Женщина и ее собака

Женщине сильно за тридцать:
Волосы коротко стрижены,
Сморщены твердые пятки,
На полу – ковер в пятнах,
На лице помятом –
Тусклый взгляд.
Женщина не вяжет
И не шьет –
Только пьет
Медицинский спирт.

Вечнопечальная женщина
С морщин
Трещинами.

На ней линялые шорты,
На спине горб и
Внутри
Малокровие.

В исподнем
Ходила по дому,
Левитировала
По свету приглушенному,
Дышала
Учащенно
В губы штофу
Опустошенному.

За окнами зарешеченными
Вилась в одиночестве,
Полунагая.

И завела собаку, которая,
По всем правилам,
Играясь
И хвостом виляя,
Должна была исправить
Ее состояние.

И как-то раз,
Ложе матери издыхающей охраняя,
Эта сука рябая,
Повизгивая и скуля,
Не понимая,
Отчего та пялится в ночь
И плюет на одиночество
Дочери,
Сомкнула челюсти
На ее шее
Еще и еще.

Собака хотела помочь
Превозмочь
Безумие хозяйки.
Она глодала останки,
Умоляя
Хворую
Встать.

Она вывернула тело наизнанку,
Изорвав клыкастыми просьбами,
Но мать
Осталась лежать,
Ошметками на ковре и простыни.

В дверной прорези
Взглядом проризиненным
Глядела женщина на суку взмыленную,
Подперев дверь корзиной
Для белья.

Вопля
Она не слышала.
Вжавшись в коридорную нишу,
Она ждала, когда будут стрелять.

Опять
Вопить
И выть.

Пить,
Пока мать будет гнить.

Бродить
По округе,
Скорбеть о друге,
Поносить безумие.

Вздыматься горбом,
Опускать голову низко,
Возвратившись в химчистку
За ковром.

Воздух затхлый и кислый
Глотать ртом,
Нависнув
Над полотном,
Где желтыми примесями
Вымостились
Пятна крови невыстиранной.

В суматошном мире,
В какой-то квартире
До сих пор
Скитается одинокая женщина
По ковровому стрельбищу,
Пьет винище
На останках пепелища
Этой страшной истории.

В подытоге
Я хотела сказать:
Мне доводилось знать
Эту женщину, ее собаку,
Ее понурое безысходие
И меланхолию -
Чтобы о них написать.