17. Архимаг и тайна магической печати-19

- Придётся ремонт делать, - закончил архимаг свою мысль, оглядывая обуглившиеся ковры и прочие остатки былой роскоши, старательно наводимой Саидой. Оба слегка закопчённых джинна находились здесь, на месте, прикрывая собой поднимающуюся с пола и потирающую ушибленное место Лею. Беглый осмотр показал, что у магички, кроме него, пострадало только самолюбие. Рядом валялось опрокинутое ведро. Воды вылилось столько, что пожар потух сам собой. Щуки в ведре не наблюдалось. Верно растолковав ищущий взгляд архимага, Лея пояснила:

- Не ищи, к крестничку умотыляла. Как только убедилась, что заклятие снято, так только её и видели. Кланяться велела и за Гликерией присмотреть. Ну, это мы сами справимся. А что с этим делать? – и магичка со сложным выражением жалости и брезгливости на лице кивнула в противоположный угол.
Там, напрасно стараясь вжаться в стену, выло на одной ноте странное существо. Вот уж кому действительно не повезло! Сквозь слой грязи и копоти трудно было что-то разглядеть, однако на  грозного Лаврентия Виссарионовича оно походило мало. Голова сплющилась и покрылась глубокими морщинами, рот растянулся до ушей. Иногда существо скалилось, демонстрируя два ряда треугольных зубов и высовывая раздвоенный синий язык. Длинные тонкие лапы, когда-то обросшие шерстью, а теперь сплошь в подпалинах, покрывал слой вонючей субстанции. Похоже, пистолет оплавился прямо у него в руках, когда Грызликов решил выстрелить.

-  Это какую же злобу надо иметь, чтобы даже из игрушечной пукалки стрельнуть удалось! – покачала головой Яга, подходя к бывшему Грызликову. Тварь зашипела и попыталась укусить ведьму. – А ну, не балуй! – строго приказала бабка. – Не навоевался ещё, аника-воин?  Дай лапы, заговорю! А это что?
Быстро подув на пострадавшие конечности, Яга бесцеремонно сграбастала одной рукой упирающееся создание за шкирку, а второй отвела с его наморщенного не хуже чем у шарпея лба сальные мокрые пряди, бывшие когда-то волосами.
- Да-а… Это похлеще, чем лилии у Миледи! – ахнула Лея.
- Но суть выражает не менее точно, - подтвердил Стас.
На лбу бывшего кризисно-магического специалиста и несостоявшегося узурпатора Тридевятого царства пламенел штамп, напоминающий те, что ставят в канцелярии. Только вряд ли там найдётся такое клише, хотя, положа руку на сердце, точно бы пригодилось, ей-ей!

Прежде чем самоуничтожиться, разобиженная БМП оставила своё мнение о своём временном владельце, заклеймив его коротким словом «ХМЫРЬ».
- Стало быть, догадка-то правильная была, - припомнила Яга. – Думала, в сердцах это я, ан нет, суть-то у гостя незваного уже и нечеловеческая. Выродился, выходит.
- Деградация, - подтвердил Кощей. – Когда такая сила в руках, нейтралитет не удержишь. Либо до мага развиться, либо... – он кивнул на Грызликова. Раны у того подживали прямо на глазах, однако добрее от этого существо не стало, выжидая момент, чтобы вырваться из западни, затаиться, а там – поглядим!
- А ты не зыркай! – прикрикнула на него Яга. – Тебе отсюдова одна дорога – обратно в Министерство. Пусть там с тобой разбираются.

Хмырь заныл и пополз к Стасу, хватая его за ноги. Архимаг взглядом приподнял подлизывающуюся тварь и оставил висеть в воздухе.
- Даже и не надейся! – сурово сказала Лея. – Что, на сказочную доброту рассчитываешь? Они-то свои обиды простят, а вот за то, что ты дома натворил, кто ответит? Гликерия, покажись! Не бойся, больше тебя никто не обидит!
Вода на полу карцера встала столбом, из которого постепенно соткалась прозрачная фигура. Это была крайне худая девушка с длинными, обвисшими мокрыми прядями волосами и затравленным выражением лица. Она беспокойно переводила взгляд с Кощея на Ягу, потом на Стаса. Видимо, архимаг показался ей самым надёжным, поскольку она решительно перетекла за его спину и укрылась там, изредка выглядывая. Лея слегка свела бровки, однако желание творить добро и справедливость пересилили. Хмырь Грызликов при виде Гликерии принялся барахтаться прямо в воздухе, однако магия держала крепко.

- Зря стараешься! – строго произнесла магичка. – Отвечать придётся!
- Ты уж лучше замри и не отсвечивай, целее будешь, - добавила Яга. – С твоим-то теперешним счастьем и от чиха случайного помереть можно. Это ж сколько здоровья надо, чтоб всё Невезение на себя принять!
- Тебе что, его жалко?! А каково Глаше было?! – взвилась магичка. – Она что, просила своё родное озеро в магический могильник превращать?!
Грызликов ныл и отворачивался.

- Что, скажешь, не ты  ту бумажку состряпал?! – Лея пошла в наступление. – Да мы целое журналистское расследование провели! Это ж додуматься надо было: чтобы усилить производительность одного секретно-магического объекта, этот кризисный специалист тишком подмахнул документ, чтобы весь негатив, всё невезение в лесное озерцо втихаря сплавить! Да там сейчас такой ужас творится! Вода мёртвая стала, все деревья как сколиозные, один синий мох растёт! Кто там заночует, больше уже не проснётся никогда! А там, между прочим, русалки жили! Ты думал, свидетелей не осталось? А Глаша выжила! Потому что справедливость должна восторжествовать! Там мы и встретились с ней. И план придумали, как этого вот на чистую воду вывести!
- И ты, стало быть, добровольно на себя удар Невезения приняла, а потом его в сказку притащила? – спокойно уточнил Стас, с интересом разглядывая митингующую супругу.

- Ну… да! А что? Гликерия старалась, чтоб не сильно… Да мы быстро, ничего и не случилось! – затараторила Лея. – Зато Грызликов попался!
- Ух ты! – восхитился Стас. – Да ты у меня стратег и тактик! Только один вопрос остаётся открытым.
- Какой? – опасливо поинтересовалась Лея, посматривая отчего-то на Кощея.
- Откуда ты вообще узнала, что Грызликов в Тридевятое с инспекцией отправится? – уточнил Стас. Повисла тишина, нарушаемая подвыванием новоявленного хмыря.