Жизнь вторая. 2. 1. Утро

В школе его звали Котиком. Означала эта кличка не морское животное из семейства ушастых тюленей, а вполне сухопутное, из семейства кошачьих. Не Кот, а именно Котик. Он действительно был похож на кота: мягкий и внешне расслабленный, он всегда имел наготове острые когти и отменную реакцию. А самое главное, у него был свой мир, куда он никого не впускал. Никого, кроме Вишни. И ее-то он не особо впускал, но она была единственной, кто догадывался про его сумасшедший мир. Для всех остальных Котик оставался прилежным, хоть и странноватым, себе на уме, но надежным и обстоятельным подростком по имени Игорь Котин.
Ее в школе звали Вишней, хотя она была рыжая и веснушчатая. А настоящее ее имя было Настя Вишенкова. Короткая стрижка и коричневое школьное платье, из которого она стремительно вырастала. И сверкающие глаза, в которых вспыхивали озорные зеленые искорки. Веселая и общительная, в любой компании она оказываясь в самом центре, закручивая ее вокруг себя.

============ 2.1. Утро

Котик проснулся рано. Не по будильнику, как обычно, а просто открыл глаза и посмотрел в потолок. Комната выходила на запад, и прямые лучи солнца сюда сейчас не попадали, но, похоже, день будет солнечный. Прямо над ним на стене висела большая карта мира. Суровый профиль Южной Америки с носом Бразилии, благородно выпирающим в Атлантический океан, сейчас весело улыбался, хотя по вечерам, когда Котик засыпал, материк обычно грозно хмурился в сумерках. Комната была освещена ровным рассеянным светом: период белых ночей стремительно надвигался, ночная тьма отваживалась выглянуть, только когда все уже спали, и пряталась в подвалы и канавы еще до того, как первый трамвай с сонным вожатым весело погромыхивал по проспекту. Беглый взгляд на часы, тихо тикающие на стене — до звонка будильника еще почти час. Спать совершенно не хотелось, но и вставать сейчас нельзя: разбудит родителей, мама наверняка начнет спрашивать, что случилось, не заболел ли он...
Котик перевернулся на живот, уткнулся носом в подушку и постарался заснуть. Ни в одном глазу. Он попробовал вспомнить стих, который давно, еще будучи совсем маленьким, сочинил для Деда Мороза:
Через трескучий мороз
Через жуткие метели,
К нам приехал Дед Мороз,
А эскимосы ему прощальные песни пели…

Теперь-то он понимал, что это даже стихами-то назвать нельзя, но тогда все вокруг восхищались.
Снова взгляд на часы — прошло три минуты. Перед глазами появилась веснушчатая улыбка Вишни. Почему-то представилось, как они идут куда-то вместе, держась за руки… Дрема начала наваливаться на Котика.
Послышались шаги в коридоре: встал отец и пошел в туалет, потом в ванную, потом на кухню. Котик решительно поднялся и в одних трусах вышел из комнаты. В ноздри забрался бодрящий кофейный запах аромат — отец знал в этом толк и по утрам варил себе крепчайший кофе в армянской медной джезве.
— Ты чего так рано встал? — спросил отец шепотом.
— Не знаю, не спится.
Отец кивнул и снял кофе с плиты.
— Как в школе? — спросил он.
— Нормально, — ответил Котик.
— Ну да, как обычно, все нормально, — согласился отец. — Девочек за косички дергаешь?
— Нет, — ответил Котик.
Сама мысль о том, чтобы дергать Вишню за косички, показалась ему совершенно нелепой, он даже головой затряс, чтобы отогнать это наваждение. И добавил:
— У нее нет косичек.
Он замер, поняв, что сболтнул лишнее. Но отец только усмехнулся и продолжал размешивать кофе. Потом посмотрел на Котика и приготовился что-то спросить. «Только бы не о том, как ее зовут!» — молил непонятно кого Котик. У него язык бы не повернулся произнести имя. Отец кашлянул и спросил:
— А волосы какого цвета?
— Рыжие… — ошеломленно выпалил Котик, не готовый к такому вопросу.
Отец согласно кивнул:
— Рыжие — это хорошо.
Котик еще постоял немного босиком на холодном полу, понял, что вопросов больше не будет, и погрузился в суетный весенний день.

* * *
Он вышел из дома на десять минут раньше, чем надо было для того, чтобы вовремя прибежать в школу. Солнце еще стояло низко, и длинные тени окрестных девятиэтажных домов перекрывали почти все вокруг. А там, где косые солнечные лучи доставали до земли, золотая весенняя пыль весело закручивалась на сером асфальте, да молодые травинки почти заметно глазу тянулись навстречу лучам.
Котик пошел не к школе. По узкой протоптанной тропинке он пересек заросшую сорняками полянку, перепрыгнул через невысокий заборчик детского садика, прошел садик насквозь, снова перепрыгнул через заборчик с другой стороны и ввернулся в заросли сирени. С трудом протиснувшись сквозь кусты, он оказался на небольшом пятачке между кустами и серой кирпичной стеной ближайшей пятиэтажки. Его тут никто не видел, зато ему открывался прекрасный обзор на дом напротив и на подъезд с высоким крыльцом. В это доме на втором этаже жила Вишня и именно отсюда она должна была вскоре выскочить, чтобы бежать в школу.
Перед Котиком промелькнуло что-то черное и смачно шлепнулось в кирпичную стену прямо за ним. Он обернулся, и увидел большого черного жука, который барахтался на земле лапками кверху, пытаясь перевернуться. Котик наклонился, поднял какую-то палочку и стал помогать жуку. Позади хлопнула дверь. Котик обернулся. По ступенькам крыльца, размахивая красным портфелем, сбегала рыжая веселая девчонка в коротеньком коричневом платье и еще более короткой красной курточке — Вишня. Длинноногая и тонкорукая, она была худая, даже тощая в одних местах, но уже начала округляться в других. Росла она столь стремительно, что одежда становилась неприличной за несколько месяцев. Впрочем, ее это нисколько не смущало.
Котик на секунду замер, глядя на нее и улыбаясь, но тут же собрался и, прихватив свой синий портфель, рванул в сторону. Он свернул за угол и понесся вдоль серой кирпичной стены, пригибаясь, чтобы проскочить под разросшимися ветками, и снова выпрямляясь. Дом был длинный, в четыре подъезда. Котик бежал легко и ровно, и только громоздкий портфель тормозил, цеплялся за кусты и норовил вырваться из рук. Домчавшись до конца дома, он снова повернул за угол и осторожно выглянул: Вишня преодолела по асфальтовой дорожке еще только полдома. Стараясь отдышаться и успокоить скачущее в груди сердце, он опять спрятался в гущу кустов. А вон и она подошла, остановилась, посмотрела по сторонам. Ничего (или никого?) не увидела, пожала плечами и неторопливо побрела в сторону школы. Остановилась, снова оглянулась, вздохнула и решительно уже шагнула вперед.
— Привет, Вишня! — услышала она сзади.
Она резко обернулась — посреди асфальтовой дорожки, еще мгновение назад пустой, стоял Котик в синем школьном костюме (правда, без галстука) и выбившейся из брюк зеленой рубашке. Его сине-белая куртка висела на одном плече. Черные вихры давно не стриженных волос торчали во все стороны и лезли в глаза. Видок был еще тот! А на раскрасневшемся лице расползлась широченная добродушная улыбка.
— Привет… — буркнула Вишня. — Ты что, следишь за мной?
— Нет, — соврал Котик. — Только прибежал. Ты меня ждала?
— Очень надо! Захочешь — сам догонишь.
— Вот и догнал, — улыбнулся еще шире Котик.
Ослепительная улыбка сверкнула в ответ.
— Портфель тяжелый? — спросил он.
— Не очень, — все еще улыбаясь, ответила рыжая девчонка.
— Давай понесу? — вопросительно констатировал Котик.
Вишня согласно кивнула и позволила ему подхватить ее красный с белым совсем не тяжелый ранец.
— Не опоздаем? — спросила она.
Котик гордо взглянул на свои наручные часы — настоящие часы, которые каждый день надо подзаводить, немеющими от напряжения пальцами крутя упирающуюся ребристую головку, подарок на день рождения от родителей.
— Еще десять минут, — сказал он.
И они пошли к школе. Несмотря на один портфель за спиной, а другой в руках, Котик практически летел, едва касаясь пыльного асфальта резиновыми подошвами кед. Он носился вокруг Вишни так, что ее челка то и дело вздрагивала, в то время как сама она чинно шла вперед. Они болтали обо всем сразу — об уроках, о коте по имени Степан, о погоде, о планах на лето. Подошли к углу школы.
— Отдавай портфель, — сказала Вишня.
— Не отдам, — засмеялся Котик и отбежал на два шага. — Догони.
— Отдай портфель, — сказала она спокойно.
Он отдал; она приняла свой красно-белый ранец правой рукой. Его же портфель болтался в левой руке. И они, соприкасаясь портфелями, вбежали в школу в живом гомонящем потоке.