В кейптаунском порту...

  Загадочная Жаннета в загадочном порту поправляла загадочный такелаж. Что это было, я не знал, не совсем знаю и  теперь. Подозреваю, что это что-то вроде оснастки. Я не моряк, и мне не может быть стыдно за моё невежество в таких делах. Зато я хорошо слушал и любил эту залетевшую неизвестно откуда в московские дворы песенку. Мне нравились её ударные такты, отчётливый ритм простой мелодии, похожий на рассказ в дружеской компании о том, что случилось где-то там, кажется, на юге Африки, где никто из нас не бывал и, скорее всего, не будет. В таких песенках простой и драматичный сюжет, печаль и радость, мальчишеская романтика. Энциклопедия сообщает, что автором музыки был мальчик из Одессы Исаак Секунда. Слова написал в сороковом году ученик 9–го класса Ленинградской школы Павел Гандельман. А интернет утверждает, что текст песни сочинил один из первых советских бардов некогда знаменитый Евгений Агранович. Кто-то назвал даже в качестве автора Редьярда Киплинга. Где правда, кто знает! Вокруг таких песенок всегда много толков и мифов. Так ли это важно? Главное, без этих дворовых наивных песенок не понять, чем жили наши отцы  в те суровые и романтические времена, мы сами, племена мальчишек сороковых. Люди не могут жить без историй о благородных разбойниках, о пиратах, Робин Гуде, о каком-нибудь Рауле, пленившем сердце горьковской проститутки из пьесы «На дне», о «Российском матросе Василии Кориотском и Флоренской земли царевне Ираклии» из одной средневековой русской повести. Чем эти истории хуже сюжетов Шекспировских драм, Ромео и Джульетты, Отелло и Дездемоны? Всё зависит от исполнения и от того чувства, которое живёт в сердце. Я знаю тех, чьи глаза наполнялись слезами, когда они вспоминали дворовые песенки своего детства. А это, поверьте, серьёзные люди, учёные и оперные певцы, академики и политики. Впрочем, о последних не будем… Великое и смешное, тем более, высокое и низкое часто идут рядом, поддерживая друг друга под руку, потому что одно без другого хромает. Высокое становится слишком близким к небу и далёким от земли, а низкое превращается в пошлость. Не бойтесь быть смешным - и вы останетесь человеком при всех ваших регалиях, званиях и чинах. Бойтесь холода и равнодушия.  Сальери негодовал, слыша, как неискусные пальцы уличного музыканта перевирают божественную мелодию, а Моцарт смеялся, потому что умел прощать.
Четырнадцать французских моряков сошли на берег и пошли «туда, где можно без труда найти себе и женщин и вина». Пред ними ресторан, ватага англичан, продолжение «столетней войны». «Забыв морской устав и кортики достав, они дрались, как дети сатаны». Но спор в Кейптауне решает браунинг  и англичане начали стрелять. И потому, «когда взошла заря, и в дальние края отправился французский пароход», то не вернулись в порт и не взошли на борт четырнадцать французских моряков». И вот, когда песенка дошла до этих строк, на моих глазах впервые за много лет выступили слёзы. А я уже забыл их горько-солёный вкус.