Экстрасенс
Экстрасенс
На плавном, но крутом повороте гладкого загородного шоссе автомобиль понесло. Свежая вода небольшого весеннего дождика стала смазкой между асфальтом и резиной колес, скорость, превышавшая к тому моменту 160 км в час, усиливала массу машины и толкала красную «Мазду» к противоположной обочине, где как раз только вчера разобрали для ремонта алюминиевые заграждения.
Неожиданно пропал рев двигателя, тишина заложила уши, движение приобрело затянуто-рапидный характер, земля перевернулась один раз, другой и все ушло во тьму, пока картинку не вернул звук захлебывавшегося от надрыва клаксона. Было странно не больно, мозг был чист, мысли ясными. Сразу почему-то вспомнилась эта необычность недавнего переворота, когда крутило не авто, а земляной покров. Стало понятно, что так это выглядит из салона. Наблюдатель увидел бы движение, вполне соответствующее законам физики. Полное душевное спокойствие и нежелание двигать частями тела, которое никак не ощущалось, открыли дверь памяти.
Вот он садится за руль своего автомобиля в расстроенных после разговора с Инной чувствах, с азартным подростковым желанием что-то ей показать, и давит на педаль акселератора, выводя скорость за пределы разумного. Вся история отношений с этой девушкой прошла каким-то единым куском воспоминаний и размышлений. Она появилась около года назад. Студентка психологического факультета гуманитарного университета вначале не показалась чем-то необыкновенным. Она была красива. Но этим его нельзя было удивить - в его жизни почти не было некрасивых женщин. Привлекло то, что все вокруг тянулись к ней и стремились получить ее как желанный приз или прибыль. Мужчины – в качестве любовницы, девушки – в виде подруги. Притягивало также то, что мало у кого были шансы получить желаемое. Не будучи внешне надменной, Инна, не говоря ни да ни нет, выстраивала отношения таким образом, что все оставались в поле ее притяжения, доставляя в случае необходимости дополнительные ресурсы общения, постоянную возможность любования собой и наслаждения своим влиянием, не редко перетекавшем и в материальные приношения в виде ни к чему не обязывающей оплаты походов по ресторанам и ночным клубам, цветов и подарков к праздникам и «просто так».
Ему, увидевшему всю картину после двух раз общения в одной компании, показалось забавным принять ее негласный вызов и включиться в игру вместе с другими. Конечно, он не другие. Видя больше, будучи взрослым и опытным, не сраженным внешними прелестями, сохраняя трезвый рассудок, он выбрал тактику ответного подогрева ее интереса, расположившись рядом, но вне сферы ее влияния, как бы давая понять, что он не спутник, а такая же самодостаточная планета, притянуть к себе которую невозможно. План сработал. Через короткий промежуток времени она стала выделять его в кругу поклонников, сама делая встречные движения сначала в виде предложений сходить куда-нибудь одним коллективом с общими друзьями, а потом, озвучила идею, откликнуться на реализацию которой мог только он. Зная, что у него короткий отпуск, заявила, что устала учиться и предложила всем в будни выехать за город на пикник, долго сокрушаясь, что никто, кроме них не сможет поехать, что вдвоем, конечно, будет скучно, но уж очень хочется «воздухом подышать». На берегу небольшой говорливой речушки он счел дело сделанным, потянулся поцеловать, девушка отвечала страстным порывом пухлых и упругих губ, но ничего больше не позволила.
Дальше начались прямые ухаживания, в ходе которых она до последнего старалась отложить момент интимной близости. Сдалась только когда поняла, что он, уже раздраженный постоянными отказами, вот-вот прекратит отношения, увлекшись какой-нибудь более сговорчивой конкуренткой. Получив искомое, сорвав завистливое восхищение ее поклонников, он испытал чувство победы в битве и успокоился, посчитав выигранной всю войну. Перестав напрягаться, поверив в искренность ее нежности и внимания, начал строить планы совместной жизни, постепенно приходя к выводу, что в 37 лет пора подумать и о создании семьи. Инна казалась весьма подходящей на роль жены. Она выглядела такой мягкой и понимающей, он, пока добивался, вложил в нее столько трудов, что теперь чувствовал зависимость, которую принял за настоящую земную любовь. Только одно не давало покоя - ему никак не удавалось ее присвоить. Было понимание, что ни в бытовом общении, ни в постели она не принадлежала ему до конца, всегда оставаясь немного отстраненной. Думалось, что надо шире открыться, но чем сильнее со временем тянулся он, тем большую дистанцию устанавливала она, превращаясь из ласковой в грубоватую, все чаще прибегая к отказам от секса. Он страдал и, теряя чувство собственного достоинства, начал открыто спрашивать ее о причинах охлаждения. Она не отвечала, предлагая подумать самому.
А сегодня, наконец, выложила, что считает его должным делать для нее много больше, дарить ей настоящие подарки, а не мусор всякий. Ее гораздо менее красивой подруге, например, парень купил машину, а она за все время не получила даже нормального кольца с бриллиантом. Слова о любви ничего не значат, ее надо доказывать и если он, уже зрелый мужчина, хочет быть с такой прекрасной молодой девушкой, как она, - должен предоставлять ей большее материальное содержание и вообще стремиться жить только ради нее, чтобы и она смогла полюбить его в полной мере.
Столь циничного подхода он не подозревал, никто раньше ему не говорил и том, что он уже не молод, разбились романтические мечты о семейном счастье, стало понятно, что его чувства клинически безответны. Желая хоть как-то отомстить, он, во-первых, не сказал вообще ничего, во-вторых, ушел из ресторана, в котором они встречались за обедом, не рассчитавшись, в-третьих, чтобы она видела, вдавил педаль газа уже при выезде с парковки. Не стал контролировать себя и дальше, упиваясь возникающим риском, отгонявшим все посторонние мысли, направил машину на загородную трассу, чтобы, на предельной скорости, попытаться сбросить все, что связано с именем Инны… Что было дальше? Вспомнить не получалось. Напрягся, увидел себя проезжающим мимо стоящей на выезде городской стелы, посмотрел на стрелку спидометра, завалившуюся за 180 км в час…
Слух резанул вой сирены, картинка прошлого исчезла. Он вдруг сверху увидел поворот шоссе, уходящую от него борозду земли, остатки проделавшей ее «Мазды», стоящей на колесах в кювете. Удивился. Попытался заглянуть внутрь, но ничего не разглядел из-за вмятой до панели приборов крыши. Чтобы что-то увидеть, необходимо было спустится на землю, но это движение не выходило.
К месту аварии подъехала машина полиции. Старший лейтенант, стараясь не запачкать грязью начищенные ботинки, подошел к разбитому автомобилю, изогнулся, заглянул, нецензурно выругался, просунул руку и вынул ключ из замка зажигания. Оказалось, что звук клаксона все это время постоянным фоном разносился по округе, превратившись в его ушах в непрерывный гул. Выключили сирену и полицейские. Стало тихо. Затем лейтенант по рации начал объяснять напарнику подробности увиденного, основывая рассказ на чувствах брезгливости и сожаления. За поворотом послышался новый вопль сирен, через минуту на обочине остановилась машина скорой помощи. Доктор, кивнув в знак приветствия находившемуся на дороге полицейскому, двинулся к пострадавшему. В этот момент из-за поворота появилась и машина МЧС.
- Ну что, живой? – спросил у пытавшегося заглядывать в покореженный салон машины врача один из сотрудников МЧС.
- Кажется, это пока еще наш пациент.
- Я думаю ненадолго, - включился в разговор полицейский лейтенант. – На моей памяти в таком фарше еще никто не выживал. Он гнал, наверное, больше 150-ти.
Да это же они про меня! – прошило догадкой сознание. – Но как?! Я же здесь… - еще раз огляделся по сторонам. - Сверху. И вижу все со стороны… Я умер что ли?! Как странно. И как спокойно на душе.
- Молодой, наверное, - продолжал разговор готовивший инструменты для разрезания металла эмчээсовец.
- «Мазда 6» принадлежит гражданину Богданову Сергею Савельевичу. Если за рулем был он сам, то это мужчина 36 лет.
Точно. Это они про меня. Я и был за рулем. Неужели я вправду умер? Как-то глупо все вышло. Любопытство потянуло ближе к земле.
- Сейчас увидим, кто там, - сказал сотрудник МЧС, поднимая гидравические ножницы.
Глядя на свое тело, бережно вынимаемое и укладываемое на носилки целым коллективом, на окровавленное, неестественно бледное лицо, он удивлялся тому, что не чувствует с ним никакой связи. В машине скорой стал понимать бессмысленность дальнейшего движения за своей оболочкой, почувствовал, что новое состояние дает гораздо больше свободы, захотел двинуться выше, в свободное воздушное пространство. Посмотрел на потолок реанимобиля, намереваясь пройти сквозь него… Но остановился, услышав громкий возглас врача, направленный к находившейся тут же медсестре:
- Уходит! Давай дефибриллятор!
Сознание неожиданно отяжелело и погасло.
***
Прежде, чем открыть глаза, вспомнил историю с аварией и наблюдением за операцией своего спасения, тут же почувствовал ноющую боль во всем теле и понял, что усилия по реанимации дали результат. Свет на мгновение прожег зрачки, но и после того, как зрение нормализовалось, увидеть почти ничего не удалось из жесткой фиксации головы. Впрочем, и без детального осмотра можно было понять, что вокруг больничная палата. Стало слышно прерывистый электронный сигнал, догадался, что аппаратура отсчитывает его пульс. Быстро устав от произведенных усилий, восприятие начало затрудняться, затормаживая работу мозга. Организм опять погрузился в состояние сна.
В одно из следующих пробуждений успел, закрывая глаза, сообщить оказавшемуся в палате врачу, что слышит его, чувствует свое тело, ответить еще на несколько вопросов, содержание которых тут же забыл. Постепенно силы стали прибавляться, периоды бодрствования становились продолжительнее.
Однажды в такую минуту рядом с кроватью оказались мама и старшая сестра. Мама стояла и молча плакала, села рядом и продолжала плакать, не в силах остановить слезы по требованию дочери. Сын говорить еще не мог, но только теперь до него дошло, какие страдания доставил он этой родной душе. Только теперь он подумал, что никакие его выдуманные или настоящие любовные страсти не стоят капли жидкости, текущей из ее глаз. Только теперь он понял, что, не смотря на полную самостоятельность существования, он не имел права так рисковать своей жизнью, зная, что ставит под удар и ее здоровье. Стало стыдно и жалко, слезинки скопились и у его ресниц.
- Ну вот, мама, смотри, он тоже плачет, глядя на тебя, - нарочито строго, но мягко говорила сестра. - Прекращай уже!
И продолжила, обращаясь к больному:
- Сережа, давай, держись, мы тут, рядом будем, если что. Если что надо… Хотя что тебе сейчас надо? Ты же не скажешь…
Теперь всхлипнула и сестра.
- Вот, видишь, мама, и я уже из-за тебя начинаю реветь! – не сумев сдержаться, заплакала вовсю.
- Прости, сынок, прости, - прошептала мать и начала вытирать слезы, становясь внутренне собранной. – Ты только выздоравливай.
- О! Ну также нельзя! – в палату вошла медсестра. – Больному нельзя переживать, а вы тут развели… Все, выходите. На сегодня хватит.
Сон, пришедший после ухода родных, не стал тяжелым темным провалом, как это случалось все последнее время, а был скорее похож на кино по мотивам его воспоминаний.
Вот она, эта лестница в детском саду, запах и цвет которой он помнит всю сознательную жизнь, ассоциируя их с подавлением собственной воли и ограничением свободы.
Теперь мама гладит его белую рубашку и с особым чувством вешает ее на плечики в шкаф: завтра Сережа будет выступать со сцены, читая стихи на городском конкурсе, куда его выбрали в числе всего 10 учеников школы №68.
Взмокший от непривычных усилий отец бежит сзади, поддерживая велосипед, чтобы сынок научился ездить на двух колесах вместо трех. Сережке очень хочется быстрее поехать самому, но страх заставляет просить держать, делает слабыми руки, неспособные остановить виляние руля, не дает с необходимым усилием нажать на педаль. Слышно, как папа тяжело дышит, он вот-вот остановится, но велик начинает катить неожиданно легко, приходится сосредоточиться на управлении, чтобы не упасть и в следующую секунду приходит понимание того, что никто уже не держит его за седло, что он сам успешно катится по дорожке парка. Правда, впереди, довольно далеко, возникает фигура идущего навстречу прохожего, появляются мысли о грядущем столкновении и своенравный двухколесный механизм валится в газон вместе с велосипедистом. Но это уже ничего. Он теперь уже испытал чувство самостоятельного движения и знает, что может это сделать, набирая умение от попытки к попытке.
Ссора с сестрой. Ей дали задание убраться в квартире, она привлекает к процессу младшего брата, которому категорически не хочется ничего делать, тем более как бы за нее. Лиза пытается уговорить, потом надавить, затем применяет силу, но это делает Сергея только находчивее в отговорках и изворотливее в борьбе. Соперничество и ревность к родителям, проявлявшим, казалось, больше внимания другому ребенку, разом кончились после смерти отца. Ей было 16 лет, ему 12 и горе сплотило их вокруг матери, которой оба старались дорожить, как чем-то самым ценным. Чтобы маме было легче растить Сергея, Лиза после школы отказалась от ее предложений поступить в университет, окончила трехмесячные курсы бухгалтеров и начала работать.
Мамины котлеты. Она повар и, как правило, в будни кормила своих домочадцев тем, что приносила с работы. Сначала это была столовая, затем сменились несколько кафе и два ресторана. Но в свой выходной она готовила обед, если он совпадал с общим воскресеньем или ужин, если приходился на будни. В эти дни семейный стол наполнялся всевозможными изысками – от полезных салатов до вкуснейшего домашнего печенья или торта. Однако папа всегда больше всего хвалил котлеты. И чтобы мама не готовила, они обязательно были в составе блюд. Разные – из мяса и рыбы, с добавками трав и без. Дети, вслед за отцом, их хвалили, ели с готовностью, хотя ждали, конечно, десерта. После того, как остались втроем, разнообразие значительно сократилось, но котлеты каждый раз появлялись на столе, формируя ощущение незримого присутствия главы семейства. С возрастом, когда появилась возможность сравнивать вкусы, стало ясно, что мамины котлеты, в самом деле, не похожи ни какие другие и превосходят по вкусовым характеристикам аналогичные продукты других поваров. Не зря Лиза, выйдя замуж, вместе с мужем приезжала к маме «на котлеты». И Сергей, начав жить самостоятельно, откладывать дела, чтобы попасть к маме в день ее выходного. Когда Алевтина Яковлевна ушла на пенсию, на этих котлетах стали расти Лизины дочки. Сережа же, погружаясь в дела и гулянья, все реже стал бывать у нее, хотя хорошо знал, как она его ждет.
Постепенно самочувствие стало улучшаться. Периоды бодрствования теперь длились довольно долго – иногда до часа. Он уже мог общаться, выдавливая из себя отдельные слова. Впрочем, каждый звук почти еще буквально рождался, а на формирование речевого выражения уходило столько сил, что больной после таких проявлений быстро засыпал. В большинстве случаев бодрствования рядом с его кроватью всегда появлялась Алевтина Яковлевна.
Вскоре Сергея Богданова перевели из реанимационного отделения в палату для «тяжелых», где кроме него находились еще двое мужчин. Мама, с утра до вечера находившаяся в больнице, сумела договориться о наделении ее волонтерским статусом, позволявшим официально ухаживать за пациентами. В палате сына она заменила почти весь технический персонал, взяв на себя заботы по уборке помещения, выносу испражнений, помогая медсестрам в кормлении больных и смене их постельного белья. Как в дни забытого рождения, Сергей познавал мир через мать, с ее помощью заново учась нормально говорить.
В больнице стали появляться редкие друзья и подруги. Инна не приходила. Хотя ему казалось, что связанные с ней страницы жизни вырваны, оставшиеся у переплета обрывки чувств заставляли едва уловимо мечтать о том, чтобы увидеть ее, измененную случившимся, раскаивающуюся, жертвенно влюбленную. Зато приходил полицейский, провел выяснение обстоятельств ДТП, составил протокол и сообщил, что можно забрать найденные в машине вещи, написав доверенность на кого-нибудь из ближайших родственников. Смартфон, лежавший во время поездки на приборной панели в ожидании спасительного звонка от нее, пришел в полную негодность, но сим-карта не пострадала и Лиза вставила ее в один их находившихся в ее семье старых аппаратов. Сергей ждал, что она хотя бы позвонит. На телефонную связь выходили знакомые, подчиненные, друзья. Ее не было.
Пришел Дмитрий Николаевич Сорокин – генеральный директор PR-агентства, в котором Богданов начал работать сразу после окончания университета и дорос от начальных должностей до заместителя руководителя. Шеф почти искренне жалел, задавал дежурные бестактные вопросы: «Как же это случилось, Серега?», «Что тебя заставило давить на газ?» и т.п. Пожелал скорейшего выздоровления, напомнив, что впереди кампания по выборам депутатов региональной законодательной думы, в ходе которой агентство традиционно имеет повышенную нагрузку и дополнительные доходы.
Мама снова, как в младенчестве, учила его ходить. Ей также помогали ходунки, только теперь не детские, а медицинские. Сергею было непривычно, тяжело и больно, но он старался не подавать виду, чтобы как можно меньше расстраивать ее. Появившееся желание шагать для нее, а не для себя, давало дополнительные силы, усиливало стремление, скорее приближало к цели. Правда, интенсивным тренировкам противился лечащий врач, опасавшийся, что лишнее движение спровоцирует рецидив травмы головного мозга, кора которого была повреждена во время удара. Но уставший от беспомощного существования пациент больше страданий ощущал от неподвижности, а потому стремился всякую свободную минуту, в которую чувствовал в себе силы, продолжать тренировки с ходунками.
Однажды вечером, когда мама уже ушла, он, решив удивить ее в следующий день личным прогрессом, снова взялся за тренажер и, не обращая внимания на боли сначала в ногах и спине, а затем и в голове, стал пытаться оторваться от конструкции, чтобы сделать самостоятельный шаг. Казалось странным, но в этот раз напряжение не проявлялось обильным потоотделением. Даже лоб был сух и, по ощущениям, холоден. Смотревшие за процессом соседи по палате, один из которых уже двигался на костылях, а второй и вовсе пока не вставал с постели, пытались подбадривать и давать какие-то советы. Сергей оторвал одну руку, постепенно стал переносить вес тела, чтобы убрать вторую, отпустил ходунки, постоял, вознамерился слегла двинуть вперед левую ногу, собрался и вдруг сначала негромкие голоса других больных начали слышаться так, будто он находился в каком-то невидимом сосуде, проникая сквозь который звуки, многократно ударяясь о стены, множились, заполняя вибрациями пространство. Следом возникла разламывающая череп от челюсти до затылка резкая головная боль, он хотел сказать товарищам, что чувствует себя нехорошо, но не смог открыть рот, который намертво замкнуло мышечным спазмом и, увидев приближение пола, понял, что теряет сознание за мгновение до того, как оно погасло.
Темнота длилась недолго. Очень скоро он снова увидел себя со стороны, лежащим на полу, рядом суетилась медсестра, прибежал дежурный врач. Только в этот раз тело не казалось чужим. Находясь вне его, он вполне чувствовал свои органы, отмечая их теплоту. Все свидетельствовало о том, что он жив. Однако лишь подумав о том, что так может выглядеть и смерть, Сергей испугался, понял, что необходимо как-то вернуться в обычное состояние, потянулся невидимой рукой к лежащей ладони, хотел дотронуться до нее… и в одно мгновение снова увидел обстановку изнутри тела, сообразив, что пришел в себя. Общий вздох облегчения паром поднялся к потолку, растекся по нему и, спустившись по стенам, сняв накал эмоционального напряжения.
Но объективная реальность недолго господствовала в сознании пациента. Через секунду его зрение начало терять фокусировку, комната начала заполняться разноцветными лучами. Не понимая, что происходит, не имея сил, чтобы даже сделать попытку анализа, он лишь обратил внимание на то, что свечение это почему-то окутывало стоявших вокруг его постели людей, после чего почувствовал слабость, тяжесть во всем теле, понял, что стремительно засыпает и с облегчением принял новое состояние.
Случай дал доктору повод заподозрить симптомы эпилепсии, которая вполне могла стать следствием повреждения мозга. Впрочем, проведенное дополнительное обследование не подтвердило версию врача.
Преодолевая боль, ставшую частой спутницей после отмены анестетиков, Сергей продолжал активно восстанавливаться физически, хотя теперь и не позволял себе сколько-нибудь избыточных нагрузок. Работа над телом отвлекала от осевшей на дне души, но готовой подняться даже от легкой задумчивости, депрессии. Когда речь шла о выживании, все окружавшие его до того мирские проблемы отошли, заняв подобающее им место в разряде несущественных. Теперь же они вновь стремились заполнить целые области мысленно-чувственного пространства. Воспоминания об Инне, к которой осталось-таки чувство обиды, заставляли думать об отсутствии перспектив личной жизни. Он был уверен, что женщины еще будут, но уже очень сомневался, что будут по-настоящему желанные. Хотя и разобраться в том, чего хочет, тоже не мог.
Конечно, нужна была красивая, молодая девушка. Рядом с некрасивой он себя не представлял, а женщин, близких по возрасту к себе, считал уже малопривлекательными с сексуальной точки зрения. На этих двух характеристиках портрет обрывался. Его представления об идеальном характере избранницы были противоречивыми до неопределенности. Так, хотелось, чтобы она была скромной, но было опасение, что в таком случае она будет скучной. Думалось о мягкости и женственности, и не желалось поведенческой однообразности.
Стала проявляться накопившаяся усталость от агентства и его деятельности. Начало возвращаться чувство непривязанности к жизни. Как будто он к ней мало прикреплен. Да, мама, сестра… А больше-то вроде и ничего. Друзья? У каждого свои проблемы и они ближе к телу, чтобы кто не говорил. Работа? Кому она нужна! Что она оставляет, кроме доходов?! Обманывать за деньги избирателей и покупателей сначала было увлекательно. Теперь опостылело. И беда в том, что работать не хотелось вообще, не только здесь… Начала утомлять мамина опека. Когда был беспомощен, она была буквально спасительной, а сейчас ее постоянное присутствие и сопереживание стали восприниматься как излишние. Такое отношение будоражило совесть, заставляя винить себя в отсутствии благодарности и искренней любви к самому близкому и преданному человеку.
Градус всего этого коктейля значительно усиливался при мыслях о возможных последствиях аварии, о том, что можно полностью не восстановиться, что однажды сильно поврежденное тело никогда не будет тем же надежным исполнителем желаний, каким было прежде. О том, что подозрения об эпилепсии могут вполне оправдаться, так как доктор сказал, что эта болезнь не всегда диагностируется приборами, особенно на ранних стадиях. Наконец, эти лучи, виденные после потери сознания… Осталось ощущение, что это не было следствием простой расфокусировки зрения.
Тем не менее, жизнь продолжалась, травмы постепенно отступали под напором лекарственных препаратов и постоянных упражнений. Голова уже не болела столь часто и так сильно, как в первое время сокращения медикаментозного воздействия, речь восстановилась, ноги стали живее откликаться на сигналы мозга, Сергей стал ходить сначала с костылями, а затем и с палочкой. Находиться в стационаре дальше не было необходимости, и его выписали для продолжения реабилитации в домашних условиях.
Время выхода из больницы совпало с началом активной фазы предвыборной кампании. Сорокин пытался привлечь Богданова к работе, предлагая управлять процессами создания кандидатских программ, разработки PR-мероприятий и планов их проведения, в режиме неполного рабочего дня, появляясь в офисе хотя бы на пару часов. Сергей понимал логическую необходимость вступления в дело, к этому подталкивала и необходимость поправки личных финансов, но внутри все противилось возвращению. Ему до ломоты в теле, до фантомных болей в уже заживших переломах не хотелось заниматься выдумыванием новых способов обмана. При мысли, что придется снова нагло и открыто лгать, раньше забавлявшей его, нравившейся обещанием интересной игры, теперь появлялась тошнота.
Заместитель отказал своему начальнику, чем зародил в его душе большую обиду. Дмитрий Николаевич, конечно, понимал физическое состояние Сергея, и, как ему казалось, нашел самый щадящий для него вариант участия. А потому никак не ждал отказа. Он был уверен, что этот парень обязан выйти на работу потому, что компания находится в контрактных обязательствах сразу с пятью кандидатами, идущими по разным одномандатным округам, и одной политической партией. Качественно выполнить все договоры без Богданова, всегда являвшегося креативным мозгом фирмы, агентство не могло. К тому же, несмотря на сокращенное участие, заму предлагалось полное вознаграждение. И всем этим расположением он пренебрег.
Зная генерального, Сергей довольно точно представил себе его реакцию на отказ, но, сделав выбор, почувствовал значительное облегчение и решил, что оно в данный момент ценнее хорошего расположения шефа.
Между тем, с переездом домой, жизнь стала наполняться унынием. Значительно поправившееся здоровье уже не заставляло жить каждой отдельной минутой, открывая простор для взглядов в будущее, в котором ничего оптимистического так и не появилось. Отказав начальнику и почувствовав на минуту вкус свободы, теперь Богданов отчетливо понимал ее цену: ему вряд ли удастся занять прежнее положение на работе, его будут отодвигать от управления, всячески давая понять, что он в этой фирме ничего не значит, и никто его здесь не держит. Такие перспективы делали возвращение на прежнее место шагом бессмысленным и временным, но других вариантов не возникало.
Это состояние заметили приехавшие в гости друзья, после чего больше не проявляли намерений посещать больного, ожидая его выздоровления, возвращения к привычному поведению и образу жизни. Видела это мама, понимала сестра. Потому в конце августа, когда солнце днем греет еще сильно, но уже не обжигает, когда природа еще находится в полном соку, но уже переходит к процессу увядания, проявляющемуся редкими желтыми и оранжевыми пятнами на насыщенном зеленом фоне, похожими на первые седины у еще молодого человека, Лиза пригласила брата поехать вместе с ее семьей на пикник. Кстати с очередной вахты на буровой платформе в Сибири вернулся ее муж Иван, и поездка за город выглядела очень естественным мероприятием, созданным для себя, а не для поддержки страдающего. Сергей согласился развеяться, решив, что общение с племянницами сможет отвлечь его от пустого переживания навалившихся проблем.
Семейный микроавтобус остановился у расположенного сразу за городской чертой крупного торгово-развлекательного центра, одним из якорных предприятий которого был супермаркет «Зеленый дом», в котором предстояло закупить продукты для приготовления еды. Богданов не захотел ждать в машине и отправился в магазин вместе со всеми.
Лиза и Иван увлеченно искали продукты, думая, что еще надо купить, дружелюбно обсуждая выбор товара. Их дочки двигались по магазину параллельным курсом, стараясь найти и вложить в общую корзину что-то нужное для себя. Причем старшую Дашу заметно раздражало, что младшая Маша «обезьянничала», беря те же сладости, что и она. Будучи не в состоянии быстро передвигаться между полок, Сергей прихрамывал в главном проходе, издали держа всех во внимании. Незаметно наблюдение переросло в осмысление, дошло до обобщений.
«Что чаще всего объединяет людей в современном браке? Общая еда и жилье. Потому так много парочек проводят выходные в супермаркетах, пополняя съестные запасы, закупая необходимые в быту мелочи с таким тщанием и ответственностью, будто исполняют главное дело своей семейной жизни. А самыми бесконфликтными разговорами являются те, в которых обсуждаются планы покупки новой мебели или бытовой техники. При этом одежда, имеющая индивидуальное предназначение, наоборот ссорит супругов. Покупая вещь кому-то одному, другой чувствует себя немного ущемленным. Интересно, что жена, уговорив мужа на покупку очередной вещи для нее, чаще всего просит поехать в магазин вместе, чтобы тот вроде как посмотрел – подходит или нет. Как бы не так! Мало кто из женщин на самом деле нуждается в советах своих мужей. Просьба сопровождать ее в поездке за покупкой скорее выглядит, как попытка получить двойное удовольствие: и обновку получить, и спутника позлить. Зато мужчины нередко предпочитают приобретать одежду сами, опасаясь, что жена начнет навязывать свой вкус, предлагая нечто более недорогое, а также побежит обязательно по отделам для женщин, чтобы «просто посмотреть». На самом деле такие поездки не редко заканчиваются тем, что мужчине «ничего не нашли», а ей, какое счастье, случайно и довольно недорого досталась вещица, о которой она так давно мечтала. Опять же расстройство мужа в данном случае служит дополнительным удовольствием. Дома, продолжая утверждаться в контроле управления, она постарается снять его напряжение в постели, как бы говоря: когда хочу - злю, когда хочу - размягчаю… Потому покупать совместно продукты значительно интересней – в вопросах еды легче пойти на компромисс или приобрести каждому по любимому блюду. Выбирая пищу, супруги чувствуют себя почти одним целым, как бы семьей. Беда всего дела в том, что объединиться на еде, шмотках или машинах невозможно».
- Дядь Сережа! Дядь Сережа! – звонко хохочущая Маша дернула за руку и вернула к текущей реальности. – Тебя мама зовет.
Лиза стояла вместе с Дарьей в конце главного прохода и матерински улыбалась, глядя на брата, задумавшегося посреди магазина. Богданов вздрогнул. Подумал, что раньше за ним таких провалов не замечалось, понял, как это должно забавно выглядеть со стороны, рассмеялся вместе с племянницей и двинулся вместе со всеми к кассам, в очереди к которым уже стоял запряженный в торговую тележку Иван.
Пикник навевал умиротворение. Давно не находившийся в компании активных людей, Сергей удобно расположился в складном рыбацком кресле и наблюдал за кипевшей вокруг него жизнью. На полянке Иван разжигал купленные в магазине угли, сестра нанизывала мясо на шампуры, дети резвились чуть в стороне, кидая друг другу мячик, солнце гладило приятным теплом изломанное тело, свежий воздух обволакивал едва заметным ветерком сознание, делая его отстраненным. Уже проступающие в природе нотки осеннего увядания добавляли ко всему легкой джазовой грусти. Стараясь не дать ему скучать, Лиза периодически оборачивалась, что-нибудь спрашивала, пыталась втянуть в какой-нибудь разговор, но Богданову не хотелось даже рот открывать для однозначного ответа, он махал рукой – мол, все хорошо, кивал головой или просто прикрывал глаза, давая понять, что хочет побыть в нынешнем состоянии.
Тело все больше расслаблялось, держать рабочее напряжение в мышцах становилось сложнее, сон начал овладевать мозгом. Однако воля противилась такому развитию событий - ей не хотелось менять чувственно приятное положение. Конфликт привел к появлению двух разнонаправленных движений в организме, ни одно из которых не могло победить. Сергей стал с интересом наблюдать за процессами, происходящим внутри, будучи уверенным, что в любой момент сможет по собственному желанию выбрать один из вариантов. И неожиданно просчитался. Когда конфронтация дошла до предела, он решил не спать и попытался вернуться к реальности. Но посланный организму импульс почти не сдвинул его с места, не произведя никакого воздействия. Вдруг возникло чувство беспомощной придавленности собственным телом, преодолеть которое никак не получалось. Захотелось пошевелить рукой – не вышло. Задумал повернуть голову - и ее не смог сдвинуть. Испугался, решил позвать сестру. Воздух вроде бы пошел от диафрагмы, обрел звук на связках, но на выходе не смог совладать с челюстью, которую заклинило. Приложил все оставшиеся силы, чтобы все-таки открыть рот, но это привело к совсем другому результату: мозг от затылка до лба прошил электрический разряд. Время на секунду остановилось, дав памяти запечатлеть скрип едва разжимаемой челюсти и острую, насквозь прожигающую череп боль. Сразу после этого голова начала с большим сопротивлением запрокидываться назад, в глазах помутнело, он понял, что теряет сознание и воспринял это как избавление…
Однако внезапно появился второй разряд, прошедший в обратном направлении - от лба до затылка. Спазмы мгновенно прекратились. Действительность вернулась так резко, что вызвала испуг. Почувствовал, как холодное лицо вновь заполняется кровью, посмотрел вокруг: никто ничего не заметил, все занимались прежним делом. Судя по всему, в реальности прошло чуть больше секунды. Прикрыл глаза, но темнота была заполонена не дававшими расслабиться цветными кругами. Поднял ресницы, увидел идущую к себе сестру, лицо которой выражало озабоченность.
- Сережь, тебе нехорошо? Ты бледный какой-то. Может воды?
Богданов кивнул, Лиза хотела развернуться к сумкам, но ее муж уже протягивал маленькую бутылку, критически осматривая лицо родственника.
Жидкость протекла оживляющим потоком и вернула силы.
- Спасибо. Я в порядке, - выдавил Сергей. – Просто заснул что-ли…
- Ты нас так не пугай, - включился Иван. – А то побледнел, будто умер.
- Ваня! Что ты говоришь такое?!
- А что случилось? – любопытствовала подошедшая Дарья.
- Дядь Сереж, тебе, что – плохо? – подхватила вопрос сестры Маша.
- Все нормально. Идите, играйте, - попыталась разрядить обстановку Лиза.
Но дети только ближе подвинулись к креслу. Богданов сделал усилие, чтобы улыбнуться и ответил:
- Чистым воздухом с непривычки передышал.
- А-а-а, - такой ответ вполне устроил младшую девочку, и она потеряла интерес к происходящему.
Вслед за ней отошла и старшая.
- Точно нормально? – заботливо строго уточнил Иван.
- Точно. Все хорошо, - ответил и ему уже вполне пришедший в себя Сергей.
- Ну, я тогда пойду мангал доделывать.
- Может, чего-нибудь надо? – Лиза заглядывала прямо в глаза. – Может, домой поедем?
- Нет, что ты! Все в порядке. Ничего страшного. Никуда не надо ехать, здесь замечательно.
- Ладно, - сестра еще раз окинула взглядом его лицо и пошла к тазику с мясом.
В тот момент, когда она повернулась спиной, в глазах Богданова вспыхнуло разноцветное свечение. Сначала оно было таким же расплывчатым, как в тот раз в больнице, но очень быстро, группируясь вокруг фигур сестры и ее мужа, на которых он смотрел, стало обретать резкость и контуры человеческих тел. Сергей сравнил окутавший их свет с северным сиянием и не знал, как отнестись к этому явлению. Прикрыл веки, снова открыл их, но сияющая оболочка не исчезла. Посмотрел на девочек, они также были окутаны цветастым пространством, в котором, правда, было заметно больше золото-солнечных лучей. Догадался, что видит ауру. Душа освободилась от страха и напряжения. Начал распознавать цветовые особенности световых оболочек Лизы и Ивана, постарался сфокусировать взгляд, но эффект оказался обратным: видение помутнело и быстро исчезло.
Остаток дня, пока они находились на пикнике, ели жареное на углях мясо, играли через Дашин планшетник в «Поле чудес», коллективно отгадывая слова, утомившиеся, но довольные ехали назад, прошел спокойно. Случай с возникновением ауры был фоном текущих событий, ожидая времени анализа. Такая возможность представилась дома, когда он остался один. Но мозг, потребивший кислорода сверх обычной городской нормы, никак не хотел избавляться от рассеянности. Любые логические цепочки заканчивались в самом начале, растворяясь в наполнившем голову расслабляющем тумане, организм протестовал против насилия над собой и требовал сна. Оставалось только подчиниться.
Он провалился в сон сразу же после того, как занял горизонтальное положение. С первых мгновений увидел себя и квартиру со стороны, как в тот момент, после аварии. Только теперь все вокруг было сумрачно-серым, кроме неба, выделявшегося в окне ярким сине-голубым пятном, украшенным желтым солнечным диском. Это было странно, потому что в такое время должно было быть темно. Двинулся в сторону цвета, и как это часто бывает во сне, легко пересек стену своего жилища, оказавшись на улице. Все здесь было таким как обычно, кроме одного – четкого разделения между ярким цветным небом и серо-черным пространством у земли, в котором не горели даже уличные фонари. Трудно было понять, где проходит граница сумрака – сразу над самыми высокими домами или еще выше, но она была не переходящей, а четко прочерченной. Хотелось подняться выше, чтобы ближе разглядеть сияние высоты, но что-то не давало двигаться в этом направлении. Тогда попробовал спуститься. Это с легкостью получилось. И как только началось движение вниз, перед глазами поплыли световые контуры человеческих фигур – точно такие же, как сегодня на пикнике. Понял, что видит только ауру. Еще подумал, что ее проявление очень похоже на преломление небесного цветного свечения. Не зря днем возникло сравнение с северным сиянием. Тем более, что краски ауры на первый взгляд состояли из тех же тонов. Сергей помнил, что спит и понимал, что люди не могут его видеть, а потому устремился ближе к редким уже прохожим, чтобы рассмотреть детали их световых излучений. Но как только оказался у тротуара, увидел надвигающуюся навстречу тень. Она была совсем без оболочки. Это удивило. Показалось, что через секунду не избежать столкновения, он испугался, резко дернулся, чтобы отскочить в сторону… и проснулся.
Взглянул на монитор телефона - половина третьего. Оказывается путешествие, длившееся по ощущениям несколько минут, заняло почти три часа. Странная реальность сновидения притупила остроту воспоминаний о случае на пикнике. Теперь два этих переживания находились рядом, поочередно овладевая вниманием. Сергей восстанавливал в памяти детали видений на природе, сравнивал их с картинками сна. Смена происходила так регулярно, что к началу рассвета он уже не совсем понимал, что было явью. Выручила навалившаяся усталость, погрузившая организм в спасительное бессознательное, не сопровождавшееся на сей раз никакими сюжетами.
Проснулся рано, несмотря на то, что выспаться не успел. Солнце пробивалось сквозь тюль, тревожа психику и держа в возбуждении чувства. Он помнил, что вот-вот должна прийти мама. Со времени переезда из больницы, она, вероятно почувствовав напряжение, вызываемое ее постоянным присутствием, стала приезжать к нему два раза в неделю для уборки в квартире и готовки еды. Найдя свое состояние схожим с ощущениями серьезного похмелья, Богданов осторожно встал на ноги – хотя ходил он уже и без палочки, но делал это еще не совсем уверенно. Душ и бритье несколько освежили мышление, слегка разогнав затмивший мозг туман. Свежий напиток, полученный от домашней кофе-машины, сделал очертания мыслей еще более четкими, Сергей снова стал вспоминать события, случившееся вчерашним днем и ночью, подвигаясь к выводу, что странный сон был спровоцирован не менее странным приступом, поразившим его на пикнике.
Зазвонил домофон. Подошел и нажал на кнопку открытия подъезда, сразу повернул замок и на двери в квартиру. Мама вошла, когда он уже уселся в кресло и взял в руки пульт от телевизора. Взглянул на нее, чтобы ответить на приветствие, и забыл, что хотел сделать: вокруг матери светилось уже известное сияние.
- Ты себя хорошо чувствуешь? – Алевтина Яковлевна пыталась понять причину замешательства сына.
- А? Да нет, - немного роботизировано заговорил Богданов. - Все нормально. Привет, мам, - а сам в это время разглядывал цветовые подробности ее ауры.
- Ну, ладно. Я тут тефтельки принесла. Не завтракал еще?
- Не. Не завтракал.
- Сейчас сделаю.
Богданов проводил маму на кухню взглядом и осмотрел доступные части своего тела - ничего не увидел. Закрыл глаза, изо всех сил представил себя в окружении ауры, почувствовал, как зажгло руки, посмотрел на них и ужаснулся от неожиданности – ладони пылали как два ярких солнечных пятна. Больше нигде никаких проявлений не было. В следующее мгновение набор несистемно почерпнутых в разные времена отрывочных знаний об экстрасенсорике сформировал догадку, обнаружившую связь между свечением его рук и аурой матери. Встал и тихонько двинулся к кухне, стараясь не выронить сгустки из своих рук.
- А еще не готово, - мама даже не повернулась, продолжая мыть посуду во время пока в сковороде грелись принесенные тефтели.
- Да я так… Просто, - Сергей разглядел явные темные пятна в ее ауре, находившиеся внизу спины, в том самом месте, где расположены почки. – Мам, у тебя что, почки болят?
Женщина вздрогнула. Она никому из близких не говорила об обнаруженных в почках камнях и провоцируемых ими регулярных болях, считая, что незачем их сейчас этим расстраивать.
- Тебе кто сказал?
- А сейчас больно? – Сергей не хотел ввязываться в разговор.
- Ну, сейчас ноет немного, но это терпимо, - мама повернулась к сыну прямо с напененной средством для мытья посуды тарелкой. Хотела еще что-то сказать, но, увидев его бледное лицо, на котором углем горели сосредоточенные на области почек глаза, остановилась.
- Подожди, - тон сына стал повелительно мягким, как у хорошего врача. – Мам, ничего не спрашивай пока. Просто повернись спиной. Тарелку поставь. Ага.
Сергей поднял свои наполненные жаром солнечные ладони и поднес их к месту проявления темных пятен в ауре матери. Он стал пытаться залепить провалы своим теплом и светом, водя руками над поврежденными органами. Вдруг их будто притянуло к больному месту и из его организма стало что-то выходить, пальцы при этом сильно покалывало, будто он передавал электроэнергию. Секунда… Еще одна… Еще… связь порвалась, передача прекратилась, он перестал видеть и ауру матери, и собственное свечение, почувствовал сильное опустошение и физическую усталость, сел на стул.
Алевтина Яковлевна повернулась, ее лицо выражало крайнюю ступень удивления, но она не находила с чего начать разговор. Сын сам спросил:
- Ты сейчас что-нибудь почувствовала?
- Да! – с готовностью ответила мама. – Было так тепло, что боль совсем прошла. А это что, Сережа?
В этот момент кухня стала наполняться запахом пригорающей в сковороде пищи и, следуя доведенной до автоматизма приоритетностью внимания, мама бросилась спасать еду, не дожидаясь ответа на вопрос, которые заботил ее в данный момент значительно больше. В несколько минут на столе появилась тарелка с тефтелями, салат из помидоров и тертого сыра, посыпанных мелконарезанной зеленью.
- У тебя открылись какие-то способности? – она села напротив, ее голос был тревожен.
- Пока точно не знаю. Подожди, мам, не шевелись.
Богданов закрыл глаза и, собрав силы, которые за короткий срок вполне успели восстановиться, снова представил, что видит мамину ауру. Все получилось. Первым делом оглядел место, где еще недавно зияли черные пробоины. Теперь их не было. Переливающееся разными цветами – от светло-сиреневого до золотисто-солнечного - свечение никак не менялось в области почек. Тут же захотелось вернуться к обычному состоянию, стремясь избавиться от видения, он снова прикрыл веки и все опять получилось.
Сергей посмотрел на маму, сделал продолжительный выдох и произнес:
- Кажется, я стал экстрасенсом.
Произошедшее не помещалось в сознании. Оставшись один – мама скоро уехала, обещав никому не говорить об открывшихся способностях сына - он метался памятью от аварии до приступов в палате и на пикнике, сна и горящих ладоней. Взаимосвязь событий была очевидной, однако новое состояние внушало массу опасений, что не давало принять его в качестве жизненной реальности. Хотелось точно знать: помогло ли матери произведенное его руками действие? Появилась потребность провести еще несколько подобных опытов. Объектами исследований могли стать только близкие люди, потому Богданов начал раздумывать, как аккуратно втянуть в эксперимент сестру, чтобы не напугать и не предать раньше времени широкой огласке свои возможности.
Внезапно зазвонил телефон, на мониторе высветилась надпись: «Сестра». Он подумал, что представляется удобный случай предложить какую-нибудь встречу, но первые же нотки ее голоса заставили забыть о планах.
- Сережа, маму увезли в больницу! – Лиза говорила громко и истерически взволнованно. – Давай, собирайся, я сейчас за тобой заеду.
- Что случилось? – от полученной информации и сопровождавшей ее интонации его и самого стало слегка трясти.
- Не знаю. Кажется, что-то с почками. Все, выходи. Я на такси, через пять минут буду у тебя во дворе. Ваня с утра уехал в деревню к родителям.
«Что-то с почками» вызвало в мозгу выплеск холода, обдавшего все тело от головы до ног. Пока одевался, собирал в карманы необходимые предметы вроде кошелька и телефона, выходил на улицу, ехал в машине и стоял в приемном покое, не мог ничего говорить. Он, конечно, бросал какие-то односложные фразы сестре, но это было не в счет: внутри все заперлось от напряжения и никакие выражения не формировались для внешнего проявления. Замкнутость усиливалась борьбой с проявлениями паники, что делало весь его образ каменным изваянием, наполненным ожиданием неизвестного.
Как всегда в таких случаях, никто толком ничего не мог сказать. Да, Алевтину Яковлевну Богданову привезли на скорой. Но было это недавно и врачи еще не вынесли решения о ее состоянии.
- Почки? Какие почки? Никто не знает диагноз. Вот записано, что была высокая температура, а все остальное врачи скажут после осмотра, - отбивалась медсестра приемного отделения.
Впрочем, вскоре сдалась, позвонила куда-то по телефону и попросила узнать, что с доставленной Богдановой. После чего отрезала:
- Все. Ждите. Больше я ничем вам не могу помочь.
Пространство стало густым, ощущалось, как время с трудом продвигается через него. Отсчет велся не минутами, а звонками стоявшего у медсестры телефона. Зазвонил – все ожило, слух и зрение обострились. Стало понятно, что звонок по другому вопросу – все опять впадало в состояние замедленного воспроизведения. Наконец, когда, устав от импульсных напряжений, Сергей и Лиза перестали реагировать на работу телефона, он увидел, как девушка машет рукой, предлагая подойти к стойке регистрации. Они так быстро и незаметно преодолели несколько метров дистанции, что показалось, будто не подошли, а телепортировались.
- Все нормально с вашей мамой. У нее в самом деле мочекаменная болезнь, но камни рассыпались в песок и только что вышли из организма. Это явление всегда сопровождается высокой температурой и сильной болью, зато гарантирует полное выздоровление при удачном исходе. В вашем случае все обошлось как нельзя лучше. Но сейчас к ней нельзя – приходите завтра, - хозяйке регистратуры нравилось сообщать хорошие новости, и она красиво улыбалась, наблюдая, как разглаживаются сморщенные тяжелыми переживаниями лица родственников.
- Это я сделал, - не сдержал распиравшие его чувства Богданов, когда они вышли на больничное крыльцо.
- Что сделал? – мысли Лизы были уже возле детей и мужа.
- Почки маме.
Сергей сбивчиво, но последовательно и кратко рассказал о цепочке событий и о случае сегодняшним утром. Сестра понимала, что брат ничего не выдумывает, но поверить не могла. А ему была нужна ее поддержка. Необходимо было с кем-то разделить свое новое состояние, и Лиза подходила для этого как никто другой. Выход нашелся:
- Давай сейчас ко мне заедем ненадолго, я тебя попробую посмотреть.
В пути он боялся, что не получится сосредоточиться и увидеть ее ауру. В таком случае все его выводы окажутся просто бездоказательными домыслами. Но дома все вышло, как надо: включил видение и ощутил солнечный свет в своих руках. Наибольшие провалы в световом окружении сестры сразу обнаружились вокруг ног, ниже колен. При этом выглядели они как черное повторение сосудов.
- У тебя вены на ногах повреждены.
- Сереж, да ты же об этом знаешь сто лет как! Это ж после того, как я Машу родила, у меня тромбоз и начался.
- А. Да. Вспомнил. Но сейчас подожди, - Богданов стал «латать» светом своих рук темные линии и прекратил, только увидев, что свечение в этом месте также стало солнечно-желтым.
Опять ощутил бессилие, присел в кресло.
- Слушай, а прямо как-то тепло как будто, - Лиза приподняла брюки и взглянула на ноги, где сквозь кожу явственно проглядывали мелкие и крупные сосуды. – Но так-то, кажется, ничего не изменилось.
- Мама тоже сначала просто тепло почувствовала.
- Как-то все равно не верится, что так можно избавиться от болезни.
Богданов уже и сам опять сомневался в эффекте, хотя теперь вполне убедился в реальности видений и даже понял, как можно переключаться в экстрасенсорный режим. Сестра уехала, так и не приняв его новых возможностей. Зато сон в эту ночь был оздоровительно крепким, и было очень жать, когда его прервала настойчивая мелодия входящего звонка на мобильнике. Приоткрыл глаза, рассмотрел на электронных часах цифру 6:46, недовольно потянулся к телефону, взглянул на монитор, увидел надпись «Сестра», прогнал всплывшее недовольство и в следующее мгновение окончательно проснулся, поняв, что просто так в это время она звонить не станет: что-то случилось.
- Алло.
- Сережа, их нет! – ошеломленным шепотом кричала в трубку Лиза. – Они ушли. Как и у мамы. Ночью немного было не по себе – морозило, видно температура поднялась. А сейчас я проснулась, пошла в ванну – их нет.
Он догадался, о чем речь, однако спросил:
- Кого нет?
- Да вен же! Представляешь, ни одной ниточки не проступает! Брат, спасибо. Такой груз с меня снял! Прости, что сразу не поверила.
- Главное, что сработало.
- Сработало, сработало! Сейчас Ване позвоню. Можно я ему расскажу?
- Уже можно.
- Спасибо!
Ликование было превалирующим чувством еще пару десятков минут после разговора с сестрой. Получилось! Теперь-то точно понятно, что мамино выздоровление не совпадение. Все реально. Можно видеть ауру любого человека и лечить любые болячки. Воображение стали занимать картины его помощи людям, их благодарности, появления славы и богатства. Забывшись, резко встал - боль в ногах напомнила про собственные переломы. Решил попробовать восстановить себя, но неоднократные попытки увидеть собственное свечение ни к чему не привели. Устав, понял, что это данность: лечить себя он не может.
После завтрака эмоциональное возбуждение резко снизилось, разбуженный раньше обычного организм потребовал вернуть недополученное. Богданов прилег на диван, прикрыл глаза и безо всякого перехода оказался в своем недавнем сне, где серый сумрак контрастирует с синевой неба. Почти не удивившись, он легко вышел через балкон на улицу и опустился к тротуару. Движущихся светящихся контуров людей было довольно много. Теперь получилось приглядеться к ним спокойней. Было удивительно видеть людей в двух плоскостях, как на фотографии. У них не было объема – только контур ауры, наполненный светло-серым цветовым содержанием. Это выглядело вдвойне странно, так как все остальное было объемным, да и в реальности, наблюдая человеческую ауру, он видел ее вокруг всего тела. Мысль, что от сна можно ожидать любых проявлений, примирила с необычной картинкой. Посмотрел внимательнее внутрь контуров. Оттенки серого у всех были немного разные. Кто-то выглядел светлее, кто-то темнее. На общем фоне серого тела местами проступали черные пятна, по месту их нахождения можно было предположить, какой орган поражен. Проследил нескольких прохожих, поставив диагноз, но стало скучно. Хотелось еще каких-то познаний. Снова поднял глаза на небо, потянулся к нему, пытаясь взлететь, сделал усилие и… Проснулся. Взглянул на табло электронного будильника – проспал больше двух часов, хотя, по ощущениям, только закрыл глаза.
- Ну, заходи! Чего ты вдруг засмущался? – Как было договорено накануне, Лиза привела своего мужа.
Иван, правда, чувствовал себя скованно, испытывая целый букет различных чувств и ощущений – от недоверия до страха и интереса. Он, конечно, бывал в гостях у брата жены, но то были просто родственные визиты для организации более тесного общения внутри семьи, а сейчас его вели к шурину, как больного к доктору.
В первое время не знал, как себя вести и Сергей. Потому постарался скорее перейти к делу. Сосредоточившись, он закрыл глаза и словно переключил какой-то внутренний режим, вспомнив и усилием воли вернув все мелкие нюансы состояния организма, сопутствующие возникновению видения, почувствовал, как ладони начинают нагреваться и, посмотрев на Ивана, увидел его в окружении прозрачного разноцветного света. Сразу отметил темные пятна, зиявшие в районе шеи, предположив, что это хондроз. Кроме того, в середине туловища отчетливо выделялось еще не черное, но уже набиравшее темный цвет пятно. В голове сам собой мелькнул диагноз: ранняя стадия гастрита. Начал лечение с шеи, думая после вернуться к другой проблеме. Но, закончив «латать» ауру в районе шейных позвонков, почувствовал, как уходят силы и заметил, как угасает свет в руках.
Иван признался, что шея мучила его в последние дни особенно нещадно. Сказал, что почувствовал облегчение сразу после волны тепла, но затрудненность движений головой пока не прошла. Сергея между тем интересовал совсем другой объект. Он стал интересоваться ощущениями в желудке. На что пациент несколько удивился. Он не замечал никаких проблем в этой области. Разве что в последний месяц, работая вахту на буровой, стал периодически чувствовать легкую тошноту и покалывание, связав это с плохой переносимостью общественной пищи. Богданов поделился своими предположениями, чем серьезно напугал сестру. После чая с пирожными и конфетами, экстрасенс обнаружил, что физические силы восстановились, вошел в режим работы с аурой и ликвидировал серое место в верхней части Иванова живота.
На другой день встретились с Лизой в больнице у мамы, активно шедшей на поправку. Сестра благодарила за мужа, полностью избавившегося от проблем с шеей. А еще через два дня позвонила узнать, не согласится ли брат посмотреть одну из ее коллег.
- Здравствуйте.
- Добрый день, - Богданов впустил в квартиру невысокую весьма пухлую, но миловидную девушку с густыми крашеными в рыжий цвет волосами.
По рассказу сестры он знал, что Гале 32 года, что она постоянно чем-то болеет. Заболевает гриппом, вылечивается, через непродолжительное время обращается в поликлинику с печенью. Вылечивает ее, обнаруживает на ногах грибок, затем проявляется аллергия, выскакивает герпес, снова простуда и так почти бесконечно, за исключением непродолжительных перерывов.
- Проходите, - Сергей сделал шаг в сторону, пропуская посетительницу в комнату.
И тут произошло неожиданное. Перед ним замелькали ясные, отчетливые картинки, сопровождающиеся мысленными комментариями, поясняющими суть видеоряда. Из всего этого он получил информацию о том, что Галя с подросткового возраста считала себя некрасивой. В классе ей нравился мальчик Витя, ухаживавший за ее лучшей подругой Наташкой. Имена героев сюжета нигде не произносились, но становились точно известны Богданову по мере их возникновения в «фильме». Галя попыталась несколько раз обратить внимание Вити на себя, но он воспринимал ее только как приложение к подружке и вообще не видел, как девочку. Тогда и пришло отчетливое понимание, что она некрасива. Галина стала стесняться своего тела, которое к тому же начало полнеть, перестала бывать в компаниях, выбрала работу, на которой надо больше контактировать с цифрами, чем с людьми. В это же время отлично устроилась в соцсетях, почти полностью заменив виртуальными диалогами живое общение. Здесь у нее были сотни друзей, открытки на день рождения и по другим праздникам, игры, участие в группах красавиц и модниц, взаимопонимание с другими пользователями по самым разным вопросам. Здесь начисто забывалась жизнь офлайн, в которой она – невзрачный пышнотелый бухгалтер, живущий в маленькой квартирке безо всяких перспектив на внимание общества к ее скрытым достоинствам, на удачные отношения с противоположным полом, на значительный рост благосостояния. Интернет-идиллия длилась до тех пор, пока около года назад на все ее странички в разных соцсетях не напала группа хулиганов, ради смеха заваливавших жертву открытыми оскорблениями и ругательствами. Их было много и надсмехались они как раз над тем, что она жирная неудачница, что никому не нужна и помрет, подавившись гамбургером. Галина сначала попыталась делать страницы доступными только для друзей, но хулиганы сломали ее пароли и стали писать от ее имени всякие мерзости, выкладывать фотки свиней, с подписями: я на юге, я у моря, я дома и т.д. Девушка удалила все свои аккаунты вместе с друзьями и массой приятных воспоминаний, поле чего впала в депрессию. От безысходности начала постоянно есть, тело стало пухнуть, за что она еще больше его возненавидела, воспринимая как препятствие между собой и остальными людьми. В это время и начались болезни.
Невероятно, но вся эта информация, сопровождаемая сюжетами видений, прошла через мозг Богданова за те две-три секунды, пока девушка проходила мимо него в комнату и готовилась сесть на указанный диван. Как только гостья обернулась, хозяин квартиры уже знал о ней много больше, чем она могла рассказать. Впрочем, он не понимал, зачем нужна полученная информация, и сильно удивившись явлению, заговорил с посетительницей о том, что ее беспокоит. Ничего, больше того, что сообщила Лиза, девушка не рассказала, и он предложил ей встать посреди комнаты.
Вхождение в рабочее состояние вышло легче, чем прежде. Казалось, он даже подумать не успел, как ощутил тепло в своих ладонях и увидел цветовые переливы вокруг чужого тела. Сразу бросился в глаза очень слабый общий уровень излучения. Глядя на Галину, он видел редкую ауру только по контуру, как в своем сне. Правда, здесь это было вызвано низким напряжением идущего изнутри потока. Чтобы осмотреть состояние свечения, ему пришлось ходить вокруг, разглядывая контур с разных сторон. Оказалось, что явных пробоин нет. Сергей догадался: проблемы девушки связаны с пониженным иммунитетом, однако пока не мог понять, как восполнить недостаток. Попробовал водить руками вокруг тела, но не добился никаких изменений. Увидел едва различимое затемнение в этом районе солнечного сплетения. Поднес ладонь к пятну и только хотел начать «замазывать» дыру, как почувствовал, что свет с нее буквально всасывается в тело. А в следующее мгновение аура начала наполняться светом и цветом, становясь более яркой. Понадобилось несколько минут, чтобы «закачать» пациентку энергией до нормального свечения.
Закончив, экстрасенс почувствовал слабость в ногах и руках, собрав остатки сил, сел на диван и еле слышно пролистал губами:
- Иммунитет… Теперь все в порядке.
Шокированная его видом девушка сказала:
- Спасибо. Можно идти?
Он кивнул. Галя быстро двинулась к выходу, слегка замешкалась в коридоре, после чего вышла.
Сергей повалился на диван и вновь оказался в том самом мире. Однако на сей раз он не стал выходить в окно, а просто пододвинул подушку, лег на нее и погрузился в обычный сон.
Проснулся к вечеру. По дороге в ванную нашел на тумбочке в прихожей 15 тысяч рублей. Испытал странное чувство одновременного удивления, возмущения и удовлетворения. Умывшись, позвонил сестре, которая убедила его, что подобные сеансы стоят значительно больших денег, потому что дают результат, и требуют траты сил. С последним доводом спорить было трудно, и Богданов решил, что добровольная компенсация потраченной энергии не является постыдным фактом.
Сна уже не было, неожиданный доход отозвался легким приступом авантюризма, и он решил впервые за все время болезни совершить вечерний выход, поужинав в кафе. Чтобы не связываться с такси и не встретить знакомых, которых видеть не хотел, выбрал не модное и не популярное у «продвинутой» молодежи заведение в квартале от собственного дома.
Воздух был приятно прохладен, ноги вполне своевременно откликались на сигналы мозга и почти не болели при ходьбе, хотя, боясь неожиданностей, трость он все-таки взял. Кафешка была уютной, в качестве музыкального фона здесь звучал легкий джаз, публика собиралась для мирного времяпровождения и состояла в основном из взрослых людей. Все отдавало спокойствием и самодостаточностью. Даже официанты здесь не стремились заметно угодить клиентам, вели себя очень корректно и сдержанно. Сергей погрузился в изучение меню. Он хотел есть, но пока не мог определиться с выбором, разрываясь между рыбой, морепродуктами и телятиной. В конечном счете, остановился на мясе, поднял глаза, чтобы привлечь внимание официанта и… увидел Инну, входящую в зал в сопровождении человека, чей возраст скорей всего преодолел сорокалетний рубеж. Сердце некстати дернулось, дыхание сбилось, не зная, как реагировать, опустил глаза в меню. Но она сказала своему спутнику, успевшему занять место за свободным столом, что сейчас вернется, и направилась прямо к Богданову. Было бессмысленно дальше прятаться, тем более что он понял: кроме неловкости от неожиданности, другого чувства ее появление не вызвало. Это была уже совершенно чужая молодая особа, не вызывавшая никаких желаний и трепета. Было даже интересно смотреть на нее объективно, подмечая легкие изъяны в лице и фигуре.
- Привет, - девушка изрядно занервничала, увидев его непривычно равнодушный взгляд. Двинувшись на встречу, она явно ожидала чего-то другого, какого-нибудь смятения и смущения. Но вместо этого наткнулась на холодную стену.
- Привет, - Сергей продолжал безжалостно разглядывать ее безо всякого интереса.
Инна присела напротив:
- Я слышала, ты в аварию попал.
- Было.
- Из-за меня?
- Нет.
- А почему тогда не звонил?
- Надо объяснять?
- Ну, объясни. Я, может, ждала.
- Не долго, судя по всему, - он показал глазами на ее спутника, наблюдавшего за происходящим со стороны с видом не постороннего человека.
- А ты что думал, что я буду переживать и рыдать в одиночестве?
- Нет. Так точно не думал.
- А как думал?
Богданов почувствовал, что втягивается в ненужную беседу и предпринял попытку разорвать нить разговора.
- Прости, но мне кажется, что тебе нужно вернуться к своему мужчине, - произнес он, а следующая фраза вылетела сама собой: - А то, боюсь, он откажется за тебя платить.
Сразу стало понятно, что последние слова сказаны зря, стало стыдно за себя, так хорошо державшегося и допустившего непростительную слабость, скатившегося до оскорблений.
- А ты не бойся, ему, в отличие от тебя, есть чем платить! – Инна слегка повысила интонацию, глаза сверкнули злобой и азартом, ей больше нравилось скандальное развитие, чем холодное отторжение.
- Я не сомневаюсь. Прости…
- Да ты жалок! Не сумел удержать девушку, а теперь всякие гадости про нее говоришь!
Она начала распаляться, голос зазвучал громче, люди за двумя соседними столами обратили на них внимание, во взгляде ее спутника появилась тревога, хотя он еще не слышал разговора.
- Ты же ничтожество! Ноль… с палочкой! - она слегка пнула ногой его трость.
Богданов понял, что перспективы спокойно закончить встречу у них уже нет, потому собрал в комок остатки терпения, придавил ими поднимавшееся изнутри возмущение, молча взял трость и, опустив голову, не глядя по сторонам, направился к выходу.
Инна проводила громко:
- Иди, иди, козел калечный!
Стало легко сразу после выхода на улицу. Он вдруг понял, чего не видел в этой девушке раньше, обрадовался, что не стал связывать с ней свою жизнь, еще раз напомнил себе о глупости и бессмысленности совершенного после ссоры с ней поступка.
Ужинать в общепите больше не хотелось. Возвращаясь домой, подумал над тем, как поменялась жизнь. Вместе с прежними приоритетами времяпровождения, исчезли старые друзья, что не огорчает, а радует. Все ценности недавнего прошлого казались пустыми и лживыми. Еще несколько месяцев назад он и подумать не мог, что шагать в одиночестве по вечерней улице будет приятней, чем тусить по ночным клубам и ресторанам. Вспомнил об Инне. Не просто так подошла она в кафе к его столику, и не поздороваться, и не любопытства ради. Всем своим поведением и особенно скандалом девушка выказала неравнодушие. Правда, похоже это больше на раздражение по поводу потери собственности, за которую его принимали. Он посмел отказаться от своих чувств, чем ее оскорбил. Всегда хочется то, чего нет. В детстве – игрушку, в зрелом возрасте – машину, дом, дачу. Почти всегда, получая желаемое, человек теряет к нему интерес, стремясь приобрести вещи и наслаждения более высокого порядка: другого класса автомобиль, квартиру больше, загородный дом вместо дачи, яхту вместо катера и так до бесконечности. Та же потребительская психология заставляет мужчин менять избранниц, а женщинам постоянно подсказывает новые параметры поиска спутника жизни. При этом есть люди, желающие приобретать новое, не отпуская прежнего. Похоже, Инна из их числа… Минуты нынешней прогулки были хороши тем, что в это время он ничего не хотел, мысли протекали спокойно, не рождая никаких чувственных реакций. Сергей ощущал полную удовлетворенность миром и своим положением в нем, отчего душа казалась легкой.
Утром разбудил звонок мамы:
- Сынок, я уже дома, не волнуйся, у меня все хорошо, чувствую себя отлично и врачи согласились, что никакой опасности нет, можно наблюдаться в поликлинике, но я думаю, что и это не понадобится.
Богданов хотел вставить хоть один вопрос, однако она отвечала прежде, чем он успевал сформулировать. Алевтина Яковлевна продолжала не останавливаясь, явно боясь, что сын не даст ей договорить, что хотела:
- Спасибо тебе! Лиза еще рассказала про нее и Ивана. Мы все тебе очень благодарны. Но, Сережа, я беспокоюсь, как бы это не отразилось на твоем здоровье. Ты ведь столько сил тратишь. Мне кажется…
- Мама! – остановил монолог Богданов, - Не переживай. У меня все в порядке. Силы не только быстро восстанавливаются, а и прибывают после сеансов. Потому и я себя чувствую заметно лучше в последнее время. Так что все в порядке. Лучше приезжай через пару дней, я тебя еще раз посмотрю. Или давай я к тебе приеду?
- Нет, нет, не беспокойся. Я потом лучше сама.
По второй линии начал пробиваться новый вызов. Посчитав, что с матерью все проговорено, Сергей счел его хорошим поводом для окончания разговора:
- Хорошо, мам. Тут мне параллельно звонят. Давай, я тебя потом наберу?
- Хорошо, сынок.
Номер звонившего не находился в памяти телефона.
- Алло.
- Здравствуйте, Сергей Савельевич, - по первым же звукам стало ясно, что довольно пожилая женщина намерена обратиться с просьбой. – Мне сказали, что вы можете посмотреть…
Жильцам очень не нравилось соседство с семьей, в которой четверо детей: весь день они бегают по квартире, шумно играют. Пенсионеры, постоянно нервничали, предъявляли претензии родителям, ругались на маленьких, ставили свечки в церкви с просьбой к Богу освободить их от беспокойного соседства. Устав от претензий многодетная семья купила частный дом, переехав туда. Трехкомнатная квартира досталась новым собственникам, сдававшим ее в аренду постояльцам. Сначала были студенты, устраивавшие шумные вечеринки по ночам. С привлечением полиции, многочисленными возмущениями и жалобами во все инстанции, от них удалось избавиться. Затем поселились две молодых пары, также производившие массу неприятностей. После долгих бытовых баталий и многочисленных обращений к собственнику, съехали и эти. Они оставили после себя расшатанную психику и подорванное здоровье соседей, потерю веры в благосклонность Бога. Наконец, вздохнули свободно. А через месяц жилплощадь заняла семья эмигрантов из Средней Азии.
Все это Богданов опять увидел в несколько коротких мгновений, пока носившая маску муки на своем лице старушка проходила в комнату. Он смотрел и чинил ауру, а после ухода посетительницы, оставившей три тысячи рублей, прилег и оказался в том самом сумеречном пространстве, где снова не нашел никаких занятий и отправился спать.
Впрочем, сон длился недолго, его прервал телефонный звонок. Это был мужчина, который узнал о возможностях Сергея от мужа сестры. К вечеру позвонила еще одна женщина.
Информация о знакомом Ивана пришла картинками и возникавшими в голове оценками. Она не только быстро появлялась, но и мгновенно укладывалась в мозгу, занимая необходимое место в памяти и не требуя никакого переосмысления. Согласно пришедшим данным, это был человек-камень, обладающий массой энергии, порождающей в основном разрушительные последствия. Он на самом деле весьма тонко чувствующая натура, даже пишет стихи и даже интересные. Но проблема в том, что может ощущать только собственную радость, боль и правду – остальное просто не существует. Приходя в новую компанию, он не встраивается, не ищет своего места, не подчиняется общим ритмам, а просто занимает необходимое для жизни пространство и в нем существует, демонстрируя всем свою автономность. При этом не гнушается брать, что нужно из внешнего мира, считая себя вполне вправе это делать. Не гнушается и увеличения своего влияния, выдавливая других из сферы своих интересов. Ему сложно ужиться в коллективе, тяжело дружить, проблематично найти подходящую женщину. В последнее время стало сильно сдавать здоровье.
После ухода мужчины, имени которого он даже не пытался запоминать, экстрасенс получил доход в 30 тыс. рублей, и, поборов усталость, не стал ложиться отдыхать, а восстановился, выйдя гулять на улицу, заодно пообедав в ближайшем кафе.
Девушка так хотела мужчину к себе в любовники и мужья, приложила столь значительные чувственные усилия, что он, откликаясь на их притяжение, сосредоточился на сладком общении полностью, направив на отношения с ней все эмоциональные силы, включая те, которые раньше тратил на родителей, друзей и работу. Ей это безумно нравилось и льстило ее самолюбию, она наслаждалась полной победой, в качестве короны преподнесшей свадебную фату. Но вскоре у него на работе начались проблемы, их доходы заметно упали, и стала раздражать его собачья увлеченность, она нервничала, закатывала скандалы, ставила ультиматумы. Однако он не мог перестроиться. Тогда поняла для себя, что ошиблась с избранником, что не может себя, красивую и умную, губить в бедной жизни с этим аморфным существом. Выйти в новый поиск мешали обострившиеся болезни.
Через день, сразу после встречи с мамой, в ауре которой не обнаружилось никаких новых затемнений, появилась похожая посетительница. Ее муж морально устарел. Привык отказывать себе, чтобы жене хватало на прическу, новую одежду, походы по кафе. И однажды она обнаружила рядом с ухоженной и социально успешной собой одетого в немодную одежду, снабженного старой моделью телефона и доисторическим образом мыслей его. Такого было стыдно показать друзьям и подругам. При этом для его обновления не было лишних денег: он хоть и стал в последнее время зарабатывать несколько больше, но все это уходило на покрытие ее растущих потребностей. Чтобы вложить в него, необходимо отказаться от трат на себя. Но это уже немыслимо, это связано с потерей всей сложившейся жизни – круга общения и интересов, из которых она выпадет сразу, как только окажется одета не в ту кофточку, начнет ужинать не в тех ресторанах и кафе, заниматься не в тех фитнесс-центрах, посещать не те салоны красоты. Пришлось еще какое-то время использовать его в качестве привычного источника пополнения средств, но начать активно оглядываться по сторонам в поисках не просто любовника, но и нового мужа, имеющего возможность поддерживать деньгами ее побуждения. Это оказалось сложнее. Финансово состоятельные мужчины были по большей части женатыми и ничего, кроме временного содержанства, предложить не хотели. А те, кто был свободен, имели привычку тратить деньги только на себя и не собирались ее менять. От женщин им было достаточно многочисленных мимолетных отношений «без обязательств». Сложная жизненная ситуация усугубилась ухудшением состояния организма.
Богданову, который воспринимал видения как дополнительный, еще не раскрывшийся в своем смысле дар, становилось все интересней. Сергей стал сообщать приходившим часть увиденного, чем незамедлительно вызывал рост доверия к себе. Смотреть это кино стало возможно почти каждый день – число желающих лечиться росло. Они уже шли по советам тех, кто был раньше, узнавали телефон через знакомых своих знакомых…
Приходил солидного вида мужчина, которому всегда казалось, что автомобили, едущие навстречу по ночной загородной трассе, не переключают дальний свет фар на ближний при виде его машины. Он возмущался, сам снова включал «дальний», придирчиво присматривался к каждым появившимся вдали огням. Хвалил тех, кто выполнил правила, ругал нарушителей… Попал в аварию после того, как был ослеплен. При разборе ДТП инспекторы дорожной полиции установили, что водитель встречного автомобиля все сделал по правилам и заранее переключился на более слабое освещение, но пострадавший этого не заметил, продолжая придирчиво и пристально вглядываться в осветительные приборы другой машины, отчего на мгновение был ослеплен даже ближним светом. Впрочем, пришедший к Богданову человек был уверен, что полицейские просто неправильно проведи расследование, получив взятку от другого участника ДТП. После некстати начались проблемы на работе – как-то они неожиданно исчезло взаимопонимание с ближайшим начальником. Жена начала становиться чужой, поскольку ему казалось, что она, все реже выказывая ему поддержку, не проникается его проблемами, а, значит, потеряла к нему интерес. Начал присматриваться, подозревая наличие любовника или хотя бы разовой измены. Дети раздражали своей бессердечностью: они думали только о своих проблемах. Семья оказалась на грани распада, карьера начала рушится. Все это не могло не сказаться на здоровье.
Замелькали и другие интересные персонажи. Девушка, в чьей голове присутствовали только чужые мысли, заимствованные из различных источников – от книг до соцсетей и разговоров с подругами. У нее не складывалась личная жизнь, хотя по представлениям окружающих к 27 годам необходимо уже быть замужем. Растревоженная психика вызвала сбои в теле.
Отец, дома общающийся с сыном по интернету. Подросток пишет ему, находясь за компьютером в своей комнате, он отвечает и поучает его между общением с другими сетевыми товарищами. Обоим это нравится настолько, что со временем они перестали воспринимать друг друга в реальной жизни, находя, что в виртуальном пространстве близкий человек выглядит и ведет себя лучше. Между ними находилась мало вовлеченная в другую реальность жена и мать, которую они также плохо воспринимали, считая примитивной.
Она была очень умна по-человечески и не очень - по-женски, отчего вообще не говорила глупостей и позволяла себе хотя бы иногда выглядеть простоватой. При этом рядом не удерживались даже интеллектуально развитые мужчины.
Предприниматель, выпустивший отличные вареники, завоевавшие свою долю на рынке и принесшие производителю прибыль, но поменявший качество начинки после того, как продукт достиг пика своей популярности. Неожиданно кто-то из конкурентов слил информацию о применяемых им незаконных схемах ухода от большей части налоговых платежей. Приходилось выкручиваться, втягивая в решение вопроса все имевшиеся ресурсы. Ситуацию усугубляли проявившиеся проблемы с печенью.
Женщина из тех, кто, даже не видя продукта чужого труда, бывает заранее против чужих оценок, полагая, что ее собственное мнение о предмете все равно будет выше и точнее. Страдала от поврежденной щитовидной железы.
Он старался на работе. Но лучше ему удавалось доводить информацию о своем усердии до начальства, что и стало причиной карьерного роста. Однако дальнейшему продвижению мешал невесть откуда появившийся геморрой.
Она воспитывалась одной матерью и с детства считала, что все мужики ей должны. Страдала от отсутствия любви при достаточном количестве желающих ее тело поклонников. Лечилась от периодических проблем в мочеполовой сфере.
Человек, женившийся на дурнушке, чтобы оградить себя на будущее от женских капризов и претензий, через короткое время с удивлением обнаружил, что она вполне искренне считает себя красавицей. Никак не мог избавиться от чувства утраченной жизни, искал избавления от импотенции.
Возникавшие лица, характеры, события стали превращаться в сплошной поток, наблюдал за которым экстрасенс с интересом, но уже без увлечения каждой отдельной судьбой. Жизнь спускалась к однообразию, снова становясь скучной.
Все поменялось, когда в дверь вошла молодая женщина старше 30-ти, которую он однажды видел из окна своей палаты, гуляющей по больничному двору. Еще в тот раз ему запомнилась эта полная достоинства осанка. А теперь он увидел глаза. В них, сквозь усталость от боли, проглядывала не броская, не вызывающая, а смиренная и ждущая нерастраченная женственность.
В появившейся информации экстрасенс увидел девушку, очень желавшую семейного счастья, готовую многим поступиться ради мужчины, много искавшую свою вторую половину и много ошибавшуюся в этих поисках. Воспринимая каждые новые отношения как настоящие, ожидаемые, те самые, она увлекалась, легко попадалась на обман, и всякий раз скрывала разочарование внутри, пряча переживания от посторонних. В конечном счете, осознав глупость своей наивности, стала стыдиться своих стремлений и прекратила подпускать к себе мужиков, не желая увеличивать число плотской грязи в своей жизни.
- Как вас зовут? – обычно Богданов не спрашивал этого у посетителей и теперь сделал это для себя, а не для процесса лечения.
- Света, - сказала она, потом смутилась, подумав, что представилась слишком неофициально и добавила: - Светлана.
Сергей почувствовал, как его сердце в этот момент один раз сильно ударило в грудь и исчезло. На короткое время он даже перестал дышать. Откуда-то в голову пришла мысль, что эту девушку он подсознательно искал всю свою жизнь. Искал, размениваясь на непродолжительные отношения ради секса, выбирая внешне эффектных, но внутренне пустых юных девиц.
К действительности вернула попытка лечения. Свечение ее ауры оказалась настолько редким, что лучи находились друг от друга иногда на расстоянии в ладонь. Но самое темное, да еще пульсирующее, словно сердце, пятно находилось в районе желудка. Сходства с сердцем добавлял еще тот факт, что каждый толчок черного ядра посылал темные импульсы к дырам в оболочке ауры. Он впервые видел такое, но догадался: рак.
Казалось, ладони расплавятся от собранного на них напряжения. Экстрасенс направлял свою энергию прямо на источник проблем, но черный сгусток не пускал в себя его излучение. Все, чего удалось добиться, - прекращения его биения. Было понятно, что этого мало, что для минимального результата необходимо хоть немного уменьшить его размер. Богданов собрал силы из всех уголков своего тела и предпринял отчаянное усилие, в результате которого пятно слегка раздвинулось, приняв несколько маленьких солнечных лучиков, и тут же едва заметно сократилось.
Побледневший целитель рухнул рядом с пациенткой, потеряв сознание. Испуганная девушка, тем не менее, не растерялась, сняла с дивана подушку и подложила ему под голову, бросилась на кухню, нашла воду и стакан, села рядом на полу и, не зная, что делать дальше, начала растирать кисти его рук.
Сергей еще не открыл глаза. Не имея почти никаких сил в организме, ощутил возвращавшееся тепло в ладонях, почувствовал чужую заботу и сопереживание. Несколько секунд он намеренно медлил с пробуждением, но долго пользоваться ситуацией было нельзя.
- Я вас напугал? - спросил он, не поднимая головы.
- У вас, что каждый раз такое после сеансов? – этот вопрос волновал ее больше.
- Нет. У вас очень сложный случай. Рак?
- Да. А вы откуда узнали? Неужели увидели? – она, забывшись, продолжала держать его руки.
- Увидел. И даже попытался с ним побороться.
- Вообще-то я пришла от безысходности. У меня третья стадия. Операция и химиотерапия мало что дали. Впрочем, я не думаю, что и вы можете что-то сделать. Тем более с такими жертвами.
- Вы совсем ничего не почувствовали?
- О! Нет, ощутила, тепло и показалось, будто этот камень стал немного легче. Правда! Но чудес не бывает.
- Однако вы пришли в поисках чуда.
- Хочется верить, - в ее глазах навернулись слезы. – Извините, - вытирая капли, она убрала свои ладони, но это не нарушило атмосферу.
- Я думаю, можно попробовать.
- Только не обнадеживайте меня.
- Нужно встречаться каждый день.
- Боюсь, у меня не хватит денег на столь интенсивное лечение.
- А я денег и не беру. Люди сами оставляют.
- Мне кажется, вы и меня не вылечите, и себе навредите.
- Пожалуйста, разрешите мне попробовать…
Светлана пришла на следующий день. В этот раз Сергей смог еще немного воздействовать на болезнь, сохранив значительно больше сил. Она стала ходить каждый день. Он на протяжении полутора недель отказывал в приеме всем другим желающим, кроме двух человек, направленных непосредственно сестрой. Сеансы были скоротечны, после они подолгу общались, пили чай. Ее здоровье стало заметно улучшаться, чему оба радовались как дети. Однажды он предложил сходить в кино и во время сеанса взял ее за руку. Она посмотрела с интересом и благодарной нежностью и ладони не отняла. Две недели изменили их обоих. В ее лице проявился румянец, она вся стала светиться от спокойной радости. Сергей перестал прихрамывать, ходил медленно и важно, как человек, у которого все в жизни уже есть. Удивительное взаимопонимание делало отношения совершенно гармоничными.
Планомерно побеждая рак, Богданов чувствовал себя настолько мощным экстрасенсом, что ему захотелось с кем-нибудь сравниться. Он нашел в интернете информацию о проживающем в их городе целителе ауры. Но по ней нельзя было оценить силу коллеги. Вот если бы как-то понаблюдать за ним, оставаясь незамеченным… И тут он вспомнил про сумрачное пространство. Достаточно было во время попадания в него не ложиться спасть, как он этот делал все последнее время, а попробовать прогуляться к нужному месту. Идея показалась потрясающе заманчивой и, поскольку до прихода Светы было еще два с половиной часа, решил приступить к реализации немедленно. Посмотрел адрес, прилег, представил себе желаемое измерение и на удивление легко переместился туда по собственному желанию.
Передвижение по воздуху далось легко. Очень скоро он достиг другого городского района, в котором находился кабинет Григория Воронина. Отыскал нужный дом и, проходя сквозь стены, проник сначала в приемную, где сидели два человека. Судя по контурам – девушка-секретарь и женщина, ожидавшая приема. Следующим движением он уже втиснулся дверь и оказался прямо за спиной проводившего сеанс экстрасенса. Было забавно наблюдать, как тот постепенно удаляет темные пятна с ауры своего посетителя. Сергею показалось, что делается это чрезвычайно медленно. Во всяком случае, он с такими точками уже давно бы справился. Затем внимание привлекли странные жесты Воронина, который после каждого касания черноты, опускал и стряхивал руки, будто что-то сбрасывая с них. Уже в следующем движении идущих вниз рук Богданов заметил сброшенные на пол маленькие черные точки. Наблюдение озадачило. Выходило, что поврежденные участки ауры подменяются нормальным свечением, но сами не исчезают, а падают вниз, словно небольшие, имеющие вес шарики. Проводивший сеанс, видимо, знал это и помогал себе быстрее избавляться от энергетической грязи. Но куда она уходит? Сергей вцепился глазами в очередной шарик и стал спускаться вслед за ним. Преодолел бетонное перекрытие и оказался в подвале. Там маленькая черная сфера ушла в землю не останавливаясь. Но что это? В следующую секунду в месте погружения сгустка стала заметной едва видимая ему, очень тонкая, скорей всего никак не определяемая в обычном пространстве, черная энергетическая нить. Другой ее конец вел наверх, в кабинет. Поднялся вслед за ним и остолбенел: между лечащим и его пациентом нить делилась на две части и оканчивалась маленькой черной точкой в обоих телах. Эти точки он видел много раз у всех, но не придавал им значения. Более того, такие же точки нередко оставались на месте больших пятен и после его лечений. А теперь получалось, что это места привязки к чему-то под землей.
Шок породил догадку, все соединившую в его голове. Выходило, что просматриваемые им картинки из жизни посетителей и возникавшие выводы о них – причина возникновения болезней и повреждений в ауре. Они чем-то грешили и портили свою энергетику. Поправляя ее, он на самом деле не только не мог очистить полностью других людей, но и заражался сам. А уходящие в землю нити держали душу, притягивая ее после выхода из тела к поверхности или погружая в глубину в зависимости от количества привязок и веса груза. Вес! Да, он не думал, что темная энергия несет в себе еще и дополнительную тяжесть. Теперь же ясно, что она - часть какого-то нравственно-физического закона. И ее функция – не дать душе улететь после выхода из тела. Вот почему не получается в этом пространстве подняться к яркому цветному небу! Вероятно, то же происходит и после смерти…
От волнения в голове возник жар. Хозяин кабинета, что-то почувствовав, осмотрелся по сторонам. Ничего не увидел и вернулся к прежнему занятию. Зато Богданов боковым зрением заметил собиравшийся в углу комнаты черный сгусток, величиной с человеческую фигуру. Страх прошел звуковой волной и, не давая посмотреть на образовавшееся явление, погнал в сторону дома. Сергей летел так быстро, как только мог, но всем существом осознавал, что возникшее нечто следует сзади и не отстает ни на метр. Ворвался в окно собственной квартиры и очнулся на диване.
Шумно выдохнул. Однако тут же вспомнил совершившееся открытие и сразу почувствовал, что преследовавшая его темная сущность находится рядом. Только в этом состоянии он не мог ее видеть. Ужас захватил тело. Подсознанием он еще в кабинете понял: этот черный сгусток возник из самой тьмы. И потому теперь спасаться можно было только там, куда детям бездны вход должен быть запрещен. Вспомнил, что ближайшая церковь находится в соседнем квартале, стал собираться, стараясь не выдать волнения, пошел к двери, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не побежать.
Выскочив на улицу, услышал в голове отчетливый голос:
- Ну чего распереживался? Я уже давно рядом. Помогаю. С вами, экстрасенсами, надежнее. После вас уже мало кто исправляется.
Богданов усилил шаг, стараясь хотя бы не вникать в смысл продолжавших звучать слов.
- Не бойся, я тебя сделаю самым лучшим. «Битву экстрасенсов» выиграешь. Настоящие деньги будешь иметь, а не мелочь, которую платят нынешние клиенты. Лечить сможешь даже СПИД! Это совсем другая жизнь. Тебя к ней и готовили. Хотели постепенно. Ты же своим тщеславием и любопытством сбил нормальный ход событий. Хи-хи. Вот уж не думал, что человеческие грехи мне когда-нибудь помешают… Ну, раз так, давай откровенно, по-честному. Ты нужен мне, а я нужен тебе. Я дам тебе здоровье и все, что пожелаешь. От тебя же нужно немного: просто продолжай свое дело и только.
За поворотом показался небольшой храм. Сергей бы уже побежал, но недолеченные ноги не позволяли этого сделать. Заволновался и голос:
- Куда пошел? В Церковь? Посмотри, ты же образованный человек. Священники дурят народ. Собирают копеечки у старушек и покупают себе машины премиум-класса. Да они же жрут даже в пост так обильно и разнообразно, что нисколько не худеют. Посмотри рецепты постной кухни – им бы Вакх позавидовал.
Ощутив неожиданно проявившуюся слабость соперника, осмелел и экстрасенс, который боялся, что продолжая молчать может потерять силы к сопротивлению:
- Это твой хозяин все и устроил, чтобы меньше в храм ходили. А ты войти в дом Бога не можешь!
- Зачем тебе Бог? Придумали Бога – придумали грехи и страх наказания. Рассуди: Бога нет, значит, нет греха. Значит, все в твоих силах. А силы твои велики, если использовать их без страха и сомнений! Сам чувствуешь.
- Врешь! Грехи есть и без Бога - я сам видел, как они порождают черноту, – и вдруг неожиданно для себя самого добавил. - Без Бога нет прощения!
- Тебя уже не простит! Остановись, пока не поздно! Все равно от меня никуда не денешься…
Тяжелая дверь легко отворилась, и Богданов окунулся в тишину. Она была снаружи и внутри. Только сейчас он почувствовал, что задыхается от быстрой ходьбы и ощутил, как болят ноги.
В храме почти никого не было. Только две женщины – одна читала за стойкой свечного прилавка, другая протирала иконы мягкой белой тканью. Продолжая заниматься своими делами, они не обратили почти никакого внимания на вошедшего. У стены справа стояла деревянная скамейка, сев на нее, Сергей опустил голову и закрыл глаза. Надо было подумать, как выпутываться дальше, но делать этого сейчас не хотелось. Здесь было хорошо. В следующее мгновение, анализируя подсознанием все происходившее в последние минуты, мозг сделал открытие:
«Человек всегда ищет чувства защищенности. Поэтому объединяется в группы по интересам, партии, банды и другие виды сообществ. Предполагает, что влившись в коллектив и отдав ему в распоряжение свою маленькую силу, получит в ответ большую общую. Но на любую силу рано или поздно находится другая, а потому никакой реальной защиты подобные социальные структуры не дают. Разве сейчас меня смогла бы защитить хоть какая-нибудь мирская организация? По-настоящему непобедимая сила – только у Бога. Человек, пришедший к Богу, ничего не боится. Чувствуя себя рабом Божиим, он становится частью силы, больше которой нет, и теряет земной страх».
Возможно, размышления текли бы и дальше, но в церковь стали заходить люди, Богданов отвлекся. Вспомнил, что сейчас к нему домой должна прийти Света, достал телефон и набрал для нее смс-сообщение:
«Сегодня встретится не смогу, извини. Пока не звони, скоро сам все объясню».
Подумал и добавил: «У меня все в порядке, не переживай», - после чего отправил текст адресату и выключил смартфон.
Оглядевшись, догадался, что народ собирается к вечерней службе и тоже стал ждать ее начала, незаметно присматриваясь к прихожанам, ища в них что-нибудь общее, выделяющее из массы остальных людей. И очень скоро пришел к выводу, что единым для большинства собравшихся в данный момент было состояние смирения. Кстати вспомнилась слышанная еще во время учебы история.
В 90-х американские политтехнологи предложили своему Госдепу для дальнейшего ослабления и саморазвала России использовать православную веру. А именно ее установки на то, что все от Бога, смирение превыше всего. По предварительным оценкам, проникнутые такой психологией россияне не должны были противиться никаким негативным изменениям внутри страны, возражать против ее конечного распада, приняв это за волю Божию. Превращение большого народа в бессловестное стадо с помощью его же религии показалось властям США интересным проектом, и там решили для начала провести эксперимент в одной из российских деревень. Выбрали в Иркутской области депрессивное поселение с тремя тысячами жителей, в котором процветало пьянство и безработица. С помощью различных программ, фондов и подставных компаний организовали там строительство сразу трех православных храмов, содействовали подбору для службы в них священников, проповедовавших, прежде всего, заповедь смирения. Через год провели на выборах главу сельской администрации, перед которым стояла задача принимать самые нелепые и вредные, откровенно самодурские решения. Однако спустя несколько лет проект пришлось закрыть. Оказалось, что довольно быстро принявшие под активным напором духовенства основы смирения селяне стали делать совсем не то, чего от них ждали. Они почти поголовно бросили пить и буянить. Стали трудиться на самых низкооплачиваемых должностях, делая работу, на которую раньше не соглашались. с тщанием и даже удовольствием. Организовали кассу взаимопомощи, в которую сбрасывались с зарплаты и использовали ее для поддержки самых нуждающихся. Как правило, покупали им скот и всем селом ставили им сараи для содержания животных. Или перекапывали и высаживали огороды. Из этого же «котла» стали помогать собирать в школу детишек из малообеспеченных семей. Любые постановления местного главы воспринимали без ропота, но выполняли их так, что селению все равно выходила польза от таких решений. А вскоре в деревне появился крупный инвестор - лесопромышленник, которого привлекли рассказы о местном трудовом ресурсе – непьющем, непритязательном и работящем. Пришло время новых выборов, и пост главы сельской администрации на них занял наиболее хозяйственный мужик из местных - распоряжавшийся все это время средствами кассы взаимопомощи зоотехник. Жизнь стала меняться бесповоротно. Построенный лесоперерабатывающий завод дал хорошо оплачиваемые рабочие места и налоги в местный бюджет, сам народ тут же организовал кучу мелких мастерских по изготовлению эксклюзивной мебели, которую, по договоренности, брали на реализацию сначала в Иркутск, а затем стали поставлять любителям оригинальных изделий из натуральной сибирской древесины и в Москву. Организовали кооперативное предприятие по производству свинины и говядины – животных выращивали по домам, снабжали их кормами с общего кормозавода, затем забивали на общей бойне и отправляли покупателям в областном центре, которые очень быстро сумели оценить экологичность и вкусовые качества здорового мяса. Летом собирали, перерабатывали и упаковывали грибы и ягоды. Зимой заготавливали и шелушили шишки, продавая кедровые орехи. За несколько лет деревня превратилась из загнивающей в процветающую. Власти всех уровней уверяли, что это эффект прихода грамотного инвестора. Американцы знали, откуда начались изменения, потому вместо проекта развала страны за счет продвижения православия, сама собой родилась идея противодействия росту влияния русской православной церкви. Сами жители были уверены: смиренным помогает Бог.
Это была профессиональная легенда. Хотя село это реально существует и в ней есть лесопильный завод, никто точно не знает о роли Госдепа США – была ли она вообще или это просто «сказки» отечественных пиарщиков, долгое время снизу вверх смотревших на своих заокеанских коллег и наделявших их в своем воображении сверхвозможностями. Однако, глядя на готовившихся к общей молитве прихожан, Богданов был готов поверить в главное – в силу христианского смирения.
С началом богослужения ощущение безопасности усилилось. Сергей не знал, как себя вести, боялся стоять на больных ногах, а потому решил остаться на скамейке и наблюдать за действием со стороны. Впрочем, он вставал вместе с сидевшими рядом древними старушками, когда священник обходил зал с дымящимся кадилом, распространявшим запах ладана. В текстах молитв и песен были понятны только некоторые простые слова, но они касались самых глубин души.
Однако вскоре пришла мысль, что все это должно скоро закончиться. Внутри вновь появилось волнение, которое усиливалось по мере того, как служба продвигалась заведенным порядком. Он очень боялся новой встречи с оставшимся вне храма существом. И это был уже не столько физический страх, сколько осознанное опасение собственной духовной слабости, способной, устав от борьбы, согласиться на заманчивые предложения.
Прошли последние молитвы. Тревога усилилась, а решения не появилось. Батюшка вышел с проповедью. Молившиеся стянулись к нему, оставив Богданова сзади одного. Уже первые слова заставили отскочить все сторонние мысли. Это было невозможно, но священник, избрав необычную подачу проповеди, казалось, обращался прямо к нему:
- Каждый из нас – предатель. Создатель – твой Отец. Он сам об этом сказал в Ветхом завете и подтвердил в Новом, заповедовав обращаться «Отче наш…». И ты, потомок первопредателя Адама, продолжаешь дело своего прародителя. Его создал Отец по подобию своему и хотел вырастить до Вершин своих, но он, как вредное, горделивое дитя, узнав лишь малую малость Истины, возомнил себя знающим все, готовым к самостоятельным решениям и, связавшись со шпаной, предал Отца, преступив заповедь Его. Адам ушел из отчего дома не раскаявшись в предательстве своем. Стал жить в скотстве, продолжая надеяться на себя, и бесы составили ему компанию.
Ты живешь там же, увлекаясь теми же. Ты, неразвитый, ограниченный, глупый ребенок, все еще доказываешь всемогущему Отцу, что можешь прожить без Него. От грехов блуда, объядения и пьянства, грязномыслия и животночувствования твое тело поражают болезни, но ты не падаешь ниц перед преданным Отцем своим, а придумываешь и принимаешь лекарства, надеясь вылечиться без Него. Ты знаешь, что бессилен перед стихиями природы, которая повинуется Ему, но не просишь защиты, а строишь дома, дамбы, громоотводы, пожарные части, создаешь системы предупреждения землетрясений и цунами, надеясь обойтись без Него. Осознавая, что братья твои такие же гордые и способны на любые мерзости, ты, вместо того, чтобы искать защиты у того, с чьей Силой нечего даже сравнить, придумываешь оружие, содержишь армию и постоянно готовишься к войне. Вместо Его законов, ты придумываешь свои, воображая, будто по ним движутся общественные процессы. Понимая, что не в силах ничего познать, не обращаешься к источнику всех знаний, а сам вымучиваешь физические и химические формулы, расщепляешь до бесконечности атом, обманывая себя тем, что через это сам откроешь Его процесс создания Вселенной. Он может передавать мысли на расстоянии – ты придумал интернет и мобильную связь. Он может перемещаться в пространстве без ограничений – ты придумал наземный, водный и воздушный транспорт, даже выглядываешь в космос, будучи уверенным, что приближаешься тем самым к Нему, к Его возможностям и силе.
Зная твою слабость, ограниченность и невозможность вырваться из плена гордыни, Он сделал шаг навстречу - Сам принял человеческий облик, ценой реальнейших добровольных мук, смерти и Воскрешения показал, что готов простить сынам и дочерям своим и объяснил, как можно вернуться в Дом Его. Сотни тысяч, а, может, и сотни миллионов уже прошли этой дорогой, являя даже во время земной жизни доказательства правильности пути. Когда ты еще не выдумал даже обычный телефон, Серафим Саровский, как и многие в святыне просиявшие, всегда знал о том, кто и когда к нему придет, о чем будет говорить. Когда ты еще только мечтал о самолете, батюшка Серафим летал над высокой травой, по которой его искалеченному твоими братьями телу было трудно продвигаться. Когда ты в трудах, поте и преступлениях копил себе золото, этот монах уверял, что может сделать его из углей, но не творит этого потому, что такое богатство пойдет во вред даже сестрам из опекаемой им обители. Призвав Отца, он брал растительное масло из лампадки и, помазав чужое тело, лечил такие болезни, об избавлении от которых твоя медицина до сих пор даже не мечтает. По его молитвам за несколько часов вырастали овощи в огороде, а ты до сих пор бьешься над генетической мутацией растений, разрабатываешь удобрения и технологии, чтобы собирать хотя бы один нормальный урожай в год. Все давалось ему молитвами и исполнением Отеческих заповедей. Подчинив свою волю Воле Отца нашего, он пользовался Его силой, как собственной.
Но ты про это не слушаешь, и знать этого не хочешь. Для тебя это – сказки, преданья старины глубокой. Ты считаешь, что сам хозяин себе и жизни на земле, продолжая предавать Создателя. И Отец с этим пока соглашается: хозяйничай, раз решил, пока сам себя не уничтожишь, пока не поймешь, к какому хаосу ведут твои попытки наведения порядка, пока не убедишься, что прикидывающиеся твоими лучшими друзьями бесы на самом деле просто тянут тебя в яму ада, уцепившись за твое самомнение и гордыню. Они тоже доказывают Богу, что не так уж хороши Его создания. Они-то знают твою истинную цену, хотя каждую минуту льстят твоему самолюбию похвалами. Им-то ясно видно, что один ты ноль, игрушка для злодеяний.
Опомнись! Вернись к Отцу своему. В доме Его, который является также и потерянным домом твоим, уже много сестер и братьев, ждущих тебя для радости и познания без страданий. Они – твоя семья, которая переживает за тебя, просит Отца не наказывать тебя, по возможности, отводить от тебя беды и болезни. «По возможности» потому, что всесилен Бог, но не может насильно менять волю твою - ты же по подобию Его создан, не может силой обернуть тебя к Свету. Сам сделай хотя бы шаг и почувствуешь, как навстречу тебе радостно поворачивается вся семья. Ты только признай, что предал, только раскайся в этом грехе перед Создателем своим и увидишь, как рассеивается тьма вокруг тебя, как разбегаются бесы, боящиеся Света Правды Его и Силы Его. Ты только убойся остаться навеки сиротой, и почувствуешь, как пропадает страх земной, как все, что казалось тебе могущественным, становится незначительным, поскольку ты – под покровом Силы, которой ничего не может угрожать.
Пора взрослеть, человек! Хватит перечить Отцу только из подросткового желания доказать, что ты и сам что-то значишь, назло водя дружбу с отвергнутыми сущностями. Возвращайся домой - там тебя ждут. Повернись к Небу и скажи: Создатель, я предал Тебя и каюсь в этом; как Господь, ты можешь наказать меня за злодеяния мои; но, как Отца, прошу Тебя простить меня и обещаю больше не своевольничать, пока не постигну всего, и пока Ты сам не скажешь, что я готов к самоуправлению. После молись и жди – сердце Отца смягчит гнев Господа, и Создатель опять откроет перед тобой двери рая. Только помни: претерпевший до конца спасется.
Богданов врос в скамейку. Он видел, что говоривший смотрел не только на него, заглядывая в глаза и лично обращаясь к также застывшим в шоке прихожанам. Но сказанное воспринимал только на свой счет. Все было о нем. Существо будто всколыхнулось от услышанного, прочувствованного и продуманного за последние минуты. Внутри стало формироваться новое знание. Оно проникало со всех сторон, заполняя голову и грудь. И было явно больше имевшихся в памяти обрывочных знаний Евангелия, мыслей и разговоров о вере.
С окончанием проповеди, стало ясно, где искать ответ на вопрос о том, как дальше скрываться от преследователя. И когда люди стали расходиться, остался дожидаться священника.
Вскоре тот появился в черной куртке поверх рясы, и о чем-то коротко переговорив с женщиной у свечного прилавка, направился к выходу. Сергей бросила ему навстречу.
- Батюшка, помогите!
- Что случилось? – священнослужитель смотрел прямо в глаза.
- Меня преследуют.
Стараясь говорить негромко, чтобы не слышали другие, Богданов максимально сжато рассказал свою историю и спросил:
- Что мне теперь делать?
- Вы крещение принимали?
- Да, в детстве. Но в церковь с тех пор почти не ходил.
- Поехали.
Увидев вызванное страхом замешательство экстрасенса, священник взял его за руку, как ребенка, и повел за собой к выходу. Вопреки опасениям, на улице голос не вернулся, не возник он и после того, как батюшка усадил Богданова в свой автомобиль, который направил к восточному выезду из города.
- Куда мы едем? – поинтересовался пассажир.
- Туда, где спасаются души, - ответил водитель. – Скоро увидите.
Больше не разговаривали, пока «Фольксваген Поло» не остановился у ворот монастыря.
- Здесь вы сможете не только укрыться, но и найти ответы на мучающие вас вопросы, - глаза клирика ободряюще улыбнулись. – У вас есть деньги? Или могу попросить устроить вас трудником.
- Есть, спасибо, я лучше заплачу.
В находившейся на территории мужского монастыря гостинице не оказалось свободных номеров, в которых можно было бы подселиться к кому-то из проживающих. Пришлось брать одноместный. Прощаясь, священник предложил заходить к нему в церковь и осенил крестным знаменем. К этому времени уже стемнело. Поднявшись в келью, так здесь называли гостиничные комнаты, Сергей отметил ее аскетическую обстановку, но думал в это время совсем о другом.
«Это же сколько я навешал на себя таких ниток, притягивающих к земле за чужие грехи! Болезнь тела – реакция иммунной системы души. Лечение без устранения первопричин – прямой путь к невозможности настоящего выздоровления. Не зря бес сказал, что любит работать с экстрасенсами. После наших сеансов наступает временное облегчение в этой жизни и невозможность подняться в небо в следующей. Света! Светочка! Избавляя тебя рака, я приближаю тебя к аду. В лучшем случае, лишаю рая. Полезней было бы смиренно терпеть немыслимую боль, чтобы потом получить облегчение… «Претерпевший до конца спасется». Родная, я убиваю тебя! Прости. Я и себя привязал по незнанию к самым низшим мирам. А еще мама, сестра и другие люди!»
В эту ночь он даже не прилег. Метавшаяся внутри маленькой кельи душа стонала от раскаяния и бессилия, мозг не находил никакого выхода из ситуации. Священник сказал, что здесь можно найти ответы. Ясно, что спрашивать надо у монахов. Но для этого необходимо было дождаться утра.
С рассветом монастырь ожил, собирая в храме своих постоянных и временных обитателей. Служба воспринималась не так, как вчера. Казалось, здесь это действо является вершиной жизненного цикла, пиком развития человечества. Молитвы не читались, а звучали как настоящее обращение к незримому, но присутствующему рядом Создателю.
Впрочем, Богданов не мог полностью сосредоточиться на священнодействии. Он постоянно искал среди стоявших в церкви того, к которому потом надо было подойти. Наконец, выделил видного монаха, чей уверенный взгляд и размеренные движения говорили о том, что человек наполнен знанием.
Заговорить удалось на улице. Попросив разрешения обратиться, Сергей рассказал свою историю и спросил: что делать?
- Молиться, - немного подумав, сообщил монах. - Человеческими молитвами на земле удерживается Воля Божия. Чем больше честно молящихся, тем сильнее связи между Богом и людьми. Не будет этой связи с Источником жизни – будет тьма и хоас, смерть и гибель всего живого. Потому монах-отшельник, никогда не покидающий свою скромную обитель, делает для мира больше, чем все благотворительные организации и медицина.
Замолчал, внимательно посмотрел на экстрасенса, оценил его реакцию и продолжил:
- У мирян молитва обычно слабая и вам необходимо собираться в храмах, где малые молитвенные токи соединяются воедино. Кроме того, хорошей поддержкой будут молитвы святым, находящимся между человеком и Богом.
- А что делать со страхом? – не мог найти успокоения Богданов.
- Только один страх ведом осознавшему свою греховность – это страх Божий. И возникает он не перед Богом, а перед отдалением от Него, происходящим по причине собственных беззаконий. Это страх остаться без Него, страх смерти, а не Бога. Так человек, выпавший с корабля посередине моря, чувствующий невозможность самостоятельного сопротивления пучине, боится, что судно уйдет, оставив его безо всякой надежды на спасение. В таком случае – кричите, молите, зовите, что есть сил, чтобы вас услышали. Сначала дано будет бревнышко надежды, затем – плот покаяния, потом – шлюпка молитвы и весла дел, с помощью которых можно добраться до корабля Спасения.
- Все правильно говоришь, отец Александр. Если б мы так верили, как мудрствуем.
Беседовавшие одновременно вздрогнули от неожиданности. Увлеченные разговором, они не заметили, как за широкой спиной монаха возникла щуплая фигура человека в черном, поверх рясы которого висел четырехугольный плат с изображением большого креста, а голова была укрыта расшитым небольшими белыми крестами остроконечным капюшоном. Из-под него виднелось худое, обросшее седыми волосами лицо старика, на котором выделялись ясные ярко серые глаза. Взгляд его был ровным, с постоянной силой изливавшим родительское тепло.
- Отец Нафанаил, - монах склонил голову и сложил руки, прося благословения, которое немедленно и получил.
- Простите, что прерываю ваш разговор, - продолжил подошедший, глядя на Богданова. – Я должен сказать, что любые человеческие способности – дар Божий. Если Ему надо кого-то вылечить, Он может это сделать через доктора и даже через экстрасенса.
Сергей похолодел. Это было то, что он хотел слышать, но о чем даже подумать не мог. Однако тут родился и резонный вопрос-возражение:
- Но я сам видел, как тьма привязывает…
- Бесы имеют силу над тем, кто действует будто от себя, а на деле - с ними в подчинении.
- Как же избежать такого взаимодействия?
- Стать инструментов Божиим, ничего не делающим от себя.
- Но как?
- Спросить Его позволения и все. И если нет Его воли, пусть не будет дара.
- А с теми, кого успел привязать, со своими преступлениями как быть? Это же, похоже, закон: согрешил – пострадал.
- Закон действует, но не для того, чья Любовь выше закона. Просите простить, и прощено будет.
Старик поклонился и, замолчав так, будто вообще не открывал рта, развернулся и стал удаляться, довольно резво двигаясь по выложенной брусчаткой дорожке.
- Кто это был? - спросил Сергей, продолжая смотреть на его фигуру.
- Схимонах Нафанаил, - в задумчивом недоумении ответил собеседник. – Он вообще-то почти не разговаривает и не общается даже с братией, не то, чтобы с кем-то из мирян… Вот уж точно: чистая вера больше понимания, - затем резко сбросил с себя оцепенение и продолжил. - Мне добавить к его словам нечего, извините.
А Богданов уже и так услышал все, что было нужно для продолжения жизни. Включил телефон. Пришло сообщение об одном звонке от мамы и 9 пропущенных вызовах от абонента «Светлана», последний из которых произошел полчаса назад. Это было ожидаемо, но все равно приятно. Сергей улыбнулся: переживает. Впрочем, сейчас было не до сантиментов. Настроившись на деловую манеру общения, набрал ее номер.
- Привет. Ты дома?
- Да. Что случилось? Ты куда пропал? Эта эсэмэска и все…
- Сейчас приеду и все объясню. Примешь меня в гости?
- Конечно. А ты адрес хоть помнишь? – она засмеялась.
- Кажется, не совсем, - он только однажды провожал ее домой, и было это вечером. Но и занимать голову лишней информацией сейчас казалось неуместным. – Давай, я такси поймаю, а ты объяснишь таксисту куда ехать?
- Хорошо, жду.
Перед тем, как двинуться к выходу из монастыря, экстрасенс обернулся на его главный храм и медленно, неумело перекрестился. Внутри возникло облегчение, будто душа давно ждала добавления этого действия в арсенал привычных движений, а сейчас просто порадовалась.
Подходя к воротам, приготовился к битве. Казалось, теперь он был готов к появлению нескольких бесов. Понимание, того, что выбрал сторону по-настоящему непобедимой силы, давало ощущение собственной неуязвимости. Причем оно не касалось уверенности в сохранении физического здоровья или даже жизни. Решения, принятые им здесь, распространялись далеко за пределы телесной оболочки. Вышел решительно. Прошел метр, два, пять – никаких голосов не возникло. Остановился – снова внутри тишина, причем какая-то благостная, не способная прятать ничего плохого.
Уже войдя в подъезд, Сергей стал мысленно просить Бога разрешить ему вылечить девушку. Он просто твердил в голове: «Господи, разреши! Пусть будет на это воля Твоя». По мере приближения к двери, усиливались сомнения: «Что, если у Него другие намерения? Как быть тогда?!». Чтобы заглушить волнение, стал еле слышно произносить вслух: «Пожалуйста, Господи, пусть будет на это воля Твоя!».
Когда Светлана открыла дверь, он не дал ей даже слова сказать, прикрыв губы своими пальцами:
- Тихо! Все чуть позже. Иди сюда.
Вывел на середину прихожей, отвернулся, закрыл глаза и горячо прошептал:
- Господи, пусть будет на это воля Твоя, - подумал и добавил. – А если нет – пусть не будет никакого дара.
Света молчала, поняв, что происходит что-то очень важное.
Прошла секунда, еще, еще… В руках не появлялось привычного жжения.
- Господи, пожалуйста! – в голос взмолился экстрасенс, испуганный таким развитием событий.
И тут же почувствовал… Открыл глаза, увидел светящиеся шары на ладонях. Возликовал. Обернулся и без труда обнаружил тот самый черный сгусток в районе желудка, с которым боролся все последние дни. Вспомнил слова схимонаха, произнес про себя: «Господи, я только инструмент Твой» - и направил свое излучение на противника. Лучи дошли до цели, встретив привычное сопротивление. Только экстрасенс хотел напрячься для усиления давления, как ощутил легкое покалывание в спине, между лопатками, которое разделилось и пошло по рукам. В следующий момент из него вырвался такой заряд энергии, что тьма потухла, не оставив никакого следа. Более того, пронизавший все тело женщины солнечный свет ликвидировал остальные затемнения в ауре, сделав ее насыщенной и яркой.
И все. Он при этом не упал и даже не почувствовал привычной слабости, только перестал видеть свечение.
- Ну, как ты себя сейчас чувствуешь? – победным тоном спросил Сергей.
- Так, будто во мне его нет, - Света показала на место, откуда разрастался рак.
- А его и нет!
- Это невозможно.
- Как говорят знающие люди, для Бога нет ничего невозможного.
- Что происходит? Ты где был?
- Искал себя, - он улыбнулся.
- Нашел? – ее глаза томили нежностью.
- Еще как!.. У меня к тебе разговор есть.
- Ой! Чего мы на входе стоим? Кушать будешь?
- Давай сначала поговорим.
- Пойдем тогда в комнату.
Богданов точно не знал, что хочет говорить, он лишь чувствовал направление мысли и видел конечную цель разговора. Но, начав, обнаружил, что необходимые слова сами появляются в его сознании и сами складываются в довольно стройные предложения.
- Мы недооцениваем значение человеческих отношений. Особенно тех чувственно-физических связей между мужчиной и женщиной, которые современные люди заводят довольно часто, считая нормой постоянную смену партнеров и не понимая, чем приходится платить. Дело в том, что на время секса двое становятся единым организмом - не зря звучит как «соитие» в религиозной трактовке. В это время происходит обмен не только бактериями, но и биоэнергиями. Попросту говоря, объединяются не только тела. После каждого полового акта люди уносят с собой часть души своего любовника или любовницы, навсегда связываясь с ним энергетической нитью. Потому так болезненны бывают разрывы. Потому измена наносит такой тяжелый урон и является самым последним, что прощают в семье: обманутые, сердцем чувствуют, что надругались над их духовной сущностью, расположенной в муже или жене. Потому грех этот называется в церкви одним из самых страшных и трудноизлечимых - им уничтожается собственное цельное «Я», растворяющееся во множестве маленьких «я», оставляемых внутри сексуальных сообщников. И не зря говорится о браке: «прилепится к жене своей, мужу своему». Неосознанно все ищут того, кому можно доверить на хранение частицу духа. Если получается, так и живут: «душа в душу» - не случайно появилось это выражение. А сознательный выбор чаще определяется логикой и сексуальным влечением. В таком случае после первых лет, а то и месяцев жизни, насытившись друг другом в постели и увидев бездну недостатков, замешанных на эгоизме каждого, супруги становятся чужими людьми, общим делом для которых остаются дети, кров и еда.
К сожалению, я не знал раньше того, о чем сейчас говорю, и разменивал себя на поиски телесного комфорта, отчего внутри образовались целые веревки из греховных связей… В общем, каплю всего этого прошу тебя принять от меня. Я же готов взять и бережно хранить частичку твоей души, со всеми нажитыми ей проблемами.
В распахнутых глазах Светланы, сквозь ужас прозрения пробился луч радости.
- Это ты мне сейчас предложение сделал?!
- Прости, по-другому как-то не получилось. Хотелось сразу расставить основные акценты. Только нужно иметь в виду. Бог, скорее всего, станет лечить не только через меня, но и меня самого. И это лечение будет выражаться в различных лишениях, связанных с возможной потерей материального достатка, ухудшением здоровья и другими внешними неудобствами. Меня будут понуждать давить собственную гордыню, учить любви через смирение. Поэтому, предлагая тебе стать единым целым, я не обещаю элитных квартир и дорогих машин. Но, может быть, если все получится, Господь потом откроет нам двери рая.
Крупные слезинки повисли на ее ресницах.
- Я согласна… И готова принять от тебя все, как самое бесценное сокровище.
Хотелось побыть вдвоем подольше, но в плане обязательных посещений у Сергея была еще мама. Тем более что теперь было, что ей сообщить и возникала необходимость назначить день ее знакомства с невестой.
Предупредил о приезде за 20 минут, но когда вошел, на столе его ждали котлетки и домашнее печенье. Оказалось, она сама собиралась сегодня ехать к нему, чтобы просто покормить домашней едой. Мама чувствовала себя вполне здоровой и не очень хотела, чтобы сын тратил силы на осмотр ее ауры, но он настоял. Попросив у Господа открытия экстрасенсорных возможностей, сразу почувствовал знакомое тепло в ладонях, не нашел никаких значительных затемнений. Пристально всматриваясь, не обнаружил и нитей связи с землей, оставленных своим предыдущим вмешательством. Выходило, что оно уже тогда было совершено по промыслу Божьему. Решил попробовать полностью очистить свечение даже от незначительных изъянов, стал собирать напряжение и вновь ощутил в спине мощный входящий поток, легко выдал его, увидев, как вспыхнула изнутри солнечным блеском энергетическая оболочка, ставшая после этого заметно более яркой, словно ее избавили от слоя пыли.
- Мам, я женюсь, - сказал, жуя котлету, не найдя лучших вариантов непринужденно начать разговор по этой теме.
Алевтина Яковлевна чуть не пролила приготовляемый кофе, не сумев в первую минуту сформулировать ни одного из десятка вопросов, захвативших сознание.
Сергей помог:
- Она очень хорошая девушка, ее зовут Света, мы познакомились недавно, но знаем друг друга так хорошо, как будто вместе 300 лет. Завтра хотели приехать к тебе для знакомства. Хотели и Лизу с Иваном позвать, если он, конечно, не на вахте. Ты не против?
По дороге домой увидел политическую агитацию: в это воскресенье выборы. Те самые, которые раньше были так важны для карьеры и благополучия. Сейчас вся кампания прошла без него, и не было ни сожаления, ни ностальгии. Его жизнь, чуть не оборвавшаяся на загородном шоссе, сделала удивительный поворот.
Конец
Свидетельство о публикации №217102701733