Горлица

Горлинка воркует на три такта –
амфибрахий выбрала размером,
на заре без просьбы и антракта
утишает грусть мою над сквером.

Жду и я – ответит ли другая,
их люблю, как всякий местный житель;
рифмам и размерам не слуга я,
а поклонник их я и ценитель.

Вот присел на белую скамейку.
В порт спешит, в волнах шныряя, катер.
Песней одинокою согрей-ка
душу мне, озябшую некстати.

Горлинка воркует на софоре.
Перебрав за зиму гальки тонны,
ей под стать воркует сладко море
мартовским прибоем полусонным.

Горлинку не раз я в сквере слушал
и зимой под  шелест водостока,
успокоить этой песней душу
можно, если в сердце одиноко.

Ялтинка, воркуй, не чужеземка,
зиму всю была ты не забыта;
я люблю гулять здесь перед тем, как
вновь пущусь в глухие дебри быта.

Ты на шейке носишь ожерелье,
то стремглав летишь, то кружишь, рея,
а скворцов апрельских тоже трель я
уважаю, только ты –  роднее.