Алёша

Золотой луч пополз по подушке и коснулся лица мальчика. Алёша открыл глаза и скинул одеяло. Бесшумно вошла мама.
- Вставай, Алёшенька, уже утро! На столе крынка с парным молоком и хлеб. Я в оранжерее. У меня одна задумка…
- А где папа?
- Так он ещё вчера умотал к сестре. Там что-то с дельфинами.
- Мама, я позавтракаю и в лес.
- Будь осторожен! Не провались в болото!
- Хорошо, мама!

Алёша оделся, быстро выпил молоко, а кус хлеба взял с собой на прогулку. Путь его лежал, как всегда, к болоту. Там он каждый день наблюдал за пробуждением лягушек, как они сначала бесшумно выныривали из воды и тихо подгребали к мелководью. Потом одна из них, первая, раздувала мешки за ушами и громкое «Кре-ке-ке-ке» проносилось над озером и болотом. Начинался концерт. Солнце поднималось всё выше. Хлеб уже был съеден, когда из своих подземных жилищ начали выползать погреться на камне большие изумрудные ящерицы. Алёша неподвижно сидел на том же тёплом камне и любовался малахитовыми узорами на их спинках.

Наконец, ему надоело наблюдать за жизнью болота, он встал, распугав ящериц, и углубился в лес. Он шёл бесцельно, отметив только по привычке положение солнца, чтобы знать, куда возвращаться. Босые ноги приятно покалывали ежики сосновых шишек. В кустах перекликались птицы. Одинокий подосиновик Алёша сорвал и задумчиво сжевал на ходу. Вдалеке послышались звуки, вроде цокот копыт, но в каком-то сложном ритме, как будто кто-то танцевал посреди леса.
- Как бы не спугнуть, - подумал Алёша, и полез на ближайшую берёзу, чтобы поглядеть сверху на очередное чудо лесной жизни.

Сверху всё было видно, как на ладони. Недалеко, на поляне среди леса танцевал маленький оленёнок. Танцевал он не по собственной воле, а уворачиваясь от зубов волка. Казалось, что огромному зверю ничего не стоит схватить малыша, но каждый раз он промахивался, а оленёнок легко отскакивал в сторону.
- Почему же он не убежит? – Алёше стало так жалко бедного оленёнка. – Что бы ему скакнуть на дорожку, что тянется с другой стороны поляны и убежать…
Тем временем, волк устал и, тяжело дыша, повалился на траву, а из кустов выскочил второй волк. Танец неутомимого оленёнка всё продолжался. Казалось, малыш совсем не боится волков, а затем Алёше показалось, что ему даже нравится, что за ним гоняются такие огромные и страшные звери. Но тут кусты раздвинулись, показалась голова оленухи, которая что-то коротко мекнула своему сыну, тот опрометью бросился прочь за её мелькающим в кустах белым хвостиком. Второй волк тут же шлёпнулся за траву рядом с первым, закрыл глаза и, похоже, заснул прямо на солнцепёке.

Пора было спускаться с дерева. Алёша отлично лазал по деревьям и никогда не боялся высоты, но сейчас ему не повезло. Неожиданно сучок, за который он держался, обломился, и Алёша стукаясь о редкие ветви берёзы, полетел вниз. Он бы ещё мог сгруппироваться и упасть, как надо, с перекатом, но удары о ветви каждый раз сбивали его с ритма. Внизу он сильно ударился головой о корень, и наступила тьма.

***
Голова болела просто отчаянно. Алёша открыл глаза и увидел бесконечную серую плоскость, на которой он лежал ничком. Алёша хотел вскочить, но тело было непослушным и тяжёлым. Повернув голову, Алёша увидел рядом скамейку, до которой можно было дотянуться. С трудом, придерживаясь за скамейку, Алёша переполз на неё и огляделся. Серая дорожка, на которой он только что лежал, вела куда-то между деревьев. По дорожке, не обращая на него внимания, шли люди. Алёша не ожидал увидеть сразу так много людей, все они были какие-то не такие, и все спешили куда-то с озабоченными лицами… С течением времени Алёша понял, что люди идут не непрерывным потоком, а как бы порциями, которые выплёвывали огромные раздвижные двери, над которыми горела огромная буква «М».

- Алексей Петрович, - услышал Алёша женский голос, - что же Вы сидите? Опоздаете на совет.
Рядом с ним остановилась красивая молодая женщина.
- Ой, да у вас колени пыльные, - женщина присела и отряхнула пыль с его колен, - Вы упали?
- Да, что-то голова болит, - ответил Алёша, удивляясь, почему у него такой странный хриплый голос. – а как вас зовут?
- Маша я! Маша! Разве Вы не помните? – Маша подхватила Алёшу под руку и повела по серой ленте в гору.
Оказалось, что идти в гору Алёше очень трудно. Он начал задыхаться и остановился. Тем временем Маша, придерживая его за руку, щебетала о том, что в его возрасте не следует ездить на метро, ведь можно всегда приехать на машине. Маша кивнула на серую ленту над их головами, по которой с неумолчным рёвом двигались какие-то повозки. Только теперь Алёша понял, почему ему так трудно дышать, от дороги шли незаметные, но вполне чувствительные клубы едкого дыма.
- Что делать, - сразу поняла его взгляд Маша, - дымят эти машины – спасу нет! Но как же без них?
Так, за разговорами, с частыми остановками, они дошли до высокого жёлтого здания с облупившейся краской на стенах. Маша кивнула охраннику и повела Алёшу вверх по лестнице, а затем в зал, полный народу.
Увидев Алёшу, все прекратили разговоры.
- Вот и Алексей Петрович, - сказал некто в конце зала перед экраном, на котором светилось какое-то изображение, - можно начинать.
Маша подвела Алёшу к отдельной скамье около стола, на котором лежала кипа бумаг. Сама она села рядом.
- Машенька, - взмолился Алёша, - я что-то ничего не понимаю! Голова болит! Видно я сильно ударился.
- Ничего Алексей Петрович, я всё Вам подскажу, не впервой.

В центр зала поочерёдно выходили какие-то люди и начинали говорить, указывая на экран, на котором сменялись различные картинки. Что они говорили, Алёша никак не мог понять. В уши врывались незнакомые слова: «компьютеризация, химизация, организация, отчётность, очищение и устранение, оптимизация и взаимозамещение». Каждое из этих незнакомых слов влетало острой стрелой в Алёшино ухо и отзывалось стреляющей болью в голове. После каждого выступления все смотрели на него в ожидании. Алёша вставал и говорил неведомые слова, которые незаметно подсказывала ему Маша.

В какой-то момент это мучение кончилось. Осталось написать что-то внизу на бумагах, лежащих на столе. Алёша не имел никакого понятия, что он должен писать.
- Алексей Петрович, Вы что, забыли свою подпись? – шепнула Маша, - Вот так Вы подписываетесь, - она вывела закорючку на одной из бумаг.
Алёша послушно поставил такие же закорючки на остальных бумагах, которые ловко подкладывала ему Маша.

- Уфф! Вот и всё! – Алёша отодвинулся от стола.
- Я сейчас позвоню Вашей жене, за Вами пришлют машину, - сказала Маша, - в таком состоянии Вам на метро ездить нельзя.
- Что это за метро такое? - тяжело подумал Алёша, - И кто моя жена?

Тем временем Маша уже вела его в комнату, которую называла кабинетом. Там она быстро разогрела чай, в вазочке лежали булочки – вкусные, но, конечно, не такие вкусные, как хлеб у него дома, который он съел утром.

Прозвенел звонок, и Маша осторожно повела его вниз по лестнице. Около дома стояла самодвижущаяся повозка. Высокий мужчина помог Алёше сесть на заднее сидение. Машина заурчала и, плавно колыхаясь, встроилась в поток таких же повозок.

Алёша закрыл глаза и задремал.
- Алексей! Просыпайся! – раздался резкий женский голос.
Алёша с трудом открыл глаза, но не сдвинулся с места.
- Лёня! – помоги его довести до дома. Вдвоём с женщиной, которая, видимо, была его женой, они довели его до двери, а затем внутрь помещения.
- Что с тобой? Ты прямо, как с дерева упал?! – усмехнулась жена.
- Наверное, так и есть! – согласился Алёша, - Что-то голова очень болит.
- Сейчас принесу таблетку.
Проглотив таблетку, Алёша немного полежал на диване. Головная боль постепенно прошла. Жена тем временем собрала на стол. Поужинали молча. Затем жена помогла ему раздеться и уложила спать.

Утром Алёша проснулся от того, что нечем было дышать. В окно врывался шум и серый сумрак утра. Алёша подошёл к окну и отрыл его. Шум стал сильнее, а в комнату вместе с холодным воздухом ворвался острый запах движущихся повозок.
- Алёшка! Закрой окно! Опять всю комнату задымишь!
Алёша послушно закрыл окно и пошёл на голос. Жена на кухне уже что-то готовила на плите.
- А парного молока нет? – жалобно спросил Алёша.
- Ишь, чего захотел! За парным молоком надо в деревню ехать. Ничего, сегодня выходной, так что можно нам с тобой погулять. Давай поедем куда-нибудь на машине. Я вчера сказала Лёне, чтобы он нас сегодня покатал.
- Хорошо, - согласился Алёша, - только давай поедем куда-нибудь в лес.
- Чего ты там потерял? Там одна грязь и сырость.
- Зато там можно дышать!
- Ладно, ладно! Поедем, в лес! – согласилась жена, накладывая ему в тарелку кашу с маслом и поливая её из банки вареньем.
Это было вкусно, хотя и слишком много. Алёша не привык к такому количеству и смог осилить лишь половину.

Потом они долго сидели в машине, которая с трудом пробиралась в потоке таких же машин. Жена прижалась к его боку, и Алёша благодарно обнял её и прижался к ней тоже. Ему было обидно, что он даже не знает, как зовут эту ласковую тёплую женщину, которая о нём так заботится. Он благодарно наклонился и поцеловал её. Она удивлённо на него посмотрела и вдруг с плачем начала осыпать его поцелуями.
- Так у тебя никого на работе нет? Я зря думала? – сбивчиво говорила она.
Алёша кивал головой и тоже целовал её. А потом они просто сидели обнявшись и ждали, когда среди серых громад, окружающих ленту шоссе появится лес. И, наконец, лес появился, высокий и тоже почему-то серый… Лёня остановил машину на обочине.
- Я, пожалуй, пойду с Вами. Как бы опять с Алексеем Петровичем чего не случилось. Одна ведь Вы его не донесёте.
- Конечно, Лёнечка, пойдёмте! Я в лесу всегда боюсь заблудиться!
Алёша хотел сказать, что уж он-то никогда в лесу не заблудится, но, поглядев на серое бессолнечное небо, понял, что по солнцу здесь не сориентируешься, и, быть может, жена права.

Они вошли в лес. Деревья стояли мрачные, на земле была смесь грязи и палых листьев. Нашли тропинку, уводящую в глубь леса, и пошли по ней. Постепенно отдалялся шум дороги, и воздух с каждым шагом становился чище. Алёша улыбнулся и задышал полной грудью. Тишина нарушалась лишь шелестом их собственных шагов. Голые ветви деревьев пугали своей неподвижностью. Через полчаса ходьбы Алёша вдруг заметил чёрную дымку на горизонте, затем эта дымка распалась на тысячи птиц, круживших над лесом. Это показалось Алёше весьма занимательным, тем более, что и тропинка вела в ту же сторону. Наконец, они вышли на опушку леса и увидели огромную гору выше самых высоких деревьев, простиравшуюся вправо и влево до самого горизонта. Над горой вились тысячи птиц. Гвалт ворон и галок просто оглушал, а запах гнили, наплывая тяжёлыми волнами, сбивал с ног.
- Вот так, - заметил Лёня, - гуляли, гуляли… А вышли прямо к свалке.
- Пойдём отсюда! – жена взяла Алёшу за руку и повернула обратно в лес.
Обратно шли молча. Настроение было испорчено. Алёша чувствовал, что из него с каждым шагом уходят силы. Жена почувствовала неладное.
- Надо бы присесть!
Они сели втроём на ближайшее брёвнышко, жена обняла Алёшу и прижала к себе.
Алёша закрыл глаза. Ему было очень хорошо, хотя и немного холодно.
Жена, видимо, почувствовала.
- Пора идти! А то мы здесь замёрзнем.
Они встали, но у Алёши от резкого движения закружилась голова, он упал головой на корень ближайшего дерева. И наступила тьма…

***
Алёша очнулся, когда солнце уже катилось к закату. Он лежал под берёзой, на которую лазил, чтобы наблюдать за оленёнком и волками. Голова болела. Алёша пощупал и обнаружил огромную шишку на лбу. Он вскочил на ноги и, чувствуя привычную лёгкость тела, подпрыгивая, побежал к дому.
- Не беспокоится ли мама? Ведь он целый день прогулял без обеда.
Алёша зря опасался. Маму он нашёл занятой в оранжерее, она даже удивилась, когда Алёша сообщил ей, что уже вечер.
- Смотри, - сказала она, - какой цветок я сумела создать за сегодняшний день.
Цветок был удивительный. Весь голубой, но очень тонкий, почти прозрачный. Мама коснулась его пальцем, и тяжёлые тычинки, соприкоснувшись с колокольчиком венчика, издали ели слышный звон.
- Покажу папе, он обрадуется такой красоте.
- А папа скоро вернётся?
- Я недавно связалась с ним мысленно, - ответила мама, - они с сестрой где-то в Плеядах, выпускают молодых дельфинов. Парочку дельфинов папа и нам привезёт. Выпустим и в наше море. Он говорит, они очень умные, даже говорить могут!
- Мама, а знаешь, что я видел?! – и Алёша рассказал маме, как волки гоняли оленёнка.
- Мама, а волки что? Хотели оленёнка съесть?
- Нет, мой милый. Они просто проверяли, здоровый ли он. Если бы им удалось его схватить, они, скорее всего, притащили бы его к нам, чтобы мы его вылечили. Ну, уж если бы он и в самом деле был смертельно болен, ну тогда бы, пожалуй, съели, чтобы не мучился.

Алёша благодарно прижался к маме.
- Мамочка! А что такое «компьютеризация»?
- Ой, Алёша! Откуда ты берёшь такие странные слова?
- Мне оно сегодня приснилось.
- Пустое это, мой милый, ничего это слово не значит!