Записки блудного сына. Глава вторая

Наши квартиранты

Жизнь после пожара налаживалась, но денег не хватало катастрофически.
К тому же отец от непосильной работы, а он работал плотником, сорвал себе спину и я очень ясно помню, как она, эта болячка донимала его.
Как я уже говорил, мои родители были из близлежащих деревень.
Отец до женитьбы на моей матери жил в Новоселке, мать была из Вошни.

Отец посоветовался с матерью, и они решили взять к нам в дом квартирантов.
Благо желающих было хоть отбавляй.
Это были, как правило односельчане отца, или матери.
Молодые пацаны ехали в город, кто то учился на шофера, кто то на тракториста.
Дом был у нас не большой, кухня и передняя комната.
Был еще чулан, где мы с моим двоюродным братом Валентином Харитоновым спали до первых морозов.
Кроватей лишних не было, и молодые пацаны спали прямо на полу.
Еще у нас останавливались односельчане родителей, которые привозили какой то товар на базар.
Незнакомых мужчин родители не брали к себе на квартиру.
Исключением был только милиционер, Анатолий Павлович Осеев.
Он работал милиционером на вокзале.
Начальником станционной милиции был тогда Балычев.

Однажды на квартиру мои старики взяли двух девчонок лет семнадцати - двадцати.
Помню, что одна была из деревни Поелово, или из села Ильинского.
Селом мы называли ту деревню, где была церковь.
Обоих звали Валентинами и они были, как сегодня модно говорить, передовых взглядов.
Именно от них я в первый раз услыхал песню: "Гоп со смыком, это буду я. Воровать профессия моя. Ремесло я выбрал кражу, из тюрьмы я не вылажу, и тюрьма скучает без меня."
Это были мои первые криминальные университеты.
Я тогда учился в первом классе.

Помню случай, когда на квартире у нас стояли сестры Кантеровы.
Все по какому то случаю собрались на кухне, дверь в переднюю было закрыта и я пошел туда.
Открываю дверь и обалдел, прямо передо мной стоит средняя сестра по пояс голая, рассматривает себя в зеркало и собирается одевать лифчик.
Я, где то, что то соображал тогда, но соображал не как взрослые соображают, поэтому быстро захлопнул дверь обратно, выскочил на кухню и на вопрос взрослых, что такое случилось, я не нашел ничего более умного, чем выпалить, а у Вали вот такие титьки!
Все взрослые конечно грохнули со смеху, кто с Валиных больших титек, кто с моих, на этот счет комментариев.


Стоял у нас парень с села, Натоха Кузнецов.
А у меня в металлической банке из под леденцов была копилка, куда я складывал свои скромные сбережения.
Деньги были не большие, какие то копейки, ну, может на мороженое и хватило бы.
Так вот, этот Натоха приноровился потягивать мои кровные из банки помаленьку.
Ему конечно высказали это.
Вскоре он ушел от нас.
Но, этот поступок ему аукнулся через много лет.
Но, мы об этом не будем...

Последний раз я слыхал о Натохе, когда мне было уже больше двадцати лет.
Что там произошло, мне неизвестно.
Как неизвестен и второй субъект этого происшествия.
А дело вышло очень простое.
Этот второй взял и белым днем воткнул нож Натохе между лопаток.
Случилось это прямо в старом, заводском магазине.
Воткнул, а сам не вынимая ноже, повернулся и вышел из магазина.
А в магазине была очередь за чем то.
Находившиеся в магазине люди опешили от увиденного.
Натоха не потерял сознание и не упал на пол.
Он повернулся к очереди и стал просил у людей, чтобы, кто - нибудь вынул нож из спины.
Натоху врачи конечно заштопали, но сказали, что если бы, кто то откликнулся на его просьбу, вытащить из спины нож, то до операционного стола Натоха не дотянул бы.
Это я написал уже с чужих слов.

Одно время стоял у нас на квартире, Николай Веневский.
Коля был приличного возраста, а так - как все козырные места были заняты, то ему досталось спать на двух досках за печкой.
Расстояние за печкой от стены до прохода было на полметра короче, чем рост Николая, поэтому, когда Николай ложился на свое место, его ноги выглядывали прямо в метровый проход, между противоположной стеной и печкой.
Открываешь входную дверь в избу и сразу натыкаешься на ноги Николая.