Предвестники смерти

            


      ПРЕДВЕСТНИКИ СМЕРТИ
   
   
    Хранит память народная много верных примет. Не попутай те верные приметы со всякими  суевериями. Идет речь про другое.
    Когда собираются на небе темные тучи, то конечно всем очевидно, что будет дождь и гроза. И это не суеверие. Но также среди старых людей можно услышать столь же верные жизненные признаки и явления, указующие на приближение  смерти для близкого человека. Откуда эти страшные вестники приходят и куда они исчезают никому из живых людей неведомо.

    Знают только старожилы про них и не любят рассказывать. Молчат больше. Потому что и говорить не обо всем надо. Береги слова для хороших вестей и добрых людей. Плохое же лучше не вспоминать. Оно тоже живое и ежели услышит что про себя, может повредить неразумному краснобаю.
   
 Держись от недоброго и колдовского подальше и поменьше о нем вспоминай. И оно также про тебя позабудет. Добрый человек добром должен жить. И доброе помышлять со всякой премудростью.
    Но раз уже зашла речь о таком таиственном предмете, расскажу все тебе для опыта. Давно еще в молодости подружилась я с женою нашего старого зеленогорского лесника.

    Рассказала мне кареглазая и серьезная Лида давнишнюю и страшную историю. Пришлось ей, жене лесника не мало пережить и повидать на своем веку. Не любит она прошлое ворошить. А тут еще я пристала. Расскажи да расскажи. Махнула Лида кареглазая натруженной рукой и начала.
    Предвестники смерти ко мне приходили.
    Привыкнуть к такому посещению нельзя. Ох, и натерпелась я тогда страху! Не хочу, чтоб подобное возвернулось. Душа вся так и ужимается, как припоминать начинает.
      
    Содержала в то время темненькая Лида кроме городского дома еще распрекрасные сады-огороды в дальней Сокаревке. Вот где благодать, где природа- мать. Как положено, по весне и красным летом и до самой поздней осени заботилась хозяюшка о земле. Навещала и частенько свой скромный деревянный домик под замком.
    Шли мирные годы. Сеяла хозяйка, поливала, ростила и собирала веселый урожай. И никогда даже в шутку не потревожил смиренное хозяйство ее ни зверь лесной, ни жадный человек.

    Оставалось имущество годами долгими все на своих привычных местах. Где положили какую вещь, там завсегда и брали. Тишь до благодать.
    Но однажды дождливой и непогожей осенью началось на садах неладное что-то. Потревожил домик неведомый гость - самозванец. Повелись от него в комнатушке жуткие и необъяснимые чудеса.

    Открылось это неожиданно. Приходит с дороги, как всегда, наша Лидия в родной домик садовый Заметила сразу, что постройка под замком. Все еще давеча ею же и закрыто. Заперта, как она оставила, калитка. Цель и нетронуты в рамах оконные чистые стекла. Нет ни на дороге следов, ни у порога чьих-нибудь лап. Все как всегда. Да не все.

    Открывает хозяйка ключиком старую дверцу и холодеет от удивления.
    Встречает Лидию из домика жуткое такое тепло. Веет на женщину обжитым таким духом. Будто гостит-проживает в комнатке кто-то давно. Заколотилось у бедняжки все сердце от страха. Кажется вот - вот из-за угла выскочит на тебя
    злой и мрачный незнакомец. Приготовилась уже наша Лидия к самому скверному повороту.

    Нахмурила строгие свои татарские брови.  И дверцу за собой не закрыла. Придется, может, еще убегать за подмогой.
    Шагает осторожно. Ступает тихо. Взирает и опасливо по всем углам в утренний осенний сумрак. Вроде бы впереди никого.
    Подступает хозяйка к печке кирпичной. И ясно убеждается, что плиту ее кто-то ночью топил. Жар еще дышит. Угли страшные горячие. Успели давно дрова прогореть. Матушка!

    Стоит посреди плиты знакомый Лидии чайник. Брал его кто -то со стола и воду в нем грел. Тронула его робко ладошкой и обомлела. Только что оставили незнакомцы чай на плите. Вода почти горячая. Словно заметил Лиду кто-то из оконца и тягу дал в Сокаревский лес. Ну, думает женщина, заднее окно наверно выбили. Посмотрела. Да только больше напугалась. Не выходил еще никто. Некуда просто. Окна и рамы со стеклами на месте. Пора под кроватью смотреть. Глянула со страхом на кроватные ножки.

    Нет. Все чисто под покрывалами. Где же хитрые гости? 0бошла все углы. Шкаф проверила со страху. Как сквозь землю провалился этот постоялец. Зашевелились у Лиды волосы от удивления. Быть такое не может.
    Вот на столе остатки обеда. Да странные какие. Чудные. Наливали гости чай без сахара в глубокие тарелки. И так пили. Брошен рядом отрезанный и даже откусанный  хлеб с колбасою, ломтик на ломтике. Виднеются на ломтиках следы прикуса. Матушка! Да человек ли это взрослый откусил. И на ребенка не походит.
    Невиданные какие-то зубки. Навроде крысиных клыков.
   
Брошена на столе раскрытая сахарница. Торчит из белого сахарного песка оставленная ложка. А чай во всех тарелках не сладкий. Что за кутерьма? Посмотрела еще в шкаф, где продукты все хранились. Точно. Колбасу отрезали. Убавилась она заметно. Ничего не понять. Проверила сама погреб. И надо же, крышка как сами закрывали, так и оставлена. Посветила на дне Никого. И ни раскопов, ни нор каких. Поели, выходит, и в воздухе сами собою рассеялись. Бред какой-то.

    Смотрит Лидия на вешалку в прихожей и еще удивляется. Одежда садовая старая для работы словно под дождем побывала. Сырая вся насквозь, мокрая словно в ненастье. Придется куртки и пальтишки старые все просушить. Пригляделась и похолодела. Ботинки то, какие сырые, как из воды. Даже рукой потрогаешь внутри, а там прями вода стоит. Откуда? Подумала по наивности, что крыша прохудилась. Будет для муженька работенка. Подняла свои карие очи и только вздохнула. Обклевали ведь весь потолок здесь и стены бумажными обоями.
   
Как были обои сухими, так и красуются. Нет на них даже пятнышка или задоринки какой-нибудь. А одежда хоть выжимай. Чудеса в решете. Однако веселого в том ничего  не было. И сжалось в недоброй тоске сердце испуганной Лиды. Плохо это все. Озорует леший на чужом добре. Ну для женщины нашей тайны тайнами, а порядки навести самое главное.

    Забегала и Лида. Стала выносить тяжелую одежду на солнышко, на улицу. Поставила быстренько на печную сушку обувь. Убрала все безобразие со стола и успокоилась. Взялась растапливать снова нашу плиту. Принесла дровишки. Подкладываю их на жаркие угольки. А на душе кошки скребут.
    Кончилась, наверное, спокойная жизнь на сокаревских садах. Вдруг вздрогнула Лида, словно очнулась. Услышала она, как по крыше домика кто-то ходит. Громко так.Тяжеленными такими сапожищами.

    Подумала Лида, что сейчас поймает шутника. Объясниться все наконец. Бросилась женщина к двери. Выскочила быстрее на улицу. Хотела сразу поглядеть кто это там на нашей крыше никого и рядом нет.
    Чердак низенький тоже совершенно пустой. Там и кошки нежили. Небывальщина какая-то. Дикость.
    Видит Лидия, что одной тут ей не разобраться. Закрыла домик ключиком и побежала к старой своей соседке. Жила соседка в Сокаревке больше. Может быть, что-то здесь замечала чудное. Подошла, постучалась к ней, поздоровалась. Садоводы побеседовать любят. Старушка в дом пригласила, заметила, что на Лидушке и лица нет, страх один. Рассказала женушка лесника про ночное озорство.

Заволновалась соседка от ее впечатлений. Спросила затем наша Лида, мол,не видела ли бабушка чего особенного на нашем огороде? Не ходит ли кто? Не балуется ли там хитрый человек. Призадумалась соседушка. Погрустнела лицом и говорит печальные слова. Что должна она Лиду теперь. огорчить. Знает она издавна эти проделки. Навещает ваш домик недобрый бесплотный гость. Страшный и грозный дух с того света. Предвестник смерти.

    Ждет он, нелегкая его сила, здесь чью-то душу. Хочет видно, губитель наш, увести ее за собою в царство мертвых. Беда тебя ожидает. Подумала сама. Не болеет ли кто-нибудь у вас дома? Тут-то Лиду и ударило громом. Болел как раз у нее дома старик-отец. Возмутилась, конечно. Ведь он нестарый считается еще. Всего семьдесят лет.

    Отец в полном сознании. Болеет конечно. Слабый постоянно. Больше лежит на кровати. Ходит к нему из лечебницу девушка медицинская. Но доктора про опасность какую или пуще того, про злую смерть никогда не смели проговориться.
    Обычные стариковские хвори. С ними и сто лет другие проживают. И ничего. Откуда тут смерти напасть? Странно все это. И страшно слышать. Расстроилась Лидушка ужасно. Только забегая вперед укажем еще, что лучше для нее так получилось. Может быть, в чем-то и удобнее ей, бедной, было заранее грядущие напасти душевно пережить. Готовят людей плохие знаки к тяжелым поворотам.
   
Ну да делать нечего. Увлеклась наша темненькая Лида садами-огородами. Поработала, прокопалась весь божий день. Забрала нехитрые вещички да банки с погреба утянула и поехала в городок. Вечером уже пришла хозяюшка после садов.
   
Увидела с радостью отца больного. Отец Прокоп Прокопьевич отдыхает себе дома. Ему стало получше. Ходит, разговаривает. Отошло от сердца огорчение. Подумалось Лидушке, что так мало времени у нее всегда для родного батюшки остается. Решила сегодня особенно сним побеседовать. Жалела все старика. Готовила с удовольствием ему на кухне все что он просил. Да по-вкуснее. Ел родной все хорошо. Еще и нахваливал. Вспомнили потом нашу жизнь прежнюю, молодые года. Провели так весь теплый вечер в душевных светлых таких беседах. Раньше все кружилась как-то. Некогда, конечно,

    Было Прокопу Прокопьевичу внимание большое уделить. Незаметили за разговорами времени.

    Пришла, вспоминает Лидия, потом медициская сестра. Принесла в сумочке дедушкины лекарства. Провела по докторским наказам все уколения. Полечила и уехала поздненько уже. Семья ко сну засобиралась. После десяти часов наши все задули. Успокоилось все. Домашние спят себе. Сморило после садов жену лесника быстренько. Только не видать было Лиде нашей покоя в ту страшную ночь. Сгустились за окнами осенние сумерки. Окутало дом непроглядною тьмой. Разлился чернилами по всей земля непроглядный мрак. Не видно даже на небе луны - ночного светильника.
     Вдруг проснулась бедная Лида среди темной ночи. Вздрогнула от того, что услышала ясно из мрака тяжеленные такие жуткие шаги. Подходит кто-то к двери на улицу к спальным комнатам коридором. Сжимается от жуткого звука женское сердечко. Топает все ближе словно большой человек. Кажется вот он - рядом за стенкой. Гулко катится от сапогов тяжелый топот. Слышится словно шаг кирзовых сапогов. Стучит ими пришелец наглый как в доме у себя. Не таится нисколько. Отзванивают даже подковки слегка.

     Подумалось Лиде снова, что в коридоре злой человек. Поднялась женщина, встала быстро, свет в доме зажгла. Сейчас, думает, посмотрю на тебя, самозванец. Не боюсь я тебя, злодея, кто бы ты там не оказался. Бросилась дочка Лида в комнату, где старый отец Прокоп Прокопыч отдыхал. Закричала: »Папа! Пала!»
    Схватила дорогого человека за руку. Да так и обмерла. Присмотрелась, послушала сердце. И заплакала. Не дышит он уже. Жалко так его. Ведь совсем еще не старый. Всего седьмой десяток. И врачи ничего не знали. Поняла я тогда, кто к нам ночью осенней приходил. Догадалась, чей тяжкий шаг услышать довелось. Сомнения все отпали. Находил к нам недобрый гость с того света. Предвестник смерти.

    Похоронили дорогого отца со слешами. И словно отрезали незваных тех озорников. Стихло все. А ведь до того помнит Лида, до четырех раз такое озорование на садах она замечала.
    Но все на что-то надеялась, думала еще обойдется. А вот и не обошлось. Правы оказались старые люди. Есть в природе такие существа – вестники.
    Недавно за городком, знаешь, где сады начинаются, на шанхае-поселке. По-моему, даже по Чеховской улице похожие проделки завелись. На летней кухне, там, в личном доме, у людей озорник завелся. Разводят хозяева свинок и варят для хрюшек картошку. Приготовят клубни вечером и оставят на плите до утра. Животным на завтрак. Придут утром и возмущаются.
 
Конечно! Весь картофель у них из бачка шутники за ночь раскидают. Разлетелась варево шматочками по кухне на полу и на столе. Мыть надо. Оставались иногда до поздно там сторожить шутников. Одной женщине там страшно. Соберутся трое-четверо с мужиком. Приготовят на старой плите себе вечерний чай. Сидят при свете. А у самих волос на голове так и шевелится.
    Сльшно им хорошо, как ходит тяжелый сапоги по крыше. А если убегут из кухни,то и там начинается за дверью! Под замком котовасия. Шорох, топот, стуки -бряки.

    Нечисть одним словом балует. Ждет там своего черного дня жуткий ночной вестник. А хозяева, не веря, удивляются. Нет у них больных и старых нет. Откуда смерти быть? Пытались они что-то сделать. Сторожили. Закрывали и крыши проверяли. Убрали даже с нее все доски. Да разве судьбу обманешь. Когда спускается на шанхай чернильная ночь и скрывается за тучи серебрянная Луна, начинается на закрытой старой кухне жуткое злое озорство.

    До первых петухов тяжко вздыхает там в темных углах и топчет тонкую крышу мрачный загробный гость. Ждет он, губитель здесь свою бедную жертву. Не могут прогнать его забывшие добрых Ангелов грешные люди.
    Не спешат заблудшие самовольщики во святую церковь на покаяние. Не зовут они на помощь доброго отца священника со святой водою и крестом.
   
За то и пугает их до смерти жуткий гость.
    Озорует по темным углам злые невидимки. Беспощадные и мрачные враги человека. Приходящие и исчезающие во мраке  Предвестники Смерти.