Многодетная

     Сегодня в управлении соцзащиты дежурила Мария Петровна. Она давно работает в отделе адресной помощи и в этом деле, как говорят, съела уже не один пуд соли. Насмотрелась на разных людей, в связи с чем приобрела стойкое убеждение, что мир разделён фифти-фифти: 50 процентов добрые и несчастные люди, вторые пятьдесят процентов хитрые, наглые, но успешные в текущем дне, способные урвать для себя кусок общего пирога побольше и любой ценой.  Добрые люди, как правило, скромные и нравственные. Они верят людям, в том числе и хитрецам, уступают им свои возможности  и даже сверх того своё отдадут. Такие не умеют ответчать на открытую наглость, промолчат в ответ на агрессивные нападения в автобусе, в магазине или в поликлинике, просто потому что теряются перед напором хамства, каждый раз удивляясь низменным возможностям человеческой души. Зато потом, страдая и анализируя ситуацию, они корят себя за излишнюю вежливость и тактичность, обещают в следующий раз дать отпор невеждам.

     Что происходит в душах добрых людей Мария Петровна знала хорошо, потому что сама была человеком тонкой организации, с психикой, чувствительной к интонации каждого произнесенного слова. Ей не надо объяснять, что человек расстроен или несчастлив – она это мгновенно чувствовала и поэтому обращалась к людям максимально тактично. Она всем доверяла, верила в их настоящие и выдуманные истории, в их благие намерения и возможности перемен, каждый раз надеясь на обнуление черной полосы жизни этих страждущих заявителей.

     Конечно, Мария Петровна была разумным человеком и педантично подходила к выполнению своих обязанностей, основываясь на документах, подтверждающих слова, а также, посещая дома этих несчастных людей,  делала выводы исходя из увиденного. Её правило было таковым, лучше лишний раз передать, чем недодать, здесь имеются ввиду денежные средства для малоимущих, ведь адресная помощь - это денежная помощь и распределяется она индивидуально в каждом случае по-своему.

     Бывало и так, что разум ей говорил одно, а сердце совсем другое. Тогда она поступала в соответствии с сердцем, потому что была сердечным человеком. Вот, к примеру, малоприятная история с мужичком на костылях, которому нужна была операция по замене суставов ног. Было очевидно, что мужчина этот относится к категрии давно не работающих и злоупотребляющих алкоголем людей. Однако он собрал все необходимые документы, принёс  заключение врачей о состоянии его здоровья,  был очень вежлив,при этом клятвенно уверял, что с алкоголем завязал, вот только бы ему суставы заменить, да ремонтик в комнатке своей сделать. Пришлось ехать к нему домой.
     Жил он в доме с новой семьёй своей бывшей жены, развёлся с которой из-за пьянства. Ему выделили маленькую комнатку, сделали отдельный вход прямо с улицы. Дверь была тонкой, без веранды, без крыльца. Подпёрли вместо порога каким-то бревном. Больно было смотреть, как этот убогий человек преодолевает препятствия, маневрируя  костылями взбирается на бревно, затем на порог своего дома. В комнате тоже беда. Требуется ремонт, чтобы просто избавиться от вековой грязи. И крыльцо жизненно необходимо и дверь новая, чтоб зимой не замерзнуть.  Жалко человека, говорим ему, подсчитай мол, какие работы будешь делать, узнай цены на стройматериалы, найди мужиков, кто подсобит в работе и приходи. Бывшая жена вышла во двор, послушала что говорят, да только рукой махнула. Жест этот был всем понятен, но Мария Петровна решила: лучше передать, а вдруг это его шанс, вдруг это та маленькая ниточка, что выведет к свету заблудшую овцу. Как только деньги соцзащиты перешагнули порог заявителя, заблудшая овца превратилась в глупого барана, потому что вначале два дня это событие отмечали все местные кореша возле ближайшего магазина, а затем мужичок с костылями и вовсе исчез.
     Спустя некоторое время он нашелся, но снова в той же отправной точке невозврата, естественного без копейки в кармане.   Мария Петровна, конечно, пыталась его искать, переживала сильно, а на папке с документами написала большими буквами: «Не верить!»

Вот и сегодня, как только все разошлись, и Мария Петровна осталась одна в кабинете, в дверь нерешительно заглянула женщина.

- Вы работаете?  Мне бы пособие получить, я многодетная, - сказала она и остановилась в пороге.

- Присядьте, посмотрим какие документы вы принесли, - ответила Мария Петровна и занялась привычным копанием в чужих документах и справках.

     Женщина была небольшого роста, худощавая, примерно такого же возраста, как  и Мария Петровна. Её лицо ещё хранило следы прежней красоты, утраченной то ли от тяжёлой жизни, то ли от злоупотребления спиртосодержащими напитками, сложно было понять.
- Чей паспорт вы мне принесли? – спросила Мария Петровна, рассматривая фотографию.

- Как чей? Это мой паспорт! – женщина испугалась.

  - Но вы здесь на себя не похожи. Это паспорт Вашей дочери? - Мария Петровна вынуждена быть строгим чиновником, ведь она делит государственные деньги, и несёт за это полную ответственность.

- А на кого я похожа? Что вы меня оскорбляете? – возмутилась женщина. 

- Ладно. Извините, вижу, что это действительно вы, - Мария Петровна отложила паспорт и принялась изучать справки с места работы. Женщина была безработной. Её зарплата – это сезонные работы в поле по трудовому договору. За год даже шести месяцев не набралось.

- Что ж вы на работу не устраиваетесь? Работать надо, - Мария Петровна оторвала голову от бумаг и посмотрела на женщину вопросительно.

- А что вы  на меня смотрите? Сидите тут расфуфыренная, как из журнала. Я бы тоже хотела себе такую кофточку прикупить, но я не могу! Не могу!  - женщина вспылила, словно тяжёлая туча, долго сдерживавшая бурлящие капли дождя, и вдруг пролившая их вместе с громом и многочисленными молниями.

- Вы знаете сколько я работаю? Я каждый день в поле, я от темна до темна! Сколько ягод я собрала этими руками, сколько морковки, да свеклы надергала, сколько капусты насекла! Да что вы знаете! Я от этой работы уже стала на себя не похожа! А ы говорите работать надо?! – женщина изливала из себя поток слов, уже не имеющих никакого смысла, потому что важны были не слова, а эмоции вырвавшегося беспредельного гнева отчаявшейся беспомощной женщины, доведенной до беспросветной тоски стабильно перетекающим из месяца в месяц состоянием безысходности.

- Если я Вас обидела, ради Бога, извините.  Вы же знаете, что пособие положено работающим не менее шести месяцев в году или стоящим на учете в центре занятости населения. Мы не сможем назначить Вам ежемесячное пособие, только если разовую помощь на теплые вещи для детей, - Мария Петровна держала себя в руках, старясь говорить, как можно спокойнее.

     Женщина всё равно смотрела вызывающе. Её чёрные, когда-то жгучие, глаза превратились в чёрный бездонный омут печали. Разочарование собственной жизнью, досада на упущенные возможности, обида на мужей, обещавших любовь на долгие годы – всё читалось в этих глазах, потому что вся её жизнь промелькнула в воспоминаниях.  И то, как в свои восемнадцать она влюбилась в молодого солдатика из местной воинской части, как бегала к нему на свидания, как с восторгом рассказывала о своей беременности, уверенная, что вот оно счастье. И то, как молча сбежал испуганный солдатик от этого непосильного счастья. И то, как выходила замуж со слезами на глазах за старого соседа, по договоренности, только бы скрыть свой позор. Как родила вторую доченьку нелюбимому мужу. Как снова влюбилась и бросилась, словно мотылёк на яркий свет, вдогонку за своей любовью.  Как вернулась всё к тому же опостылевшему мужу, брошенная не состоявшимся папашей, как родила свою третью доченьку.  И то, как начал спиваться несчастный муж, добросердечный в общем-то человек, но так и не ставший любимым для своей жены.  Как осталась вдовой с тремя детьми, получив впридачу разбитое сердце и огромное чувство вины. Как взяла на себя всю ответственность за собственные беды, старалась для детей изо всех сил, но денег всё равно никогда не хватало, потому что не было хорошей работы, потому что так и не смогла получить образование, потому что не было сил и здоровья и много ещё всяких других потому.

     - Когда я смогу получить эту разовую помощь? –спросила женщина уже спокойны голосом.

     - Я постараюсь подготовить Ваше дело на ближайшую комиссию, это будет четверг. Перезвоните нам после обеда. Прошу Вас, извините меня, я не хотела вас обидеть, - Мария Петровна была расстроена. «Почему обиделась эта женщина? Что не так было сказано,» - прыгали мысли в её голове.

     Женщина молча вышла. Мария Петровна подошла к зеркалу, внимательно посмотрела на себя, как бы со стороны. Да она явно была сегодня хороша. Кофточка небесно-голубого цвета придавала свежести, серёжки с кристаллами от Сваровски оттеняли её серые глаза синевой, делая их глубокими и строгими.

     - Нет, нельзя на работу одеваться красиво, - вздохнула она.

     Ещё один рабочий день был позади. Потрясённая произошедшим Мария Петровна собрала вещи и выйдя из здания администрации поспешила домой. Дело в том, что она всегда находила нужные слова для людей, всегда обходилась без конфликтов и криков. События этого дня были для неё не типичны. «Пожалеть эту женщину или обидеться на неё», - душа Марии Петровны металась от крайности к крайности. 
 
     Тем временем в поле зрения Марии Петровны замаячила уже знакомая маленькая худощавая  фигура женщины. Но вдруг она свернула с дорожки на газон и стала второпях собирать груши, упавшие с огромного дерева на траву. Кинув несколько штук в сумку, женщина выбрала грушу покрупнее, тщательно протерла её краем платья и тут же принялась жадно есть. В это время Мария Петровна поравнялась с ней. Женщина обернулась, внимательно посмотрела на Марию Петровну и улыбнулась.

     - Сладкие уже, попробуйте, - сказала она, протягивая грушу Марии Петровне и как-то виновато улыбаясь.
Мария Петровна молча улыбнулась в ответ, машинально взяла неожиданное угощение, также протерла грушу краем  своей шелковой  юбки и не раздумывая откусила.

     - Да, действительно сладкие, - обе женщины почему-то рассмеялись, растворяя в этом смехе свои обиды и претензии друг к другу.
 
     Мария Петровна так и пошла дальше, продолжая улыбаться и грызть эту сладкую, но ещё твёрдую грушу, поданную ей, как урок милосердия и прощения.