По дороге в Мордовию части 5-6

 По дороге в Мордовию Часть 5

До потопа был один язык на земле, но люди захотели быть сами богами и прославлять своё имя. Они построили Вавилонскую башню, но Господь не терпит других богов, Он не только Любовь, но и Ревнитель и Он смешал язык народов и расселил их по всей земле.
 А мокша и эрзя – эти наречия двух мордовских народов, стали значительно позже,  наверное в первом тысячелетии нашей эры - рассказывала Катя Свете, и добавила, - Бог Ревнитель и не потерпит других богов , и Он сказал нам, Своим ученикам: "Идите и научите все народы..." А как же научить тех людей, которые не понимают чужого языка и уже им поздно учит какой-либо язык? А они, тоже, любимые дети Бога. Как же они узнают, что они любимые?...
- Наверное ты права, - согласилась теперь с Катей  и Алла Владимировна, - но ведь, ты, Катя, наверно православная, и должна ходить в православную церковь.
 Катя улыбнулась и сказала ей,
- Кому, простите, Алла Владимировна, я должна, попам, или же Богу? Но Богу нужна наша любовь, а не обязаловка, - сказала она, мы свободные люди, Господь умер за нас, чтобы освободить нас от пут дьявола!- говорила Катя.
  И так они ещё долго спорили о духовным.
    А Света, в это время, молчала. Она не знала, кто из них прав. Они обе её землячки, и обе они добрые. "И что они спорят, - думала Света, - ведь Бог то Один, по-русски или по-мордовски Его назовёшь, Он не изменится. И крестятся кто как тоже не имеет значения; кто слева, а кто с права, он всё равно же крест.
   Но почему-тот она, в этом споре больше поддерживала Катю.
 А Катя спокойно говорила Алле Владимировне,
- Человек не может брать на себя функции Бога. Кто из нас прав, кто виноват рассудит Господь. Но некоторые православные попы, настраивают свою паству на всех, кто не так, не по их обрядам, славит Господа - Христа. Они говорят, что грех изменять своей вере. А вера-то в Иисуса Христа - едина. Кто и как прославляет Его, судить не нам. Не все "сектанты", как это называют попы других; всех протестантов, католиков, баптистов и других христианских конфессий. Все, исповедующие Христа Богом - братья и сёстры. Христос дал нам главную заповедь. Он сказал: "По тому узнают, что вы мои ученики, если будете иметь любовь друг другу", а о какой любви может идти речь, если православные ненавидят людей других христианских конфессий? И как понять то, что мордву насильно крестили, и убивали тех людей в Мордовии, которые не хотели принимать «их веру». Были и такие случаи, когда крестили мордву, некоторые крестились по пять – шесть раз, и ещё хвастались друг перед другом, что они-де, теперь благословенней своих земляков, которые крестились только раз. Что-де, они имеют больше денег, так как крещённым тогда попы давали пятак? Но, а попы не очень старались отличать мордовских людей, - говорила с улыбкой, спокойно Катя, - ведь, для них, попов, мордва были все на одно лицо – все скуластые и широкомордые.
 Как, наконец,  понять то, - спрашивала она Аллу Владимировну, - что все языческие праздники потом сделали христианскими? И как понять то, что многие в России  живут по дедовским обрядам и обычаям, и влачат жалкое существование? Что, Алла Владимировна, ужель Господь не любит мордву?  Да, вот ещё; Господь говорит: "Не судите, да не будете судимыми ..." и "какой мерой мерите, такой  и вам будут мерить..." Разве же, русские попы, когда крестили Мордовию не знали этого? Они крестили мордовских людей, как поганых, крестили их обманом – кнутом и пряником.
А сколько людей тогда они убили, четвертовали, за то, что поганые люди-мордва не хотели принять чужую веру? Катя говорила Алле Владимировне, - сколько невинной крови пролили православные попы и почему, ответьте мне, православные судят всех других и считают их «сектантами».

  Но а Света всё это слушала и про себя думала: «Катя знает всё и верно говорит, и ей можно доверить самое сокровенное». Свете очень захотелось ей рассказать свою тайну.
 Она прислушалась их разговору снова. Теперь говорила Алла Владимировна Кате,
 - Но ведь, ты, Катя, крещена в православную веру, и я не понимаю, как и почему ты стала "сектанткой" как бишь там, твоя вера зовётся?
- Вероисповедание или конфессия лютеранская, - ответила Катя. Да, я была крещена в православное вероисповедание.  Но тогда, когда крестили меня - меня не спрашивали...  И я думаю, крестили меня возможно неправильно.
- Почему ты так думаешь? – ехидно спросила её Алла Владимировна.
-Очень просто. Тогда шло очень сильное гонение на христиан, и меня крестил пьяный попик, и, даже, уронил.
Света от этих слов не удержалась и засмеявшись спросила,
 - Почему пьяный?
- Потому что, в каждом доме, где он крестил, ему "подносили", а он, не отказывался. Так что, я сильно сомневаюсь, крестил ли он  "во имя Отца, Сына и Святого Духа".  Ведь, пока, до меня дошла очередь крещения, он крестил в десятках других домов.
- Вот видишь, какая у нас правильная вера, - сказала Алла Владимировна, - даже в то время вера не исчезла!  Но тебя чем привлёк этот  Лютер, этот чужестранец,?  Скажи, может я устарела и не понимаю, - говорила Алла Владимировна и в её глазах сверкали недобрые огоньки.
- Не понимаешь, когда не знаешь, - отвечала спокойно Катя, - а когда узнаешь, всё станет ясно и понятно. И я, Алла Владимировна, не понимала раньше и даже осуждала другие конфессии, как и все православные, но когда я стала больше читать, поняла, что Лютер прав.  Что н много работал, чтобы люди  знали Слово, и исполняли его по Писанию, которое дал людям Господь. И чтобы люди отличали бы, придуманные людьми всякие обряды и традиции. И чтобы они не путали бы придуманное людьми с Божьим.  Лютер, между прочим, - говорила Катя, - рискуя своей жизнью, провёл реформацию в церквях, в которых исповедовали Христа с показухой и так… визуально, а не реально любили Бога. Но в средние века поступали там так, как Господь сказал: «…устами они исповедуют Меня, а сердце их далеко от Меня». И ещё в то время в церкви, стекались не совсем честные и верующие люди, но большинство людей-священников, сделали из церкви и веры источник дохода.  Они стали продавать индульгенции, что, якобы, можно выкупить грехи умерших родных за деньги, но а эти деньги шли священникам, - да, - добавила Катя, - Лютер, вовсе не хотел, чтобы его именем называли вероисповедание. Он хотел называть новую очищенную веру - христианским, но его   друзья, после его смерти назвали это вероисповедание "лютеранской", хотя это очищенная от обрядов и обычаев христианское вероисповедание...
-  Ты говоришь, что Лютер отдал свою жизнь за веру, - сказала Алла Владимировна, - но, ведь и у нас было много-много святых, которые жизни отдавали за Христа, например Ксения Блаженная...

Часть 6 СПОР ПРОДОЛЖАЕТСЯ

- Да, конечно, я преклоняюсь перед такими людьми, как Ксения Блаженная, - сказала Катя, - и я понимаю людей юродивых, это было тогда единственный способ говорить вельможам правду. Да, они отреклись от  всего земного и даже от имени, ради того, чтобы нести Слово Божье людям, но вот, ведь, Алла Владимировна, эти люди не принадлежали к церкви при жизни, и почему-то теперь они канонизированы православной церковью, православие, как бы присвоило их, но они просто дети Божьи. Все-все верующие в Христа - Его дети. И вот ещё, Алла Владимировна, я хочу сказать об иконах. Это изображение Христа, Богоматери и святых. Но ведь Бог Сам говорил нам: "Не делайте себе кумиров и не поклоняйтесь никаким изображениям...", но многие люди не могут отличить "изображение" от Бога, и поклоняются  размалёванным деревяшкам, а святые…
- Ты не трогай святых, они посредники между Богом и людьми, - говорила Алла Владимировна горячо, - и они не так страдали, как мы с тобой. Мы не можем своими грешными устами обращаться к Святому Богу, а святые, умершие они ближе к Богу и ходатайствуют за нас.
- Никто не может быть посредником между Богом и людьми. Есть Один Бог и посредник Иисус Христос, Он и ходатайствует за нас. А попов, почему вы называйте отцами?  Разве в Писание не сказано, что у вас один Отец, который живёт на небе и не должны вы называть никого отцом.
- У них такой чин, они этого заслужили, - говорила горячо Алла Владимировна.
  Света слушала это и тоже хотела участвовать в разговоре, хотя она и не всё понимала. Она не была верующей и не ходила ни в какую церковь.  И что теперь она скажет этим своим попутчицам-землячкам? То, что она неверующая, что она смеялась над верующими и называла их недалёкими. Но они, эти верующие землячки , сто раз образованнее её, Свету, и они знают гораздо больше. – «А может мнерассказать то, как бабушка посылала её "собирать" яйца по деревни? – думала она, и  Света несмело вмешалась в разговор чсвотх землячек, сказав,
 - Да-да, Иисус Христос. Я тоже помню,  как мы маленькими, в деревне ходили по избам в Пасху и мы говорили в каждой избе: "Христос воскрес!",  не придавая значения этим словам, а нам отвечали "Воистину воскрес!"и давали яйцо, красное или крашеное луковой шелухой. – А что, - обратилась она, в основном Кате, - правда, что Он воскрес?
- Правда, - ответила Катя, - и Он любит тебя, -  добавила она улыбаясь и глядя на неё.
- Меня?! – удивилась Света.
- Да! Бог есть любовь и Он любит всех, какие бы мы не были, и принимает всех.
- Я понимаю, Он вас любит, вы же - верующие, а я нет.  За что Он может меня любить? Я же, - и Света покраснев, нечётко выговорила, - грешница! Не за что меня любить, меня ненавидеть надо.
- За таких вот "грешниц" Христос отдал жизнь, - улыбнулась Катя, внимательно посмотрев в её голубые глаза.
- Ещё я, ведь, мордовка, а любит ли Он мордву, как русских? – спросила Света.
- Он любит всех и всяких, - сказала ей Катя, - и Он не смотрит на лица и национальности.
- Светлана, - вмешалась Алла Владимировна, - в Мордовии всегда была только православная вера, а не лютеранская, - с ехидцом, взглянув на Катю.
-А вот и не всегда! - возразила Катя, прямо глядя, на Аллу Владимировну, - было у мордовского народа, у эрзи и мокши своё вероисповедание, отличное от других.
 Мордва не поклонялась всяким божкам, как язычники. Они  поклонялись Верепазу, Инепазу, Нишке-Пазу. Они поклонялись матушке-земле, и было у них божество – Мод-ава. Они любили небо, где жил Нишке-паз. Они любили создание Божье-природу. Да, конечно, они собирались в рощах, и в самых красивых местах, недалеко от своего села, будь то, у оврага или какое другое место. И это место для них было святое. они, сами того не сознавая, чтили единого Бога – Творца земли и неба. Они только называли Его по своему, - говорила Катя Свете, - правда была у них ерархия из богов. Их те боги гораздо меньше Верепаза: например Мод-ава, Ведь-ава или Тол-ава. Они поклонялись и многим другим божествам, у них были божества на всякие случаи жизни. О их вере правильно может судить только Господь, а не мы простые смертные.  И я знаю, что Бог есть Судья праведный! Но вот что интересно, Алла Владимировна, я уже это говорила вам и повторяю, - обратилась Катя опять к Алле Владимировне, - тогда, когда  в середине шестнадцатого века присоединяли Мордву к России, тогда были убиты, истерзаны тысячи мордовских людей, которые не хотели принимать чужую для них веру. Зачем, ответьте мне, надо было тогда насильно, когда вводили христианство в Мордовию? Ведь, обман и насилие отвратило многих мордовских людей на веки от этой вашей "праведной веры", - говорила она ей – и теперь в Мордовии много не верующих ни  во что, а, ведь, извините, Бог есть любовь!  Он, ведь, Судья праведный! И все ответят Ему за с деланные дела, и, за слова, которые произнесены со злобой...
  Но Алла Владимировна не хотела быть "побеждённой" в этом разговоре, она сказала: - - Значит так надо было! На всё воля Божья! Но теперь мордва должны быть благодарны тому, что русские князья и священники принесли им цивилизацию...
- А с ней и бездуховность, и развращение нравов мордовского народа, - прервала её Катя, - поймите меня правильно, Алла Владимировна, я не сторонница насилия. Бог есть Дух!  И дух дышит, где хочет...
- Я не настолько начитана, как ты, но моя вера не слабее твоей, и Бога я люблю не меньше. Только язык у меня не так подвешен, - сказала ехидно и зло Алла Владимировна, глядя на Катю. Она говорила, повысив голос, и довольно жёстко.   
 Катя, немного помолчав, мягко сказала ей,
 - Простите, Алла Владимировна, что я, кажется, ввела вас в грех. Гнев - это грех, а грех есть страдание и болезни. Я не хочу, чтобы вы страдали за это.