Тайны Карибского кризиса

     В документальном очерке рассказывается о драматической судьбе вологжанина Леонида Ивановича Шевеля, принимавшего участие в ядерном противостоянии СССР и США в период Карибского кризиса в 60-е годы ХХ века, и брошенного государством на произвол судьбы, как и целая когорта военнослужащих того времени.
     На снимке: экипаж ТУ-4,  1961 г. Фото из личного архива Л.И. Шевеля.Крайний справа - Л.И. Шевель.


                ТАЙНЫ КАРИБСКОГО КРИЗИСА

                От героев былых времен не осталось порой имен.
                Те, кто приняли смертный бой, стали просто землей…
 
     Есть такой распространенный в мировом кинематографе сюжет. Герой живет, работает, обзаводится друзьями и связями, и в один «прекрасный» момент ему вдруг говорят, что он не тот, за кого себя выдает. У героя возникает необходимость доказать, что он прав, что он «тот», и ему кажется, что сделать это проще простого. Он приезжает на работу - но прежних сотрудников нет. Более того, ему сообщают, что такой организации никогда не существовало. Он заходит в гости к другу - но вместо друга его встречает незнакомый человек, который якобы живет здесь с рождения. А родная жена заявляет, что первый раз его видит…
     Невольно именно такой сюжет всплыл у меня в памяти, когда я задумался о судьбе этого человека.  Только в нашей истории все было несколько иначе.  Были и многочисленные свидетели, и очевидцы, да только вот чиновники, словно слепые и глухие инвалиды, «в упор» их не видели, не слышали, а главное - не верили, даже сами себе. Человека обвиняли в том, что он самозванец. И лишь первые рассекреченные документы стали подтверждать его правоту… Увы, они пока коснулись лишь юных лет нашего героя.

                БОЙ ВНЕ РИНГА

     Леонида Ивановича Шевеля, человека удивительной и сложной судьбы, знают не только простые жители Вологды, но и многие вологодские чиновники и депутаты. Тренер-преподаватель высшей категории, многие годы вплоть до самого последнего времени он проработал тренером по боксу в детско-юношеском центре «Лидер» в Вологде, воспитав много известных боксеров-чемпионов (сам он в армейской молодости – чемпион по боксу г. Тарту, Эстония, неоднократный чемпион Вологодской области). О ребятах всегда заботился по-отечески.
     Я пришел к нему с младшей дочкой Мариной, настойчиво мечтавшей посвятить себя этому отнюдь не женскому виду спорта.
     -Леонид Иванович, наслышана о вас, хочет у вас заниматься, забирайте на перевоспитание, а то ведь вместо груши меня использует, - слезно просил я. – Удар крепкий не по-девичьи... Еще подтрунивает над отцом: «Папа, ты ведь мужик, мужики не сдаются».
     Леонид Иванович, которому уже под восемьдесят,  но который старается всегда держать хорошую спортивную форму, меня расстроил.
     Да, у него хватает сил и энергии. Но администрация Вологды недавно отобрала у него помещение спортивного клуба, передав его под столовую «Мясоагропрома». Новая директриса центра «Лидер» госпожа Вертугина    не по-детски менторским тоном объяснила  Леониду Ивановичу, что «для них» это важнее. Так десятки его воспитанников остались один на один с улицей. Да и его самого уволила.
Мы сидели у Леонида Ивановича в его квартире на дальней окраине Вологды, под Лостой. Раздался звонок в дверь.
     -Извините, наверное, это мои ребята. Не забывают, даже подкармливают порой.
Краем глаз я увидел высокого парня комплекции Шварценеггера. Они о чем-то говорили, а потом Леонид Иванович сказал парню напоследок: «Никогда не злись на людей несмотря ни на что. Мы спортсмены, а спортсмен должен быть выдержанным… Мы должны быть выше…»

     Леонид Иванович, гражданин Советской страны,  и по сей день бьется за справедливость, за восстановление клуба. Вот только бой с адептами дикого капитализма, переформатированными на то, что купюры  в личном загашнике дороже будущего страны и человеческой совести, оказался тяжелее боя в ринге.

                РАССЕКРЕЧЕНО ФСБ
 
     Детство Леонида Ивановича прошло на территории оккупированной немцами Украины. Родной отец Иван Яковлевич Шевель воевал на фронте командиром роты, принимал участие в сражении на Курской дуге. Когда началось продвижение немецких войск на восток, ближайшее окружение посоветовало матери Леонида Галине Фроловне эвакуироваться: ее бывший муж и отец - коммунисты, коммунистов и евреев фашисты расстреливают, не щадят и их окружение.
     В 42-м мать приняла решение вернуться на родину в село Орловка Ямпольского района Сумской области. Очень переживала за сохранность своего дома. Но дома ее ждал сюрприз: там жил немецкий полицай А.Н. Базлеев.
    Рядом, в нескольких километрах, в районном центре Ямполь располагались немецкие  продовольственные склады. Это были особо охраняемые объекты. За любое неповиновение и тем более утечку информации следовали зверские расправы, в том числе над детьми и подростками. Особенно свирепствовали нацисты-бендеровцы и мадьяры. Даже немцы поражались их жестокости. Село Орловка прославилось еще тем, что здесь немцы беспощадно расстреливали местных жителей за малейшее подозрение в связи с партизанами.
     В лесах Сумской области действовал партизанский отряд под командованием легендарного С.А. Ковпака и партизанский отряд «За Родину» под командованием Красняка и Гнибеды. Там скрывались и беженцы, в основном еврейской национальности – ведь они подлежали полному уничтожению немецкими фашистами. 
Мать Лени Галина Фроловна была медсестрой и однажды перевязала обратившегося к ней раненого партизана. Об этом стало известно немцам, ее увезли вместе с маленьким Леней в гестапо. Везли на санях. Ее ждал расстрел, но за мать вступился полицай А.Н. Базлеев, который вскоре стал отчимом маленького Лени (он помнит их венчание в церкви).
    А.Н. Базлеев, служивший в охране немецких складов, как полицай, в действительности был советским разведчиком (Справка УФСБ России по Вологодской области №88/10/4-Ш-163,20.04.2015 г.) Информацию о состоянии и охране складов он, в частности, передавал с помощью пасынка, используя его в качестве связного. Зашивал пятилетнему пацану записку в каблук башмаков и посылал в соседний хутор Свесса за четыре километра, где Леню угощали конфетками. Ходить только велел не по дороге, а пробираться камышами. Так продолжалось с 1942 по 1943 год. Во многом эта информация помогла партизанам впоследствии отбить продсклады. Тем самым были спасены от голодной смерти как сами партизаны, так и скрывавшиеся в лесах от фашистов мирные граждане. Связь с партизанами прервалась в 1943 г. В августе отчим выехал в с. Воробьевка (Черниговская обл.), где ему было поручено при отступлении немцев увести население села в лес в назначенное место.
     -Конечно, он не имел права использовать ребенка в таком рискованном деле, - вспоминает Леонид Иванович. – Но у него не было другого выхода. За ним наблюдали, и ему фактически невозможно было передавать информацию для партизан. Он нашел выход. Я думаю, и женился-то он на моей матери из-за этого. А то, что ребенок является связным – и  в голову никому не могло прийти. Мы спасли очень многих, особенно евреев, скрывавшихся от уничтожения в лесах. Евреи должны быть нам благодарны… Тогда, на Украине, я испытал огромный стресс…
     Вскоре Галина Фроловна с маленьким Леней оказалась в Вологодской области.  За заслуги перед Родиной в 1980 году правительство наградило отчима Леонида А.Н. Базлеева, также переехавшего в Вологду, местом под гараж на улице Добролюбова и легковым автомобилем «Нива» - в то время в отличие от наших дней личный легковой автомобиль считался предметом роскоши.
     Недавно все эти факты по истечении срока давности были рассекречены ФСБ Российской Федерации. Так что Л.И. Шевель – не «ребенок войны». Правильнее было бы сказать – «ребенок – участник войны».  То, что некоторые его «доброжелатели» долгие годы считали выдумкой Леонида Ивановича, сейчас документально подтверждено, с чем я его от души поздравляю.
     -Знаете, - сказал мне Леонид Иванович, завершая разговор об этом этапе своей жизни, - да, перед властью мой отчим, конечно, герой. Рисковал, очень рисковал. Но он меня недолюбливал, очень жестоко со мной обращался. Однажды он вспылил и чуть не зарезал нас с матерью. Я думаю, и к ранней смерти моей матери он приложил руку. Когда я стал постарше, у меня была встреча с работником КГБ в Эстонии. Он знал отчима. И он сказал: «Твой отчим был страшным человеком».
Что я могу сказать, как автор этого материала и внимательный слушатель Л.И. Шевеля?  Да, восприятие ребенка непосредственнее и чище, чем у любого взрослого. Наверное, так это и было. И представьте, какими качествами должен был обладать человек, являющийся полицейским оккупационных немецко-фашистских войск, карателем для местного населения, и одновременно советским разведчиком? Это предмет художественно-психологического исследования  философа и мыслителя уровня Достоевского. Увы, это не предмет моего очерка. А с точки зрения истории эти люди выполнили свою задачу. И рассекреченные документы скупо повествуют об этом.

                ***

     К сожаленью, детства он так и не увидел. После окончания войны семья переехала в Вологду, а потом в Междуреченский район (деревня Шиллинга). В 1949 году отчим и мать были осуждены, и маленький Леня, ученик 4 класса, остался жить один в домике у кладбища. Через полгода дед увез его на Украину. По освобождении мать забрала Леню обратно  в Вологду. Позднее она трагически погибла.
Годы юности не принесли удачи. Более того, служба в армии оказалась крайне опасной – ядерное оружие, Карибский кризис, облучение, обстановка секретности. До сих пор не удается распутать этот клубок. Об этом - рассказ впереди. Может быть, тоже не настал еще срок, чтоб эти события стали достоянием гласности. А может быть, дело в чиновничьей глухоте и равнодушии.

                «ДРОПШОТ» и «КУЗЬКИНА МАТЬ»

     30 октября 1961 года на заранее определенном полигоне архипелага Новая Земля  была взорвана водородная «кузькина мать» или «царь-бомба» (АН602). Крупнейшая бомба в истории человечества, ее мощность составила 57 мегатонн (57 миллионов тонн тротилового эквивалента). Планета содрогнулась, взрывная волна обошла земной шар три раза. Мощность взрыва в десять раз превысила суммарную мощность всех взрывчатых веществ, использованных во второй мировой войне. Бомбу доставил «Ту-95В». «Следом взлетел самолет-лаборатория Ту-16 для записи явлений взрыва и полетел ведомым за самолетом-носителем. Весь ход полета и сам взрыв снимались с борта Ту-95В, с сопровождавшего Ту-16 и с различных точек на земле».
Напомним, что гораздо ранее США провело подобное испытание, в отличите от СССР – на живых людях, и его целью было устрашение Советского Союза. Утром 6 августа 1945 года американский бомбардировщик сбросил на японскую  Хиросиму ядерную бомбу  «Малыш» эквивалентом от 13 до 18 килотонн тротила. Три дня спустя, 9 августа 1945, атомная бомба «Толстяк» эквивалентом 21 килотонна  тротила, была сброшена на город Нагасаки. Общее количество погибших составило от 90 до 166 тысяч человек в Хиросиме и от 60 до 80 тысяч человек — в Нагасаки. В отличие от американских «испытателей» русские потеряли ТОЛЬКО две-три тысячи своих преданных солдат… И после этого американцы «вдруг» побоялись разговаривать с русскими языком силы.

     «В 11 часов 33 минуты 30 октября 1961 года по команде барометрического датчика бомба, сброшенная с 10 500 метров на полигоне Новой Земли,  взорвалась на высоте 4000 метров. Огненный шар при взрыве превысил радиус четыре километра, достичь поверхности земли ему помешала мощная отраженная ударная волна, отбросившая огненный шар от земли. Огромное облако, образовавшееся в результате взрыва, достигло высоты 67 километров, а диаметр купола из раскаленных продуктов — 20 километров… Вспышка была видна на расстоянии более 1000 километров. В брошенном поселке, расположенном на расстоянии 400 километров от эпицентра, были вырваны деревья, выбиты стекла и снесены крыши домов» (ИА «Оружие России»).

     Очень немногие в начале 60-х годов ХХ века понимали, что испытание термоядерной бомбы – вопрос жизни и смерти  Советского Союза. Это был прохладительный душ на горячие головы англо-саксонских «ястребов» и предупреждение им о том, что СССР имеет неслыханное в истории оружие возмездия. Бомба, будь она взорвана в океане у берегов Северной Америки, создала бы гигантскую двухсотметровую волну (план «Волна»)  и смыла бы США вместе с Великобританией с лица земли (а средства доставки, как не трудно догадаться из вышенаписанного,  в виде тяжелых бомбардировщиков были созданы).
Демонстративный испытательный взрыв отнюдь не являлся прихотью Хрущова. Еще в 1949 году был утвержден один из самых известных планов зверской военной агрессии против СССР под названием «Дропшот» (укороченный удар в теннисе). На Советский Союз Штаты совместно с Великобританией планировали сбросить 300 атомных бомб и 250 тысяч тонн бомб обыкновенных. Бомбардировке должны быть подвергнуты десятки крупнейших городов Союза. Причем, страна была реально беззащитна перед таким ударом, так как американские самолеты могли летать на высотах, недоступных для ПВО. Территория побежденного и лежащего в руинах государства должна была быть оккупирована. Всего территория страны делилась на четыре части: 1.Западная часть СССР; 2. Украина-Кавказ;  3.Урал — Западная Сибирь — Туркестан; 4. Восточная Сибирь — Забайкалье — Приморье. Все эти зоны делились на 22 подзоны ответственности, в которых должны были разместиться оккупационные дивизии. По продуманности своих действий план превосходил «Барбароссу». Советская разведка была хорошо осведомлена об этих чудовищных планах Вашингтона и Лондона по физической ликвидации населения СССР.
     Так что просто удивительно, почему на многочисленных телевизионных ток-шоу не вспоминают сейчас об этих «теплых» намерениях наших замечательных заокеанских «партнеров» и их европейских подпевал. Уровень их драконовского сознания ничем не отличался от гитлеровского, но при этом был более опасен, так как «элиты» англо-саксов, традиционные ненавистники великой русской цивилизации, в отличие от Гитлера, гарантированно собирались сжечь всех нас не в газовых камерах Освенцима, а в ядерной топке, и освободившуюся территорию поделить между собой. Наши шоумены почему-то предпочитают политкорректно жевать содержимое своих носовых пазух, когда заходит речь о мировом аллигаторе, в любую секунду готовым  броситься на жертву меньше себя размером. А зря. Ведь именно Штатовское закулисье натравило Гитлера на СССР с перспективой надорвать силы двух стратегических соперников за их же собственный счет и нагреть на этом руки. Что и было сделано.
     Сейчас Америка обложила нас по границам не только военными базами, но и секретными лабораториями по разработке и распространению нового поколения биологического оружия. Они, между прочим, уже сейчас успешно работают, нанося многомиллиардный ущерб России африканской чумой свиней и пр. Бывшие республики нашей страны, в сознание «истэблишмента» которых предварительно была внедрена русофобская идеология, с удовольствием предоставили Штатам такую возможность. Штаты разработали и реализовали феномен цветных революций по всему миру, в том числе на пространстве бывшего СССР. Штаты разработали СПИД, которым сами же и подавились. Штаты сконструировали управляемый хаос и гибридную войну. Соединенными Штатами Америки  распространяется грандиозный и, надо сказать, победоносный  проект по наркотизации России и массовому распространению отравленной алкогольной продукции.
     Коррумпированные депутаты и чиновники; спонсируемые спецслужбами Запада, майданного типа охлократы, именуемые «правозащитниками»; большинство социальных узурпаторов в виде воровской олигархии – все они впрямую работают на интересы США. Все новые и новые следы дяди Сэма всплывают в том, что еще недавно по нашей наивности и доверчивости выглядело простой случайностью. Впрочем, все эти вещи в достаточной степени благодаря свободному распространению информации  лежат на поверхности. Но вполне вероятно, то, что народ узнает лет через тридцать или пятьдесят, способно будет потрясти воображение наших потомков. В любом случае, цель таких проектов одна – устранение геополитического конкурента и, по возможности, полное уничтожение народов России. А вслед за ними, или, скорее всего, ранее – предателей по нашему периметру, любезно и подло предоставивших свои возможности для нападения на Россию.
     Злобные прибалтийские гномы с отнюдь не шутовскими эсэсовсими бубенчиками, трусливо жующая собственный галстук  Грузия и Болгария, сохранившиеся на историческом поле только благодаря защите великой Российской Империи;  «западенская» украинская хунта и глумящаяся на могилах  павших смертью храбрых 600 тысяч советских  освободителей  Польша (без них поляков сожгли бы в Освенциме, а остатки были натурализованы в немцев)… Так происходит всегда в классическом Голливуде: ненужных подельников и партнеров, выполнивших свою задачу, янки в конце фильма за ненадобностью обязательно отстреливают. И это по большому счету правильно: предатель должен знать свою реальную перспективу  до конца. Так что их судьба в головах заокеанских стратегов в этом смысле была уже предрешена. (Жаль только, что народ наш так и не вынес юридического приговора своим внутренним суперпредателям, а в устоявшемся народном сознании твердо, на века,  заслужившим славу себялюбивых иуд, подонков, и недоумков – Горбачеву и Ельцину, давшим открытый толчок внешнему предательству; тем самым до сих пор дан карт-бланш потенциальным разрушителям государства и сознательным подельникам наших исторических геополитических противников).

                СМЕРТНИКИ

     Об испытании «царь-бомбы» (АН602) в 1961 году можно найти много сведений в открытой печати. А вот ее младшей сестры, так называемой «слойки», разработанной академиком  Ю.Б. Харитоном – нет. Почему – не знаю, я не военный аналитик. Выскажу лишь свое личное предположение: испытание «слойки» 15 июня 1962 г. проходило в условиях моратория на испытания ядерного оружия. Вот и засекретили все, связанное с этим событием. Она была меньше по размерам «царь-бомбы», но, говорят, не меньшей разрушительной силы. Потому носителями были более скромные  по размерам самолеты ТУ-4 и Ту-16. Л.И. Шевель летал на Ту-4 в качестве командира огневых установок. Известно, что еще в 50-х по приказу Берии  для испытания новых образцов ядерного оружия было принято решение о подготовке с этой целью двух экипажей Ту-4.
     Что удивительно, летное задание экипажу не ставилось. Тогда и задумался Леонид Иванович, что неспроста у них отсутствуют даже летные книжки, где фиксируются все действия экипажа, святой документ для любого летчика. Неспроста медкомиссию не проходят, которая обязательна даже для обычных шоферов.
В феврале 2017 г. я встретился с жителем Вологды Владимиром Владимировичем Головановым, сослуживцем и товарищем Л.И. Шевеля. Родился он 23 декабря 1939 г. Он также служил с 1958 по 1962 гг. в/ч 40567 в ТЭЧ – технико-эксплуатационной части, где занимаются ремонтом самолетов. По специальности он – механик по вооружению самолетов, а служил в должности начальника расчета по подвеске специзделий – так назывались ядерные бомбы. Однажды ему довелось подвешивать бомбу на ТУ-16, размер ее был 6 метров в длину и примерно 3 метра в диаметре. Она еле влезла в бомболюк. Другую бомбу, в два раза меньшую, он подвешивал  на ТУ-4. Что характерно,  бомбы черного цвета были без стабилизаторов. Это такой хвост, и служит он для повышения точности попадания. Видимо, здесь точность не требовалась. В те годы он давал подписку о неразглашении тайны на 25 лет – этот срок давно прошел. После каждого такого подвешивания у него волосы с головы выпадали клочьями. Владимир Владимирович прошел большую жизнь, всегда активно занимался лыжным спортом, работал автомехаником, слесарем шестого и кузнецом пятого разрядов. Сейчас он на инвалидности.
     Увидев мой цифровую камеру, Владимир Владимирович сказал: -У нас на самолетах тоже стояли фотоаппараты с длинными объективами, а пленки в бобинах  были по шестьдесят метров.
     Очевидно, что с ядерной бомбой на борту летал и экипаж, в составе которого находился Л.И. Шевель. Ведь у штурмана было свинцовое сиденье выше головы, радистов меняли постоянно. А на аэродроме близ деревни Сальцы (Новгородская область) однажды экипажу приказали разбирать собственный самолет. Металлические части – в одну сторону, сгораемые – в другую. Когда работа была завершена, последнюю кучу облили бензином и лично сам командир части Агамиров бросил спичку… Сожгли и одежду экипажа, а взамен выдали новую.
                * * *

     16 июня 1962 г. стоящий на площадке самолет ТУ-16, вчера еще белоснежный и глянцевый, выкрашенный специальной японской антирадиационной краской, выглядел так, как будто вернулся из геенны огненной: закопченный, почти черный, крылья странно приопущены, швы оплавлены, заклепки местами повылезали из корпуса аж на сантиметр. Как он долетел – непостижимо…
     На аэродром никого не допускали. Весь полк отправили в отпуск (а ведь летом обычно экипажи никогда не отправляли в отпуска, так как это время использовалось для налета часов). Было ясно, что самолет побывал в «зоне». В то утро к Л.И. Шевелю в столовой подошел офицер и приказал: «Помоги радисту парашюты с самолета достать». На аэродром его привезли на автобусе.
     Чуть живой радист обгоревшей машины рассказывал Л.И. Шевелю: «В аду мы побывали, Леня… Сначала летели до Новой Земли, потом до Франца-Иосифа, потом два часа на северо-восток…Развернулись, сбросили бомбу на парашюте и – уходить… Огромная воздушная волна от эпицентра, самолет сбросило вниз, с одиннадцати километров, закувыркались – думаю, все, конец, -  кабина обгорела, сам чуть не сгорел заживо… Все приборы разом отказали. Связь оборвалась. Ориентировочно на высоте четырех тысяч метров удалось выровнять машину, и только тут заметил: нас сопровождают пять бомбардировщиков «ТУ-95».
     Между прочим, тот самолет ТУ-16 по словам радиста был явно форсированным: у обычного  скорость 900 км/час, у этого – 1100; у обычного потолок  9 тыс. метров, у этого – 11 тысяч.
     На следующий день радист получил премию и пригласил Леонида в качестве благодарности за помощь в ресторан…
     Л.И. Шевель помнит подготовку самолета ТУ-16 к испытанию «слойки»:  красил стоявший в одиночестве самолет  белой светоотражающей краской земляк-вологжанин Геннадий Щукин и еще двое его товарищей. Кстати, командира экипажа-испытателя сразу наградили орденом Красной Звезды. И еще запомнился вечер уже после испытания бомбы. Леонид тогда активно и успешно занимался в секции бокса в команде мастеров «Калев». Ему даже предложили участвовать в первенстве Эстонии по боксу, но командир не отпустил. «Одевался я тогда с шиком, ходил в белом костюме, - вспоминает Леонид Иванович. – У моего друга приятель был лучшим портным в городе, я у него тоже одежду заказывал».
     После тренировки пришел в пустую уже летную столовую. В отдалении у раздаточной – не по-привычному сдвинутые вместе столы, а за ними сидит экипаж из шести человек, вернувшийся с испытания, все серьезные, молчаливые… Кто-то бросил в сторону Шевеля недоброжелательный почему-то взгляд…

     Вскоре по распоряжению заместителя командира дивизии, Героя Советского Союза  полковника Г.Г. Агамирова выдали путевки в Геленджик сразу пяти экипажам, в том числе и Л.И. Шевелю. Неслыханное дело! Правда, Л.И. Шевель ею не воспользовался, уехал отдыхать на родину, в Вологду, в свой деревянный дом на углу тогдашних улиц  Калинина и Пионерской. Соскучился по своим.  А вот тех парней после Геленджика больше никто не видел. Сам же Л.И. Шевель, вернувшись в часть с кратковременной побывки, пошел скитаться из госпиталя в госпиталь, в том числе был и в лазарете Курчатова, так как состояние его здоровья из-за контакта с зараженным радиацией самолетом резко пошатнулось.

     Как уже говорилось, тогда, с 1959 по 1962 годы, Леонид Шевель, молодой и крепкий младший сержант, служил командиром огневых установок «летающей крепости» ТУ-4 на военном аэродроме в эстонском городе Тарту. В экипаже было четверо, дружные ребята. А «тушка» - копия американского «Б-29». «Американца» на Дальнем Востоке во время войны посадили русские истребители, самолет специалисты до винтика разобрали и скопировали. Ту-4 использовали и как учебно-штурманский самолет, поэтому на нем летали молодые штурманы. Леонид Иванович очень хотел бы, чтоб кто-нибудь из них откликнулся, если, конечно, они еще живы.
     Летали порой с дозаправкой по семнадцать часов кряду и днем и ночью. Напомним, что в 1962 году разразился так называемый Карибский кризис, и мир стоял на грани ядерной войны.
     Спастись на «тушке» было бы невозможно, возникни нештатная ситуация, так как хвостовая часть фюзеляжа была похожа на ежика из-за антенн, что не позволяло выпрыгнуть с парашютом. Однажды кто-то из военнослужащих позавидовал их красивой летной форме. И Шевель услышал произнесенное им в спину в полголоса: «Да это ведь смертники». Да, они были смертники, и догадывались об этом, так как не имели возможности спастись в небе. Но официально их об этом никто не предупреждал. Официально им говорили, что они возят жидкий кислород… Молодые здоровые парни чувствовали себя почему-то постоянно плохо: слабость, рвота во время полета, хроническая усталость после. И еще – что удивительно – полное отсутствие страха. Их часто клали в  лазареты, лечили японскими лекарствами (таблетки давали постоянно, причем, начмед лично следил за этим в столовой во время приема пищи). Впоследствии Л.И. Шевель трижды находился в состоянии клинической смерти и его отправляли в реанимацию. Причину остановки сердца так и не определили.
     Л.И. Шевелю в 1961 году дали премию Министерства обороны за участие в учениях «Волна». Как-то на учениях Минобороны в районе поселка Мачулищи Минской области  показали  учебный фильм «Русский сувенир», в котором рассказывалось о том, как летать в грозу. (Не правда ли, любопытное название?) После просмотра экипажи реально отправили в грозовой полет…
     В Тарту в Доме офицеров дважды побывал Вольф Мессинг, великий экстрасенс, прорицатель и гипнотизер, позиционируемый в СССР, как эстрадный артист. На его сеансе были и летчики. Л.И. Шевель вдруг заметил, что после контакта с Мессингом он начал забывать подробности служебного прошлого. Они вернулись к нему  – лишь десятилетия спустя. И странной выглядела после этого визита  пристальная опека КГБ – его представитель чуть не ежедневно дотошно выпытывал у Л.И. Шевеля, что он помнит. А он почти не помнил подробностей.

     Обстановка в период Карибского кризиса была весьма напряженной и нервозной. Штурман, вернувшийся как-то с планерки в казарму (а в последнее время они были на казарменном положении), вдруг сказал: «Креститесь, ребята, все креститесь!..»
Что он там услышал такого? Странно это звучало из его уст, ведь все были фомы неверующие. И Леонид Иванович, который сроду в церкви не бывал, да в то время и в бога не верил, вдруг в церковь сходил…
     Именно в те дни решалась судьба мира, который стоял на грани ядерной катастрофы. А в высшие силы Л.И. Шевель  поверил несколько позднее, так и не дав разумные объяснения тому, почему остался в живых.
     Тогда, в период Карибского кризиса, был иной технологический потенциал. СССР в разы уступал США по числу ядерных боеголовок. Не было «Сатаны» и фантастических по возможностям гиперзвуковых ракет, преодолевающих любую противоракетную оборону (в этих условиях изоляционистская и полуфашистская Прибалтика, важная в качестве плацдарма во времена наших дедов,  сейчас просто не нужна…).  Но страна выстояла на патриотах и истинных солдатах своего Отечества. Так что прав Леонид Иванович: именно доставшаяся великими интеллектуальными и физическими усилиями всей страны бомба, получившая в народе благодаря генсеку Хрущову название «Кузькина мать», а затем и другие ядерные разработки вроде «слойки»  надолго охладили  намерения агрессоров.  Был признан ядерный паритет двух мировых сверхдержав и невозможность использования ядерного оружия.  Впрочем, к самому Хрущову  Шевель относился с прохладцей, при этом ценя его роль в разрешении Карибского конфликта. Шевель уважал Сталина. А о сыне его Василии слышал  много хороших слов от своих сослуживцев, которые знали его лично.
     Командирами их были Герой Советского Союза, любимец Сталина легендарный летчик  полковник Г.Г. Агамиров и  капитан Доморников, искуснейший летчик, пилот первого класса и великий педагог. 19 марта 1962 года, в понедельник, Шевелю довелось лететь вместе с Агамировым, хотя по понедельникам было принято не летать. Самолет приземлился в Казани на аэродроме авиазавода. И тогда стала понятна цель нештатного перелета: умер Василий Сталин. Ходили слухи, что его отравили. Все офицеры и солдаты  пошли на кладбище. Василию Сталину вместо православного креста установили на могилу пропеллер. Такой же пропеллер стоял и на могиле его друга-генерала.
     Когда вернулись в Тарту, на слушаниях в партшколе вдруг с новой силой начали «разоблачать» Сталина и выставлять в плохом свете только что ушедшего из жизни его сына Василия. Бортинженер места себе не находил: «Я всю войну с Василием прошел – великий летчик, отличный товарищ! Еще немцы в войну листовки разбрасывали, чтобы его опорочить. Так наши теперь хуже немцев оказались!..»
Лишь много позже Л.И. Шевель узнал, что причина крылась в личных установках Хрущова,  который мстил Сталину до конца своих дней, используя прямые фальсификации.  Вот как сообщает об этом следующий источник (https://cont.ws/post/415060): «О причинах исторического доклада Хрущева на XX съезде сказано немало. В первую очередь, говорится о «хрущевской оттепели», о переходе страны на путь демократизации. Популярна также версия, что Хрущев «мстил Сталину» за смерть сына, однако о главной причине разоблачения культа Сталина обычно умалчивают, а она состояла в ударе на опережение. Хрущев не приходил к власти «в белых перчатках», он напрямую участвовал в репрессиях, был в составе «московской тройки». Никита Сергеевич так рьяно подавал расстрельные списки неблагонадежных, что на одном из документов Сталин, устав вычеркивать, ответил Хрущеву: «Угомонись, дурак!». Основной причиной развенчания культа Сталина был, таким образом, расчет Хрущева на то, что из этого «суда истории» на волне антисталинизма его благополучно вынесет. Расчет оказался верным. По сравнению с описанными Хрущевым зверствами Сталина, он выглядел просто невинной овечкой».


                СТРАННОЕ ДЕЛО…

     Запомнился Леониду Ивановичу один полет. Летели над селом Дягилево под Рязанью. На крыльях машины появился ледяной нарост. Самолет потерял скорость, снизился до высоты 200 метров и неминуемо должен был разбиться. Послышался голос командира: «Вырубай ограничители!..» И все озарил ярчайший неестественный свет. Кажется, Леонид и сознания не терял, и вдруг почувствовал, что словно душа его стремительно несется по какому-то цилиндрическому тоннелю с немыслимой скоростью, и вдруг приземляется он на тихом берегу речки, где прошло ранее детство. Кругом тишина, листочки, веточки, все настолько реалистичное, что до сих пор думает, что это не галлюцинация была – что он на самом деле проник сквозь «червоточину» и оказался в ином времени… Только какое-то ненастоящее все… Будто в кино… Пробыл он там часа три. Очнулся, когда самолет приземлялся в Тарту. Как такое могло быть, как падающий неуправляемый  борт добрался до Тарту, никто не понимал. Весь экипаж, включая командира, был в полной «отключке». Тогда не существовало компьютеров, автоматических систем управления, управление могло осуществляться только вручную… Расскажи кому об этом – сочли бы их за сумасшедших. За шизофреников.
     -Что случилось? – вопросом встретил их на аэродроме техник.
     -Ничего, - мрачно ответил Шевель.
     -А почему командир постарел?..
     Больше ему никто ничего не сказал. Происшедшее так потрясло экипаж, что они три дня друг с другом не разговаривали. Даже в столовой общались при помощи жестов. Получалось, что некая высшая сила вытащила их с того света. Было просто страшно. Они сами себе не верили. А командир и впрямь в одночасье постарел…
О нештатных ситуациях в небе, которые невозможно объяснить с точки зрения логики,  рассказывали многие летчики и космонавты, в том числе и знаменитая летчик-испытатель первого класса Марина Попович. Рассказывали, правда, выйдя на пенсию. Расскажи об этом во время службы – врачебная комиссия подвергла бы сомнению их психическое здоровье…

     Что касается белоснежного красавца ТУ-16, превратившегося в «черного лебедя», то один из сослуживцев Л. Шевеля Станислав Лукичев рассказывал, что он голыми руками подвешивал в бомболюк так называемое «изделие» - новейшую водородную бомбу каплевидной формы. Чистить обгоревшую, вернувшуюся с боевого задания огромную крылатую машину пришлось ефрейтору Геннадию Щукину, а Леонид Шевель, как уже упоминалось,  доставал из нее парашюты. И это без каких-либо защитных костюмов! Внезапно Щукин почувствовал себя плохо и потерял сознание. В себя пришел только в военном госпитале. Врачи сказали, что он отравился парами растворителя (хотя до этого целый авиаполк покрасили – и ничего). Лечение заняло две недели, а после выписки его сразу комиссовали.
     А Л. Шевеля  вскоре отправляют в госпиталь в Тарту, ставят диагноз «гайморит», признаки которого он даже не чувствовал (это заболевание лечится достаточно легко и быстро), и отправляют на «гражданку».

     Военные, служившие в таких частях в разгар Карибского кризиса, спасли мир от катастрофы. Причем, не только их собственные жизни были подвергнуты смертельной опасности, а, что еще страшнее, жизни их потомков (последствия облучения передаются на генетическом уровне).
     У Леонида Ивановича, как и у других однополчан, от которых он имел весточку, стало резко сдавать здоровье. В 1978 году ему предложили третью группу инвалидности. Но от нее, как уверенный в своих силах спортсмен-боксер и честный русский человек,  отказался, гордость не позволяла. «Я – и инвалид? Нет, не бывать этому!» Кроме того, с группой он не мог бы получить работу, а работать хотел.
     Но это еще полбеды. «Гайморит» и «отравление парами растворителя» сказались на здоровье детей и даже внуков. Оба сына Л. Шевеля были на инвалидности. Причем, старшему сыну  долго не ставили никакого диагноза и соответственно не оказывали никакого лечения, пока не обнаружился рак в последней стадии, от которого он и умер. Долгожданная дочка Щукина родилась вся в кровоточащих ранах, которые не заживали долгие годы. Со второй – та же история. Не слишком ли много трагических совпадений?
     Однажды Л.И. Шевель присутствовал на собрании вологодского землячества в Москве. Высокопоставленный ветеран КГБ, чувствовалось, весьма осведомленный, сказал ему: «Знаем мы эти экипажи. Никого давно уже нет в живых, погибли от лучевой болезни.  Ваш последний остался…»

     Многие годы Л. Шевель (как ранее и Г. Щукин, позднее трагически погибший) добивались того, чтобы им присвоили статус ветеранов подразделений особого риска. Доказывать свое право на звание ветерана подразделений особого риска оказалось почти невозможным. Сколько ни писал Леонид Иванович запросов в архивы и инстанции, ответ приходил один: подтверждений его словам нет, документов не найдено. Даже база данных военного ведомства страны о тех событиях оказалась пустой. Кроме того, не оказалось и личного дела бывшего сверхсрочника Шевеля в Вологодском городском военкомате, куда оно было направлено после демобилизации младшего сержанта.
     Кстати, справки, полученные из разных архивов, противоречат друг другу, что уже наводит на определенные мысли. Например, в ответе Вологодского областного военкомата говорится, что в 1962 году испытаний ядерного оружия не проводилось, а в ответе Минобороны проведение испытаний подтверждается.
Между прочим, фамилии у Л. Шевеля в течение жизни тоже менялись. Сначала Шевель, потом Базлеев (по отчиму), в 1956 году его записали Шевелевым. Во время службы в армии, когда он летал на «тушке», вызвали в КГБ и сказали, что здесь он будет числиться как Чернов Леонид Александрович, а про Шевеля и свою биографию он должен забыть.
     Вот мнение почетного профессора Вологодского государственного университета И.А. Подольного: «Согласно имеющимся в воспоминаниях участников испытаний ядерного оружия данным, часть лазаретов, изучавших воздействие облучения на личный состав войск, принадлежала не армии, а непосредственно к ведомству академика Курчатова. Такое решение было принято для независимого контроля за результатами испытаний. Вероятно, поэтому документов о лазарете №4291, где проходил лечение военный пенсионер Л.И. Шевель, не найдено в архивах МО РФ».
«Как доказать свою правоту, если даже в справках из центрального архива Минобороны значилось, что воинские части, в кото¬рых служили Шевель и Щукин, в испытаниях ядерного оружия участия не принимали? Правда, у Леонида Шевеля опять же в архивной справке сказано, что он в составе лётного экипажа принимал участие в плане «Волна». Но тут же следовала ремарка: «сведений о плане «Волна» в документах не имеется».
     - Я не верю, что люди, с такой настойчивостью обращающиеся в инстанции столь высокого уровня и последовательно излагающие те события, лгут, - проком¬ментировал председатель областного комитета ветеранов подразделения особого риска Михаил Фалюта. Он, офицер военно-морского флота в отставке, на себе испытавший угрозу радиационного заражения, знает множество примеров «забыва¬ния прошлого». И стал заниматься общественной ветеранской работой тоже совсем не случайно. Как-то, когда ещё служил на полярном Севере, обратилась к нему вдова механика субмарины, умершего от рака, «зарабо¬танного» на службе. Двое сыно¬вей, воспитывать надо. А пришла в военкомат, там отфутболили: мол, не полагается вам льгот никаких в связи со смертью мужа. Фалюта выяснил, что же всё-таки ей положено, решать вопрос пришлось непосредственно через военкома. А полагались и ежемесячное пособие на детей, и на по¬гребение супруга, и другие социальные льготы. «Мы не знали тогда, что положено и кто этим должен заниматься. А заниматься должны военкоматы. Но на практике каждый человек бьется в одиночку».
     -Таких, как Шевель, которые не могут доказать, что они пострадали при испытаниях ядерного оружия, теперь осталось совсем немного, - рассказывает Михаил Фалюта. -До сих пор, например, не отнесены к ветеранам подразделений особого риска многие из тех, кто принимал участие в учениях «Щит Советского Союза» (проходили в конце 50 - начале 60-х годов прошлого столетия). Есть со¬ответствующий закон, по нему к участникам «Щита» отнесены бывшие военнослужащие тех во¬инских частей, которые входили в перечень министерства обороны на первое января 2001 года. Но некоторые части сокращены, расформированы, и те, кто проходил службу в них, сейчас, находясь на пенсии, ничего не по¬лучают. Но самое интересное - мы даже не можем узнать, что это были за учения. В ответах из центрального военного архива сказано, что «Щит» - это учения министерства обороны. И всё. А с применением ядерного оружия или нет - ни слова. То же самое и по «Волне».
     По словам Михаила Фалюты, на Вологодчине есть люди, служившие в частях, которые дислоцировались в непосредственной близости oт испытательного полигона, места дислокации накрывало радиоактивное облако. Но к участникам испытаний ядерного оружия они не отнесены. У некоторых бывших военнослужащих сегодня развивается рак костей - правда, опять же не доказать причинную связь заболевания  со службой в армии.
     Ясно, что все лица, причастные к испытанию ядерного оружия давали подписку о неразглашении (кто-то на 25, а кто - на 30 лет) и боялись рассказать о том, чем пришлось заниматься, даже родным и близким. Но эти сроки давно прошли... А может, были в советской истории страницы, о которых нельзя вспоминать даже за таким прошествием лет? (Американцы, между прочим, давно уже рассекретили свои планы по ядерному уничтожению Советского Союза, и те советские превентивные меры 50-х-60-х гг. прошлого века выглядят вполне адекватно). Почему даже военные архивы молчат об учениях министра обороны «Волна» и «Щит»? Почему
сейчас, по прошествии нескольких десятков лет, многие наши
земляки так и не могут доказать свою причастность к ядерным
испытаниям? Известно, что недавно членами областного комитета ветеранов подразделения особого риска стали трое жителей нашей области. Всего трое из тех, кто носил военную форму на срочной службе в середине прошлого столетия. Но число тех, кто обращается в комитет за содействием, таких вот, как Шевель, для кого по разным причинам «не находится доказательств», преобладает...

     «Не был, сведений не имеется, такого подразделения не существовало, документы отсутствуют, личное дело не найдено…» Таких ответов из различных инстанций накопилось у Леонида Ивановича воз и маленькая тележка.
     -Это что же получается, и меня не было?! – в сердцах воскликнул он. – Вы так тогда и назовите свою статью – «Человек, которого нет»!..
     Из немногих документов, проливающих свет на истину, есть, в частности, заключение военно-врачебной комиссии Ленинградского военного округа о заболевании Л.И. Шевеля, которое было получено в период военной службы.
Л.И. Шевель полон решимости искать истину дальше. Он попросил откликнуться тех, кто в 1961-62 гг. летал в Тарту на самолетах ТУ-4.  Да, конечно, льготы ветерана подразделения особого риска не последнее дело. Тем более что он ведет свою жизнь, мягко говоря, в очень скромном достатке.  Но с годами его все больше и больше волнует моральный аспект: пусть его дети, внуки, друзья знают правду. Он не хочет, чтоб это время исчезло из исторической памяти навсегда. Леонид Иванович даже потребовал подвергнуть его испытаниям на детекторе лжи. Но понятно, такие испытания в данном случае законодательством не предусмотрены. Их учитывать никто не будет, если речь пойдет о присвоении статуса. Может быть, придет еще время, и сведения о ядерном противостоянии рассекретят, как рассекретили историю его детства, когда он был связным в партизанском отряде при отчиме – полицае и разведчике. Тогда ведь тоже ему не верили. А сейчас по делу Л.И. Шевеля все же необходимо создать комиссию и признать его заслуги перед Родиной. И чиновникам  повнимательнее нужно отнестись к уже собранным документам, которые, хотя и косвенно, подтверждают его участие в боевых вылетах в трудное не только для страны, но и для всего мира время.
                * * *
     Однажды, разговаривая со своим ровесником, профессором И. Подольным, Леонид Иванович задумался вслух:
     -И чего мне так в жизни не повезло!
     -Тебе бог жизнь подарил, и ты дожил до таких лет. А ты говоришь…
     -Мне бог жизнь подарил затем, чтоб люди  правду узнали, - возразил Леонид Иванович.


                В очерке использованы официальные документы, представленные
                Л.И. Шевелем, информация из «Википедии» и
                материалов О. Колтаковой, И. Митина, С. Ананьевой.

     P.S.
     Привожу письмо знаменитой Марины Лаврентьевны Попович, военного лётчика-испытателя I-го класса, инженер-полковника авиации,Героя Социалистического Труда, доктора технических наук, заслуженного мастера спорта СССР, по поводу судьбы героя очерка - Л.И. Шевеля. Письмо адресовано на имя губернатора Вологодской области О.А. Кувшинникова.

                Уважаемый Олег Александрович!
     Считаю своим гражданским долгом выразить свою позицию по отношению к обстоятельствам службы бывшего военнослужащего Вооруженных Сил СССР вологжанина Леонида Ивановича Шевель, состоянию его здоровья и здоровья членов его семьи. Одновременно - об имеющихся непреднамеренных упущениях со стороны отдельных чиновников военного ведомства к отдельным категориям военнослужащих. Я допускаю, что в условиях особой важности и секретности проводимых мероприятий возможны подобные упущения, что приводит к досадным фактам, влияющим на здоровье и на судьбы военнослужащих и членов их семей.
     Я полностью поддерживаю представителей правозащитных общественных структур Вологодской области, обратившихся с письмом к Министру Обороны России С.К. Шойгу за содействием Леониду Ивановичу в восстановлении справедливости, заключающейся в необходимости признания факта его причастности к испытаниям ядерного оружия, что влечёт за собой получение статуса ветерана подразделений особого риска.
У меня, как у военного лётчика-испытателя 1-го класса и профессионала своего дела, не возникает сомнения в правдивости обстоятельств службы Леонида Ивановича, о которой он повествует. К сожалению, в силу вышеизложенных причин и упущений формально своевременно не подтверждённый факт впоследствии восстановить практически невозможно. У Леонида Ивановича именно такая история.
     А потому я обращаюсь к Вам, уважаемый Олег Александрович, обратите внимание на Леонида Ивановича и на членов его семьи с позиций оказания им благотворительной системной помощи и поддержки, в которых они нуждаются. Хочется надеяться и верить, что со временем гриф секретности с недостающих документов для признания Л.И. Шевель ветераном подразделений особого риска будет снят и положенные льготы он и его семья получат. Но нужды есть уже сегодня и их нужно решить «всем миром» в соответствии с нашей исторической традицией. И я верю, уважаемый Олег Александрович, что такое содействие Леониду Ивановичу и его семье будет оказано.
                М.Л. ПОПОВИЧ