Последний из могикан на Алтае. Из Цикла

   Аркадий Сергеевич Галкин был одним из последних  значительных художников-декораторов в новосибирском театральном пространстве.
"Последний из могикан" - так шутливо звали его многие знакомые. Он не спорил, улыбался.
   На его выставке (посмертной, из цикла "Из семейного наследия"), организованной доброй волей и расположением сотрудников  Новосибирского Художественного Музея, а также хлопотами вдовы Надежды Николаевны Покровской, ко мне подошёл знакомый искусствовед и с лукавой подковыркой задал вопрос:
-А вот интересно, сколько у Вас  работ Аркадия Галкина в коллекции? Ведь вы были знакомы.
- Знаком был. А работ его в моей коллекции, к сожалению, нет.
- Как так?- воскликнул А.Д.Клушин (это был он).
- А вот как, слушайте,- сказал я и начал рассказывать.
   С  Галкиным, известным театральным художником- декоратором НГАТОиБ, Заслуженным работником культуры РСФСР, меня познакомил Владимир Георгиевич Леонтьев, сотрудник нашего отдела в Агробанке. Они дружили с Галкиным много лет. Фотоувлечение  сблизило их.
    Мы часто встречались с Аркадием Сергеевичем на вернисажах, обменивались мнениями. Его суждения были метки и немногословны, профессионально точны.
Однажды в присутствии Леонтьева Галкин пообещал подарить мне пару алтайских этюдов после поездки в Горный Алтай, которую  друзья планировали в то лето.
    К поездке они готовились долго и тщательно. В поклаже, кроме припасов (ящик тушёнки, макароны, крупы, чай, сахар), и творческих материалов (акварельные и масляные краски, альбомы, грунтованные картоны), было полтора ящика водки, которую предусмотрительные путешественники намеревались, кроме основного применения, использовать для бартерных сделок с аборигенами.
  Вместо палатки, для экономии веса, взяли тент.
- Не замёрзнем, поди. Ведь лето,- успокаивали они друг друга.
Планировали много. В творческих планах были и пленэрные зарисовки, наброски маслом, фотосъёмка.
С точки зрения выполнения планов поездка не задалась с самого  начала. Дальше окрестностей Чемала и не поехали.
- Вот он , Алтай! Чего ещё искать.
Расположились под тентом со всей своей поклажей. Выпили, закусили, легли спать, уговорившись с утра взяться за дело.
Побежали счастливые дни. Аркадий Галкин упивался алтайскими пейзажами, писал и писал, этюды маслом сменялись любимой акварелью.
Спутник искренне хвалил друга-художника. Он, видя  такую творческую одержимость, тактично взял на себя все бытовые хлопоты.
  Разложенные для просушки этюды обращали на себя восхищённое внимание туристов, изредка проходивших по тропе. Многие просили продать. Особенно навязчивы были москвичи и питерцы.
  Галкин с негодованием отвергал даже самые заманчивые предложения.
- Я, Володя, разве из-за денег работаю?- говорил он другу вечером за очередной бутылкой, любовно поглаживая приготовленные к отъезду пачки этюдов.- Надо когда-то и о вечном подумать.
- Пора, Аркадий, пора!- соглашался Леонтьев, перезаряжая фотоаппарат.
По итогам поездки друзья планировали организовать совместную выставку, где красота Горного Алтая должна была представлена зрителям всесторонне: и средствами изобразительного искусства, и средствами художественной фотографии.
   Полные радужных планов, друзья заснули у костра. Сморила усталость доверчивых и наивных художников. Яркие звёзды ослепительно сверкали над ними на черном алтайском небе.
Неприятный сюрприз ждал их наутро. О, горе! Нет этюдов! Две недели работы - впустую.
  Выпили с горя. Стали собираться домой, в Новосибирск. Хорошо хоть то, что фотоаппараты злоумышленники не похитили. То ли не заметили, то ли пожалели бедолаг.