По дороге в Мордовию части 11-12

Часть 11  ВОСПОМИНАНИЯ СВЕТЫ
    Они получили бельё и легли спать. Алла Владимировна сказала всем "Спокойной ночи!" и помолившись легла спать. Света уже со второй полки слышала, как Катя молилась, она тихо шептала: "Боже, благослови нас на эту ночь, предаём души и тела в Твои святые руки! Охраняй нас, любимый Иисус!..."
  Свете  не спалось. Она снова будто видела, как её провожали её одну в деревню. "У порога стоят две собранные сумки, а мама плачет, вытирая слёзы, отец сердится, он резко говорит маме: "Ведь не на смерть посылаешь, а к своей маме!"  И ещё Света «видит», как тогда веснушками, юная Светка, идёт по деревне с тяжёлыми сумками, и все её узнают её, так как она похожа на свою юную  маму. На пороге деревенского дома встречает её бабушка и, как она всплеснула руками и ахает"мой цветочек приехала!" "А Катя, говорит, - думала Света, - за меня будут страдать мои дети. Нет, бабушка, я не допущу, чтобы за твоего "цветочка" страдали твои потомки. Нет!" - сказала она шепотом, вспомнив, снова тот постыдный момент из своей жизни…
Она снова будто видит ту картинку и  опять зажмурилась, крепче закрыв глаза, но она "видит" опять и опять ту картину, как будто это вот сейчас происходило, а не год назад,  тогда  была вьюга и холод, а та, знакомая до боли ей Светка идёт такая счастливая, в предвкушение того, что её мечта скоро исполнится.
О, как быстро она дошла тогда  до дома Кино! Посмотрела на часы, которые висели на углу, ещё почти час ждать. Она прогулялась по набережной туда и обратно, но эти предательские часы, так медленно шли. Она ещё прогулялась, но было ещё рано. Пойду! - решила она. И вдруг ей стало страшно, она подумала тогда; а если вдруг узнают, что я не какая не артистка, а простая мордовка и не пустят! Ах, была не была! - решила она и вошла в подъезд. Но никто не остановил её, ни кто ничего не спросил…
Зеркала, зеркала, зеркала...и вот, раздевшись в гардеробе, она покрутилась возле одного зеркала и решила, что она ничего и "ему"должна понравиться. Нашла своё место, села за столик. Напротив сидел мужчина и улыбаясь говорил: "И где только так сохраняются, ваша кровь, наверное, с молоком!..." Свете всё равно, что он говорит, она крутит головой, пытаясь увидеть того единственного из-за которого она тут. Ах, "его"нет, чуть расстроилась она. Вечер открыл известный режиссёр, он что-то там говорил, но Света не слышала. Заиграла музыка, кружились пары. "Вы танцуйте?" -перед ней тот мужчина, что сидел напротив. "Нет!" -ответила Света и посмотрела по сторонам. Вдруг вся вспыхнула, её ударило будто током..."Он здесь!" - запело в ней всё, кажется, каждая клеточка вторила: "Он здесь! Он смеётся! Говорит что-то смешное той рыжей! И как она смеет дотрагиваться до его плеча! Как она смотрит в глаза?! Она же дурнушка! "Белый танец!" вот мой звёздный час!"
Света идёт к нему, через весь зал. Он заметил, улыбается, идёт навстречу!
Как он хорошо танцует! "Кровь с молоком!" - шепчет он. Нет, так никто с ней не говорил! Он самый - самый! Наклонился, шепчет в ухо "Я сегодня один, дома. Пойдём ко мне!" Они в фойе у колонны. Он прижимает её и обнимает, обнимает, его рука на её голой груди. И вдруг слышит мамины слова "Испортит этот город тебя, дочка!" "Нет!" - кричит Света. И вырывается, бежит по ступенькам вниз, выбегает на улицу. Вьюга, размазывая глаза, она приговаривала: "Ах дура! Я дура!..."
   Грех-грех-грех, - стучали колёса. Света открыла глаза, качалась сумочка в такт колёсам. Внизу тихо похрапывала Алла Владимировна, сопела Катя
"Надо ей всё рассказать, она даст дельный совет" - подумала Света.
Как она уснула и не помнит, но хорошо помнит свой первый разговор с Богом."Ты есть любовь и всех любишь такими, как есть, прости меня и прими меня, грешницу, не наказывай из-за меня моих детей..."
  Стучат, стучат колёса. Едут три женщины в Мордовию...
  Спит Света на второй полке и снится ей сон:
"Она лёгкая, как пушинка и летит против направления поезда, сколько летит, не знает, но все эти места ей очень знакомые; вот Летний сад, Лебяжья канавка и Марсово поле, а там купола "Спаса на крови". Туда, в то здание. Он спит и одеяло сползло с него, Света хочет поправить, но не может, у неё нет рук и ног, она - дух! Перелетела через стенку, эта женщина в бегудях его жена? Так себе! Мог бы выбрать и получше! Забыли радио выключить играет "Полонез Огинского"...
- На втором этаже! Пора просыпаться! - это говорит Алла Владимировна и Света просыпается. Радио играет тихо "Полонез Огинского" . Алла Владимировна смеётся,  дёргая одеяло"Вставай, спушка!"

Часть 12  АЛЛА ВЛАДИМИРОВНА СНОВА ВСПОМИНАЕТ
   На столе опять пироги и огурцы. "Иди умывайся!"- говорит Свете Алла Владимировна.
- Опять калиновый? – спросила Катя Аллу Владимировну, показывая на пирог, лежащей на столике.
  Землячки  уже успели умыться и привести себя в порядок. И Света пошла умываться. Когда она вернулась увидела на столике стаканы с горячем чаем, из которых шёл пар.
- На, ешь! – Сказала ей Алла Владимировна. Я всегда гостей своих потчую калиновыми пирогами, всем нравятся, - говорила она гордо, - съешь кусок пирога и в Мордовии будто побываешь.
- И я, больше всех люблю калиновые пироги, но здесь, в городе, не ела их, уже три года - говорила Катя.
   Света ела и смотрела в окно.  Утро было солнечное, "уже жарко, как жарко будет днём" думала она. 
 - На-ка ещё, ешь, - протягивала новый кусок пирога Алла Владимировна и говорила,
-  Ты такая худенькая, твои родные скажут, что ты  в Питере ничего не ела..."
- Наоборот, я толстая. Меня и в комнате и в институте называют "кровь с молоком" и она умолкла, что-то, видимо, вспомнив. Она уткнулась в пирог и будто вся увлеклась едой, потом услышала голос Кати,
- Бабушку, наверное, любишь? Чай, подарок ей везёшь?
- Да! – сказала Света.
- А ну-ка, похвастайся! – попросили женщины.
 Света достала из сумки чёрный большой платок с кистями и развернула его.
- Ах, - воскликнула Катя, - какой красивый! А цветы-то, как живые! Правда, ведь, Алла Владимировна? Голубушка, вы опять плачете, почему-то?
- У меня,- проговорила Алла Владимировна, - до войны, вот такой же платок был.
- А куда он делся? - спросили Света и Катя, одновременно.
- Пришлось продать, - слёзы опять потекли по морщинистым щекам Аллы Владимировны и она, всхлипывая, добавила, - за буханку хлеба...
- Такую-то красоту и за буханку хлеба! - удивлялись Света и Катя.
- Пришлось продать, ведь, дочка всё просила есть. А платок тот памятный был , его муж подарил до войны, ох, как жалко было мне продать его...
- Вы бы лучше что-нибудь другое продали!
- Нет, ничего другого она не захотела...
- Кто она? - спросила Катя.
-  Одна женщина, - сказала Алла Владимировна, вытирая слёзы, - ей уже, той женщине, уже до войны платок понравился, ещё подругой звалась. И муж мой очень нравился ей, всё бегала за ним, а он верный был, любил меня и дочку. А та, "прости Господи" в блокаду хлебом торговала...ох и обогатилась... правда всё это в пользу не пошло. Свои же дети её после войны и убили из-за этого самого богатства...Благослови её, Бог!
- Бессовестная она, наживалась на несчастных и голодных, а вы ещё "благослови её, Бог!" - сказала Света.
- Бог нас учит прощать. " Молитесь за врагов ваших..."говорит Он.
 Алла Владимировна и снова прослезилась "дочку-то всё равно не спасла..."
- Успокойтесь, успокойтесь Алла Владимировна, -говорила Катя, поглаживая её, "Слава Богу, вы живы! Он спас вас!"
- Меня-то спас, но вот теперь на старости лет одна! - отвечала Алла Владимировна, вытирая слёзы.
- Нет, вы не одна, говорила Катя, "Вы в Боге и  Он всегда с вами! 
И потом, разве в церкви у вас нет сестёр и братьев? Разве Он вам не дал новую семью в Мордовии?"
- Дал, конечно дал, - согласилась Алла Владимировна и она уже не плакала, а улыбалась, вспоминая, Клаву и друзей в деревне, - что греха таить, - говорила она, -Мордовия стала моей второй родиной. Там я у себя дома. Если бы вы видели, как радуется моему приезду Клавка, как радуются старые люди и маленькие, ведь я всем привожу маленькие подарки. С пенсии-то, что купишь? Всё равно приятно, уже радостно говорила она. А тогда...И она ушла в воспоминания.