Признания и дружба

Автор оригинального текста - ImaginationOfAFan

      Сегодня нервы Милдред Хаббл были на пределе, так как в этот день с ней случилось особенно много неприятностей. Во-первых, на уроке зельеварения ее зелье взорвалось, во-вторых, во время полетов девочка очень неудачно врезалась и сломала метлу, в-третьих, на заклинаниях ее сумка порвалась, и ей пришлось собирать вещи по всему классу, и в-четвертых, в столовой она выронила тарелку с супом и разбила ее. Но будто этого было мало! Теперь Милдред помимо всего прочего пришлось иметь дело с Этель Хэллоу.
      Группа второклассниц собралась в коридоре и теперь девочки ждали своей очереди, чтобы через специальное зеркало поговорить с родителями и тихо беседовали между собой. Этель же приспичило прицепиться к Милдред.
      — И зачем тебе тратить время на разговоры с матерью? Все, что ты можешь сообщить ей, так это то, что ты безнадежна во всем! — насмехалась та, прекрасно зная, что сегодня у Милдред особенно неудачный день.
      — Заткнись, Этель, — прервала ее Энид, смерив одноклассницу неприязненным взглядом.
      — Я просто сказала правду. Полагаю, ее мать очень разочарована тем, что дочь не может даже шнурки без происшествия завязать! — продолжала поддевать одноклассницу Этель.
      — Ты сама довольно жалкая, Этель, — сказала Мод, пытаясь вступиться за подругу.
      — Это не моя вина, что Милдред не может применить простейшее заклинание. И не моя вина, что она не из нашего мира! — не сдавалась Этель, и встав рядом с Друзиллой, ядовито улыбнулась.
      Милдред до ужаса надоели жестокие замечания в свой адрес. Кроме того, сказался довольно тяжелый день, а потому она ответила, практически не задумываясь о том, что говорит:
      — Замолчи, Этель! Если ты такая идеальная, что же твоя мать не спешит общаться с тобой через зеркало? Видимо, она совсем не любит тебя!
      После этих слов наступила тишина. И преподаватели и ученицы школы прекрасно знали, что это правда, но у них был негласный договор никогда не говорить об этом. Даже сестры Этель держали язык за зубами, хотя им этот факт был известен лучше, чем кому-либо другому.
      Ухмылка сползла с лица Этель, сменившись выражением глубокой печали и скрытой боли. Потом девочка резко развернулась и бросилась прочь, и Милдред могла бы поклясться, что услышала сдавленные рыдания.
      — Хорошо ты ей ответила, Милли, — похвалила подругу Энид, радуясь, что Милдред сумела постоять за себя.
      — Теперь-то она не будет такой самодовольной! — улыбнувшись, добавила Мод.
      Однако, несмотря на то, что подруги одобряли ее, Милдред тут же пожалела о том, что сказала. Она понимала, насколько сильно ее слова ранили одноклассницу, и, даже испытывая к Этель неприязнь, не хотела, чтоб та страдала.
      Едва дождавшись, пока Фелисити Фоксглоу вышла из зеркальной комнаты, в которой, казалось, была целую вечность, девочка быстро переговорила с матерью и отправилась искать своего врага. Ведь жить с чувством вины было невыносимо.
      
ХХХ

      Милдред обошла библиотеку, классы и даже осмелилась постучать в комнату Этель, но той нигде не было. Потом она встретила Эсмеральду, и ей пришло в голову, что одноклассница могла пойти к сестре.
      — Эсмеральда, ты не видела Этель? — спросила Милдред старшую девочку.
      — Последний раз — еще утром, за завтраком, — ответила Эсмеральда.
      Получив ответ, Милдред вздохнула и пошла обратно.
      — У вас что-то случилось? — поинтересовалась Эсмеральда, но ее вопрос остался без ответа. Милдред подумала, что если бы старшая девочка узнала о том, что она сказала ее драгоценной сестре, то вероятно, потеряла бы свое хладнокровие и показала те стороны характера Хэллоу, которые обычно прятала.
      Оставив Эсмеральду, Милдред продолжила искать вокруг школы, прикидывая, что она еще не была в саду, как вдруг услышала плач, доносившийся из сарая. Тогда девочка открыла дверь и вошла.
      Картина, открывшаяся ее взору, была нерадостной. Этель сидела на полу, обхватив колени руками, и плакала. Это зрелище заставило Милдред почувствовать себя еще более виноватой. Она медленно прошла вглубь сарая и села рядом с одноклассницей.
      — Этель? — негромко позвала Милдред, привлекая внимание одноклассницы. Та подняла голову и посмотрела на нее.
      Все прошлое самодовольство Этель исчезло. Ее взгляд был полон боли и она выглядела крайне уязвимой. Милдред сразу поняла, что видит перед собой настоящую Этель, а не ту высокомерную девочку, которая дразнила людей, чтоб скрыть за этой грубой маской боль, которую чувствовала. В этот момент Милдред стало ясно, почему Эсмеральда никогда не отказывалась от сестры и поддерживала ее несмотря ни на что.
      — Уходи! Оставь меня в покое! — яростно ответила Этель, а затем снова обняла колени и опустила на них голову.
      — Этель… Мне очень жаль. Я не должна была говорить этого, это было очень низко, — тихо заговорила Милдред, стараясь извиниться.
      — Но ты права, — буркнула Этель, даже не делая попыток отереть слезы, которые катились из глаз.
      — Я уверена, что твоя мама любит тебя. Просто у нее, наверное… есть фавориты… Это не совсем правильно, но я уверена, что она заботится о тебе, — возразила Милдред, желая заставить одноклассницу почувствовать себя хоть немного лучше.
      — Даже когда она видит меня, то старается не обращать внимания… Она не любит меня и никогда не… Это такой отстой — быть средней в семье! Эсмеральда всегда была идеальной: умной и доброй, Сибил — очаровательной малышкой. А средний ребенок совсем не милый и не такой умный, — сказала Этель, озвучив то, о чем давно думала.
      Милдред сидела молча, пытаясь понять ее слова. Но это было сложно, ведь Милли была единственным ребенком и ей не приходилось с кем-либо делить любовь мамы, или бороться за ее внимание.
      — Знаешь… когда я впервые встретила тебя, я страшно беспокоилась о моем вступительном экзамене, и это заставило меня говорить глупые вещи… А потом я поняла, насколько твоя мама любит тебя и это было так удивительно! — призналась Этель своей извечной сопернице. — Я не могла принять это. Да, ты не из мира ведьм, но, очевидно, у тебя есть самое главное. У тебя отличные друзья и все в школе любят тебя. Даже Эсми любит тебя больше, чем меня! — Последнюю фразу Этель буквально выкрикнула, а затем судорожным движением подтянула колени к груди.
      Милдред с сожалением выслушивала откровения своего заклятого врага. У Этель явно было много проблем, которые большинство людей просто не замечало. Одноклассница долго держала это в себе, и когда Милдред поняла это, ей стало грустно. Если бы мать Этель была добрее и внимательнее к дочери, то возможно, той не пришлось бы завидовать Милдред. Ведь Милли имела то, о чем всегда мечтала Этель — любящую мать.
      — Я признаю, что у меня хорошие друзья, но… Может, если бы ты была добрее к людям… Твое отношение зачастую многих отталкивает, — попыталась объяснить Милдред. — И, разве меня любят все в школе? Я не думаю, что Х-Б любит меня. По-моему она до сих пор хочет избавиться от меня! — Девочка усмехнулась, подумав о том, что Х-Б не любит никого из учениц. — А что касается Эсмеральды и того, что ко мне она относится лучше, то это неправда. Она очень любит тебя, а ты этого не видишь, потому… потому, что ты не обращаешь на нее внимания и отталкиваешь ее. — Милдред сделала паузу, удивляясь про себя, как Этель может быть настолько слепой, что не замечает любви старшей сестры. Но потом поняла, что та, видимо, потому пришла к такому выводу, что Эсмеральда заступалась за нее время от времени. Пока Милдред говорила, Этель немного успокоилась и уже не плакала. Она, казалось, глубоко задумалась. — Да, не стану отрицать, что моя мама любит меня, но ты не должна завидовать мне.
      — Почему? Ведь у меня никогда не будет такой мамы, которая будет любить меня, — тихо сказала Этель, и тут же испуганно замолчала. Сказанные вслух, эти слова вдруг приобрели пугающую реальность.
      — Возможно и нет, — согласилась Милдред. — Но у тебя гораздо больше людей, которые любят тебя. — Этель заинтересованно посмотрела на одноклассницу, и та попробовала объяснить. — Кроме мамы у меня больше никого нет. Она была единственным ребенком в семье и ее родители умерли почти сразу после моего рождения. Своего отца я никогда не знала и не знаю, что у него за семья. — Милдред сделала паузу. — А у тебя есть бабушки и дедушки. Я видела твою бабушку тогда, в тумане времени. Она была очень похожа на тебя и бьюсь об заклад, она любит тебя. А еще я уверена, что у тебя есть дяди и тети и двоюродные сестры и братья… И Эсмеральда, которая очень тебя любит, и Сибил… Ей очень нравится быть рядом с тобой, даже если ты не в настроении. — В этом году младшая сестра Этель Сибил тоже поступила в школу Кэкл и училась теперь в первом классе. — Твоя жизнь на самом деле не так уж плоха, так что тебе едва ли стоит так расстраиваться из-за мамы… или отца. Думаю, у тебя есть целая группа людей, которым ты далеко не безразлична. А если бы моя мать не любила меня, я была бы совершенно одна, — закончила Милдред.
      — Я… Я не знала, что твоя мама — это вся твоя семья, — призналась Этель, думая о своих бабушках, дедушках и тетях с дядями. Она никогда не думала об этом прежде.
      — Не многие знают. А ты знаешь, что и я завидовала тебе? Ты росла в этом мире и знаешь о нем все, а еще ты очень умная. А я всегда хотела иметь брата или сестру. Быть единственным ребенком довольно одиноко, — призналась Милдред, так как действительно испытывала легкую зависть к Этель. Она очень любила свою маму, но в прошлом была довольно одинокой, так как ей не с кем было играть.
      — Можешь забрать Сибил, но Эсме — моя, — улыбнувшись, пошутила Этель и Милдред рассмеялась. Она прекрасно знала, что Этель ни за что не отдаст младшую сестру.
      — Пойми, издевательства над людьми не заставят твою мать полюбить тебя, и это не моя вина. Знаешь, Этель, по сравнению с некоторыми людьми твоя жизнь совсем не плоха. Тебе нужно просто перестать жалеть себя. Представь, что в один прекрасный день твоей семьи не окажется рядом, и тебе будет страшно не хватать их. Цени то, что у тебя есть, — сказала Милдред, искренне желая помочь однокласснице.
      Этель вытерла глаза и поняла, что чувствует себя лучше. Милдред была права, ей действительно было не так уж плохо. Этель никогда не рассматривала свою ситуацию под другим углом. Она всегда чувствовала себя несчастной потому, что мать не любила ее, и никогда не думала о людях, которые искренне заботились о ней.
      — Мне очень жаль… Мы могли бы стать друзьями, если бы я была добрее к тебе, — после некоторых раздумий сказала Этель.
      — Мне тоже искренне жаль, что так получилось с твоим вступительным экзаменом… И знаешь, еще ничего не поздно. Нам не нужно ненавидеть друг друга, — кивнула Милдред.
      — Но я — плохой человек, — вздохнула Этель. — Другие часто сравнивают меня с Агатой Кэкл.
      — Нет, ты совсем не похожа на Агату. Едва не потеряв сестру, ты искренне жалела об этом, жалела о том, что сделала, а Агате плевать на других людей. Так что ты — вовсе не плохой человек, — с улыбкой заметила Милдред. Она действительно не считала одноклассницу плохой. Да, та порой доставала людей, но по своей натуре была вовсе не злой.
      На минуту воцарилась тишина. Затем Милдред встала на ноги и протянула руку, помогая подняться и Этель. Этель улыбнулась, и приняв руку, тоже поднялась на ноги.
      — Спасибо за… ну ты знаешь, — сказала она, толком не зная, как правильно поблагодарить Милдред.
      — Не за что, — ответила та, надеясь, что теперь их отношения с Этель значительно улучшатся. Этель шагнула к двери. Сейчас она выглядела да и чувствовала себя значительно лучше. — О, и Этель… — Этель уже положила руку на дверную ручку, но услышав Милдред, остановилась. — Некоторые из нас отдали бы все, чтобы только иметь таких сестер, как у тебя. Так что не воспринимай их отношение как должное и не отталкивай их, — посоветовала Милдред, припомнив, как Этель из-за своей ревности не раз обижала Эсмеральду. Ведь Эсмеральде рано или поздно могло все это надоесть, и тогда отношения сестер уже будет не спасти.
      — Думаю, ты права, — сделав над собой усилие, согласилась Этель. Милдред закатила глаза. Все-таки, такие вещи, как упрямство Этель не так легко было изменить.
      
ХХХ

      Этель решила прислушаться к совету, который дала ей Милдред, а потому, выйдя из сарая, отправилась искать Сибил и Эсмеральду. Найдя Сибил в одном из коридоров школы, она остановилась.
      — Сиб, у меня есть кое-что для тебя, — сказала Этель, доставая из кармана плитку шоколада. В школе шоколад не давали, но у Этель была заначка, и она планировала оставить ее себе, но передумала. Милдред была права, и, возможно, она должна попытаться делать для сестер что-то приятное, ведь они, в отличие от родителей, хорошо к ней относились.
      Шоколадку Сибил взяла, но с подозрением посмотрела на сестру, предполагая какой-то подвох.
      — Шоколад не отравлен. Ты же не думаешь, что я намерена убить тебя? Да попытайся я сделать такое, мне тоже не жить! — успокоила ее Этель, зная, что при таком раскладе Эсмеральда прибьет ее раньше, чем их родители узнают об этом.
      Сибил улыбнулась.
      — А с чего это ты вдруг такая милая? — спросила она.
      — Ну ведь я старшая, а потому должна заботиться о тебе, и хочу видеть тебя счастливой. Только знаешь, не говори Эсме, а то она прочтет мне лекцию о вреде сладкого! — улыбнувшись, ответила сестренке Этель.
      — Спасибо, Эти, — поблагодарила Сибил и обняла сестру.
      Этель снова улыбнулась и пошла искать свою старшую сестру. Эсмеральду она нашла в ее любимом месте — в библиотеке. Старшая девочка сидела за столом и читала книгу. Этель тихонько подошла к ней, и обняв, поцеловала в щеку.
      — Эти… Мне так нравится, когда ты такая ласковая! Ты в порядке? — спросила Эсмеральда, удивленная поведением сестры. Этель редко проявляла подобные чувства.
      — Все в порядке, — заверила ее Этель. — Я просто поняла, что не должна воспринимать твое отношение ко мне как должное.
      — Кто ты и что ты сделала с моей сестрой? — спросила Эсмеральда, не веря в то, что видит и слышит.
      — Ну если ты хочешь, чтобы я снова игнорировала тебя, я могу и дальше делать это, — грустно ответила Этель.
      Эсмеральда улыбнулась и обняла сестру. Они постояли так пару секунд, а потом Этель отстранилась и открыв сумку, достала оттуда книгу.
      — Может, поможешь мне написать эссе по заклинаниям? Мистер Роун-уэбб объяснял настолько невнятно, что я ничего не поняла, — попросила Этель.
      Эсмеральда рассмеялась, понимая, о чем говорит Этель. Даже она, лучшая ученица школы, не всегда могла сконцентрироваться на уроках Роун-уэбба.
      — Конечно помогу. Но, хоть уроки мистера Роун-уэбба иногда и бывают скучными, они все же выгодно отличаются от уроков Галлет. Стоило ей только заговорить, и я сразу же засыпала.
      
ХХХ

      После того дня многое изменилась. Этель перестала отталкивать сестер, и стала гораздо ближе к ним. И с Милдред они стали общаться более дружелюбно. Конечно, некоторые стычки все же были, но до серьезных ссор дело не доходило.
      — Я бы на твоем месте не стала добавлять это, — сказала как-то Этель, обратившись к Милдред на уроке зельеварения, когда увидела, что та собирается добавить в котел очередной ингредиент. — Это очень чувствительное зелье, и если добавить слишком много водорослей, оно может взорваться.
      — И что же мне тогда делать? — растерянно спросила Милдред.
      — Разрезать водоросли напополам. Тогда ты сможешь добавить ровно столько, сколько нужно, — терпеливо объяснила Этель.
      — Ну конечно! Спасибо, Этель! — поблагодарила Милдред.
      — Не стоит благодарности. Ты помогла мне совладать со своими эмоциями, — ответила Этель.
      — Ну, значит, мы обе только выиграли, — улыбнулась Милдред. Она была рада, что им удалось поговорить и найти общий язык. Если бы сейчас ее спросили, дружат ли она с Этель, Милдред безусловно ответила бы «да». Конечно, лучшими подругами они не были, но жизнь в школе Кэкл стала гораздо спокойнее. И все потому, что Милдред Хаббл и Этель Хэллоу наконец-то поняли друг друга.

END