Я мстю, и мстя моя страшна!

Поехали, значит, ребята от нашего ВУЗа в стройотряд.  Да. А отряд этот попал в когорту таких вот никчемных, что ли. Организация работы была никакая, а значительная часть студентов была уже женатые, детишки были маленькие, по году. Вот и решили эти самые студенты заработать рублей по 300 за лето, чтобы как-то хоть разговеться на полгода.
А что, «степуха» была  40 рублей 80 копеек, а жена и приодеться хочет, да и самому как-то чувствовать себя добытчиком солиднее, увереннее.
Ну,  так и поехали.
Местом дислокации был выбран Сергачский район Горьковской области, где, как оказалось, их и не ждали!
Короче, работали,  чёрт знает  как. Работа появлялась эпизодически, где находился штаб ССО, никто не знал, так что искали любую шабашку, лишь бы не проедать время и собственные деньги.
И вот приходит как-то раз бригадир - командир  и говорит, что есть шабашка – в колхозе, что километрах в 15 от Сергача,  надо крышу коровника залить битумом и уложить рубероид, в один слой, с посыпкой, срок три недели, оплата такая-то.
Сразу кучка студентов, давно объединенных «по интересам», из пяти человек, подписалась под этим контрактом  и они поехали.
На месте колхозный председатель, такой круглый и вечно с виноватым выражением лица, принял их хорошо, поселили в красном уголке колхоза.  Только почему-то этот красный уголок был полностью синим.
А вот физиономия у председателя была красной, да такой, что от неё можно было прикуривать!
На вопрос «А что это он такой синий?» председатель сказал, что такую краску дали, а другой не было.
Ладно, синий так синий! Психологи говорят, что синий цвет успокаивает, а красный возбуждает. А им того и надо!
Короче, показали объект, показали пилораму, откуда надо было возить обрезки для растопки битума, дали мерина, которого надо было использовать для перевозки всего, что нужно, и телегу,  которой следовало  управляться.
А студенты все были городские жители, и животное видели только издалека. На предложение стать водителем мерина один из соискателей  сразу отказался – в детстве сильно навернулся с коня,  и это обстоятельство напрочь отшибло у него любовь к верховой езде.
Короче, один полугородской представитель людской Фауны согласился. Сашей его звали. Сашок!
Вот он стал возиться с мерином, распрягать, запрягать, чистить, мыть, кормить и прочее. Заодно возить битум,  обрезки доски с пилорамы, разгружать, палить костер и так далее.
А остальные  стали работать на объекте.
Правда, битум приходилось заготавливать ночью, ибо днём он становился мягким и топор застревал в нём с первой попытки.
Вставали в 4 утра и до 8 утра кололи запас на весь день.
А там и Сашок с мерином подвозил им «боезапас» древесины и так на весь день.
А мерин этот, скажу я вам, был из категории сущих лентяев, каких свет не видывал! У него где-то внутри поселился компас. По-современному GPS навигатор.  Как только кто-то вынимал из его пасти мундштуки, коими он управлялся (это такие железные загубники), он немедленно определял стороны света, разворачивался в сторону конюшни и легкой трусцой бежал к яслям. Жевал он почти всё время, отчего был круглым, огненно-рыжим и лоснящимся. И кличку ребята ему дали соответствующую -  Председатель.
Так вот Сашок, как-то раз прискакал на мерине верхом и предложил прокатиться желающим так просто, безвозмездно, то есть даром. 
Тот, что с детства был вакцинирован падением с коня, отказался сразу, а вот трое, ещё не падавшие ни с коня, ни с верблюда, полезли наперебой, якая и вытягивая руку вверх, как первоклашки.
Сашок выбрал самого длинного, Володьку по кличке «Хохол» и стал протягивать тому узду. Уж очень он походил на Дон Кихота, такой же длинный, худой, мосластый. Да и Хохлом его можно было не называть, он приехал из Удмуртии, а фамилию носил Прибалтийскую, с окончанием на «алюс». Ну, на ладно!
Вова схватил узду и стал примеряться для посадки.
Пока тот громоздился на животинку, Сашок незаметно так вытащил мундштуки из пасти мерина, удерживая того  от побега руками за уздечку.
Когда Хохол уселся на мерина и стал дрыгать ногами и причмокивать губами, как запорожец за Дунаем, Сашок отпустил уздечку на мерине и послал его вместе с новоявленным ковбоем на все четыре стороны.
Но тому свобода нужна была только для одного – для путешествия к яслям со жратвой!
Хохол-то этого не знал, как и мы все. Он пытался рывками настроить мерина на прогулку по окрестностям, но тот  по своему навигатору шпарил прямо к конюшне!
Хохол вертел своим костлявым задом, махал руками, ногами, стукал мерина пятками по рёбрам – куда там! У того одна,  но пламенная страсть  – жрать, жрать, жрать!
А конюшни у нас строили всегда так, что вход делали на уровне холки лошадей. И Хохол этого обстоятельства не учёл! Он пытался получить доступ к управлением мерином до последнего, но когда увидел, что его голова и остальное тело вот-вот въедут лбом в брёвна, решил катапультироваться вбок. А там  было соскладировано всё, что за сутки произвели на свет лошадки, столующиеся в этой конюшне. Естественно, что Вова со всего своего красивого роста угодил прямо в серединку этой кучи…
Короче, Вова в этот вечер мылся в пруду, где обычно принимали вечерние ванны все члены бригады, в одиночестве. Часа два.
Остальные студенты-бойцы, естественно, иногда ржали по лошадиному, завидя его, иногда предлагали овса похрустеть, изгалялись, в общем.
Хохол терпел, как мог, но план мести вынашивал не долго, дня три или четыре…

Дело в том, что студентам для работы выдали в колхозе  комбинезоны. Черные, не рвущиеся, неудобные, ибо узкие - всё,  как обычно. Все думали, что их где-то притырили у танкистов. Вот в танке сидеть было бы удобно. А в колхозе работать – нет.
У этих комбинезонов задняя нижняя часть, называемая «форточкой», отстёгивалась хорошо, открывая задний клапан быстро, но габариты гузки владельца должны были бы быть не больше кулака -  такой был крой.
Поэтому для облегчения нутра студентики снимали комбинезон почти до самого откровения.
Так вот,  Хохол решил использовать и мерина с его ленью, и комбинезон, с его неудобством.
Он выждал, когда Санёк в очередной раз привёз дровишки на кострище и разгрузил телегу.
Извиняюсь за интимные подробности, но пояснить нужно.

Надо сказать, что «удобства», как и во всех деревнях России, были на улице. А в наших условиях, эти самые «удобства» были в лопухах, кои разрослись возле коровника до неимоверных размеров. Если человек заходил в лопухи и хотел спрятаться, найти его было не реально. Коровник был за деревней, так что посещать лопухи можно было спокойно, без опасности быть расшифрованным за этим занятием.
А Санёк при себе возил верёвку метров 20 длиной. И когда ему нужен был забег в лопухи, он привязывал верёвку себе за кисть, а второй конец накрепко к вожжам или уздечке. Чтобы этот Председатель не смылся в конюшни – иди потом, ищи его. Да ещё и с телегой ведь полезет внутрь, вот оно что!
Так и тут. Санёк выполнил ритуал с привязыванием, и направился вглубь лопуховой рощи.

Хохол рассчитал алгоритм действий; спокойно спустился сверху, взял хороший дрын и плоской его частью внезапно треснул Председателя, мирно жевавшего траву, по его бочонкообразному крупу!
Мерин от неожиданности рванул с места в карьер, даже не пытаясь выяснить, кто это сделал и зачем, заржал обиженно и понёсся вскачь, куда глаза глядели!
Сашок, застигнутый этими обстоятельствами врасплох, и полностью деморализованный случившимся, вылетел из зарослей лопухов, запутавшись в своем комбинезоне, и полетел вслед за мерином, сверкая всеми частями своего красивого тела…

Один из студентов чуть не обварился гудроном, так как нес два полных ведра, хорошо, что уже по крыше. Второй чуть не упал с шаткой самопальной лесенки, потому что поднимался на коровник по ней. Третий просто упал на землю и ржал в голос.

Один Хохол стоял, уперев руки в бока , глядя в след уносящейся кавалькаде.

Вечером в прудике два часа мылся Сашок.

А ещё позже, все пили мировую и смеялись так, как смеются люди не часто.