Ловец света

«Все начинается со взгляда. Всегда»
© С. Есенин

Два года назад начались лица. Много лиц. Год назад добавились руки, вдвое много рук. Я не портретист, не визажист и не гадаю по ладони как цыганка или хиромант. Что я с ними делаю? Одни фотографирую, другие сканирую. По сути, это очень даже стерильный опыт, но более всего в памяти остается спокойное и уважительное отношение редких людей к самим себе в такие интимные моменты. И ещё мне нравится читать или угадывать истории в лицах и по рукам. Люди искусны в наведении непроницаемости или сквозной прозрачности на лица и часто забывают про руки.  Руки же куда как более многословны…

И вот, два года спустя, руководство задумало спросить с меня как с фотографа-профессионала. "Фотографируй на документы", сказали, а по сути - делай портреты. Наверное, не один фотограф присвистнул бы и закатал рукава, но это не про меня. "Ты не фотограф" было прописано где-то между строками моих школьных дипломов. И поэтому я припиралась, а они досаждали долго, пока не согласились снабдить базовым курсом по любительской фотографии.

Вчера я впервые познакомилась с магическим треугольником этого ремесла. Сегодня поняла всю чреватость последствий своих сплошных двоек на протяжении всего школьного курса по ненавистным мне химии и геометрии.

Свет это первооснова бытия, с которой колдуют фотографы. Искусство запечатлеть момент текучести и непостоянства жизни предполагает беспристрастность наблюдающего ока и отзывчивость сердца на свечение в другом, ведь пока любой человек жив, в нём есть и луч света, как бы тщательно он его не скрывал. Свет, звук и память это нити, создающие узоры и хитросплетения судьбы.

Любой мастер своего дела, будь он любознательным фотографом, композитором или писателем это ловец микрочастиц, которыми он творит свои макромиры. Любой мастер знает, что нет безусловно добрых и порочно злых, страстолюбцев и неистово ненавидящих, нет красивых и некрасивых. Всё зависит от уровня мастерства в постижении объективности - способности фотографа воспринимать свет, т.е. любить всё большее число людей, какими бы нелицеприятными они не предстали перед первым, невооруженным взглядом обывателя.

Оказавшись в прицеле объектива, редко кто не почувствует себя уязвимым. С каждым щелчком, словно выстрелом в охоте за трофейным кадром фотограф, в конечном счёте, целится на поражение. Он должен стрелять и стрелять, чтобы раз за разом успеть выхватить в свои объятия толику света, тот огонёк или искорку, что мерцают в сердцах наблюдателя и наблюдаемого и совокупить их. Совокупить смерть и любовь, жизнь и ненависть в одном роковом кадре.

Это и есть искусство. Искусство уравновешивать потери и приобретения, таким образом запечатлев тантру четырёх несовместимых стихий в одном лишь взгляде двух глаз, сверкающих магнитом несокрушимых алмазов чистейшей воды с самого дна беспредельных душевных глубин. Для самоотверженных эти глаза - маяки, дружелюбно ведущие в гавань, для других же, алчных и одержимых, они - алые паруса, своей непостижимостью дразнящие на скрытые рифы и так на погибель. Похоже, что и прибежище, и погибель- в одноглазых иллюзиях фотоаппарата.

Домашнее же задание- охота на составные иллюзии: тень и отражение и может быть мне повезёт приблизиться к логову этих химер и разглядеть, чем же таким мы их кормим, лишний раз услышав фразу "не питайте иллюзий".