Чистилище. Глава XVII

Станция

- Внимание, впереди станция! – закричал Соломон, глядя в бинокль. – Стоянка поезда десять минут! Господа пассажиры могут посетить буфет! Ну, и так далее, в том же духе.
- Какая станция, Лесник? – недоуменно спросил Сыщик, прильнув к своему тридцатикратному «Никону».
- Не было тут никакой станции, отродясь не было! – ответил Лесник, расстелив карту на коленях. – Да вот же однопутка, дальше болота… И никакой станции… Как хоть называется-то, Сыщик?
- Станция «Призрачная». Приехали. Тормози, Халк.
- Станция «Березай» - кому надо, вылезай, - пробормотал окончательно проснувшийся от визга тормоза Ватсон. – И кому не надо, тоже.
- И что делать будем, Сыщик? – спросил озадаченный Соломон.
- Привал будем делать. Палаток не ставить, костров не зажигать. И думать.
Ужинали скудно. Галеты и вода из фляжек. Аппетит отбивала станция «Призрачная», в сторону которой то и дело поглядывали сталкеры. Солнце садилось за станцию, и видно было плохо. Только Халк не страдал отсутствием аппетита и, умяв две пачки галет, изрек: «Мало органики. Одна синтетика. Плохо!», слегка повеселив сталкеров.
Взошла луна, а бригада так и не решила, как ей поступить – ехать дальше, или бросить дрезину и попробовать обойти станцию, забирая далеко в сторону. Бросать дрезину было жалко, ехать напрямик страшновато. Наконец постановили перенести решение назавтра. «Мудро!» - похвалил Соломон и завалился спать прямо на дрезине, забравшись в спальный мешок. Лесник и Сыщик решили подежурить с вечера и понаблюдать за станцией в мощную оптику. Халк с пулеметом возвышался рядом несокрушимой скалой, готовый отбить любое нападение.
Тем временем луна поднялась повыше, и на станции началась настоящая чертовщина. Замигали на перронах фонари, перебрасываясь тьмой, словно мячом, через пути, семафоры мерцали в бешеном ритме, и, вдобавок ко всему, появились мятущиеся полупрозрачные тени, окруженные целым роем слабеньких разноцветных огней.
- Это души, Сыщик, - вздохнув, сказал Лесник. – Это не упокоенные души. Я вспомнил. Только станция называлась не «Призрачная», а «Прозрачная», и была она далеко отсюда. На ней скопилось несколько сотен человек: дети, взрослые, старики – в ожидании эвакопоезда, а он не пришел. Их всех накрыло остывающей паро-газовой смесью из реактора. Несколько тысяч рентген. Словом, не выжил никто, Сыщик.
- Это было во время первого выброса? В восемьдесят шестом?
- Да. Именно тогда. Поезд потом нашли в нескольких километрах от «Прозрачной». Он сошел с рельсов. Головной вагон. Сломалась стрелка, и он тоже попал под радиоактивные осадки. Об этом сообщили позже, сказав, что эти люди на станции добровольно отказались от эвакуации. Какая низость, Сыщик, какая низость…
Лесник надолго замолчал, потом сказал хрипло, через силу:
- На том поезде помощником машиниста был мой сын. Мальчишка, пэтэушник. Практикант. Поэтому я должен идти на станцию.
- Хочешь увидеться с сыном? Но ведь это почти невозможно!
- Хотя бы попытаюсь. Говорят, что в Зоне ничего невозможного нет.
- Хорошо. Утром пойдем все вместе.
- Я пойду один, Сыщик. Это мое дело.
- Либо все вместе, либо не пойдет никто. Это мое слово.
Сталкеры помолчали. Потом Сыщик поднял бинокль.
- Смотри-ка, Лесник, вся эта чехарда с огоньками, извини, с душами улеглась.
- Значит, наше решение верное.
Сыщик еще прибавил увеличение. Он видел лишь глубокие лунные тени, которые с трудом разгоняли едва горящие на платформах фонари.
Когда луна началась склоняться к горизонту, Сыщик разбудил Ватсона и Соломона, предложив им подежурить до утра и пообещав лично набить морду тому, кто заснет. После этого с легким сердцем улегся на спальник, но, прежде, чем уснуть, он внимательно посмотрел на Лесника. Тот лежал на спине и спокойно спал. Или умело делал вид.
- Ну, ладно, - подумал Сыщик. – Утро вечера мудренее, как говорила моя бабушка.
И провалился в сон. Приснилась ему девушка с золотистыми волосами и в белом платье. «Найди меня!» - сказала девушка, и Сыщик проснулся. Его нещадно тряс за плечо Ватсон. Сыщик поморщился.
- Если хочешь разбудить человека нежно, тряси его за ногу. Что за беда у нас, Ватсон? Что случилось?
- Ничего. Просто утро.