Гайана

Ты, струн касаясь,
Тихо, нежно,
Рождаешь новый,
Чудный мир.

Дух напевает
Юный вечно.
Сквозь звук
Извечный ориентир.

Играет музыка…
С цветами,
Танцует ветер
Перемен.

Играет музыка…
Ты с нами
Судьба,
Забывшая свой плен.

Ты, струн касаясь
Тихо нежно,
Взываешь
К тайникам души.

Дух напевает
Юный вечно:
Дарует
Правила игры.


В зале негде было яблоку упасть. На сцене в лучах цветных мощных осветительных прожекторов сидела тонкая изящная молодая женщина в белом платье. У женщины были зеленые миндалевидные глаза, немного напоминающие лепесток лотоса по форме, тонкий, красивой формы нос, высокие скулы чуть полноватые губы, мягко очерченный подбородок. В руках у женщины был диковинный музыкальный инструмент, который на одной очень далекой планете зовется гитарой.

Гайана легко коснулась струн и прозвучали первые аккорды. Стороннему зрителю, не чувствующему нюансы музыки, тишина, воцарившаяся в зале, показалась бы более звенящей и громкой, нежели была на самом деле. Несколько долгих мгновений пока свет в зале сменялся полумраком, а саму Гайану стало видно с любого места в зале.

- Вот уж не знала, что ты играешь на Кельтской арфе! – Гайана ходила из угла в угол и резко продолжила. – Это был мой концерт! Я столько сил потратила на изучение сего чуда – гитары!!! Четыре долгих года! Даже с тобой почти не виделась, как пальцы живы-то остались: сама не знаю… А тут выхожу на концертную площадку, касаюсь струн и понимаю, что ничего не могу сыграть! Ничего не помню – вообще ничего! И если бы не твоя арфа и мелодия – вообще бы ничего не вспомнила.

Гайана сердито сдула непокорную челку, упавшую на глаза и, по-прежнему, сердясь больше на себя, спросила:

- Ну, а ты как на арфе научился? Это ведь тоже инструмент не из нашего мира.

Гриммо сделал полшага назад от своей подруги и лукаво усмехнулся в роскошную бороду:

- Так с того же мира, что и твоя испанская гитара, - и, как бы с облегчением, добавил, - я рад, что ты ее не разбила в конечном итоге, ведь мастеров починки этих музыкальных инструментов у нас нет.

- Да уж, - Гайана прикусила нижнюю губу, - ведь не будь мы с тобой сноходцами, вряд ли смогли бы достать что-то подобное. Подумать только: увидеть в чужих снах и сами инструменты, и как играют, а потом материализовать подсмотренные образы… Вот он безупречный почерк лучших мастеров сна! – закончила она хвастливым тоном.

Гриммо Шадд тем временем колдовал с замысловатыми напитками и что-то напевал себе под нос.

- А все-таки хорошо, что я не разбила…. – Гайана свернулась клубком на большой подушке для сидения, - но я так испугалась – просто ужас пережила!

- Как в бездне побывала. – Гриммо понимающе улыбнулся, - У меня бывало так, что я  неделями не мог к арфе подступить. Вот что-то удерживало внутри и ничего сделать нельзя – бессилие!

- Как и я к гитаре – откликнулась Гайана. - смотришь на нее – словно еще чуть-чуть и испепелишь, и ее и все остальное, что на глаза попадется до кучи… а потом, вдруг берешь, и играешь, да какая разница как получается, главное, что не можешь остановиться и играешь,  играешь. И звучание пропускается сквозь тебя и куда-то в даль, о которой, порой, ночами грезишь.  Но сейчас просто нет сил, а ведь радоваться должна: все же получилось!  Так нет же! Просто все равно! Понимаешь?


Гриммо молча поставил на столик приготовленные напитки и сел напротив.

- За тебя, милая. – коротко сказал он. – Музыка, гитара, арфа… мы оба понимаем о чем говорим, где-то между строк: просто знаем о чем именно и сейчас…

Позже с удобством разместившись на высоких подушках Гайана и Гриммо наблюдали закат  через распахнутое окно своей высокой Башни Ста Направлений, которая получила свое называние из-за того, что башня была высшей резиденцией мастеров-сноходцев. В этот годовой цикл Гайана и Гриммо возглавляли дежурство в башне, и одной из задач у них было то, что они обязаны были не просто находить интересные сны, но и материализовывать интересные находки.

Сейчас же, когда голубое солнце зашло за горизонт, и в сильно сгустившихся сумерках на небе стала видна огромная лиловая планета с красивыми белыми кольцами.

- Каждый раз, когда я вижу эту картину, меня охватывает трепет от непередаваемого чувства столь мощного, великого и пугающего одновременно. Я - как песчинка в безбрежном океане, красивая и одинокая, лечу сквозь космос, не зная покоя и отдыха, рассекаю туманности, звездные скопления и, тем не менее, я сижу вот здесь, в этой башне. А через час сновидческая вахта...

- А эта грешная планетка с кольцами и не думает на нас падать, - добродушно проворчал Гриммо, раскуривая свою причудливую трубку,

- Дурак ты несносный! – Гайана ткнула своего возлюбленного в бок. – И я тебя еще люблю! За что?  За то, что ты куришь свой жуткий табак, постоянно ворчишь…

- А еще я удивляю тебя своими выходками, – рассмеялся Гриммо, - помогаю на концерте… Как я на арфе сегодня, а?

- Вот-вот: хвастун ты, каких свет не видывал!

- Да ну какой я хвастун?  Просто скромный человек. Очень скромные способности - все как ты любишь и ценишь! – на последних словах тон Гриммо стал подчеркнуто надменным и насмешливым одновременно.

- В таком случае, - голос Гайаны снизился до опасно соблазнительного шепота и стал вкрадчивым с легкой хрипотцой, - я – Царица Семизвездья. И буду благоговейно взирать на твои скромные достоинства с некоторого расстояния безопасного для меня.

- Я не позволяю тебе находиться на таком безопасном расстоянии, - Гриммо, не смотря на свою коренастую фигуру, медленно и плавно начал приближаться к своей возлюбленной подруге.

Гайана стремительно увернулась от рук Гриммо. – Мастер сновидений так неуклюж сегодня? Что случилось с тобой, милый?
- Мастер сновидений много провел в чужих сновидениях, несравненная, - Гриммо картинно запнулся о лежащую на мягком полу подушку, - устал - сил нет, душа моя! Спаси, красавица, своего Гриммо! Не дай ему устать окончательно! – закончил Гриммо откровенно жалобным голосом.

Продолжить игру им не позволил низкий звук Колокола Ночных Стражей, возвестивший начало сноходческой вахты Гайаны и Гриммо.

- Мы еще не закончили! – звонкий голос Гайаны донесся откуда-то сверху: она бегом направлялась в Палаты Сноходцев.

- Все только начинается! – вторил ей Гриммо. – Сегодня мы путешествуем по сновидениям вместе!   

- Да, путешествуем, - эхом откликнулась Гайана, - таков жребий и не нами он брошен.

Тем временем Палаты сноходцев медленно погружались в ночной мрак, а высокий куполообразный потолок сделался абсолютно прозрачным. В помещение хлынул чарующий свет огромной планеты с белыми кольцами и свет далеких звезд  одной из спиралей Галактики.

И если обычному взору открывающее великолепие глубокого космоса кажется абсолютно величественным, потрясающим, завораживающим и великолепным, то Мастера-сноходцы каждый раз видят космос совершенно в ином свете. Для них нет холодного враждебного для человека космоса. В особых случаях им открывается панорама невообразимых космических пространств, где, вместо одного линейного времени, отовсюду слышится многоголосица самых различных времен, и во скольких временах жить сноходцу зависит только от личной силы и уровня развития самого сноходца, а сами пространства очень не похожи на привычные, да и сами звезды здесь - не раскаленные газовые шары, а причудливой формы существа – веселые, грустные, строгие, насмешливые, задумчивые, медлительные, стремительные – непостижимые. Они переливаются всеми цветами радуги, но один из цветов обычно преобладает над другими. Другими словами, картина, которую видит мастер-сноходец, всегда изумительная и трудно описываемая словами.

Сновидческий мир, в котором оказались наши герои, был во многом похож на их мир. Много зелени, высокие веретенообразные густо-зеленые деревья, бело-красный песок на далеком пляже, прозрачная аквамариново-изумрудного цвета вода. Пронзительное небо пепельно-синего оттенка, и два солнца: одно желтое, а одно – медно-красное.

Гайана и Гриммо выглядели, как сказали бы у нас на Земле,  типичными пиратами – соответствующие сапоги, штаны, рубахи и треугольные шляпы. В руках пистолеты, к поясу прицеплены шпаги.

- Куда это нас завели Хранители? – голос Гайаны звенел веселым удивлением. – Гриммо, ты так мило выглядишь! Ты выглядишь гораздо лучше, нежели в церемониальных одеждах сноходца. Да и я – все при мне, все подчеркивает мою фигуру! Ты согласен?

- Я буду согласен, прокашлялся Гриммо, - когда ты будешь ходить в таком наряде каждый день и не в сновидении, а в нашей реальности.

- Ты рассуждаешь как настоящий пират и шутишь так же! А я существо нежное и хрупкое! Ну что скажешь? Признавайся, я права?

- Если ты возьмешь меня под руку, то так уж и быть, я составлю тебе компанию, драгоценная. – Гриммо галантно поклонился Гайане.

Некоторое время наши сноходцы шли по своему совместному сновидению, восхищаясь как бы тщательно вылепленной достоверностью сновидения.

- А тебя не смущает что вокруг нас и сквозь нас бегают всякие фигуры, палят друг в друга? – спросил через некоторое время Гриммо.

- Ну, они же в нас не попадают? – кокетливо прикрыла глаза Гайана. – Да и вообще они нас не видят.

- Это сейчас не видят! – упрямился Гриммо, - А если увидят? Что тогда будем делать? Помнишь, как тогда, когда в один из снов нагрянула толпа, мягко говоря, неприятных гостей. Еле ноги унесли оттуда – все не могли проснуться!

- Ты говоришь о сне про Ло’Танну? – уточнила Гайана.

- Да, - энергично закивал мастер Шадд,  - Конечно, добыча самоцветов Ло’Танну выгодное дело, кто как не они помогают увидеть яркие и хорошие сны страждущим? Но порою мне кажется, что цена их добычи слишком высока: – столько сновидцев не проснулись!

- Ты прав, - подруга Гриммо неторопливо осматривала место, на которое они тем временем вышли, - слушай, а мы часом не нашли то, что искали? Вот те пять бархатных треуголок с золотым шитьем – не они ли цель нашего снохождения?
- А ведь точно! Давай пока никого нет поблизости заберем их, тем более, что обстановка накаляется в буквальном смысле, как бы она нам пятки не поджарила.  Почва все теплее и теплее становится!

Несколькими днями позже, когда Гайана и Гриммо вышли из сноходческого транса и смогли полностью восстановиться, они наконец-то смогли поделиться впечатлениями о том сне и его завершении. Промедли они еще немного и неизвестно, что бы с ними было: их память надежно хранила последние воспоминания о том, как они забирали злосчастные треуголки, которые оказались только на вид бархатными, а по сути состояли из неизвестного сплава различных металлов – легких и прочных, как им пришлось удирать от враз ставшей негостеприимной земли, которая быстро стала превращаться в вулканическую породу и жар, который она исторгала, делался с каждой минутой все нестерпимее. 

Гайана и Гриммо удобно расположились на крыше роскошного особняка, стоявшего в живописной горной долине. Каскады серебристо-дымчатых водопадов, лужайки бледно-желтой травы и купы причудливой формы деревьев с сиреневой листвой делали пейзаж нереально прекрасным, не забываемым и загадочным.

Буквально два дня назад они обвенчались и теперь, Гайана д’Шадд, прислонившись к плечу мужа – Гриммо Шадда, перебирала струны своей сереброголосой гитары и тихонько напевала. Гриммо, не шевелясь, слушал песнь своей возлюбленной и переживал последние дни: бегство из сна, венчание и теперь великолепный отдых.

- Впереди долгие дни отдыха, - Гайана отложила гитару в сторону, - блаженство… мы можем посвятить себя музыке, выступлениям…

Гриммо, широко улыбаясь обнял возлюбленную:

- Пусть это будет завтра – не сейчас.