Свадебное путешествие двух обжор

            Гастрономические приключения

     Когда я просыпаюсь зябким утром в любом красивом европейском городе, открываю окно, вдыхаю этот холодный воздух, слышу эту звенящую тишину интеллектуальных окраин, редкие медленные мужские шаги по тротуару, вижу из-за крыш старинных зданий начинающийся восход солнца, освещающий густые кроны старых деревьев,  меня охватывает чувство присутствия в возрожденной сказке и ностальгия по счастливому свадебному путешествию от Москвы до Алжира.
     Но вспоминаются мне не красоты Парижа, порты Марселя и мечети Орана, а разная еда и связанные с ней смешные истории. Приключение. Острота ощущений - вот смысл жизни. Обострение всех чувств и мыслей.
      Наше свадебное путешествие началось в Москве и закончилось в Алжире. Способ передвижения мы выбрали древний – поезда. Так приятно сидеть и видеть в окне фильм о разных странах, их природе, людях, болтая ножкой под столом и обмениваясь впечатлениями.
До Альп мы добирались разными поездами по России, Украине, Венгрии и Италии, заодно успевая пробежаться по окрестностям вокзалов.
     В Будапеште поезд остановился на четыре часа. Узников попросили освободить камеру. Свобода! С радостным смехом толпясь у дверей,  пассажиры выскочили и разбежались в разумном радиусе от вокзальной площади, сияющей чистотой и клумбами с первоцветами на фоне синего весеннего неба. Было ощущение молодости, здоровья и праздника. Под лозунгом “Навстречу счастью!” мы первым делом посетили почти советскую столовую, чтобы попробовать венгерскую кухню и просто поесть чего-то горячего в стабильных условиях. Я с радостью углядела на витрине тарелочки со знакомыми солеными зелеными помидорами, моим любимым деликатесом, иногда заменяющим полноценный обед. Но в предвкушении наслаждения откусив первый “помидор”, я завопила:- ”Что это?” Это оказался болгарский, вернее, венгерский перец, круглый и настолько толстый, что внутри почти не было места для семян и совсем невкусный!  Потом мы гуляли по площади, муж шаркал полусапожками, а мне было стыдно за него и я периодически шипела:- “Не шаркай, как старик!” Я так допекла его, что он заорал на всю площадь: - “Они мне большие!”, с силой тряхнул ногой вперед – и сапожок вылетел с ноги метров на пять в центр площади. На меня напал нервный гомерический хохот. Вот такие смешные воспоминания.
     На границе Италии с Францией, высоко в горах, на какой-то глухой маленькой станции, в наше купе сбежались все галдливые итальянские таможенники, потому что впервые увидели красный паспорт гражданки СССР и саму гражданку. По очереди  заглядывая в дверь купе , они разглядывали меня и мой паспорт, звонили куда-то своему начальству, потому что не знали, что со мной делать. У меня было впечатление, что я была первой иностранкой, которая заехала в такую дыру. А мужу пришлось с каждым объясняться, как главе семьи. Я боялась, что меня отправят обратно в СССР. Но всё обошлось. Из-за меня поезд простоял на час дольше и нарушил расписание.
      Поздно ночью мы, наконец, добрались до Гапа* – городка в Альпах, где жил брат мужа. У него было свое кафе. Каждое утро, хочу я или нет, на столе было кофе, молоко, варенье и круассоны. Я не видела в них ничего особенного – ну, крабики из легкого слоеного теста с шоколадом внутри, а для мужа это был символ Франции, не меньше. Еще одним гастрономическим чудом был оранжад, который я поглощала бутылками. Муж утверждал, что он сделан  из натурального апельсинового сока. А йогурты стали моей основной пищей на протяжении месяца.
     Так как Гап – городок маленький, то жители сразу узнали о приезде бедной гражданки СССР в их высокогорную обитель и  приходили к брату мужа, чтобы посмотреть на меня и разузнать про житьё-бытьё в СССР и, в частности, в Ташкенте. Когда мы гуляли по городку,  хозяева  магазинов выскакивали на улицу и приглашали к себе, расспрашивали про меня и дарили мне какую-нибудь мелочь – горсть фисташек, йогурт, журнал мод или моточек пряжи для вязания. Муж сказал, что они думают, что в СССР все едят одну капусту и поэтому хотели хоть чем-то меня порадовать. А однажды, когда я гуляла одна и присела на скамеечку на площади около церкви, ко мне подсел молодой мужчина и заговорил со мной по-русски, разглядывая меня с большим интересом, пока не подошла с недовольным видом его девушка. Оказалось, он потомок русских эмигрантов, учился в институте магии в Брюсселе. Он, как ясновидящий, мне даже что-то напророчил, но я слушала это в пол-уха и не старалась  запомнить, поскольку считала это ерундой и глупыми суевериями. Сейчас я знаю – ничего не осуждай, иначе сама будешь поступать так же. Теперь я сама интересуюсь оккультными обрядами.

 

Пусть дома остаются домоседы!
На радостях я целый день шучу!
На родину его я с мужем еду –
И восемь стран проездом навещу!
 
Я молода и он немногим старше,
Нам все проблемы мира – по плечу!
Мы к поезду с тяжелым грузом в марше.
А кажется уже, что я лечу!
 
Проедет поезд аж по всей Европе,
А с пересадкой – по крутым горам.
Мы прочитали в нашем гороскопе,
Что мы к чужим пристанем берегам!
 
А что,
От Альп и до Марселя путь короткий,
Там в гавани – известный Старый Порт.
Построен в честь святого Иоанна
Средневековый этот мощный форт...
 
Альпийских гор виднеются вершины.
Маячат нам альпийские cнега.
Приехали! На старенькой машине
Мы едем по французским округам.
 
И вот мы прибываем в пункт конечный.
В старинный тихий милый городок.
В полночный час не видно встреч сердечных...
Наверно, мужа брат придти не смог.
 
Но город весь не больше деревеньки,
Зовется – Гап, один из округов.
Мы тащим чемоданы по ступенькам,
Стирая грязь с промокших башмаков.
 
Черны церквей готические шпили
На фоне полнолуния луны.
Я представляю сразу будто ведьмы
На мётлах правят бал у сатаны.
 
На улицах – ни душ, ни полисменов,
И черных кошек заперли в домах.
О милый город, днем благословенный,
Ты ночью вызвал суеверный страх!
 
Добравшись в темноте до старой двери,
Ведущей в помещенье кабака*,
Мы постучали медным молоточком
И вышел брат с топориком в руках.
 
За ним жена восторженно бежала
Из дальней залы этого трактира.
В её руках – ни палки, ни кинжала,
Её лицо располагало к миру!
 
И вот настал мой долгожданный час!
Я нахожусь во Франции как в сказке!
Тут любят нас и ожидали нас!
Расслабились мы с мужем без опаски.

    Следующим культурным событием в нашем путешествии был Париж. Увидеть Париж и умереть. Если получится – жить дальше. В Париже мы жили в маленькой двухэтажной гостинице, в крошечной мансарде, на тихой узенькой улице, хотя она была и недалеко от центра. Так как курить в спальне размером 2 на 2 метра и с маленьким, как бойница, окном, учитывая , что муж не курит, было невозможно, я в первый же вечер спустилась покурить к портье – скорее всего, она и была владелицей гостиницы. Сидела она, за стеклянной стеной с дверью, на диванчике и вязала. Из французского языка я знала только тексты песен Джо Дассена и Миррей Матье, поэтому объясняться пришлось на пальцах. И когда через стекло ее загородки я ей недвусмысленно показала, как надо открывать двери, закрытые на ключ, она побледнела и посмотрела на меня с опаской. Но потом, видимо, вспомнила, что я гражданка СССР, воспитанница Сталина, бояться нечего. Мы сидели и курили, мило болтая по-женски и понимая друг друга телепатически.
     На следующий день мы отправились куда глаза глядят. Головы вертелись в разные стороны, поэтому глаза оглядывали всех встречных-поперечных, дома,  цветочки и деревья, тротуары, туалеты, рекламные щиты, вывески и витрины магазинов и кафе. Я была счастлива узнавать во французских словах родной русский язык. Эйфелева башня, Лувр, Версаль, выставка картин Марка Шагала, Нотр Дам, шикарные магазины известных кутюрье…. Я была Алисой в стране чудес! Но если Алиса была рассудительной и довольно бесчувственной девочкой, то я всем своим телом отдавалась процессу познания, восхищения и наслаждения. Для мужа Париж уже давно стал обычным городом, он был моим гидом и финансовым магнатом, исполняющим заветные желания. 
      Устав от многочасовой прогулки по весеннему городу и волнующих впечатлений, мы с мужем решили отдохнуть и поесть в каком-нибудь приличном заведении. Первым попался уютный маленький итальянский ресторанчик, состоящий из одного удлиненного зала, большой глиняной печи и кухни. При чтении меню у обоих потекли слюнки. Красивые картинки с разными видами спагетти, пиццы, ризотто, фетучини, конкильони, оссобуко… Хотелось съесть всё сразу! После долгих раздумий муж выбрал свинину с шоколадом, изюмом, черносливом и корицей, а я – спагетти с морепродуктами. Официантка, молодая очаровательная итальянка, приняла заказ и ушла.
    Я задумчиво листала меню и будучи ещё очень голодной, озабоченно сказала:”Ты же знаешь, я такая обжора! А аппетит приходит во время еды! Закажи–ка мне ещё неаполитанскую пиццу”.  Муж подозвал официантку и добавил в заказ пиццу. При этом на её лице появилось какое-то подозрительное выражение лица – смесь подавленного смешка и легкого удивления.
     Когда принесли свинину и спагетти, покрытое толстым слоем креветок, мидий, крабов и осьминогов, я поняла, почему она удивилась. Одной порцией можно было накормить двоих. Но я решила, что небольшой кусок тонкой пиццы много места в желудке не займет.    В процессе приятной беседы, подогреваемой красным домашним вином,  нам удалось с удовольствием съесть всё содержимое тарелок. Мы уже готовились расплатиться и уйти, как вдруг я увидела парадное шествие официантки по узкому проходу между столами. Торжественно, с гордо поднятой головой, походкой негритянки с кувшином на голове,  она несла огромный поднос, смотря прямо на меня и сияла злорадной улыбкой.
     И тут я всё поняла. Мы забыли про пиццу. Когда она поставила на стол поднос, который занял всё пространство стола, мы с мужем потеряли дар речи, ошеломлённо глядя на тонкую прямоугольную лепешку,  по качеству очень напоминающую узбекскую, полную помидор, ветчины, чёрных оливок, анчоусов, сыра и зелени!
     В наших головах судорожно метались разные идеи – отказаться от пиццы, скорее всего, будет невозможно; взять с собой – тоже, поскольку у нас ещё был план сходить в классический музей, куда идти с пахнущей пряностями пиццей не комильфо; съесть её тоже невозможно, даже вдвоём!
     Вырезав по небольшому куску из середины пиццы и съев (не пропадать же добру) , мы, как побитые собаки, расплатились с официанткой и с позором покинули заведение.  Нам казалось, что над нами смеялись все повара и официантки. Но каждый раз, вспоминая эту историю, мы сами катаемся по полу от смеха. Теперь в любом ресторане мы сначала интересуемся размерами порции.
     Следующим гастрономическим приключением было посещение ресторана со шведским столом в Марселе. Я впервые встретилась с такой формой обслуживания и мне казалось неприличным накладывать  горы еды в тарелки, как это жадно делали все окружающие. В нашей семье обжорство считалось распущенностью. Я взяла толстый квадратный поджаренный кусок мяса толщиной в  пять сантиметров и размером на всю тарелку. Муж наслаждался чем-то попроще, но набрал себе массу французских соусов. Разрезав свой кусок мяса, я возмущенно проворчала мужу: - “Надо его вернуть! Он не дожарен!”  На что муж посмеялся и сообщил, что это – знаменитый бифштекс с кровью. Так как я регулярно читала журнал “Здоровье”, медицинское образование не позволило мне съесть это опасное блюдо. Кишечные палочки,  листериоз, болезнь Крейтцфельдта-Якоба, сальмонеллез! Его пришлось оставить нетронутым.
    И вот мы на корабле переплываем Средиземное море. Я впервые в жизни в море!
Корабль напоминает мне старый фильм об Эркюле Пуаро в Египте. Этот многоэтажный гигант вместил множество машин и множество людей.  Стюарды предельно вежливы и добры. За бортом тянется острым треугольником шлейф из  морской пены. Над морем – луна и неизвестные мне созвездия. Дует ветер,  мне очень холодно. Муж обнимает  меня за плечи, чтобы я не дрожала крупной дрожью. Но уходить не хочется. Ощущение, что я на огромной качели. А море кажется опасным черным чудовищем, которое может взметнуться до палубы и схватить меня, унося в свою бездонность.
   Через пару дней морского путешествия, так и не познав, что такое морская болезнь, так красочно описанная в английской художественной литературе, мы причалили к берегам Алжира. Ярко, солнечно и радостно. Теплый весенний воздух пахнет цветами и пряностями. Мы идем по улице, маленькой копии Парижа. С обоих сторон – французские многоэтажные дома колониальной застройки вперемешку с высокими пальмами и флагштоками с разноцветными флажками. Маленькие балкончики  увиты экзотическими цветами. За домами, за парапетом набережной, плещутся волны Средиземного моря, чайки с пронзительными криками (наверное, от счаcтья здорового бытия) ловят рыбу. Мужчины улыбаются и кричат мне “Charmante!”. Мужу это льстит и он крепче сжимает мою ладонь – чтобы меня не украли. Встречаются пожилые женщины в белом хиджебе*, а с ними – взрослые дочери в мини-юбках, едва прикрывающих зад и с вызывающим декольте, с искусной косметикой на лице, с черными сверкающими глазами на всё лицо. Ничего не скажешь – восточные красавицы!
“У тебя такие красивые маленькие глазки. Не то, что у алжирок – коровьи глаза”, - всегда говорил мне муж. Я молча обижалась – не такие уж они и маленькие! И теперь я, наконец, увидела воочию эти “страшные коровьи глаза”.
     Вдоль улицы магазины и кофейни с низкими столиками, покрытыми скатертями, с разноцветными полосами, ручной работы, сотканные кочевниками из Сахары; разбросанными на паласах из козьей шерсти белыми бараньими шкурами и фикусами в кадках. Черноволосые мужчины с живыми глазами курят крепкие сигареты, читают утренние газеты, громко разговаривают друг с другом, смеются и пьют кофе. Пиццу продают уже нарезанными кусками. Я пробую то, что доставило мне огорчение в Париже – неаполитанскую пиццу с анчоусами, сыром, помидорами и черными маслинами. Женщин в кафе не бывает. На меня оглядываются. Но иностранке можно всё. Даже курить в публичном месте.

Впрочем, Алжир – это уже другая история, не только гастрономическая.

* - Гап - город и коммуна на юго-востоке Франции, префектура департамента Верхние Альпы.
*  - Хиджеб – белая свободная накидка мусульманских женщин, скрывающая всё тело с головы до пят