ВК. 1. Ирина Гирфанова. ЧП в городе Провске

Конкурс Копирайта -К2

Автор: Бонобо - Ирина Гирфанова http://www.proza.ru/avtor/mirtan

Объём: 16500 зн

использованные жанры:  околодетективная история с элементом околонаучной фантастики.


В зверинце города Провска случилось ЧП — погибли все обезьяны, а именно шимпанзе в количестве 6 особей. Провск — городок небольшой, единственной его достопримечательностью и являлся частный зверинец, принадлежащий местному зверолюбу, прозваному в народе Богатеем. Кроме зверинца Богатей содержал ещё приюты для бездомных кошек и собак. Окрестные бомжи возмущались: «Лучше бы о людях позаботился», на что Богатей резонно отвечал, что люди сами о себе могут, а он зверьё от людей и защищает.
Как бы то ни было, но узнав о гибели обезьян, Богатей пришёл в неописуемый гнев и, чтобы найти злодея, нанял лучшего детектива Провска Илью Жувакина, или, по местному — комиссара Жува. Жувом Илью прозвали не только за внешнее сходство с Луи де Фюнесом — предприимчивый детектив имел нестандартное мышление и бульдожью хватку, чем был схож с киношным тёзкой. Чтобы придать своему тщедушному виду хоть немного основательности, сорокалетний Жув модно брил голову, носил дорогие костюмы. И, при первом взгляде, производил вполне благоприятное впечатление. Но стоило ему начать говорить, как эмоции перехлёстывали через край, что мгновенно отражалось на лице. Из-за своей мимики Жув и пошёл в детективы, потому что в штат ни одна уважающая себя юридическая контора его не принимала.
Со всем присущим ему пылом взялся Жув за загадочное дело и вскоре вышел на подозреваемого: единственного уцелевшего в зверинце примата — семидесятилетнего сторожа дядю Гришу, или, по-простому Гришаню. Вычислить преступника было не сложно: видеокамеры не оставляли сомнений – кроме Гришани в вечер гибели шимпанзе к их вольеру никто не подходил. Единственная странность — рядом со сторожем крутилась ещё одна обезьянья особь. Чем-то она показалась Жуву странной, но плохое качество записи не давало шансов понять, чем конкретно. Ещё одна странность: сторож зачем-то запускал свою обезьяну в вольер к остальным, и вели эти остальные себя неадекватно — сгрудились и неподвижно сели, как болванчики. Чужак вплотную приблизился к каждой, потом вышел. И всё. Утром в вольере все были мертвы. Сомнений не было — виноват Гришаня. Оставалось только доказать вину сторожа и дело в шляпе. Единственная заковыка — сторож был дедок вредный, себе на уме, к тому же — запойный. Ну, с Жувом не забалуешь — если его гонят в дверь, залезет в окно. До этого, правда, не дошло: калитка в высоком, хоть и местами покосившемся заборе, оказалась не заперта. Как только детектив постучался в дверь хибары сторожа, Гришаня тотчас открыл, словно только и ждал, когда за ним придут. Ноги ухватом, борода лопатой — всё как всегда, кроме одного: трезв был Гришаня. Это в послеобеденное-то время? Подслеповато щурясь, выставив живот и бороду вперёд, хозяин дома встал в проёме, всем своим видом предупреждая, что гостям здесь не рады. Длинный нос Жува и свекольный Гришани оказались друг против друга — роста в хозяине и госте было одинаково.
- Здорово, Григорий.
- Здоровей видали.
- Можно к тебе?
- Это зачем?
- Дело есть.
- Тута говори.
Пока объяснялись у порога, в квартире что-то грохнуло.
- Кто у тебя там? - нос Жува вытянулся ещё больше, брови подпрыгнули.
- Так это... кот, поди... балуется, - неожиданно стушевался Гришаня.
Детектив бесцеремонно отодвинул хозяина и прошёл в его доселе одинокую берлогу. В нос ударило застарелым запахом никотина, алкоголя, немытым телом, горелой картошкой и … апельсинами. В середине лета в квартире старого пьянчужки это выглядело по-меньшей мере подозрительно. Добил Жува вид притаившегося за холодильником мальчишки лет семи: пацанёнок сидел на корточках спиной к детективу, будто прятался.
- Кто такой? - возгласил Жув. - Ну-ка, поди сюда!
В это время сзади детектива схватил за локоть Гришаня и визгливо заверещал:
- Сам поди! Отсюдова! Вон! Вторжение в частную жизнь! Покушение на личную территорию! Кто велел? Я не па-а-а-зволю!
Жув, обернувшись, оттолкнул руку Гришани, а когда повернулся, обнаружил, что одетый в клетчатую рубашку и штанишки пацанёнок вовсе не ребёнок а... обезьяна!
От неожиданности он отскочил на шаг назад. Потом ринулся к животному. Обезьянка ловко отпрыгнула и взлетела на ободранный шкаф.
- Не сметь! - взвизгнул Гришаня. - Моё!
Он вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и заспешил в сени, на ходу приговаривая:
- Сейчас я тебя, сейчас!
Через пару минут, в течение которых Жув бегал вокруг круглого стола по причине того, что обезьяна, дразнясь, скакала со шкафа на стол и обратно, Гришаня появился в дверях с ружьём. Направив оружие на непрошеного гостя, старик угрожающе прошипел:
- Вон!
В тот же миг несносная обезьяна заскочила детективу на плечи и, за неимением волос, вцепилась ему в уши.
- А-а-а-а! - зарычал Жув, кидаясь прямо на ружьё. - Сопротивление! Угрозы! Нападение при исполнении!
Гришаня едва успел отскочить. Спереляку он нажал на курок. Раздался щелчок. По счастью, Жув этого не слышал, оглушённый собственными криками. Только выбежав за калитку, он понял, что на плечах никто не сидит. Когда зверюга успела соскочить, детектив не заметил.
- Слава тебе, Господи, не зарядил, - пробормотал в доме перепуганный Гришаня.
- Всё! Передаю дело в следственные органы! По повестке! Вы меня ещё вспомните! - бесновался на улице Жув. Однако, заметив, что начали собираться зеваки, быстро ретировался. А поостыв к вечеру, решил сменить тактику.
Гришаня тоже понял, что переборщил. За обезьяну он не в ответе, а вот ружьё на человека наставил, это никуда не годится. Вечером звериный сторож с повинной головой явился пред грозные очи Ильи Жувакина.
- Вечор добрый, Илюша, - сказал подобострастно.
- Для кого добрый, а кому не очень, - сурово отвечал Жув, у которого при виде Гришани опять заполыхали уши.
- Ты ужо не серчай, родимый, - продолжал уничижительно Гришаня, стоя на пороге дома детектива, - бес попутал. Старый я ужо, сам себя защитить не можу. А тем паче — зверушку малую. Купил вот недавно. Всё не один, всё душа живая.
- Проходи, дед, - впустил гостя Жув. - Зачем других-то загубил?
- Чур, меня, чур! - замахал руками Гришаня. - Что говоришь-то, милай! Что б я, зверушек? Да ни в жисть! Я и сторожем к Богатею работать пошёл исключительно заради любви к меньшим нашим. Задарма ведь почти работаю, только что за спасибо ихнее!
- Чьё? - не понял Жув.
- Так животинок, чьё же ещё?
- Ох, дед, совсем ты меня запутал, - возвёл глаза к потолку детектив. - Давай, рассказывай, как дело было. Не виноватый, значит будешь дальше заниматься благотворительностью. А виноват — ответишь по всей строгости закона.
А про себя подумал: «Или по закону Богатея. А это посуровее будет!»
Открыв дорогой портсигар, детектив важно взял сигарету, повертел в руках и положил обратно — Жув не курил. Портсигар достался в наследство от деда, уважаемого в Провске человека, прокурора ещё при Советской власти. Илья считал, что портсигар придаёт ему веса и не расставался с ним ни при каких обстоятельствах. Сейчас, заметив заинтересованный взгляд Гришани, Жув самодовольно усмехнулся — сработало! Сейчас начнёт колоться.
Но хитрый дедок вдруг схватился за сердце.
- Ох, милок, плохо мне, - простонал он, - водички принеси, будь такой добренький.
Жув метнулся на кухню, принёс стакан воды.
- Может скорую?
- Нет, водички хватит. Да пойду я. Завтра приходи опосля обеда. Угу. Я как раз отлежусь малость.
И заковылял к выходу, прихрамывая и держа руку подмышкой.
Жув проводил гостя и, в предвкушении завтрашнего триумфа, насвистывая и пританцовывая, отправился умываться, а потом — спать.
На следующий день Жув встал поздно. Потянулся, не торопясь встал, не торопясь умылся, сделал зарядку, позавтракал и в прекрасном настроении, перед тем, как посетить Гришаню, собрался провернуть ещё парочку дел. Последний штрих — проверка портсигара в кармане. Похлопал — нет. В другом кармане — нет. Обеспокоенный Жув ощупал себя с ног до головы, промял вчерашнюю одежду — нет как нет.
- Гришаня, жучара! - осенило Жува. - Ах, ты, старая каналья! Ах ты, пенёк трухлявый! Да я же тебя...
Он, что есть силы, сжал кулаки.
- Я ж тебя в порошок... в бараний рог. Я ж тебя так, что мама не узнает!
Жув отпер и толкнул дверь. Она не поддалась. Не понимая, в чём дело, Жув толкнул сильнее, потом навалился плечом — дверь не дрогнула.
- Ну, Гришаня, ну хрен старый! Попадёшься ты мне!
Он набрал номер друга, путано объяснил ситуацию, не называя имён. Послушал ржание друга в трубке. Нарезая круги по дому, подождал, пока тот приедет. Оказалось, Гришаня каким-то образом приставил к двери стоявший у крыльца огромный ларь со старым хламом. Как смог сей тщедушный старичок провернуть такое — в голове не умещалось. Короче, когда Жув освободился, было аккурат послеобеденное время. На всех парах детектив полетел к дому Гришани. Рванув на себя оказавшуюся незапертой дверь, Жув вломился к сторожу.
Гришаня сидел за столом. Перед ним стояла початая литруха, два наполненных мутной жидкостью стакана и тарелка с солёными огурцами. Увидев Жува, Гришаня, смиренно указал на стул против себя.
- Садись, дорогой. Выпьем.
Вид у деда был жалостный, можно сказать — скорбный. Но на настроенного решительно Жува это не произвело должного впечатления:
- Как ты мог? На святое покусился — память деда! Или не знал?
- Прости старика, Илюша, - прогнусавил Гришаня виновато. - Бес попутал. Мания у меня. Как её... руки-то сами... всё, что плохо лежит... прости, милок, не со зла я.
- Прощу, когда вернёшь. Давай скорее, не зли ещё больше.
- Так нету.
- Чего нету?
- Так сигаретницы твоей нету.
- Ты, старый хрен! - взвился Жув. - Шутки шутить вздумал?
- Никак нет, - залепетал старик. - Я это... того... такую красоту на память о нашей цивилизации... пришельцу отдал. У меня-то ничего такого нету.
Жув рухнул на стул. Даже от его заячьего веса, видимо не выдержав напора бушующего в детективе праведного гнева, стул хрустнул и начал заваливаться набок. Жув успел подскочить.
- Что за рухлядь у тебя тут! - заорал он на побагровевшего Гришаню.
- Ты в моём дому имущество не порть! - взвился старик в ответ. - Ты эта... того... чего хотел? Чистосердечное признание? Так не виноватый я! А кто бедных обезьянок убил — знаю. Знаю, а не скажу, пока уваженье мне не окажешь! Пока не попросишь по-людски.
И демонстративно замолчал, поджав губы. Жув от такой наглости не нашёлся что сказать. Несколько секунд детектив молча смотрел на Гришаню, хватая воздух ртом. Потом обернулся, поискал глазами, куда присесть и опустился на небрежно заправленную кровать.
- Давай, говори. По-людски прошу. Соврёшь, пеняй на себя, - сказал, пристально глядя в глаза Гришане. – Колись, давай, не то хуже будет!
Гришаня, кряхтя, встал и присел рядышком с гостем.
- Стало быть, дело было так, - начал он загадочно. - Выхожу я ночью до ветру. Туалет-то у меня, не то, что у тебя — во дворе, вона.
Он неопределённо махнул рукой в сторону окна.
- Так вот, только сделал своё дело — батюшки светы! Не поверишь: прямо с небес — луч Господень.
- Гришаня-я-я! - приподнялся Жув.
- Да-да! Святой истинный крест! И опускается, значит, ко мне на двор тарелка летающая, космический корабль, тобишь. Я так и обмер — иноплатеняне! Землю захватили! Кердык нам всем! А из тарелки выходит кто-то мелкий, свет-то слепит, не видать мне, как выглядит.
- Как смеешь ты стоять перед Богом, - грохочет пришелец, - раб нечестивый!
Тут свет погас, смотрю — передо мной обезьяна стоит. Я глаза-то протёр, башкой помотал — всё равно обезьяна. Только не мохнатая, как наши, земные, а лысая, как мы. И голубая.
- Чего-о-о? - закашлялся Жув.
- Чего, чего! Кожа у ней голубая. Там, где одёжи нет. Ну, там — морда, руки. Тьфу, ты, господи — лапы. Или руки? А — неважно. Тут уж меня зло взяло.
- Кто, говорю, раб? Я раб? А ты, выходит, Бог? Видал я таких богов! Хошь, я тебе ещё шестерых покажу?
Жув, наконец, обрёл дар речи.
- Ты... ты... я ж тебя...
Он хотел вскочить, но Гришаня положил на плечо детектива тяжёлую руку.
- Не веришь. А зря. У меня и доказательства есть. Хлопни стаканчик, дальше ещё не то узнаешь.
Гришаня сполз с кровати и принёс оба стакана. Один вручил Жуву, второй осушил сам. Затем принёс огурцы. Жув понял, что если не снимет стресс, просто прибьёт старикашку на месте. Опрокинул стакан, закусил огурцом. Горло и внутренности обожгло, приятное тепло разлилось по телу. Ещё пара секунд — и Гришаня уже не такой вредный, и бред его не такой бредовый.
- Давай, - буркнул детектив, - продолжай брехать. Интересно получается.
- Охо-хо! - протяжно вздохнул Гришаня. - Если бы брехать. А то ведь — чистейшая правда! Вот, не встать мне с этого места — чище этого самогону!
Перекрестился, глядя на бутылку, поскрёб затылок, потер рука об руку, посмотрел за окно и снова заговорил:
- Так вот, пришелец этот постоял чуток и говорит: «Бунт? Любопытно. Веди, - говорит, - к вашему главному». А я ему: «Спят наши главные, ночь на дворе». А он: «Тогда домой к себе веди. Не здесь же до утра торчать».
Зашёл, значит, он в дом, скинул свой скафандр, оказался в комбинезоне из какого-то интересного материала. Ну-де, чёрт с ним, с материалом-то. Другое любопытно: ни шерстинки на нём!
- На ком? На материале? - не понял Жув.
- Ах ты, господи! - рассердился Гришаня, - на пришельце! Даже на голове. И говорит по-нашему, ну что ты прям, будто всю жизнь в Провске прожил.
Жув встал, налил обоим ещё по стакану. Выпили, закусили.
- Ты дык вот, - продолжил старик. - Включил я ему, стало быть, телевизор. Нашёл программу про животных. Там как раз каких-то макак показывают. Или горил. Кто их разберёт. Он увидел, так и затрясся весь. «Не может быть, - возопиил, - почему?» А я ему и про людей показываю, а как же. Смотрю, сейчас моего пришельца кондратий хватит. Ну, я ему самогону для успокоения. Выпил он, поостыл. «Вкусная, - говорит, - у вас вода, хоть и мутная. У нас такой нету. Но как же так, - говорит, - ведь мы вас создали для тяжёлого труда. А вы вон как развернулись. Смогли наших в резервации загнать, по клеткам рассадили. Вот бы мне с кем-нибудь из них поговорить. Из наших-то». Я говорю: «Нет проблем! Пошли». И отвёл его в наш зверинец. Зашёл он, значит, к обезьянам, чего-то перетёр там с ними. Выходит, плачет. «Идём, - говорит, - я всё понял». Я говорю: «Что ты понял-то, друг?» Он: «Пойдём, выпьем с горя». Пришли, выпили. Он и говорит: «Было время — летали мы без конца с нашей планеты на Землю туда-сюда-обратно. Менялись постоянно: не разрешали нам здесь подолгу оставаться. Многие хотели побывать на Земле, но пускали только самых благонадёжных. Однажды вновь прилетевшие и те, кого они должны были сменить, решили насовсем остаться на Земле: и климат подходящий, и воды-еды сколько угодно, и рабы, то есть вы люди, по щёлчку любой каприз исполняют. И сами себе командиры. Тогда на нашей планете решили, что пора здесь сворачиваться. Больше мы сюда не летали. Но недавно наше правительство вспомнило о Земле и решило проверить, что здесь происходит. Вот и проверили!»
- А что случилось-то? - спросил я.
- А то, что климат оказывается здесь неподходящий для нас. Прислонился я к каждому лоб в лоб, у всех одна информация. Оказывается, в атмосфере Земли есть что-то такое, что влияет на нас самым ужасающим образом: интеллект угасает, просыпаются низменные инстинкты. Тело покрывается шерстью, зубы и когти отрастают. А самое ужасное — этот хвост!
Гришаня тяжко вздохнул:
- Гляжу я на него, горемыку. На пришельца-то. Лица на нём нет. Давай, говорю, полечимся. Ну, полечились. Цельную литру мой бедолага уговорил. А мне отставать негостеприимно, понимаешь. А на следующий день я обнаружил, что все наши бедненькие обезьянки мертвы. Понял я, что придут по мою душеньку. Ни капелюшечки не принял.
Старик всхлипнул.
- Потом ты нарисовался. А вчера смотрим — у него тоже шерсть на теле начала расти. Мысли путаться, речь пропадать. Вот он и решил лететь, пока не поздно. На нынешнее утро и наметили, стало быть, отлёт-то. А чтоб ты не помешал, мы с ним тебя закрыли. Я тебе скажу — силища в нём, брат ты мой! Тока что улетел. Ага. Я ему милок, твою сигаретницу на память подарил. А то как ещё докажет, что в контакт входил?
Жув разлил по стаканам остатки самогона. На такое важное дело ему, пожалуй, не жалко своей драгоценной собственности. Не закусывая, осушил стакан, спросил, поморщившись:
- А как он обезьян убил?
Гришаня тоже выпил, сказал буднично:
- Да покусал просто. Слюна у этих иноплатенян для землян ядовитая, оказывается. А мартышки-то эти уже оземлянились, прости господи.
- А зачем?
- Что зачем?
- Убил зачем?
- Ты, что, милок, ничего не понял? Подумай только – кем они были и чем стали! Ладно, Илюша, пойдём, дорогой, я тебе доказательство предъявлю.
Дед встал и нетвёрдой походкой пошаркал к выходу. Жув, покачиваясь, пошёл за ним. На заднем дворе, между домом и деревянным сортиром трава была примята в форме круга с красивым геометрическим рисунком внутри.


© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2017
Свидетельство о публикации №217101100843

Комментарии: http://www.proza.ru/comments.html?2017/10/11/843


Рецензии