Крепость

Возле большого трюмо Виола. Словно резные, утонченные черты лица, едва заметная ироничная улыбка в уголках губ, стройная фигура, невзирая на прошлую беременность, поспешные, а то и суетливые движения молодого тела. Вращаясь так и сяк, меняя наряды и аксессуары, женщина улыбнулась: «Параллельные миры. Зазеркалье. Я каждый раз по-долгу возле зеркала – и ничего. Понавыдумывают».
Валентин, муж Виолы, нервно наблюдая за женой, в конце концов не выдержал:
– Сколько можно?! Битый час возле зеркала! Опоздаем.
Женщина словно и не слышала сказанного. Через некоторое время, сменив юбку, выдохнула:
– У меня нечего надеть. Остаюсь дома.
– Нечего? Да ты посмотри – сколько у тебя всего! Если бы было хоть немного меньше, то мы бы давно вышли из дома.
– Валик, я не в твоей армии. Вот это мне идет?
– Нормально.
– А вот это? – женщина в который раз сменила наряд.
– И это нормально.
– У тебя всё нормально. Мужлан. Ать-два, ать-два.
Женщина наконец-то одела то, что ей понравилось с самого начала, и прибавила:
– Все вы, мужики, одинаковые. Вам лишь бы что на себя натянуть.
В комнату заглянул русый парнишка. У него бледное выражение лица, немного грустный взгляд.
– Василёк, мы идем. Делай уроки. Никому не открывай. У тебя телевизор, ноутбук, мобилка.
–  Мама, когда мы будем вместе? Вы всё куда-то идёте из дома. А папа говорил, что наш дом - это крепость. Папа, чего молчишь?
Наступила гнетущая тишина.
– Сынок, мы будем вместе много раз и обо всем, обо всем поговорим! А теперь – ты же видишь, что мы опаздываем?!
Парень, оставшись в одиночестве, задумался. На лице появилась горькая улыбка: "Крепость, цитадель, бастион… Разве что у папы на службе. Опять сам".
Подросток хорошо учится, но ему больше нравится читать книги, чем сидеть у телевизора или монитора ноутбука. Вот и сейчас, успокоившись, открыл книгу и попытался погрузиться в мир её героев, но вышло ненадолго. Взглянув на свои руки, увидел – они дрожат.
–  Не дам я им списывать, – прошептал Василёк.
Подросток вспомнил вчерашний день. Он получил пинков от физически более сильных, но ленивых к учебе одноклассников за то, что не подсказал, не подбросил шпаргалку. Они же пообещали, что это – только начало, когда он и в дальнейшем будет "выпендриваться".
У Василька не возникало желания говорить о том, что  случилось, ни учителям, ни родителям. Лицо помрачнело. Он не хотел отступать, но побаивался дальнейшей разборки.
– Что я – ябеда? Но они сильнее меня. Может отцу сказать! А как пойдет разбираться в школу? – сомневался парнишка.
Виола работала продавцом магазина продовольственных товаров вблизи территории воинской части. Она не раз мысленно спрашивала себя, любит ли она Валентина, и давала утвердительный ответ, что любит. Но что делать с многочисленными взглядами молодых новобранцев? Когда они поженились, это был красивый лейтенант с хорошей военной выправкой. Теперь он возмужал, но, как ей показалось, охладел в чувствах.
«Нет, нет, у меня только Валентин», – убеждала сама себя перед матерью, которая как раз гостила у них.
– Доченька, я завтра поеду и хотела тебе кое-что сказать! Я, холера ясная, скажу попроще. Вот ты сейчас распустила патлы, а нужно нос по ветру держать. Знаешь, как говорят в народе: ты теперь – офицерова жона. Слов на ветер не бросай, сопли рукавом не вытирай и кандибобером, кандибобером ходи! Погляди на мужика – какая у него выправка! Это не какое-то там пуздро! Так что, дочь, держись его, не делай раздрай в семье. От нас, холера ясная, много чего зависит.
– Мама, ты такое говоришь?
– Такое, дочь, такое.
Виола не решилась тогда рассказать матери о небольшом увлечении одним из военных. «Лучше признаюсь Валентину, мы здесь по театрам не ходим. Все равно донесут мужу», – решила для себе.
Валентин жил в собственном доме, который находился недалеко от военной части. Отца он не помнил, а мать несколько лет назад умерла. «Сажу нужно потрусить», – промелькнула в который раз мысль, когда он переступил порог служебного помещения. Здесь его ожидала неприятная новость. Оказалось, что он пока что так и останется лейтенантом.
– А некоторые уже капитанами стали. Правду не очень любят. Буду сыну и Виоле больше времени уделять. Сын взрослеет – есть о чем поговорить, да и Виола может сделать в этом плане не меньше, – рассуждал мужчина.
Валентин улыбнулся. Он вспомнил, как однажды между офицерами возникла дискуссия относительно того, почему мужчины более молчаливы, а женщины любят поговорить. Большинство склонялось к мысли, что начиная еще от первобытного строя охотники и рыбаки вели себя тихо, осторожно, чтобы не дать никаких шансов будущей добыче обнаружить себя. Другое дело – женщины, которые оставались дома с шумной многочисленной детворой.
Двери резко открылись. На пороге стоял побледневший дежурный. Валентин сначала подумал сделать замечание, но его остановило нехорошее предчувствие.
– Говори, - только и выдохнул.
– У вас пожар – дом горит!
За какое-то мгновение все вокруг напоминало потревоженный улей, из которого доносились командные голоса, звуки сирены пожарного автомобиля, топот ног.
Как люди не пытались затушить пожар, но спустя некоторое время от деревянного здания осталось закопченное пожарище с остатками полуобгоревших обломков…
…Валентина подозвал к себе командир части. Виола сидела, покачиваясь, обняв печального Василька.
– Это я виновата. Решила вытопить в доме, приготовить вам что-нибудь вкусненькое.
– Мама, ты не виновата, - успокаивал её парнишка, а сам себе подумал: «Вот тебе и крепость – отомстила нам. Отомстила нам за равнодушие к ней».
Подошел Валентин и, присев, крепко обнимая жену и сына, сообщил:
– Не удручайтесь так. Что могли – повыхватывали, а командир пообещал комнату в общежитии.
…Трое еще долго сидели на пожарище. Вечерело. Похолодало. Появились первые звёзды. До их сознания дошло то, что здесь, на Земле, в этом безграничном холодном звездном пространстве исчез их оберег, исчезла, казалось, неприступная крепость. и хотя это – не жестокая война, которую развязывают подлые правители, это происшествие сильно сблизило их, укрепляя невидимый бастион любви, бастион уважения, бастион семейного уюта.

Леонид Луцюк, г. Остер
2017 р.