Чистилище. Глава VII

Вечером того же дня               

   - Как видите, дела идут у меня хреново-не то слово. Сегодня никого, кроме вас, вчера трое, позавчера шестеро… Если так пойдет дальше, Бар придется закрывать. А я к нему душою прикипел, понимаешь…
   - Да и карманом тоже! – вставил свое слово Сыщик.
   - А что? – прищурился Бармен, - Формулу «товар-деньги-товар» еще никто не отменял! Даже долговцы, которые поначалу артефакты, которым цены нет, ученым задарма таскали или огнеметом жгли, тоже мне носить стали. Только вечером и оптом! А сейчас что? Какой-нибудь занюханый сталкеришка принесет «капли» да «волчьи слезы» раз в неделю и все! И главное – пропали лучшие, на которых вся экономика Зоны держалась! С другими точками связывался – та же самая картина: аномалий стало меньше, артефактов – в разы меньше, сталкеров – в десятки раз. Даже бар «Сталкер» на Новой Припяти в глубокой жопе сидит вместе с Хорьком. «Темные», греховцы вообще пропали, словно цыгане, табором снялись и ушли неведомо куда. Из серьезных остались «Чистое небо», «Свобода», «Долг», Искателей немного. Одиночек почти нет!
   - А военные что? -  спросил Сыщик, чтобы сказать что-нибудь.
   - Военные? В Зону не ходят, сидят на Кордоне, водку трескают, да салом заедают. Даже военсталы не ходят! Не интересно: некого спасать, не в кого стрелять! Морды разожрали, во! Что твой кавун!
   - А ученые?
   - А что ученые, закордонные институты артефакты требуют, у них вся наука и медицина на артефактах держатся, а оных нету. Ученые поначалу на нас, торговцев, наехали, начали комиссии какие-то отряжать да по точкам шастать. Военные вертолеты зависали с полным боекомплектом, потом один садился, из него «оранжевые» сыпались и в гости. «А нельзя ли, милейший, Ваши артефакты посмотреть?» А почему ж нельзя, можно, конечно. Завел я их в кладовую там «волчьи слезы», «медуза» и за свинцовой дверью – «фотошоп». Говорю: «Фотошоп» забрать не желаете?» Они - врассыпную, значит, не желают. Только один нашелся, смелый, дверь дернул, откатил… а у меня счетчик как затрещит! Так тот вошел, трехслойный контейнер вынес, до вертолета дошел да там и повалился! Острая лучевая!
   - Заплатили хоть?
   - Что ты! Наоборот! Из Киева фельдегерь-военстал депешу привез о нанесении тяжких телесных повреждений мною через «фотошоп» тому дурачку молодому.
   - Ну а ты?
   - Повесил на гвоздь в туалете. Не видал?
   - Не-а.
   - Странно. Бумага жесткая, кому понадобилась?
   - А та бумага где?
   - Какая та?
   - А на которой сталкеры топтались, когда стихи читали.
   - Та - в кладовой. Пошли, покажу.
   Кладовая оказалась рядом. Бармен долго пыхтел, отпирая гаражный навесной замок, снял, тяжко громыхнул, как гирей, опуская замок на пол, затем погасил свет и зашарил в темноте, похоже, нащупывая тайную кнопку, нашел, нажал, потому что дверь, не скрипнув, отворилась.     Внутри кладовой автоматически загорелся свет.
   - Ну, заходите, что ли.
   - А растяжки? У тебя там, помнится, растяжки были?
   Бармен помотал мощной головой.
   - Нет растяжек. Незачем растягивать и прятать нечего. Сам смотри.
   И встал в угол, грустно понурив голову.
   - А это та бумага? Ишь ты, глянцевая… Перчатки дай.
   - Зачем?
   - А вдруг, правда, артефакт новый? «Бумага» называется!
   - Ты серьезно? Перчатки на полке рядом.
   - Теперь контейнер керамический.
   - Под нижней полкой. Только зачем?
   - Теперь смотрите: беру руками в перчатках, скручиваю (жесткая!), кладу в контейнер, закрываю крышку. Уф, все. Теперь пошли в гостевую комнату. Там на столе развернем.
   - Вы с Ментом идите, а я тут запру все. На всякий случай. Чтобы замок не украли.
   Шустрый Володя уже убрал со стола грязную посуду и с любопытством наблюдал с порога, как Сыщик медленно нес контейнер к столу, как также медленно ставил его на стол, как свинчивал крышку, как доставал тугой сверток, как аккуратно клал его на стол.
   - Смотри-ка, - удивился Мент, - Сам развернулся!
   - Ничего удивительного. Упругий пластик или что-то вроде… Володя, не в службу, а в дружбу, принеси с кухни три пары перчаток резиновых, там есть, я видел.
   Володька-долговец умчался. Через пару секунд Сыщик услышал его голос: «А тут нету!»
   - Не на кухне, прости, за стойкой у раковины. Нашел?
   - Нашел! Несу!
   Тем временем из кладовой притопал Бармен.
   - Ну, что тут?
   - Ничего пока. Сейчас разворачивать  будем. Володя, раздайте перчатки. И себе тоже. Будете участвовать. Все надели?
   - Как не люблю я резину носить, - пробурчал Бармен, с трудом натягивая перчатки на свои лапищи.
   - А теперь поднимите руки, чтобы я их видел!
   - В смысле – хендс ап или хенде хох!?
   - В смысле – руки в гору. Как хирурги перед операцией, как признак готовности к ней.
   - А-а-а! Спасибо, объяснил, - заметил Бармен, - А я, грешный, подумал, что ты всех арестовал. Комик…
Сыщик не отреагировал на острОту. Он чувствовал остротУ момента, ощущал, что сейчас что-то произойдет, что-то важное…
   - Так, теперь каждый встал напротив своего угла у стола. Руки держать вверху. А я попробую развернуть… не разворачивается. Словно слиплась… ладно… по моей команде резко опускаем руки в сторону бумаги… Ап!
   - Ах ты, черт! – удивленно выдохнул Бармен.
   Бумага с тихим шорохом развернулась, аккуратно заняв всю площадь стола.
   - Я не комик, Бармен, я – факир.
   Можно подумать, что Сыщик не был удивлен. Еще как удивлен, напуган даже.
   - Ну, хорошо, - начал Бармен. - Бумагу вижу. А карта-то где?
   - Либо она не всем показывается, либо… а ну-ка, взялись за углы все вместе, подняли повыше и… Переворачиваем! И видим… Очередной фокус!
   Перевернутая белая бумага стремительно уменьшилась, стянувшись к центру стола в ослепительную белую искру, секунду ничего не происходило, потом бумага также мгновенно развернулась во всю ширину стола, превращаясь в яркую, многокрасочную, сверкающую разноцветными огоньками карту. Карту Зоны! В углу, прямо напротив Бармена пламенел штамп: «Подробная карта Зоны отчуждения. Автор - Картограф».
   - Фу, ты, надо же! – выдохнул Бармен. - А наши ее ногами топтали!
   - Это чудо какое-то! – восторженно вскрикнул Володя-долговец, срывая с рук перчатки и бросая их на пол. Только Мент ничего не сказал, он смотрел на карту, как завороженный и молчал. Игра огоньков приковала его взгляд, карта притягивала, занимая его разум и овладевая его телом. Он даже качнулся, собираясь сделать шаг к столу, чтобы слиться с ней, с картой, с Зоной и стать одним целым.
   - Сосед, ты что? – Сыщик подхватил Мента под локоть, удержав его от падения. Падения в Карту-Зону.
   - Да так… Голова закружилась малость.
   Мент сел на стул в угол, стараясь не смотреть на карту.
   - Это водочка! – решил по-своему Бармен, бесцеремонно хватая карту за угол. Карта послушно свернулась в трубочку, принимая размер контейнера, куда он ее немедленно запихнул. И накрыл крышкой. И закрутил.
   - Все! – решительно заявил он. - Теперь понятно, кого искать? Как говорится, Картографа на сцену! А на Картографа выйдите через Доктора. Они – большие друзья, я знаю. Значит, завтра подготовка, и выход в Зону! Всем спать! Только…может, кто есть хочет?
   - Нет! – дружно возразили три голоса, попав в терцию и воспроизведя мажорное трезвучие.
   - О! Прямо три тенора какие-то! – удивился Бармен. - А я тогда кто?
   - Ты? Дирижер, конечно! – ответил Сыщик.