Золотая рыбка

       Как стрекозы теплыми вечерами над тихим прудом, летают «Аннушки» в холодном северном небе Заполярья. Для них не существует проблем посадки – заснеженная ровная тундра – сплошной аэродром. Первоклассные пилоты с правом подбора площадки посадят самолет и на стойбище оленеводов, и на окраине фактории, и на льду Обского моря у рыбаков.
       Лихие парни подобрались в полярной эскадрильи Мыса Каменного. Иначе и быть не может – Север в ускоренном темпе проверяет людей на прочность. Слабаки отсеиваются на первом году.
       – Командир, надоела, смотрю, ребятам оленина. Нос воротят. Послал бы самолет за рыбкой. Вон, недалеко стоят рыбаки – каких-то пятьдесят километров, – просит заведующая столовой.
       – Ладно! Будет тебе завтра рыба, – обещает комэска.
       Сказано – сделано. Утром АН-2 вылетает в море к рыбакам. Сели. Идут в балок. Лед зеркальный и гладкий, как стекло, – снегу не за что зацепиться. И гонит его ветер на десятки километров к побережью.
       – Вот где авторалли «Формула-1» проводить! – восхищается второй пилот, разгоняется и катится по льду, как мальчишка по замерзшей луже.
       – Будет тебе авторалли, если ветер усилится – самолет не догонишь, – оглядывается коман-дир.
       Добродушные ездовые собаки молча вместе с рыбаками вышли на гул самолета. Посмотрели и свернулись мохнатыми клубками на снегу у рыбацкой избушки, засунув под хвосты черные теплые морды.
       – Заходи, командир. Чайком побалуемся. А самолет твой сейчас быстро ребята загрузят. Привычное дело.
       Квадратный домик без окон. Вдоль стен широкие лавки в два яруса – место отдыха рыбаков. Посередине большой стол. На нем десятилинейная керосиновая лампа. Со стороны дверей – пристройка для упряжки собак, рыболовного инвентаря и нарты.
       – А почему на вашем домике нету крыши? – спрашивает молодой пилот.
       – Она нам как-то без надобности, лукаво улыбаясь, объясняет бригадир. Дождей у нас зимой на подледном лове не бывает. Видишь, четыре стены, пол и потолок – все одного размера. Крепится болтами. Почувствуем, что лед под домиком трещать начинает – не выдерживает тяжести нашей да снега, облепившего его со всех сторон, – парни гаечные ключи в руки – четверть часа, и домик разобран. Одни сугробы на том месте остаются. А мы на новое место.
       – Командир! Самолет уносит в море, к широкой расщелине! – кричит с порога рыбак. Все выскакивают из балка и бегут вдогонку за самолетом. Перепуганные собаки с лаем мчатся вслед.
       «Аннушка», подхваченная сильным порывистым ветром под крылья «этажерки», медленно, потом быстрее и быстрее, как-то боком, покорно, не сопротивляясь, катилась вдаль, прямо к своей погибели – широкой расщелине во льдах. Вот одна лыжа соскользнула в воду, крыло, ударившись, легло на лед. Новый порыв ветра – и вторая лыжа плюхнулась в воду.
       Все остановились в растерянности. Молча глядят на распластанный на льду самолет.
       – Лапки моет, – не удержался от шутки остряк. И тут же умолк, наткнувшись на колючие взгляды друзей.
       – Лапки-то надо быстрей вынимать, а то и замерзнуть могут, – нарушил молчание бригадир. – Неровен час, повернет ветер с обратной стороны – сойдутся льды…
       Командир молча, цепляясь за растяжки крыльев, забирается в кабину. Включил рацию. Доложил диспетчеру обстановку.
       – Жди! Вылетаем на помощь! – отозвался диспетчер через небольшую паузу.
       Подавленные случившимся, отворачиваясь от пронизывающего ветра, все спешат укрыться за стенами балка. Командир в кабине на связи…  Долгим и утомительным кажется ожидание. Второй пилот поминутно выскакивает на мороз, принимая вой ветра за гул далекого самолета. Но вот со стороны запада показалась маленькая точка. Курсом на море. К нам летит на выручку!
       АН-2 сделал пару кругов и сел с подветренной стороны расщелины. Прилетел командир звена – старый опытный полярник.
       – Как же это тебя, старушка, угораздило? – похлопывая по крылу и оценивая обстановку, говорит он в раздумье.
       – И на старуху бывает проруха, – тут же вставил свое словцо любитель прибауток.
       Пилоты знали свое дело. Они подложили под приподнятое рыбаками крыло большой брезентовый мешок. То же самое – под второе крыло. Резко затрещал компрессор, мешки наполняясь воздухом, подняли самолет. И вот уже видны мокрые «лапки». Они выше уровня льда. Рыбаки подкладывают под них четыре бруса и боком стаскивают самолет на лед…
       …Грузить рыбкой пришлось оба «борта» – не лететь же пилоту-инструктору порожняком.
       …Обская сельдь – ряпушка – на долгое время заняла почетное место в меню пилотов. Маринованной ее подавали вместо салата, уха из ряпушки шла первым блюдом, ряпушка жареная – на второе. Несет свой поднос с обедом очередной юморист – обязательно остановится, поклонится и елейным голосом: «Спасибо тебе, друг, за рыбку золотую. Как здоровье твоей «Аннушки»? Не кашляет? Лапки-то небось сильно застудила?»
       – Да пошел ты!.. – не зло огрызнется командир «надводного корабля» под общий хохот. Долго еще ребята донимали его, пока ряпушка в столовой не кончилась.

       P.S. Между прочим, вся рыба комиссионно была принята, взвешена, оприходована столовой и оплачена Новопортовскому рыбзаводу.