Бесконечный поиск

Решил я жить чужим умом, своим-то скверно получается, наивен я и глуп.
Достатка ни нажил,  смысла жизни ни обнаружил, женщину по душе ни нашел и все оттого, что решения принимал и выборы делал, подумав и решив все сам. Вот многие мои друзья, умные, надо сказать, люди, все счастливо живут. Радуются каждой минуте существования, довольны тем, что у них есть, много и упорно трудятся, оттого и ценят так досуг, им не бывает скучно и я за них рад.
Вот бы и мне так.
Жизнь давно не приносит мне радости, одинокими вечерами скучаю, отчаянно боюсь болезни и смерти, а изменить все это в одночасье своего ума не хватает.
Сначала искал ответы в книгах и фильмах.
Читал письма Пушкина, ведь счастливейший человек был, солнечный, Марка Аврелия перечитал «К самому себе». Но Пушкин в письмах будто детям пишет, когда с друзьями общается, скидку им на неразумие делает.  Видно, что одинок, досадует на жену и жалуется на скуку. Обычное его развлечение в деревне — работа, да скачки верхом по полям и перелескам. Марк Аврелий же все свое  сочинение о неизбежности и благости смерти толкует. Мол, кончина — это естественный процесс обновления мира, дабы он оставался вечно юным, стало быть хорошо для человека. Пока читаешь его книгу, согласен с автором и все его рассуждения кажутся правильными, но стоит ее отложить в сторону и посмотреть окрест, опять тоска и страх.
 Если смерть благо, и все наши деяния, даже величайших умов, ждет неминуемое забвение после смерти, да и сама Земля не вечна, то к чему все это копошение, не лучше ли младенцев душить в колыбели, а самим всем  дружно бросится в пропасть?
Стал фильмы пересматривать, арт-хаус, конечно. Терри Гилльяма «Теорема Зеро», там герой на меня похож чем-то, тоже твердит: «Мы умираем и не получаем удовольствия от жизни», Питера Гринуэя «Книги Просперо», Вуди Аллена «Разбирая Гарри», и Федерико Феллини «И корабль плывет».
Это прекрасно, конечно, то, что они создавали, но подходить к ним потребительски глупо. Мол, пересмотрю великий фильм, и жизнь моя изменится, оттого, что я, возможно, пойму, что автор переживал те же эмоции, что и я, искал и находил выход из тупика, в который забрел я. Если для выхода нужно разрушить эту реальность, тем хуже для нее.
Получается так.
Традиция, фильмы, книги диктуют — будь иным. Маркетологи твердят — будь собой, ты хорош уже тем, что ты есть. Понятие нормы уничтожено. В результате мы имеем дикое и невежественное стадо, которому требуется хлыст и крепкий загон, иначе оно уничтожит и себя и мир вокруг. И ты исполняешь роль животного, которое ведет это стадо по коридору на бойню. Урода, мыслящего самостоятельно в мире, где это табу.
 Процесс же мысли таков, что обнажает голую конструкцию твоей и их жизни, милосердно задрапированную природой во всякие лоскутки смыслов стараниями творцов.
Решил я совета друзей спросить.
Те говорят: думай, пиши, живи.
Ясные советы.
Любовь — это труд, утверждают они.
Не поспоришь.
Принялся я трудиться с одной дамой. Смотрю на нее и думаю, чтобы в ней найти такого уникального и привлекательного, чтобы ее полюбить. Милое личико. После достижения тобой определенного возраста все личики одиноких дам кажутся милыми. Оригинальна, высказывает необычные суждения, готова к веселым авантюрам, любит прогулки под дождем, как и я. Смотрит старое черно-белое кино, читает французских классиков и современных поэтов. И это в наше время.
 Когда от стихов всех тошнит уже.
 Но отчего она одинока?
Желаю, говорит, чтобы каждый мужчина попробовал родить. Они не представляют, какая это мука и боль. Спрашиваю, за что же ты так мужчин не любишь и выясняется, что все они, то есть мы, подлецы и сволочи.
Весь мой труд насмарку пошел. Такая влюбленность была бы самоубийственна.
Так что по-прежнему в недоумении пребываю.
Жить своим умом, понимаю, недостаточно. Жить чужим не выходит. Мне бы, как Страшиле, у Волшебника Изумрудного города, мозги попросить. Но где взять такого волшебника? Нет таких в жизни, только в сказках. И жизнь моя сказка, только страшная.
 Кто меня таким придумал?
Автор рассказа?
Может быть, ему не хватило воображения и таланта? Но от отсутствия у него необходимых качеств страдаю я, живое, думающее и чувствующее существо, герой рассказа. Может быть, дело не в том, чтобы жить своим или чужим умом, а нужно найти общий язык с автором повествования.
Как это сделать?
Я не знаю, и вы не знаете.
Так и брожу по жизни в поисках автора, вижу его след в камне, отпечаток стопы.
Вот перо Феникса,  чуть дальше птица Рух и корабль Синдбада у таинственного острова. Там горы, которые он воздвиг, здесь море, им наполненное, Солнце, пущенное им по вечному кругу, лица людей, такие разные и так схожие между собой.
Идешь, спотыкаясь, о придаточные и сложносочиненные предложения, путаясь в согласовании перечислений, тормозя перед запятыми и останавливаясь у точек.
Мерзкое и прекрасное существо человек. Как на детской доске качается человек между животным и Богом. Равновесия достичь можно только в одной точке. Удержать его получается у единиц.
Но повествование увлекательно, каждое мгновение жизни, дарованное мне автором, бесценно и поиск мой бесконечен, как и его.