Мы отступали

Мы отступали. Наше войско было на голову разбито. Кто бы мог подумать, что на таком открытом месте можно устроить засаду? Первые ряды были убиты мгновенно. Сотни стрел прилетели из ниоткуда и вонзились в шеи солдат. Оставшиеся воины тут же достали оружие и выстроились в круг, выставив  щиты, из-за их плеч смотрели арбалеты стрелков. Тишина. Неизвестный противник не предпринимал никаких действий. Внезапно из-за невысокого холма послышался гул, и поднялась пыль, через секунду показались тяжело бронированные всадники, во весь опор несущиеся к нам. «Залп!» крикнул командир. Пара-тройка коней рухнула, убив своих наездников тяжестью и остротой шипованных доспехов. «Перезаряжай!.. Залп!» Конница всё ближе… на ещё один залп не хватит времени.
«К оружию!» Арбалетчики достали мечи и копья. Я вынул из ножен кинжал в локоть длинной и достал из-за спины довольно большой прямоугольный деревянный щит, некогда неизвестно зачем купленный мною на рынке в последнем городе, в котором нашему небольшому войску довелось побывать. Мгновение и всадники врываются в наши ряды. Многие из них погибают, но  наш строй разрушен, командир пал – ему проломили череп копьём – этот бой был обречён.
За всадниками шла лёгкая пехота противника, больше трёх сотен человек против нашей полусотни рыцарей. В разгар боя я схватил грамоту с тела командира и кинулся к реке. Я с детства был хорошим пловцом, однако река была широка настолько, что густо растущие хвойные деревья на другом берегу казались луговой травой и сливались в единое сине-зелёное пятно. И всё-таки я попытаюсь. Уж лучше умереть в попытке спасти важную грамоту, чем сдаться врагам. Повесив щит на спину, и вложив кинжал в ножны, я кинулся в реку. За спиной послышались крики, не обратив на них внимания, я погрузился в воду, шум боя затих, уступив место тихому гулу воды в ушах. Холодная весенняя река, с ещё не полностью растаявшим льдом, плывущим по ней, быстро привела меня в чувство. Я понял, что если не буду двигаться активнее – скоро замёрзну. Дыхание ровное, сердце глухо стучит в ушах… Удар, удар, удар, резкий удар… Что это? Посмотрев направо – я увидел погружающуюся на дно стрелу. Ещё один удар. По мне стреляют! Близкая смерть заставляет плыть быстрее.
От учащённого сердцебиения обмен крови в мозге происходит быстрее и все процессы в организме ускоряются и я теряю счёт времени. Кажется, прошло три часа. Кто вообще решил, что время можно измерить? Это субъективная величина. Стрелы всё также пытаются достать меня, но пока мне везёт. Мгновение спустя стук прекращается. Кажется, стрелки потеряли надежду. Тем лучше. Немного расслабившись, я понял, что истощён. Плыть теперь сложно, а другого берега всё-ещё не видно, более того – не видно ни одного берега. Я один посреди холодной бесконечной воды. Мне холодно? Нет. Мне тепло. Но плыть я уже не могу. Наверно я тону? Вообще-то уже должен тонуть, но я не чувствую давления воды сверху… Что-то не даёт утонуть. Может Бог? Бред. Я не верю в Бога. Делаю усилие и, подняв голову из воды, вдыхаю воздух. Затылок упирается во что-то твёрдое… Щит! Деревянный щит висит за спиной на двух ремешках,  он не даёт мне пойти на дно и удерживает у поверхности воды. Значит - надежда есть. Надо собраться. Помотав головой, отгоняя усталость и предсмертный сон – начинаю активно работать руками и ногами. Хватает не очень надолго, сон снова пытается взять своё, хватаю кинжал и резким движением провожу им по языку. Острая боль вновь приводит меня в чувство, однако, кажется, я не рассчитал и отрезал свой речевой орган. Но не время думать об этом. Осталось чуть-чуть, я уверен. Последний рывок и я стою на берегу по пояс в воде. Ноги подкашиваются, клонит в сон, я забираюсь под огромные корни покрытого мхом дерева, прикрыв вход в эту небольшую пещерку щитом, утыканным вражескими стрелами, и засыпаю… 
Неизвестно сколько я проспал. Меня подобрали охотники и поставили на ноги. Через две недели я добрался до города назначения и передал чёртову грамоту во дворец. Она предназначалась для какой-то высокородной девицы. Придворный принял у меня грамоту, отошёл за спины стражи, вскрыл печать и прочитал вслух: «Моя любовь! Я тоскую! Приезжай в наш замок и стань, наконец, моей женой!» Дама расхохоталась и сказала: «Ха! Какой нетерпеливый! Не так быстро. Пусть пришлёт ещё пару-тройку писем - там и посмотрим!»
С тех пор я покинул армию и никогда больше туда не вернусь. Все эти войны – сплошная глупость. Знати плевать на всех, кроме себя. Каждый день в боях погибают тысячи солдат… За что? Чтобы очередной самодур признался в любви глупой и нахальной бабёнке? Или может за то, чтобы горделивый правитель доказал другому болвану, что он круче? Если им этого так хочется – пусть идут и воюют сами. Народ не хочет войны и я тоже.