвета. На правой стене висела большая плазменная панель, напротив - необъятных размеров стол. В углу рядом стоял бэг с клюшками для гольфа. Денису предложили сесть и обождать. Оставшись один, он вскочил и подошел к панорамному окну. Денис с силой растер лицо и сжал кулаки. Все будет хорошо, все будет хорошо! 
Низкие тучи придавили горизонт, но наверху в разрывах проглядывало ярко голубое, почти южное небо.

- Однако, вы настойчивы! - раздался за спиной знакомый голос.
Денис обернулся и увидел Бориса Витальевича. Тот прошел за стол.
-Не скрою, вы умеете удивлять! – хозяин кабинета откинулся в кресле, - я имею в виду не только ваши сегодняшние эскапады.
-Ваши решения, - он выпрямился и раскрыл лежащую перед ним папку. Денис успел разглядеть, что это его портфолио.
- Ваши решения подходят нашей концепции. Я бы даже сказал, они придают ей новизну, сохраняя суть, сохраняя уже сложившееся восприятие нашего бренда. Это ценно. Конечно, их еще нужно интегрировать. Правда, я отчего -то уверен, что много времени это не займет. Ваш образ мыслей нам подходит. Но!
Он захлопнул папку и посмотрел на Дениса. Тот по-прежнему стоял возле окна.

- Ваш образ мыслей, - повторил он, - но не вы.
-У меня есть одно сильное сомнение относительно вас, - продолжил Борис Витальевич, - сомнение, если не сказать подозрение.
-Хотите выпить? - неожиданно предложил Борис Витальевич, - нет? Как хотите, а я выпью.
Он достал бутылку виски, налил себе с четверть стакана, встал из-за стола и подошел к Денису.

- За то время, что я вас знаю, - Борис Витальевич недобро ухмыльнулся, - у меня сформировалось стойкое убеждение, что вы все время выдаете себя за кого-то другого. В магазине – за сноба и жесткого переговорщика, в «Пробке» - за проходимца без гроша в кармане, сейчас, в моем кабинете – за талантливого специалиста. Я вам не доверяю. Что скажете делать?
Денис пожал плечами:
- Вы мне тоже не нравитесь, но по другой причине. Все, что я могу от вас ожидать, я знаю заранее. Вы не умеете удивлять. 
-Вот как? – Борис Витальевич отхлебнул из стакана, - а вы наглец. Впрочем, это укладывается в ваш образ. Но не совсем, не до конца.
Он недобро посмотрел на Дениса и проговорил:
- А вот удивлять, и я умею.

Он повернулся и, проходя к столу, неловко споткнулся о ножку дивана, от чего потерял равновесие и расплескал янтарную жидкость на сияющий пол.
Чертыхнувшись, он вызвал секретаря и потребовал все быстро убрать. Через минуту появилась пожилая таджичка в форменном халате, с ведром и шваброй и быстрыми движениями начала вытирать лужицу.
-Давай быстрее, чурка неповоротливая! – неожиданно крикнул ей хозяин кабинета.
Уборщица замерла на мгновение и еще быстрее стала тереть тряпкой пол.
-Извинитесь, - негромко потребовал Денис и сжал кулаки, - извинитесь перед ней сейчас же.
-Хм! – Борис Витальевич с интересом разглядывал стоящего перед ним долговязого со сжатыми кулаками Дениса.
Уборщица замерла, испуганно глядя на них.

Спустя пятнадцать минут Денис сидел на кожаном диване в холле первого этаж, потягивал кофе из картонного стаканчика и отрешенно глядел перед собой. Кофе был горький, с металлическим привкусом. Он посмотрел в телефон –успевает забрать из садика Ванюшку или нет.
Через холл, направляясь к нему, шла пожилая таджичка-уборщица, сменившая форменный халата на длинное платье и цветастый платок. Денис устало смотрел на пожилую женщину и думал, что только вот благодарности от нее ему сейчас не хватало.

Она подошла близко и покачала головой:
-Зачем извиняться сказал, зачем заступаться за Фатима? Фатима сейчас без работы. Совсем неправильно сделал, - развернулась и быстро ушла, продолжая качать головой. 

Вдвоем с сыном они возвращались домой по усаженной молодыми кленами улице. Он держал сына за руку и молча кивал, пока Ванюшка, не умолкая, рассказывал о жизни, о друзья, о радостях и бедах. Неожиданно сын замолчал и спросил:
-Папа, ты чему улыбаешься?
-Я? – удивленно переспросил его Денис. Помолчал и ответил:
- Меня сегодня один человек очень удивил. Удивил тем, что взял меня на работу. Он еще сказал, все, не то, что кажется.
-Это как? – не понял Ванюшка.
Денис рассмеялся:
-Ну, это уж ты сам додумай! Взрослый уже!