СПГ-три

Фантастика для детей

           Рассказ

Я знакомлюсь   с загадочным  дедом.

   Вечером принесли телеграмму:   «Буду двадцатого   тчк  Галактионов».
   Мама удивилась:  «От кого бы это?»
Папа сказал: «Фамилия наша. Бабушка рассказывала, что у её деда был то ли дед, то ли дядя, которого она ни разу не видела, но много слышала семейных легенд о нём. Будто бы он знал секрет молодости и должен был встретиться со своим пра-пра-правнуком аж в седьмом колене. Может, он и  есть».
   - Сколько же ему лет?   -   ужаснулась мама, а потом засмеялась, видя, что папа её разыграл, - тоже мне , правнук в седьмом колене!
   - Я то - нет, а вот Толик -    может быть...
   -   Правда? - обрадовался я.
- Слушай его больше, он напридумывает, фантазёр. Живо спать! Какой тут сон! Я стал рисовать себе завтрашнего гостя, и получался он у меня похожим на гномика из сказки: с белой бородкой, кустистыми белыми бровями, пронзительными глазками.
Утром я ушёл в школу, а когда вернулся, гость сидел за столом. Увидев меня, он поднялся, протянул руку и я поразился силе, с которой он пожал мою. Вот тебе и дряхлый гномик!
   Мы собирались своей компашкой в кино после уроков сходить, но я предупредил:не могу, дед сегодня приезжает, сто лет не виделись.
   -Сто лет? Ты шутишь? - спросил Димас. Он собирает марки, значки о разных странах. Мечтает о дальних путешествиях.
   - Вовсе не шучу. Ну, приврал маленько: мне же четырнадцать, а вот ему - точно сто, если не больше.
   - Интересно, Толик, у тебя такой родственник за бугром, а ты помалкиваешь. Подарки, конечно, шикарные привезёт, - сказала Лика. Вообще-то она Анька, но кроме, как на Анжелику - Лику, не откликается.
   - Дед   сам - подарочек!
   - Это точно, - рассудил Максим, - я сегодня тоже не смогу в кино. Завтра сходим.

1.
  - Ну, здравствуй-здравствуй младший Галактионов. Я - Галактионов Галактион Галактионович, твой полный тёзка. Кем хочешь быть? Слышал, техникой интересуешься, в лётчики пойдёшь?
   - В астрофизики, - впервые я высказал вслух свою заветную мечту. Папа с мамой переглянулись.
   - Похвально! А то все мои потомки от техники так далеки, что и поговорить не с кем.
   - А как вас дома зовут?
   - А зовите дедом Ионом. А вас как кличут-величают? Имечко-то у нас, - сразу и не вышепчешь!
 - Я – Лион, а сын – Толик. Всё по закону: из букв! Сейчас снова в моду вошли старинные имена. Во дворе Сеньки да Стёпки бегают. Скоро и Галактионы появятся.   А мы - уже есть!
   - Дед, откуда ты приехал?
   - Прилетел! Из другой   галактики, ведь я    -    Галактионов! Вокруг Земли полетал, озоновые дыры полатал.
    - Ты - полярник! Из Антарктиды?
    - Думаешь, что дыра только над Антарктидой? Ошибаешься! Живёшь и не знаешь, что и над тобой - дырища. Космос через неё кислород высасывает да причмокивает.
    - Но ты же залатал дыру.
    - Да так, чуточку. А там - работы!
    -  Извините, мне на работу надо, - сказал папа, - смотри, Толик, чтобы деду с тобой скучно не   было.
   -   Не будет! -   уверенно сказал я. - С таким шутником, да скучно! Мировой дед!
Когда мы остались вдвоём, дед Ион   сказал:
   - А ведь я лично к тебе прилетел.
   - Ко мне? - удивился я.
   - Ты, наверное, подумал, что я шучу,   а это правда: прилетел я из дальнего Космоса. Не смотри на меня так - мы оба здоровы!   Долго я ждал, когда на Земле появится мой потомок, полный тёзка, интересующийся техникой. И вот узнал, что родился ты. Подождал, пока  подрос, и вот я здесь. Не буду ходить вокруг да около, сразу скажу, зачем ты мне нужен. Я изобрёл прибор, который надо сначала на Земле испытать, а потом в Большом Космосе. Надеюсь, поможешь?
   -  Вот здорово! А сумею я?
   - Ещё как!
   - А где прибор?
   - Вот он, - ответил дед и достал из сумки что-то похожее на зеркало, закреплённое на подставке. На рамке сбоку - две кнопки. И больше - ничего!
   - Волшебное зеркало, - разочарованно протянул я  - Ну, что оно может?
   - Всё! - крикнул дед и, соскочив со стула, начал быстро ходить вокруг стола, поворачивая «зеркало» то влево, то вправо. - Это же - "СП Г в кубе" - СУТЕПОГРУЖАТЕЛЬ, а « Г в кубе» - имя, отчество и фамилия изобретателя, т. е. меня!
   - Ну, и что же он может?- снова   спросил я.
   - Я же сказал - всё! Сутепогружатель поможет заглянуть в глубь материи, процессов, событий, понять их суть!
   - Очень уж он простой, засомневался я.
   - Запомни: чем проще, тем больше ума и труда вложено. Да что зря спорить? Давай попробуем, убедишься, что я прав.
   - Только недолго: мне ещё уроки учить
   - А мы совместим! Что у тебя назавтра?
   - Химия, математика, биология.
   - По химии какая тема?
   - Соли, их образование, применение.
   - Садись удобнее, смотри на прибор и думай только о теме.



2.
Сел, внимательно смотрю в «зеркало», ничего в нём не вижу. Щёлкнул выключатель. Почувствовал какое-то слабое дуновение. Постепенно всё окружающее   стало каким-то неправдишним,   как во сне, а потом совсем исчезло. Слышу только ритмичный шум прибоя.
Но вскоре и он исчез, я оказался на дне моря. Полное безмолвие, мечутся маленькие частички - атомы и молекулы, не могут место себе найти. Странно, всё, что   вижу, понимаю. Вижу, как беспорядочно движутся атомы металла натрия и галогена  хлора. Точнее, не вижу, они - след бегущих от самих себя, но я знаю, что они ищут друг друга. И вот произошло чудо: столкнулись-встретились две волны, два НЕБЫТИЯ, и образовали крепкое БЫТИЕ - молекулу поваренной соли! Вдруг почувствовал: что-то держит меня, не даёт свободно двигаться, и понял, что я такая же молекула соли, а держит - кристаллическая решётка. Кристалл рос, тяжелел и, наконец, осел на дно. Сквозь толщу воды тускло светит солнце -   океан ещё чист и прозрачен. Значит, людей и в помине нет. Я - в самом древнем океане. Падают новые братья-кристаллы, и вскоре всё дно - сплошная соль. Солнце по- прежнему светит, и я знаю, что мы с ним родственники, у нас даже корни в именах одинаковые;    СОЛнце, СОЛь, - оно- соль жизни, я - соль земли.   Оно породило море, а море - меня.
Прошли, по-видимому, миллионы лет, море высохло, я оказался глубоко под землёй - сверху песком да илом занесло.
На Земле люди появились… Меня достали,   промыли, раздробили и посолили мною только что выловленную рыбу. И я, как волшебник, остановил в ней биологические часы, законсервировал в ней ВРЕМЯ, - теперь ей не страшны гнилостные бактерии, она долго может БЫТЬ! Мне понравилась моя маленькая власть, но недолго я ею упивался; рыба попала на стол, её съел мальчик, я снова попал в родную стихию - солёный океан крови. Она - живая вода, а я - лучик древнего Солнца, запущенный в организм.
Долго блуждал по бесчисленным кровеносным сосудам, пока не попал в скелет и не стал его частью.
Странно, хоть наши пути разошлись с братьями-кристаллами, я знал об их судьбе. Одни - долго были разменной монетой: как золото и серебро, они не гниют, не горят, а главное - без них трудно обойтись. Они служили мерой жизни.
Другие - спасли умирающих от жажды в пустыне: когда вода совсем кончилась, люди положили на язык по крупинке соли и потушили внутренний пожар.
Третьи - попали на химические заводы и стали стеклом, содой, мылом.        И это всё - натрий, который в чистом виде не встречается.
Он - вездесущ: и в океане, и на столе, и в животе, и в стекле! С хлором-то пусть дружит на пользу людям. Не случайно говорят о самом главном: «соль» - суть, самое главное, без чего нельзя...
Раздался щелчок. Постепенно я стал различать предметы в комнате, увидел деда Иона. Помахал руками - свободно, кристаллической решётки больше нет.
      -   Фу, - выдохнул я.
   - Отдохни и дальше пойдём. Химию ты две минуты учил.
   - Ничего себе! Я только в океане плескался миллионы лет!
   -   Что дальше у нас - математика?   - спросил дед.
   -   Да по матишу я задачки, как орешки, щёлкаю, -сам справлюсь.
   - А всё-таки попробуй.
   - А можно, чтобы друзья со мной были?
   - Всё, что пожелаешь.
   Я с неохотой сел перед прибором: откровенно говоря, не хотелось стать «плюсом», а тем более - «минусом». И вот мы всей компашкой: Лика, Макс, Димас и я путешествуем по лабиринту. За нами строго следят стражники королевства Математия и пропускают только тогда, когда выполним задания. Одно из заданий такое: в одном сундуке   лежат сокровища на 1 000 000 рублей, а в другом - на А рублей, где А = 1 000, а  n = 2. Какой выберете? 
   -  Где миллион, конечно, - поторопился Валька.
   - В рублях или в валюте? - осторожно спросила Лика.
   - Да ничего нам не надо, пропустите скорее, на уроки опаздываем, - сердился Жен
   -Я сперва тоже хотел миллион взять, но подумал, что здесь какой-то подвох, поразмыслил и сказал:    Без разницы - это одно и то же!
- Они отгадали! Они победили! - прыгали от радости совсем не сердитые стражники.
Так мы стали миллионерами, благодаря моим знаниям: я решил вечный спор между арифметикой и алгеброй. Арифметика ведёт счёт предметов, она материальна. Она - мать Математики (мать, материя, математика - однокоренные слова). Алгебра же витает в облаках, она не нужна ростовщику, бизнесмену: чем хвалиться, если у тебя капитала А рублей, хоть и золотых: ведь   и А и n могут быть какими угодно.  А вот - миллион - звучит!
    Долго бродили по лабиринту, много препятствий преодолели, на многое у нас глаза открылись.   Поняли, например, что королевство Математия - это глубокое море, и входить в него без тренировки опасно. Мы же пока по бережку ходили, да на мелководье барахтались. Чем   больше узнавали, тем меньше, кажется, знали. Когда уже сил не осталось, чтобы следующий шаг сделать, лабиринт кончился, а я оказался в своей комнате рядом с улыбающимся дедом   Ионом.
   - Ну, что, зря? - спросил он.
Я промолчал: так устал от любимой науки, даже от её гармонии, где что ни уравнение - то трагедия, что ни одночлен - то драма, где простое преобразование уравнений требует знания особой технологии,   потому что уравнение сопротивляется: левая его сторона - вопрос и недоумение, а правая - решение. Вот левая и тянет из правой все жилы, все соки. А чтобы эти соки не пропали, а попали по назначению, между ними «рельсы» проложены - знак равенства.
   - Десять минут прошло. Отдыхай.   Покажи-ка мне город, - попросил дед Ион.
Сунув прибор в сумку, он встал, и мы пошли в парк - с  «чёртова колеса»   далеко видно.

3.
Колесо медленно возносило нас. Дед с интересом смотрел вокруг,   а я - вниз. Сверху деревья казались маленькими, похожими на воткнувшиеся в землю стрелы с пушистым оперением.  Я не заметил, как дед включил аппарат, но вдруг почувствовал, что я - семечко одуванчика. Парю на своём парашютике. Я такой лёгкий, что даже без ветра лечу. Не могу остановиться. А Земля зовёт, я слышу её зов. Выискиваю местечко для приземления. Опускаюсь - камень. Жду ветерка, лечу дальше. Снова приземляюсь - асфальт. Нет, здесь корни не пустишь. А подняться - сил нет, так Земля к себе тянет. Боком-боком перекатываюсь с тротуара в сторону и чувствую мягкую землю. Ура! Великий Космос, я нашёл место, куда тебе надо спешить: поить, кормить, согревать меня. Прячусь между комьями земли, ломая стропы парашюта. Не больно! Не жалко - он больше не нужен.   Скорее за работу! Тёплый дождик размочил, солнце согрело, и я начинаю разбухать. С треском лопается оболочка. Что такое? Я как бы раздваиваюсь: корень книзу тянет, а росток с будущими листьями — вверх. Состояние не из приятных. Но ко всему привыкаешь, привык и я. Работаю, как маленький химический завод: воду от корней и углекислый газ от листьев превращаю в своё            
тело. Расту. Дышу, конечно, как без дыхания? Но
кислорода беру меньше, чем выделяю его при
питании, так что польза от меня Земле большущая!
Вдруг мне захотелось прыгнуть выше своей головы. Тянусь на цыпочках к солнцу. Не знаю, что со мной, но, когда распустился первый пушистый цветок, понял, что зацвёл! Солнце, заметив меня, улыбнулось: ведь мы с ним так похожи! Шла мимо девочка, наклонилась и сказала:
    Ой, маленькое солнышко! - а потом добавила, - Цыплёночек! Мне так хорошо стало. Небо сине-синее. Ни ветерка, ни облачка. Но вдруг чувствую, что лепестки мои сами собой складываются, цветочек сжимается. Вопросительно смотрю на Солнце. Оно шепчет:
   - Укройся, скоро дождь будет.
Послушался, плащом укрылся. Зато как  хорошо от пыли придорожной отмыться!
Стих ветер, посветлело небо, хотел цветок свой раскрыть,   а  не смог. И хорошо: откуда ни возьмись, налетела косматая туча. Загрохотало, и полил дождь. Когда ливень прошёл, мой плащ сам раскрылся. Цветок улыбнулся   Солнцу. И тут меня осенило: я же живой барометр! Вот, если бы люди догадались, присмотрелись, то всегда бы знали, какая погода будет: полянка в цветах - к вёдру, без цветов - к ненастью. А цветём мы везде - не гордые, не чванливые, вы только присмотритесь, люди! Очнулся я внезапно.
   -  Завтра блеснёшь знаниями!
   - Расскажу,  - не поверят, скажут: крыша поехала. 
 
   Через несколько дней дед Ион улетел неизвестно куда, как и прилетел неизвестно откуда – это папа с мамой так думали. Я-то знал – куда и откуда, но раз он не велел говорить, молчал.
   - Странный какой-то, - задумчиво сказала мама, - вроде ненастоящий.
  - Поживи столько, - многозначительно ответил папа.
- А сколько ему?
- Что же ты не спросила?
- Неудобно, вдруг обидится.
- Может Толику сказал, они подружились.
- Старый да малый…
   Тут я вспомнил  о друзьях и решил раскрыть им свой секрет, ребята надёжные, не проболтаются., даже Лика.   Хоть я бродил вместе с ними по королевству Математия, но они этого не знали - просто дед мне приятное сделал.
   Вдруг в дверь позвонили.   На пороге стояли Димас и Лика. Торопясь и перебивая, друг друга, ошарашили меня:
   - Макс пропал.
   - Всю ночь искали.
   - Как пропал? Из дома что ли?  Или куда уходил?
   - За хлебом пошёл,- всхлипнула Лика. - и  не вернулся.
Я не знал, что делать. И вдруг меня осенило: прибор. Не знаю, поможет ли, но попытка – не пытка.
   - Не реви,- сказал я Лике, - сейчас попробуем поискать Макса, - и стал настраивать прибор,
   - Это что такое? Рация? - спросила она.
   - После объясню, сейчас некогда. Садитесь рядом и думайте только о Максе.
Включил прибор... и мы очутились в сумрачном подземелье, кругом - трубы, бетонный пол, спертый воздух, сырость.
   - Где мы? - испуганно спросила Лика. И голос ее эхом отозвался от скользких стен.
   - Не знаю. Растерянно ответил я и стал озираться. Вверху увидел круглое отверстие и тут же услышал тихий стон. Шагнул в его сторону и чуть не упал, запнувшись за переплетение труб.
  -  Кто здесь? — со  страхом спросил я.
    - Помогите, - тихо отозвалось,
 Держась за руки, двинулись на голос и увидели лежащего человека. Лица не разглядеть, но видно, что встать он не может. Подошли ближе и ... о, ужас! - перед нами, вытянувшись во весь рост, лежал Макс. Он тоже узнал нас.
   - Ребята, а вы как сюда попали? Тоже в колодец провалились?
   - Так ты в колодец упал?
   - Наступил на край крышки, она перевернулась, я и ухнул. Дальше  ничего не помню. Ой, всё больно.
   - Не двигайся, мы тебе поможем, -  хотя и не представлял, как самим выбраться да ещё раненого поднять. Вся надежда на прибор.
   - Садитесь на трубы, думайте о больнице, - сказал я друзьям и включил прибор.
Постепенно сырые стены и трубы заменились белыми стенами и потолком приёмного покоя. Санитары принесли носилки, и мы помогли положить на них стонущего Макса. Его сразу увезли на операцию. Ждали мы долго. Вышел врач.
   - Кто родственник пострадавшего?
   - Мы - друзья. Родственники ещё не знают, ищут его.
   - А вы где нашли его?
    -  На дне колодца.
   -  Где? Где? Как же его угораздило?
   - Сами не знаем.
   -Как не знаете? А как вы его нашли, достали, ну-ка рассказывайте.
Мы поняли, что нам не доверяют. Но доктор нас успокоил:
   -  Во время привезли. Полежит, конечно. Но ваш друг легко отделался: кости срастутся, сотрясение пройдёт, лишь бы воспаления не было. Сообщите его родителям.
   Нам хотелось узнать, что же произошло, но, пока Макс   не очнётся, ничего не прояснится. Хотя...Стоп! А прибор? Попробуем пройти путь Макса    в обратном направлении и попробуем, если получится, всё выяснить. Пришли снова к коварному колодцу, включили прибор...
Видим падающего Макса, качающуюся крышку, потом идём по тротуару    к дому Макса. А там - пыль столбом: ссора в разгаре, да не одна. Лето же, окна раскрыты, всё слышно. На первом этаже соседка пьяницу-мужа распекает:
   - Когда ты свою глотку зальёшь, пьянь несчастная? Когда нажрёшься?
   - Не трожь меня! - огрызался тот, не ори, а то урою!
Конца ссоре не предвидится. Мы не  прислушиваемся, но замечаем, как   из окна этой квартиры выползает тёмное облачко и поднимается вверх. Над пятым этажом оно останавливается, зависает, будто его кто-то   привязал к крыше. Никто его не видит, кроме нас.
  Но что такое?     Подобное облачно тянется вверх из окна на втором этаже:     там молодой женский голос отчитывает кого-то невидимого, слабо защищающего, видимо старушку:
   - Сиднем сидишь, так и не указывай, как мне жить - сама знаю!
   - Живи, как тебе совесть велит.
   - Что ты мне совестью в нос тычешь?   Ты по совести жила - много имеешь? Квартиришку в хрущовке да мизерную пенсию!
   - А ты и этого не заработала.
   - И не собираюсь жить по-твоему. Вы дураками жизнь прожили и радуетесь, как дурачки. Вот квартиру твою приватизирую, тебя в дом престарелых оформлю - освобожусь от твоего нытья и поучений.
   - Грех тебе будет, ежели такое сотворишь.
   - Грех - не дым, глаза не ест, - хихикнул молодой голос. Тёмных облачков становилось всё больше, они тихо выплывали откуда-то сбоку, сзади, и вскоре над домом нависло одно большое облако, облако зла. Оно давило на крышу, никуда не уплывало.
   Вдруг к одному из подъездов подкатила машина «скорой помощи», врач   взбежал по лестнице, за ним - санитары с носилками. Кого-то вынесли, носилки    погрузили в машину, и она с включённой сиреной умчалась. Следом за ней улетела часть тёмного облака. Кого-то оно сразило наповал, может быть совсем не того, кто стал причиной его появления?
   Вдруг мы услышали знакомый свист: со   своего пятого этажа сбегал здоровенький Макс, размахивая сумкой, он побежал к хлебному магазину. Был он весел, но мы с ужасом заметили, как чёрное облако сорвалось с места, как будто срезали верёвку, его держащую. Видно много зла накопилось в одном месте и ему надо было перераспределиться. Облако ринулось вниз, догнало Макса, ничего не подозревающего, и около приоткрытой крышки колодца обволокло мальчика с ног до головы. Когда оно рассеялось, Макса на тротуаре не было, только крышка ещё покачивалась.
   - Ребята, вы поняли? - спросил я поражённый и выключил прибор.
   - Страх какой! - испуганно   прошептала Лика,- а я иногда со своей бабушкой ругаюсь. Это что же - не просто слова?
   - Я читал где-то, что мысль материальна, и что у Земли, кроме атмосферы, гидросферы, литосферы и биосферы, есть ещё НООСФЕРА   - оболочка, где обитают наши мысли, наш разум. Говорят, что количество разума на Земле постоянно
   - Но ведь люди на Земле рождаются, - сказала Лика.
   - И умирают, - добавил Димас
   - Но рождается больше, - не сдавалась Лика.
   - Не всегда, - парировал Димас,- вот сейчас наоборот, умирает больше. А ещё   войны и эпидемии.
   - Ты что же считаешь, что без них никак не обойтись? - горячилась девочка.   - Да я-то причём? - оправдывался Димас, - это жизнь такая, вспомни историю.
   - Выходит, чем больше на Земле людей, тем меньше разума у каждого? Все полудурки что ли?
   - Не все, ты к их числу не относишься, - пошутил Димас.
   - Я серьёзно говорю,   а ты смеёшься, - обиделась Лика.   Я с тобой не согласна.
   - Не со мной, а с учёным Вернадским.
   - И с ним тоже. Нарочно возьму и прочитаю.
   - Валяй! - облегчённо сказал Димас.
   Макс две недели в больнице пролежал и всё никак не мог понять, как это он эту проклятую крышку не заметил - как затмение нашло, придавило что-то, толкнуло. А мы боялись ему всё рассказать - вдруг повредит выздоровлению.   Но очень рассказать хотелось, аж язык чесался. Первой   не вытерпела Лика:
   - Мальчики, давайте всё расскажем?
   - Теперь, наверное, можно,- согласился Димас.
Макс сначала ничего не понял, а, когда до него дошло, воскликнул:
   - Ну, Толян,   я чувствовал, что твой дед много тебе чего привезёт. Но за такой подарок я бы всё отдал! 
   -  Слушай,   Толян, а он не сломается?   На чём он работает? – Спросил практичный Дима
   - Точно не знаю, но дед говорил, что его питает космическая энергия, а управляют им мысли, только надо от всего отрешиться и думать о чём-то одном, и всё тебе в голову вложится.
Так ты теперь можешь и уроки не учить, а всё знать будешь. Можешь   на прокат давать, - сколько денег можно заработать!
   - Дед сказал, что на чёрные мысли и злые дела он не настроен. И кроме меня никого слушаться не будет.
   - Ну, и ладно, - добродушно согласился Макс. Ребята, прошу, - не включайте без меня  «СПАГЕТРИ». Обещаете?
   -  Обещаем. Здорово ты её назвал, так теперь и будем звать - «спагетри».

4.
   Вскоре Макса выписали, правда, ходил он по квартире с костылями. Чтобы не скучал, мы после школы шли к нему гурьбой. Там и уроки делали,    а больше общались. Магнитофон не замолкал, у каждого нашлись интересные кассеты, - приятные эмоции больному полезны.
Нам не терпелось «спагетри» включить, но для этого надо было очень   захотеть что-то узнать.   Узнать - нужное. Понять суть. По пустякам решили не включать - вдруг сломается. Самое трудное было определить: стоящее или нестоящее, нужное или пустяк.
   Лика, например, предлагала узнать, кого завтра спросят. Но мы отвергли её предложение. Димасу захотелось узнать, купят ему видик или нет, как обещали, к новому году. Долго спорили: видик, конечно, здорово - мы бы все им пользовались. Но решили  всё-таки положится на честное слово родителей Макса. Мне очень хотелось узнать про деда Иона.
   Однажды стали рассказывать Максу об уроке географии и учить   с ним тему «Землетрясения» и вдруг, не сговариваясь, подумали:     вот бы точно узнать причину землетрясений. Ведь всё, что об этом написано и говорят учёные, - предположения.
Есть две гипотезы происхождения Земли - холодная и горячая. Одна утверждает, что Земля от Солнца произошла, а теперь остывает и только внутри ещё горячая.   Другая же предполагает, что она из холодного облака газов и пыли образовалась и разогревается от атомного распада радиоактивных веществ. А как было на самом деле? Свидетелей нет! Вот оно - стоящее!
Я слетал домой, принёс «спагетри»...
И вот мы летим в чёрном Космосе.   На чём - не понятно. Куда - неизвестно.
Видим множество раскалённых, жарко пышущих шаров - звёзды. Среди них есть гиганты и карлики.       Которое из них - наше Солнце? - Вот оно! Звёздочка не самая яркая и не самая жаркая. И за такую - спасибо.    Но где же планеты? А их просто ещё нет. Подлетаем к Солнцу поближе насколько это возможно, любуемся его локонами: космы горячего пламени языками разлетаются, закручиваясь   в причудливые спирали. Локоны такие длинные, что само Солнце кажется маленьким косматым колобком. Вот это силища! Работает природный термоядерный реактор.
И тут на наших глазах отрывается один из локонов, как будто   Космос состриг его громадными ножницами с поверхности солнечного диска, и тот, продолжая гореть и закручиваться в спираль, ринулся прочь. Но далеко улететь ему не удалось, - Солнце не захотело его отпускать. Движение замедлилось, и он стал вращаться вокруг Солнца, постепенно остывая.   А когда остыл,   превратился   в планету.     Учёные считают, что планет в нашей солнечной системе девять или десять, но придет время, и откроют ранее неизвестные науке. А мы их уже видели,- ничего особенного, так себе планетки, голые и безжизненные. На них даже вулканов нет, видно, тяжёлые металлы, способные расщепляться, сюда не долетели и сложены они из газов замёрзших и из пыли. Земля - ГЕЯ - постепенно приняла ту форму, которую теперь называют геоидом: слегка сплюснутая у полюсов, но не шар и не эллипс. Поверхность планеты была спокойной, она как бы дремала. Но внутри уже зрели грозные силы, накапливались и, как недобрый джин, готовились к первому выходу в свет. Случилось так, что другие планеты « помогли» этому джину: состоялся «парад планет»: все планеты, кроме Меркурия и Венеры, выстроились в одну линию с Солнцем по отношению к Земле. Земля в этот момент повернулась к ним той стороной, где сейчас Тихий океан. Произошло событие, которое никто, кроме нас не видел и не увидит: сила притяжения планет и Солнца соединились и вырвали с поверхности Земли огромную массу вещества, отринув её от планеты. Произошло это не без помощи подземных сил, они оттолкнули эту массу. Потом она превратилась в спутницу Земли - Луну. Произошло это примерно миллиард лет назад.
После рождения Луны климат на Земле установился такой, как сейчас. На ней стали происходить геологические процессы: громоздиться горы, разрушаться, снова складываться, на глубину опускаться. Вулканы появились, родились вода и воздух, а потом - и биосфера. Жизнь - явление космическое и не случайное. Тоненькая плёнка живого   стала усиленно влиять на земную поверхность - поглощать энергию Солнца, превращать её в органическое вещество, отлагать толщи осадочных пород, образовывать почвы, создавать круговорот веществ в природе.
Но вот на Земле появился человек, а значит, и разум. Он ускорил процесс развития,. И биосфера постепенно перешла в НООСФЕРУ, теперь развитие планеты должно управляться разумом: биосфера была и до человека, может существовать и без него, а вот человек вне биосферы погибнет, а поэтому должен согласовать действия и поступки  людей, подчинить их экологическим законам, изменить своё отношение к Природе, чтобы сохранить     и дальше развивать цивилизацию.   А это так трудно - договориться всем, когда каждый думает только о себе и только себя любит. Человечество превратилось в мощную геологическую силу даже при современном уровне техники. А что будет дальше? Разум не стоит на месте, он постоянно творит и, кто знает, что ещё придумает мысль человеческая? Она может выразить и добрую и злую волю. Мы поняли, что, пока загрязняются вода и воздух, уничтожаются звери, нельзя считать, что на Земле создана ноосфера. Человек своей мыслью, что быстрее света, может попасть в чужие миры, в глубь планеты, и не только мысленно. Но планете от этого не всегда хорошо, да и человечеству - тоже.
Пролетая над Землёй, мы увидели современные   очертания материков и океанов, линии разломов земной коры, где копятся гигантские силы, создается напряжение горных пород, которое всё растёт и растёт, пока не достигнет критической массы и не разорвёт наипрочнейший гранит и базальт, не приведёт в движение более лёгкие породы, не сдвинет их с места. И тогда рушится всё на Земле: горы и здания, мосты и дороги. Землю трясёт, как в лихорадке. Мотает, как в последнем вагоне скорого поезда, рвёт и кромсает земную кору, как хрупкую скорлупку, разбивая на отдельные плиты, как на суше, так и в океане. Присмотревшись, мы заметили над линиями разломов уже знакомые тёмные облака, но чернее и крупнее тех, что висели над домом Макса. Какая закономерность заставляет их точно повторять линии разломов? Что значит их появление? Земную катастрофу? Какая связь между злом, накопленным человечеством и грозными подземными силами? Эти мысли промелькнули у нас, но мы не успели даже обменяться ими, как получили ответ. Необычный ответ, непредсказуемый. Оказывается, напряжение, вызванное радиоактивным распадом, выйдя на поверхность планеты, отрицательно влияет на психику людей: они становятся беспокойными, ожидающими неотвратимую беду, агрессивными, обвиняющими друг друга в том страхе, который сами испытывают. Прежние друзья становятся врагами, а враги - непримиримыми. Вспоминаются старые обиды, кровная месть, - начинаются войны. Зло множится и, сливаясь с излучениями, вырвавшимися из недр, устремляются вниз по пустотам и порам земной коры, становятся детонатором подземного взрыва - напряжение, наконец-то разряжается. Земля успокаивается до следующего землетрясения. Но последствия бывают ужасными.
Мы видели, что предшествовало Спитакскому землетрясению: армяне и азербайджанцы начали ссориться, хотя до этого жили дружно.   От ссоры перешли к оружию, убийствам.   Пролилось много крови. Появились беженцы. Злоба росла и множилась, как   снежный ком. И разразилось катастрофическое землетрясение. Многие, узнав о нём, говорили, что это Бог наказал людей за грехи,   но мы-то знали истинную причину: люди вроде бы и виноваты в случившимся, а вроде бы - и не очень.   Может быть это простое совпадение? Но в Таджикистане и Молдавии произошло подобное. Так и хочется крикнуть: -   Люди, не поддавайтесь злой силе, не проливайте кровь - не множьте Зло, не дайте ему вызвать новые катастрофы, не устраивайте землетрясений!
Молча сидели мы перед включённым прибором. Ой,   ребята, страшно как, - поёжилась Лика.
- Да,- только и сказал Димас.
- Давайте  напишем в газету обо всём,   что видели, пусть люди прочитают, - предложил Макс.
- Не поверят, - сказал я и подумал: как же ещё долго придётся людям договариваться, чтобы все-все поняли: Жизнь - хрупкая и разбить её легко, а сохранить можно только усилиями всех людей.
Вот такой невесёлый урок у нас получился.   Мы - в растерянности, не знаем, как помочь себе и людям. Сидеть, сложа руки, нельзя. Ждать, пока все подобреют сами собой - нереально. А как за Добро бороться? Кулаками? Но ведь это же - Зло. В общем запутались мы окончательно. А как Вы думаете?
Эх, где ты, дед Ион?
Помощь твоя нужна.