Сладостное потом продолжение

                3  Г Л А В А



                …как, в сущности, если вдуматься, всё прекрасно на этом свете,
 всё, кроме того, что мы сами мыслим и думаем…


А. Чехов  «Дама с собачкой»               



С тех пор прошло около четырёх лет. Многое поменялось и изменилось, что то, к сожалению, не в лучшую сторону. Отношения Павла и Лики стали более натянутыми, из них исчезла та искорка былого безумства, и пыл их страсти стал затухать. От того огромного количества выплеснутой любви, в которой они купались столь долгое время, теперь осталась лишь малая часть, какие-то крохотные капли. Их совместная конструкция брака и семьи, стала через чур хрупкой, готовой сломаться от лёгкого дуновения ветра. В остальном было всё отлично и просто прекрасно, как казалось самому Павлу.

Ника превратилась в хорошенькую, обаятельную, маленькую леди. Правда, со всеми сопутствующими женскими капризами, тягой к нарядам и косметике, очень болтливую девочку - с твёрдой, беспрекословной уверенностью в своей красоте. Милое личико, кокетливо задранный кверху носик, огромные светлые глаза, излучающие нежность и добро. Пышные каштановые волосы, собранные в косу, были очень красивыми на зависть всем девчонкам двора. Ника полностью соответствовала статусу современной и в меру гордой девочки.
   
     Да и Скай, уже подрос и превратился в крупного холёного лабрадора, сообразительного и ловкого: с густой шелковистой шерстью, добрыми, сверкающими глазами и большим виляющим хвостом. Он рос не по дням, а по часам. Казалось, что он стремится, во что бы то ни стало догнать в росте и весе саму Нику: и это у него получалось без особого труда. Уже через небольшой промежуток времени Скай стал выше и намного сильнее девочки, и это обстоятельство нисколько не помешало стать им самыми лучшими и верными друзьями – не чаявшими души друг в друге. Они бегали и играли, словно заведённые, боролись и валялись практически без остановки, а затем доведя себя до полного изнеможения падали без сил. Не нужно говорить и доказывать, что всегда лидером в этих детских, а иногда и боевых схватках оказывался пёс. Теперь Скай мог занести в свой послужной список и многочисленные победы в перетягивании поводка с самим хозяином. Гуляя на улице он носился словно спортивная машина, отклоняясь то вправо, то влево; то быстро ускоряясь, то замедляясь. Принюхиваясь и сильно пыхтя, бросаясь на всех без разбору, непрерывно виляя своим шикарным хвостом и не забывая при этом помечать территорию на протяжении всей прогулки. Этот пёс был настолько послушным и общительным, сам того не осознавая дарил огромную радость и доставлял неимоверное удовольствие хозяину. Скай по праву занял своё законное место став четвёртым членом семьи. Сильным, статным, добрым и благородным.


     - Дядя Максим, дядя Максим приехал! - с ликующим видом крикнула Ника и бросилась к нему.
Мирно спавший пёс вскочил и понёсся с громким лаем, огромными прыжками, на вновь прибывшего гостя, опередив девочку на несколько шагов. В глазах пса можно было уловить странный, почти сумасшедший, но в то же время радостный блеск. Встав на задние лапы, а передние, положив на грудь, он стал облизывать Макса своим алым языком, не переставая при этом безудержно вилять хвостом.
- Как же я обожаю этого породистого лохматого парня … - Макс отчаянно вертел головой, уклоняясь по мере сил и пытаясь спрятать своё лицо.
 Уделив толику внимания Скаю и потрепав его за ухом, Максим переключился на Нику.
- Привет! Маленькая проказница, ну рассказывай, что ты тут натворила без меня? - спросил Макс, обняв девочку за талию и поднимая её всё выше и выше.
- Как здорово и как высоко! - кричала Ника, и у неё перехватывало дыхание.
- Знаешь, что я тебе привёз за подарок? Пойдём со мной, я тебе кое-что покажу.
И он повёл её за руку к своей огромной сумке, которую оставил около входной двери. Уже через минуту дочка вернулась обратно с весёлым криком:
- А вот что у меня есть! - выпалила она, вскинув вверх руки.
Ника удерживала в правой - огромную куклу, почти ростом с неё, а в левой - книгу сказок.
- Ну что маленькая непоседа, пошли скорей играть, пока кто-нибудь не отобрал твои новые игрушки! - весело сказал Макс, сурово посмотрев на родителей девочки.
Он с легкостью подхватил её на руки, и они скрылись в дальней комнате.

Павел сделал вывод после этого маленького спектакля и заметил:
- Как к нему тянутся дети, видно чувствуют тепло и доброту. Да и сам Макс не прочь получить частичку детской любви, видно, что ему очень её не хватает.
- Я уверена, он был бы прекрасным отцом.
- Да. Я полностью с тобой согласен.

     - Ну, как вы здесь поживаете вместе со Скаем? - спросил Максим, когда они оказались один на один в комнате.
- Хорошо. Только иногда мне трудно дышать ночью.
- Это пустяки, - попытался успокоить Макс.
- А я уже большая?
- Конечно, но лучше спросить маму с папой. Они-то знают наверняка.
- Они в последнее время, наверное, из-за моего сильного кашля,  всё больше думают о лекарствах. Разговаривают о каких то медицинских процедурах и чаще стали ругаться.
Ника сказала это так серьёзно, что Макс задумался.
- Знаешь, что, давай я тебе сейчас открою самый большой секрет. Ты меня спрашивала: « Большая ли ты? » Так вот, слушай, тебе всего шесть лет, но ты уже большая, очень красивая взрослая и серьёзная девочка, а твои мама с папой нет. Они ещё совсем дети, хотя им на двоих очень много лет. По меркам человека они уже подходят к старости, но на самом деле они беззащитные и очень маленькие. Через чур упрямые, ещё совсем не смышленые взрослые дети.
- Так не бывает. Я ничего не понимаю, - удивлённо хлопала глазами Ника.
- Ничего, скоро ты всё поймёшь. Самое главное им сейчас очень нужна твоя помощь. Без тебя они не справятся. Они оказались слишком прямолинейны в своих желаниях и амбициях.
- Я согласна им помочь, дядя Максим!
- Знаешь, что для этого нужно?
- Нет.
- Подари им Любовь. Просто Любовь. Я верю в тебя. У такой девочки должно быть предостаточно этого чувства даже для троих человек.
- Я всё поняла. Я постараюсь, - звонко ответила она и на её губах заиграла озорная улыбка.
- И ты увидишь, как всё изменится. Они будут как прежде любить друг друга, ну а тебя ещё крепче и ещё сильнее. Обещаю тебе! Твои родители больше не будут ругаться и это больше не повторится, по крайней мере при мне. И никогда не забывай: я ни за что не дам тебя в обиду.
Ника слушала как заворожённая и верила каждому его слову.
- Ну, что договорились?
- Да, конечно. А теперь расскажите мне пожалуйста сказку.
- Как тебе сказать, я ещё никогда и никому в своей жизни не рассказывал сказок. Зато я знаю много всевозможных историй и легенд.
Он не сказал слово: “ притчи “, думая, что она его не поймёт.
- А ты сама возьми и придумай сказку, бесконечную сказку - предложил Макс.
- Как это?
- А ты старайся каждый новый день придумывать продолжение для неё. И пусть всю твою жизнь она сопровождает тебя. Только тот, кто верит в сказку, однажды попадёт в неё, благодаря своему большому и доброму сердцу, - и он положил свою ладонь на грудь девочки, с левой стороны в область сердца.

Максим старался говорить ровно и тихо, пытаясь как можно меньше расстраивать и будоражить её неустойчивую психику, успевая при этом подмечать все тонкости в поведении девочки: следя за её дыханием, движениями и речью. Он даже незаметно для Ники проверил пульс на её руке, и вот сейчас пытался определить работу сердца.
 Максим задумавшись, как-то неуловимо для себя, закрыл глаза, окунулся в приятные воспоминания.

-  Когда- нибудь из тебя получится отличный врач!  -  сказала она, ткнув указательным пальцем ему в грудь.
-  Приятно слышать такие речи от человека, который далёк от медицины, - ответил он, продолжая обрабатывать порез на её левой руке.
-  И  быть может когда- нибудь, ты сможешь вылечить меня, -  с надеждой сказала она, пряча глаза,  которые  стали наполняться слезами.
-  Не бойся!  Ты в надёжных руках! Моя милая нежная Тиамочка! -  гордо заметил он.
-  Опять это твоё непонятное слово!  Откуда оно взялось в твоём лексиконе? - возмутилась она.-  Похоже на какой- то остров:  например Таити.
-  Я пока не буду раскрывать свой секрет. Могу только подсказать -  учи иностранные языки. 
В ответ она только кивала, а  затем, поправив чёлку,  свободной рукой,  начала вытирать слёзы.
-  Да ты что?  Что с тобой?  Вздумала из-за чего распускать нюни, -  начал успокаивать он её. -  А чем я, по-твоему, сейчас занимаюсь?
- Ты меня  не понял, я вовсе не по поводу  этого мелкого,  можно сказать даже пустякового пореза.
-  К чему столько загадочности, милая, это очередной ребус в твоём исполнении? -  с интересом спросил он   
-  Я всегда восхищалась твоей выдержкой и бесстрашием  перед болезнью. Ведь это так здорово помогать людям! Мне же остаётся тихо и осторожно наблюдать в стороне за твоей искусной  работой, и даже могу предположить - из тебя выйдет отличный детский врач. Ты  так  отлично  ладишь  с  детьми.  Я   завидую  тебе,  как  легко  ты  можешь  найти  подход  к  этим  маленьким  карапузам.
-  Я ещё не думал об этом, но внутренний голос подсказывает мне, что стоит прислушаться к мнению любимой девушки.
-  А  мне бы не помешал отличный хирург, -  в  её глазах появилась нескрываемая грусть.
-  Вот он, прямо перед тобой! – гордо ответил  Максим,  улыбнувшись и  нарочито  выпятив  грудь колесом.
-  Да. Ты  очень  хороший  и  заботливый  врач. Только смотри, не слишком увлекайся молодыми и смазливыми медсёстрами.
-  Ну, извини это издержки профессии. Такова тяжёлая судьба хорошего врача, -  игриво ответил он,  заканчивая бинтовать её кисть.
-  Ах,  ты  наглец, -  с возмущением сказала она, выдернув свою повреждённую руку и мягко ударив его в плечо.
-  Мне же больно. Вот  как,  оказывается, выглядит твоя благодарность, -  пожаловался он,  явно притворяясь.
-  Ну, иди ко мне,  мое счастье,  я тебя приласкаю,  и  быть может  даже…
Он не дал ей договорить, закрыв её уста своим нежным поцелуем. Она не стала сопротивляться,  и они  вместе упали на кровать.

 -  Тебе никогда не говорили, что ты потрясающий  любовник? -  приятная нега расходилась по её уставшему от любовных наслаждений телу.
 Они лежали рядом, довольные и пресыщенные, как никогда близкие в этот  потрясающий момент. Тяжело дышали, глаза наполнялись волшебным блеском, а их сердца, бившиеся в унисон, были готовы вырваться наружу. Он очень обожал эти минуты и скучал по их  шуточными и в меру нелепым  разговорам  в постели. Они дурачились, передразнивали друг друга и смеялись без умолку,  рассказывая анекдоты  и  изображая  всевозможных  глупых персонажей. Она часто клала голову ему на грудь и  с упоением рассказывала о своём детстве,  юности,  первой влюблённости и о всяких женских штучках, называя их  премудростями.
-   В  свою очередь хочу заметить:  это только с тобой!  -  серьёзно ответил он, преданно посмотрев в её глаза.
Она  приложила  своё  ухо  к  его  груди  и  закрыв  глаза  улыбнулась.
-  Как  сильно  стучит…  бьётся…  словно хочет  вырваться  наружу  в  мои  тёплые, нежные  объятия…
В эти минуты он отчетливо понимал, как безумно счастлив и благодарен ей за  волшебство любви, что она так просто  внесла в его жизнь.  Наполнив  смыслом, светом, чистотой  помыслов и  известной только ей  необыкновенной  нежностью,  отличающейся неподдельной тёплотой  и  мягкостью. 

 Я полюбил тебя, лишь увидал впервые.
Я помню, шел кругом ничтожный разговор,
Молчала только ты, и речи огневые,
Безмолвные слова мне посылал твой взор.

За днями гасли дни. Уж год прошел с тех пор.
И снова шлет весна лучи свои живые,
Цветы одели вновь причудливый убор.
А я? Я все люблю, как прежде, как впервые.   *

     - Дядя Максим, дядя Максим! - трясла его руку Ника, пытаясь вернуть в реальность.
- Да. Я уже здесь, - ответил сумбурно Макс, открывая глаза. 
- Я знаю, у меня доброе сердце и я верю в сказку!
- Вот и хорошо! Давай я помогу тебе в написании сказки. Пусть твои сказочные герои будут сами преодолевать все невзгоды и трудности, встречающиеся у них на пути. Прямо как люди в своей жизни из-за своих пороков, грехов и глупых желаний наталкиваются на стену непонимания, подлости и безразличия окружающего мира. Ещё давным-давно первый человек, появившийся на земле, был чистым, свободным, высоко духовным и прежде всего, благодарным богу за его великий подарок - ЖИЗНЬ. Но шли дни, месяцы, годы и люди населявшие в то время Землю, сами того не замечая, научились друг у друга злобе, лжи, ненависти и самому главному пороку - зависти. Они потеряли самое главное чувство, и их сердца стали грубыми и пустыми без любви. Но ты не бойся, я верю в тебя! У такой большой и красивой девочки не может быть врагов. Я точно знаю, на твоём жизненном пути будут встречаться только добрые, благородные и отзывчивые люди, способные дарить любовь.    
 Ника очень весело и звонко засмеялась в ответ.
 
- Павел, я посоветую тебе пообщаться с дочерью. Теперь она знает куда больше твоего и обещала рассказать тебе волшебную и очень мудрую сказку, - сказал Максим, вернувшись назад.
- Макс, ты просто убил меня наповал. Я так понимаю, мой авторитет медленно тает в глазах дочери? Что же ты там наболтал моей маленькой снежинке? Признавайся, старый чёрт! - возмутился он.
- Ну вот дожил! Теперь я стал уже и старым, - парировал друг.               
- Папа, а почему ты иногда называешь меня снежинкой? - встряла в их разговор Ника.
- Всё очень просто когда ты родилась, был февраль и дни уже стали намного солнечнее и длиннее, и вот в один из таких дней произошло  чудо может быть  для меня одного! Как то нежданно пошёл снег. Просто какая то магия. Он падал огромными пушистыми хлопьями и на удивление был тёплым. Представляешь?
- Ну папа, разве снег может быть тёплым?
- Ещё как! Когда ты влюблён, молод и счастлив всё кажется мягким, тёплым и нежным, даже очень холодный, колючий снег, - ответил он и лукаво кинул взгляд на супругу.
 
- Ну что говорит врач? - поинтересовался Макс, когда они вышли с Павлом на улицу и оказались наедине.
- Всякую не понятную дребедень:  мол у неё стресс…  нервы ни к чёрту… слабая не устойчивая психика…  страдает сердце… не справляются лёгкие…
- Не хочу тебя пугать, но нужно очень досконально обследовать, кое-что мне явно не понравилось. Не ровное дыхание в следствии чего не хватка кислорода, плюс её ни в коем случае нельзя расстраивать, ругать; больше общаться и пока повременить с очень подвижными играми. Кстати что у вас там с Ликой, дочь мне пожаловалась.
- Да как тебе сказать не совсем гладко, как в прошлом. Что-то исчезло из наших отношений.
- Даже не хочу слушать этот детский лепет! – строго ответил Максим. - Ты это брось, ничего мне не говори. Здоровье Ники на первом месте… ваши дрязги выкиньте куда подальше. Больше ласки и заботы для такой маленькой девочки.
- Ты понял меня? Я обязательно договорюсь с нужными врачами и перезвоню. Тебе останется только следовать моим инструкциям.
- Слушаюсь мой командир!
    Они пожали друг другу руки, и Макс как обычно закончил разговор своей любимой фразой:
- Держись! Прорвёмся!
 
               

* Константин Бальмонт



                4  Г Л А В А
               


  Лучшее,  что отец может сделать
 для своих детей, - это любить их мать.

Теодор  Хесберг


               

     Начались ужасно долгие дни, недели, месяцы. Порой очень часто, иногда реже у Ники случались приступы то ли удушья, то ли кашля, и ночами она просыпалась в поту. Временами все затихало и она становилась самой обычной девочкой. Сама она жаловалась на то, что у неё слишком сильно бьётся сердце и от этого у неё больно в груди. Приступы  возникали не зависимо от времени суток: могли наблюдаться и днём и ночью. Они проходили  медицинские обследования, и она наблюдалась не у одного врача. Один говорил, что виновато сердце и лёгкие, другой винил во всём неокрепшую иммунную и нервную системы, третий  назначал бесчисленное множество процедур и лекарств. Все говорили разное и сходились в одном - истинная причина пока не выявлена.
 
Ника, и так не очень любила посещение больниц и прохождение всевозможных процедур, то теперь, в последнее время, она стала просто жутко ненавидеть любые медицинские учреждения, а заодно и весь медицинский персонал в белых накрахмаленных халатах, не зависимо от пола, звания и должности. Любое упоминание об очередном посещении больницы или принятии лекарственного средства принималось девочкой в штыки: она ещё больше раздражалась, начинала плакать и была просто неуправляемой в эти минуты. Её постоянные капризы становились нормой, а праздник непослушания ежедневным. Было очень сложно соблюдать все предписания врачей в её нынешнем состоянии.

И вот, в один из обычных дней, среди этой бесконечной медицинской суеты опытный врач, которого им посоветовал Максим, предложил всему семейству сменить городской климат на свежий морской воздух. Уйти от стрессов, мелких бытовых дрязг и забот, и прежде всего, постараться успокоить через чур лабильную психику Ники. Ведь она была ещё ребёнком, очень наивным и доверчивым, ей были чужды эти серьёзные, непонятные и лживые взрослые игры.

С той поры прошло около трёх месяцев. За это время они успели основательно обжиться на новом месте, живописном берегу в одном из лучших детских санаториев страны. И вот уже в который раз, они сидели в кабинете врача, заметно нервничая, и слушали его речь. Со стороны могло показаться, что они словно какие-то преступники, сидящие на скамье подсудимых и ждущие сурового, но справедливого вердикта судьи. Как и все остальные люди, в подобной ситуации, они надеялись только на лучшее и верили в благополучный исход. Не должно и не могло быть иначе. Павел и Лика твёрдо верили в это, надеясь на некое подобие чуда в их ситуации. 
 
      - Ну что … Даже не знаю с чего начать? – доктор вертел в руках карточку их дочери. - О полном выздоровлении говорить очень очень рано. Результаты довольно таки не плохие, если сравнивать с прошлыми месяцами. Безусловно, лечение дало положительные сдвиги. Динамика на лицо. Но вы должны знать, во-первых, предстоит долгая терапия, а во-вторых, с вашей стороны потребуется полное выполнение всех рекомендаций лечащего врача, как сами понимаете, в её возрасте это очень сложно. Ника через чур эмоциональна.
      - Мы постараемся, -  практически одновременно сказали Павел с Ликой.
      - И ещё, вашей девочке, в её нынешнем не стабильном состоянии требуется покой и никаких психологических стрессов. Её нервная система очень слаба и может не выдержать. Помните, любое незначительное расстройство может усугубить состояние. Нельзя давать ни малейшего повода для переживаний. Только любовь, ласка и потакание всяческим детским капризам.   
    Они сидели молча и только успевали кивать в такт слов доктора. Он же продолжал объяснять ситуацию и донести до нерадивых родителей их главное предназначение, касаемо дочери.
    - Такова детская психика – к сожалению, она очень лабильна. Тем более в этом возрасте и быстро меняющемся современном мире. Все эти гаджеты, иногда не совсем полезные игры, влияние интернета, а так же обстановка в семье и дружба со сверстниками накладывают свой отпечаток. Который остаётся навсегда с ними, на протяжении всей жизни.
     - Доктор, скажите, каковы ваши прогнозы? – с надеждой в глазах спросил Павел.
     - При соблюдении всех рекомендаций и налаживании спокойной и здоровой атмосферы вокруг девочки. Я имею ввиду - семья, сверстники, игры. Ей просто необходимо сейчас такое огромное количество заботы и внимания, надеюсь, вы меня понимаете.  Девочка обязательно должна пойти на поправку, - доктор на мгновение задумался. - Если честно, она и сейчас здорова, просто ей не хватает защищённости от невежества, лжи, зла и лицемерия окружающих её людей. Это касается и вас!
 Павел и Лика понимали, и прекрасно знали это. Атмосфера в доме на первом месте. За всей этой суетой, домашними проблемами и натянутыми отношениями между ними: всё это сыграло отрицательную роль в воспитании дочери. Они попросту забыли о Нике, перестали дарить ей своё внимание и заботу, разучились по-детски удивляться миру и верить в чудеса, воспринимая свою жизнь через маленький экран телефона. Как-то незаметно для самих себя потеряли любовь и стали бездушными, обычными серыми тенями, которым совсем безразлично, что происходит вокруг, теперь им стал интересен только свой замкнутый мирок, ограничивающийся сотовым телефоном, интернетом и работой.
Сегодня телефон стал всем, он является пропуском в большую скучную жизнь, которая включает в себя смайлики, лайки, селфи, глупые, бесполезные игры, просмотры очередных смешных видео и пустые ненужные сообщения. Люди перестали общаться или точнее сказать разучились говорить, не умеют любить искренне нежно и пусть даже безответно. Эта пагубная привычка, или точнее сказать - «дурная игрушка» в наших руках, незаметно и очень быстро полностью завладела нашими мыслями и эмоциями. Она крадёт наше время, подавляет наши желания и что самое страшное убивает наши души.

     Доктор продолжал говорить тихо и размеренно:
    - Я разговаривал с психологом, у которого наблюдается ваша дочь. Вот что он мне рассказал: Во-первых, девочка не понимает, а во-вторых, не хочет принимать такой порядок вещей. Она всё, абсолютно всё принимает близко к сердцу. Пытаясь бороться всеми силами с этой правдой и неправдой взрослой жизни. И когда в очередной раз оказывается не удел, то есть в проигрыше, её нервная система и сердце дают сбой. И не раз, и не два, а очень много раз. У Ники очень обострённая тяга к справедливости и правде. В этом её основная проблема и наша с вами главная задача как можно быстрее адаптировать детскую неуравновешенную психику девочки к этим не совсем приятным факторам.
     - Скажите, а когда мы сможем снова вернуться домой? Там будет намного легче и проще справляться с вашими предписаниями. Все таки, здесь мы чувствуем себя не в своей тарелке, особенно Ника! Она так скучает по дому.
     - Да. Я понимаю вас. Думаю, что уже через несколько недель вы сможете собирать и паковать свои вещи. Если быть точнее, думаю в конце следующего месяца.
     - Спасибо, доктор! Мы очень рады и признательны вам за всё! У нас нет слов!!! Спасибо вам ещё раз!!! – Максим сильно трёс руку доктору.
     Счастливые и довольные они вышли из кабинета врача. Быстрыми шагами направились к выходу. Нужно как можно быстрее найти и обрадовать Нику. 
     Вечером вся их прыть куда то исчезла. Ещё несколько часов назад они были так счастливы и благодарны всему белому свету за приятные новости, касающиеся их дочери. Сейчас же, когда наступил вечер, Павел с Ликой, в очередной раз не смогли договориться, и их разговор, плавно и незаметно стал превращаться в шумную и довольно нервную перепалку.

- Лгать и притворяться, что уже не любим друг друга как прежде. Не забывай, она хоть и ребёнок, но всё прекрасно понимает и видит.
- Хотя бы сейчас, на какое-то время…
- Создать видимость счастливой и благополучной семьи,- перебила она его.
- Нет! - крикнул он. Просто показать, как мы её любим, как она нам дорога и нужна. Уделить ей столько внимания, заботы и ласки, на сколько это возможно в наших силах. Прошу тебя, как мне хочется, чтобы ты именно сейчас услышала меня и поняла.
Вдруг хлопнула входная дверь, прервав их ссору. Переглянувшись, они оба догадались, что это дочь, услышав так называемый разговор на повышенных тонах, в знак протеста, убежала из дома. И прежде чем пуститься вдогонку за дочерью, он сказал:
- Очень надеюсь, что после этого ты примешь единственно правильное и верное решение - для счастья и здоровья Ники.

Выйдя на крыльцо, он стал искать глазами дочь. Вскоре увидел у самой кромки моря два сидящих силуэта слившиеся в один. Это была Ника, смотрящая далеко вдаль и обнимающая одной рукой огромного пса, который уютно расположился подле неё. Павел чтобы не тревожить их идиллию подошёл тихими, ровными шагами и сел рядом с собакой, которая повернув свою морду, и узнав хозяина начала усиленно вилять хвостом, разбрасывая песок то вправо, то влево. Дочь не проронила ни слова, никак не отреагировав на его появление. Она была очень обижена и расстроена.
Пейзаж поистине завораживал своей сказочной красотой и неповторимостью. Волны сонно и очень тихо плескаясь, накатывали на берег, а вдали пылало огромное зарево, красуясь и переливаясь всевозможными оттенками. Густые облака мягко расходились тонким белым дымом и таяли в синеющем небе, а ярко-алое солнце, катившееся за горизонт, всё ещё пекло, покрывая море золотом.
     Павел не зная как начать разговор с дочерью, решил воспользоваться универсальным способом Макса – прочитать стихи.

Набегают волны синие.
Зелёные? Нет, синие.
Как хамелеонов миллионы,
Цвет меняя на ветру.
Ласково цветёт глициния —
Она нежнее инея...
А где-то есть земля Дельфиния
И город Кенгуру. *


Оторвав свой взгляд от моря, Ника заулыбалась. В один  миг она повеселела и заиграла глазами, в неё вернулось всё прекрасное, живое, детское.
- Папа, ты написал стихи? Они такие забавные.
- К сожалению, это не я.
- Папа, почитай ещё что-нибудь интересное и такое же смешное.
- Я больше не знаю. Твой отец не подготовился и ещё не выучил для своей маленькой дочки пару достойных стихов, - пристыдил он себя. - Но я могу подарить тебе книгу, в которой  их прочёл? Хочешь?
- Нет! – резко ответила она.
И задала вопрос, который был чужд и необычен для обычной девочки в её возрасте, поставивший Павла в лёгкий ступор.
- Папа, неужели мир всегда будет таким злым и жестоким, полным ненависти и лжи? … ну зачем вы так? … зачем? …
Девочка заплакала ещё сильнее. Он ничего не ответил, понимая, что очень виноват перед ней. Наступила неловкая пауза и тишину нарушила дочь.
- Знаешь, а сегодня ночью я придумала сказку. НЕОБЫЧНУЮ СКАЗКУ! В ней нет злой ведьмы и чёрного колдуна, есть только добрые герои - король и королева, два храбрых принца и две очень красивых принцессы, а так же сильный дракон и благородный странствующий рыцарь, который очень похож на тебя, папа. 
- Спасибо тебе за доверие, моё маленькое счастье. Приятно слышать, что и мне досталась роль в такой прекрасной истории. Всю жизнь я мечтал попасть в сказку, пускай даже на миг.  И чем же она заканчивается? - с интересом спросил он.
- Она бесконечна, это добрая сказка без времени - в ней не существует ни лет, ни дней, ни часов, а времена года перепутались… и сегодня может быть зима, а завтра уже лето.
- Интересно! Ты обязательно должна мне будешь её рассказать.
- Ну конечно, папа, обещаю! А вы с мамой будете снова вместе? Как прежде … как тогда. – Радостно залепетала девочка. – Я этого хочу очень очень!!!
- Понимаешь, Ника, - Павел запнулся, думая и выбирая, что скажет дальше, как будто от этого зависела вся их дальнейшая жизнь, - любовь нужно уважать, даже если на конверте не тот адрес, любовь нужно понимать, даже если сам не любишь и любовь нужно ценить, потому что она никогда не повторится!
- Папа, но я ничего не поняла, - с раздражением произнесла Ника.
- Вырастешь и всё поймёшь. «Печальное нам смешно, смешное — грустно, а вообще, по правде, мы ко всему довольно равнодушны, кроме самих себя.»**
Он закрыл глаза и задумался. Ведь ещё когда-то совсем недавно, они точно также с Ликой сидели и рассуждали о жизни, о любви, о будущем. Их счастье в то время было очень простым, лёгким и доступным. Оно казалось таким близким и даже осязаемым,  включая в себя – лунную  дорожку  на  водной  глади, бесконечное синее море, шум и плеск набегающих волн, миллионы созвездий над ними в бесконечном сиянии Вселенной и ароматную ночь наполненную любовью и цветущей зеленью. Желание и страсть возникали внезапно, очаровывая их и унося высоко в облака с нежным восторгом и малой толикой безрассудства. А каждая прожитая секунда вместе была наполнена великим смыслом и жаждой жизни. Оказывается, как  много они не успели с Ликой…
Ещё сегодня утром, после беседы с врачом, у него возникло стойкое, прекрасное чувство, что всё вокруг меняется к лучшему и в будущем абсолютно всех ждёт удивительно счастливое время. И вот сейчас, именно в эти минуты, ощущение сладостного умиротворения и всепоглощающей любви стало исчезать, рассыпаясь на мелкие кусочки, ускользая из его рук словно песок.
- У нас есть время, и только оно сможет помочь нам. В этом мире не всё так легко и просто, как ты думаешь, Ника, но я уверен, что жить нужно по зову сердца и только тогда всё будет хорошо! И однажды, проснувшись рано утром, ты увидишь радугу, а вместе с ней лучи солнца подарят тебе миллион “солнечных зайчиков”. Выйдя на улицу, ты будешь ловить ресницами снежинки, и одна из них упадёт тебе на ладонь, и … не растает.
- А я знаю, почему не растает, потому что я сама и есть СНЕЖИНКА!
- Какая же ты у меня умная девочка, - с этими словами он коснулся указательным пальцем кончика её носа.
Озорная улыбка осветила её милое детское личико.
     - Да! Я знаю это,- гордо сказала Ника, а затем продолжила.
     - Папа, ты так красиво рассказываешь, у меня так никогда не получится.
- Моя милая глупышка, ты обязательно вырастешь, станешь взрослой милой девушкой …
- Я не хочу быть взрослой, мне очень нравится быть такой, - перебила она, не дав договорить.
- Не торопись взрослеть, моя маленькая снежинка. Чаще смотри в нежно-голубое небо. В эту бесконечно мягкую синеву. Когда ты станешь взрослой, то уже никогда не сможешь постичь этого детского восприятия мира. Ты должна как можно дольше сохранить  в себе детские мечты, чтобы страстно желать добраться до самого края неба и окунуться в огромные облака. Белые, мягкие, пушистые и очень тёплые …

После этих слов Скай повернул свою морду, и наверное в знак  согласия, лизнул хозяина в лицо своим тёплым шершавым языком. Павел даже не успел отстраниться от такого собачьего одобрения своих слов, а может так пёс просто выразил свою преданность и любовь дорогому человеку. Павлу лишь оставалось простить и обнять собаку за его невинную выходку.

« У этого пса поистине огромное, доброе сердце – оно грустит и радуется вместе с нами, чувствуя все наши переживания и перепады настроения » - подумал он.

- Папа, а здесь очень красиво! Мне здесь нравится. Море такое большое и тёплое.
- Если захочешь, можем остаться в этом чудесном месте надолго.
- Да. Да, - радостно закивала Ника.
- Ну  а сейчас, успевай загадать желание, пока плывут облака, - предложил он дочери, и на его лице отразилась грусть.
- Какой ты странный, завтра тоже будут облака, - очень удивилась она.
- Эх, мой милый огонёк моей души, ты ещё всего не знаешь. Завтра всё будет по другому: и ты, и я, и даже это небо, но тебе ещё совсем рано думать и рассуждать об этом. Прошу тебя только об одном живи и наслаждайся этой прекрасной жизнью.
Ника сидела и внимательно слушала. У неё засияла улыбка, и глаза начали светиться необычным светом. Заходящее огромное ярко-алое светило продолжало ласкать их лица и его последние лучи мягко тонули и таяли в синеве моря.

- Так что быстрее загадывай! Только тогда, когда по небу плывут белоснежные облака, случаются поистине невообразимые чудеса. Сбываются мечты: волшебные и прекрасные! – закончил свою речь Павел.
- Папа, а я уже загадала.

Павел лишь улыбнулся в ответ и ничего не ответил. Он прекрасно понимал и знал, что всего сильнее желает Ника в эти самые минуты. Он обязательно должен выполнить её желание, постараться, и во что бы то ни стало, вместе с Ликой стать сказочными волшебниками для их дочери.   




*  НОВЕЛЛА  МАТВЕЕВА
  **  ЛЕРМОНТОВ  « ГЕРОЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ »               

               


                5   Г Л А В А
 
             
…Уходишь, сжигая мосты,
С тобой останется тот,
Кому улыбаешься ты.
             
                ДИСКОТЕКА  АВАРИЯ
               
               
 
     - Ну как вы устроились? Всё в порядке?
- Врач сказал, что она идёт на поправку. Даже может скоро выпишут домой.
- Видишь как здорово, я очень рад за вас!
- Да, огромное тебе спасибо Макс! Спасибо тебе за твою заботу, что ты помог всё устроить. Теперь я тебе должен. Проси всё что хочешь…
- Ладно тебе, дружище, как там поживает Скай - наш общий друг? Смотри, я надеюсь, ты его не обижаешь.
- Да у него всё отлично, и скажу даже больше - ЛУЧШЕ ВСЕХ! – задорно и весело, с долей гордости констатировал Павел.
- Ничего не рассказывай, я сам у него спрошу. С некоторых пор, я научился понимать собачий язык, и я думаю, он мне сам всё расскажет. Ну пойдём, покажешь как вы обустроились всей семьёй,- он замолчал, не зная как подобрать следующие слова.- Скажем прямо не в самом лучшем отеле мира, ведь это всё-таки санаторий.
- Я хотел с тобой поговорить. Так сказать – по душам,- серьёзно сказал Павел, и они одновременно замедлили шаг, пока совсем не остановились.
– Болезнь Лики нас сильно подкосила. Можем не справиться.
Павел с глубоким вздохом сел на скамейку.
- Настройся на позитив! Приказываю тебе! – ответил Макс, присаживаясь рядом.
- Легко тебе говорить… - Павел в ответ невесело усмехнулся.
- Да, пойми ты, чудак-человек! У всех в жизни происходят подобные моменты. Просто кому то нужна помощь, а кому то нет. Я просто уверен в тебе, в твоих силах – вы сможете справиться… вдвоём, то есть втроём. А нет, - засмеялся Макс. – Я ещё кое-кого забыл: лохматого четвероногого друга.
После этих слов Павел нашел в себе силы и всё таки выдавил улыбку.
 
- А у меня к тебе радостная новость - твой друг пошёл на повышение. Мне предлагают должность главного. – Макс поднял указательный палец к верху. - Вот теперь езжу, и знакомлюсь с работой различных медицинских учреждений, в том числе и санаториев.
- Ты получил назначение? Я так рад за тебя! Ты просто молодец! Это дело надо отметить.
- Да, конечно, - ответил Максим почти без эмоций.
- Ты, я смотрю, как-то не очень рад всему этому, - искренне удивился Павел.
- Я не чувствую себя здесь полезным и нужным. Зачем я только рвался сюда, стремился изо всех сил. Здесь безлюдно, холодно и …. Я не вижу реальных, стоящих людей, как говорится с большой буквы. Все они превратились в жестоких, алчных и эгоистичных людишек. Я теряюсь среди этого хаоса фальшивого и совершенно пустого изуродованного человеческого облика. В этой возне и бессмысленной суете мы потеряли свои истинные лица: светлые, чистые и прекрасные. Ведь улыбку и счастье всегда нужно класть в потайной карман и повсюду носить с собой. Ни в коем случае нельзя терять, а только делиться, тем самым увеличивая и приумножая их. Боль, отчаяние, злоба, ненависть изменили до неузнаваемости наше настоящее обличие. А так хочется однажды бросить вызов безграничной власти денег и … победить, но … жизнь не сказка, и к сожалению все мы проиграем этот бой.
Макс глубоко вздохнул и продолжил свою горестную речь в стихотворной форме:


 Теперь толкуют о деньгах
 В любых заброшенных снегах,
 В портах, постелях, поездах,
 Под всяким мелким зодиаком.
 Тот век рассыпался, как мел,
 Который словом жить умел,
 Что начиналось с буквы «Л»,
 Заканчиваясь мягким знаком.  *

- Люди стали полностью зависеть от чужого мнения, полученного из социальных сетей. Ищут, листая страницы сайтов так много глупой и ненужной информации, при этом забывая о себе. Гонятся за мнимой модой, за тем, что популярно и модно – пытаясь не отстать от других и подражая псевдокумирам, теряя себя и свою индивидуальность.  Пойми, Пашка, ведь это моя жизнь, это наша с тобой жизнь и прежде всего я желаю и предпочитаю делать в этой жизни то, что люблю и ценю превыше всего. А не то, что модно, престижно и выгодно.
Павел слушал своего друга и даже завидовал ему, понимая и ясно представляя: каким нужно быть сильным, независимым и смелым, чтобы бороться с этим бичом современного общества, и не боясь быть посмешищем в их глазах, говорить об этом во всеуслышание.
- Помнишь, какими мы были? – Максим вновь начал свою речь.- Сильными, юными, красивыми мечтателями. С таким ослепительным блеском в горящих глазах. С непоколебимой верой в светлое настоящее и невообразимое будущее. Всё у нас было в порядке. И мы никогда не были очень амбициозны, а скорее всего слишком скромны и просты, по нынешним меркам. Но это нам нисколько не мешало. Ведь мы были хозяевами жизни и всё, абсолютно всё нам было по плечу. Мы любили и отдавались этому чувству без остатка, читали все подряд, знали наизусть великих поэтов и старались сделать страну лучше. Жизнь принадлежала нам и только нам!
Макс на секунду задумался, перевёл дыхание.
     - Теперь наши лучшие годы ушли навсегда – канули в бездну, растворившись в пустоте. Молодость легко ускользнула от нас, просочившись, словно песок сквозь пальцы. Мы оказались не у дел, лишними и пустыми винтиками в этом огромном механизме под названием – жизнь. Где наши несбывшиеся мечты и то, поистине, золотое время? Оно ушло безвозвратно. Затерявшись где-то глубоко в наших сердцах. Которые стали через чур грубы и завистливы.
- Эх, Макс, я и сам скучаю по тем временам. И быть может даже чаще чем ты. На самом деле мне не хватает в сердце той беззаботности и юношеской удали, что были когда то. Да, время нынче такое. Жизнь перекроила нас и внесла свои коррективы … не совсем радужные и прекрасные. Теперь совсем другие хозяева жизни – деньги, алчность, зависть, предательство, - тяжело вздохнул Павел.
     - Пойми, Пашка, мне так надоела вся эта неприкрытая наглая ложь, одним словом – пустая болтовня: очень красивые слова про доброту, благородство души, чистоту помыслов и бескорыстие высоких поступков. Этими разговорами прикрываются тысячи мелочных подлецов, эгоистов, последних негодяев, взяточников и поистине самых гнилых людей. Скрывая свою личину под маской чистоты. Я не хочу, и не буду превращаться в них. Это не моё и к огромному счастью я совсем не такой.   
    
- Брось, давай, дружище! Когда же ты мне, наконец расскажешь историю своей любви, - поинтересовался Павел.
- Не к месту это, да и не время сейчас. Ворошить прошлое – тепла на сердце не прибавится, только светлой грустью душа озарится.
Они пошли по тропинке, которая вела к главному корпусу лечебного учреждения.
- Ну пойдём, покажешь мне где находится кабинет главного врача. Там работает мой однокурсник - Серёга, мы учились вместе в мединституте.


Что-то невообразимое произошло с Максимом, когда они вдвоём с Павлом шли по длинному широкому коридору, ведущему к  массивной, обитой белой кожей дверью.
Макс краем глаза заметил на стене огромный разноцветный плакат, на котором были наклеены всевозможные фотографии, газетные вырезки статей и несколько подписей от руки. В самом центре  него была выведена красивым почерком цифра «10», а под ней красовалась цветная фотография среднего размера. Он замедлил шаг, остановился и словно сумасшедший бросился к стенгазете, пристально впившись взглядом в этот снимок.
- Не может быть! – шепотом произнёс Максим.
Он стоял в полном оцепенении, практически не дыша и не моргая, словно потрясённый величественной картиной - этаким шедевром мирового искусства. Всё это продолжалось какие-то доли секунды, а затем Максим протянув руку, осторожно сорвал цветное фото и крикнув Павлу: « Жди!» кинулся к двери.

Он ворвался в кабине главного врача, не обращая внимания на запреты секретарши. Держа фотографию в правой руке, которую сорвал со стенгазеты, висевшей в коридоре. Быстро спросил:
- Что случилось с этой девушкой? – громко с вызовом крикнул Макс, тыча пальцем в фото.
- Да ты чего, Макс? – начал лепетать Сергей, узнав своего давнего приятеля, ещё со студенческих лет.
- Привет! – строго отчеканил Максим, протягивая  кисть для рукопожатия.
Сергей с опаской взял фото и начал разглядывать его. Это была общая фотография, на заднем плане которой расположился полукругом почти весь их дружный коллектив - медицинский персонал санатория, включая врачей и медсестёр. На переднем плане стояли  несколько бывших пациентов, среди них, в самом центре, выделялась милая девушка в белой косынке. Она не была похожа на обычных пациентов и очень отличалась среди всех остальных, пытаясь легко и непринуждённо улыбаться. Но даже на снимке было видно  её состояние отрешённости от всех и всего.  Какая-то неуловимая печаль скрывалась за этой улыбкой. Состояние полной  опустошенности застыли в её глазах, и боязнь потерянности поселилась в душе и сердце. Всё её тело было зажато и сковано, словно его окутали прочной белой паутиной страха и панической боязнью перед её будущим. Совсем неизвестным для неё.

- Да. Конечно, припоминаю. Это фото сделано как раз к десятилетнему юбилею нашего санатория, - начал своё повествование чуть недоумённый Сергей. - А эта девушка – наша легенда. Я её очень хорошо помню. Ведь это был такой уникальный и очень редкий случай в медицинской практике. Скажу даже больше - мы гордимся этим случаем, хотя нигде его и не афишировали.
- Что произошло? Где эта девушка?
- У неё была обычная доброкачественная опухоль головного мозга. Всё шло нормально без осложнений, говоря медицинским языком: стабильно. Некоторое время нам удавалось справляться и замедлять её рост. Но с некоторых пор участились приступы опухоль начала усиленный рост, задевая жизненно важные центры. Ей предстояла трудная и очень сложная операция, опасная может не для самой жизни, а для дальнейшей жизнедеятельности.

- Она не была опасна для жизни? – переспросил удивлённо Максим.

Словно малый ребёнок, он ничего не осознавал в эти минуты. Задавал непонятые и  глупые, даже для него самого вопросы, на которые раньше всегда знал ответы. Все слова и мысли  путались, а он сам перестал что-либо понимать.
В голову хлынул пьянящий дурман, меняя его мировосприятие и превращая всё предметы обстановки в смазанную серую картинку. Легкие отказывались наполняться кислородом, и не  было никакой возможности свободно дышать, тогда он, следуя инстинкту самосохранения, начал хватать ртом воздух. Максим уже никак не мог контролировать свои действия, его тело вдруг стало чужим: ноги подкашивались, а руки не слушались вовсе. Ужас сковал мышцы, а сердце походило на барабан, отбивающий военный марш. Глаза помутнели и покрылись пеленой тумана.
Практически никогда он не был в таком обескураживающем состоянии, даже в экстремальных ситуациях в горячих точках. Его никогда не пугали последствия ураганов, смерчей, наводнений, землетрясений; Макс всегда переживал лишь только за людей, видя их бессилие, замешательство и безумный страх в глазах, перед бешеной стихией. Сейчас же его полностью поглотило и захлестнуло подобное состояние, похожее на бред.
- Ну ты же хирург, и должен понимать как все операции подобного рода влияют на мозговую деятельность. Может случиться всё что угодно.
- Что произошло с ней? Как прошла операция? Она умерла? Что было дальше?
Все вопросы хлынули разом из его сумасшедшего, воспаленного воображения. Возбуждённый мозг Максима выдавал страшные картинки произошедшего, а он никак не мог справиться с нахлынувшей на него страшной злостью на самого себя. Он просто отказывался верить рассказу главного врача, считая всё это чушью.
- К сожалению, во время операции у неё произошла остановка сердца, - попытался продолжить свой рассказ Сергей.
 Значит, его милая нежная Тиамочка не смогла справиться с тяжёлой болезнью, подумал про себя Макс.
Он все ещё пытался, всеми силами подавлять своё состояние. И хотя в ушах стоял шум, который с каждой секундой нарастал, Максим все же старался улавливать нить разговора, выхватывая самые важные и нужные для него моменты, продолжая внимательно слушать и, как ему казалось, не терять самообладания. Но, к сожалению, он ошибся - именно в эти самые секунды ноги начали подкашиваться, и его стало немного пошатывать.
Он схватился за графин, начиная наливать воду в стакан, думая, что это поможет ему хоть как-то прийти в себя. Его рука начала усиленно дрожать, не слушаясь приказов. Кисть разжалась, выпустив стакан с водой, который упав на ковёр, не разбился, а лишь разлил содержимое. Тело Максима, будто попав в состояние невесомости, стало быстро терять равновесие и он, почувствовав  спиной сопротивление твёрдой стены, начал  медленно  оседать по ней, плюхнувшись всей своей массой на пол.
 - Да что с тобой такое происходит? - крикнул доктор с испугом, театрально всплеснув руками, и кинулся к Максу.
Сергей ожесточённо начал хлестать его по щекам, помогая прийти в себя. Максим быстро очнулся и открыл глаза, но ещё с огромным трудом начал говорить: спутано, глотая окончания слов.
- Неужели она умерла? – с надеждой на отрицательный ответ спросил он.
Доктор лишь помотал головой, помогая встать Максиму и с трудом усаживая его на стул. Затем он поднял пустой стакан, поставив его на подоконник, наверное, подальше от непрошеного гостя; видя его неадекватную реакцию, и устроившего в его кабинете такое представление. Теперь Сергей немного успокоился и был доволен, что всё обошлось, и его приятель пришёл в себя с нормальными жизненными реакциями. Доктор вернулся и сел как прежде за свой огромный шикарный дубовый стол, а потом вызывающе посмотрел на него.
- Она не смогла перенести операцию? Значит, она умерла? – снова, всё ещё еле подбирая слова и запинаясь в каждом слове, очень тихо спросил Максим.
Начали тянуться самые тяжёлые секунды в жизни Макса, как ему показались, тянулись очень долго, превращаясь в целые часы. Он с тревогой и волнением ждал ответа. Шансов, что он получит ответ, устраивающий его, были ничтожно малы.

- Во время операции она пережила состояние клинической смерти, - спокойно продолжил свой рассказ врач. - Мы очень долго проводили реанимационные мероприятия по меркам современной медицины. И она смогла победить, выиграть эту гонку со смертью. Ей удалось почти невозможное - выкарабкалась из этого пограничного состояния. За это хвала ей и нашим врачам, мы продолжили сложнейшую ювелирную операцию.
- И что же было дальше? – к Максиму начала возвращаться былая уверенность. Он потихоньку стал приходить в себя.
- Операция прошла в обычном, штатном режиме, если не считать клиническую смерть.
- И где она сейчас? Что с ней? Пойми, Серёга, мне это нужно знать обязательно!
- Да прекратишь ты, в конце концов, горячиться.  В твоём случае, очень опасно вновь испытывать свой организм на новый стресс. Ты ещё до конца не пришел в себя.
Теперь Максиму стало ясно абсолютно все, и события прошлого, из череды многочисленных эпизодов, сами собой встали строго в ряд, расположились по своим местам. Он четко и ясно осознал,  представив себя на её месте, стал понимать все её отказы от встреч в последнее время, необъяснимое агрессивное поведение по отношению к нему и  резкие перепады настроения. 
Макс старался сидеть спокойно, пытаясь восстановить картину прошлого, и его память смогла почти точно, досконально, практически до мелочей восстановить ту последнюю встречу и тот злополучный разговор.
 
      -  Послушай, нам нужно расстаться, и как можно скорее, - её слова прозвучали как гром среди ясного неба.

-  Ты шутишь?  Это какая - то новая игра в твоём исполнении? -  попытался улыбнуться  он, что  удалось  ему с  трудом.

Но  он  точно  знал,  что  его  улыбка  была  искренней,  без  какой  либо  фальши. Она сумела  вместить  в  себя  всю  нестерпимую  боль  и  толику  грусти.
-  Я не шучу,  Макс!  -  строго сказала она.

-  Стой!  Я чего - то не понимаю, это что, какая - то проверка наших чувств? - он все ещё пытался сдерживать себя.
-  Всё уже сказано. Этот день будет последним для нас двоих. Уходи! – приказала она голосом, уверенным, холодно – равнодушным, вызывающим мурашки по коже.

Максим с  тяжестью  опустился  на стул, не понимая, что происходит. Мысленно пытаясь найти дальнейшие выигрышные ходы в этой неудачно складывающейся, а может уже давно проигранной  любовной схватке. Во что бы то ни стало надо найти для себя, для неё  толику надежды и  повернуть вспять  эти глупые, безрадостные минуты.

-  Наверное,  мы  совершили  с  тобой  немало  глупостей, так  давай  не  будем  делать  самую  главную  ошибку  нашей  жизни.

Девушка  просто  молчала.  Холодно.  Безразлично. Зло.

-  Ещё сегодня утром я был рад тёплым лучам солнца, чистому лазурному небу и ослепительно белому снегу окутавшим всё вокруг. День был настолько прекрасен, он нёс множество сумасшедших впечатлений, сулил надежду, радость, встречу с тобой. Что случилось?  Ведь ещё вчера, я могу поклясться,  не было счастливей нас двоих на всём белом свете, -  не скрывая надежды, произнёс он.

-  Ты знаешь между вчера и сегодня огромная пропасть  и ещё никому не удавалось… 

-   Молчи! - его лицо стало суровым.

Он встал со стула и потянулся к ней, пытаясь обнять и прижать к себе. Она с лёгкостью отстранилась,  сделав два шага назад. Он очень удивился её поведению, всего лишь за одну ночь она стала для него чужой и недосягаемой. Теперь он стал отчётливо напоминать смертельно раненого зверя,  напуганного,  лишённого всякой надежды,  загнанного в дальний угол и которому  оставалось лишь одно - огрызаться.

Девушка  мягко   произнесла:
           -  Мы с тобой две души затерявшиеся в этом снежном ноябре. А я так люблю сказочное  время листопада.  Последние дни я живу воспоминаниями о каждом  мгновении,  что мне так дорого. Все они связаны с тобой.

-  А ты стала сентиментальной, но она нынче не в моде, - не стал скрывать своей  злости  он, подойдя  к окну.  – Ты права, сегодня удивительно  тёплый  день – со множеством  парящих, словно в невесомости,  мягких  и   пушистых   снежинок. 

              Ослепительная снежность,
Усыпительная нежность,
Безнадежность, безмятежность —
И бело, бело, бело.
Сердце бедное забыло
Всё, что будет, всё, что было,
Чем страдало, что любило —
Всё прошло, прошло, прошло.

 Я молюсь или играю,
Я живу иль умираю,
Я не знаю, я не знаю,
Только тихо стынет кровь.
И бело, бело безбрежно,
Усыпительно и нежно,
Безмятежно, безнадежно,
Как последняя любовь!      * *

Максим в очередной раз попытался  разбавить их не совсем удачно складывающийся разговор и прочёл  наизусть строки,  которые как ему казалось  полностью подходили к сложившейся ситуации. 
 
              -   Думаешь,  забросал  меня  парой  дешёвых  стишков.  И дело  сделано… Меня так  просто  не  возьмёшь!   

             С каждым   сказанным  словом  она  видела, как  гаснет  свет  в  глазах  Максима.
 Понимая  без  лишних  слов, что  именно  сейчас  рушится всё  самое  главное  в  их  жизни,  причиняя  невыносимую  боль  им обоим.
      
             -  Я  тебя не могу понять! Объясни мне всё! - волнуясь и чуть не переходя на крик, ответил  Максим.

             -  Пойми меня правильно. Просто я хочу, чтобы ты запомнил меня такой, какая я сейчас. Сильной, красивой,  женственной,  влюблённой  и  безумно счастливой. Услышь меня, пожалуйста, ведь именно  в  тебе моё  бессмертие. Если я буду знать это,  мне ничего не страшно!  -  на её глазах стали наворачиваться слёзы. -  Постарайся  заполнить  пустоту  и  пережить  это трудное  и  нелёгкое время безболезненно. Просто  живи,  но…  теперь  без  меня.

-  Моя милая, Тиамочка!  Может, стоит забыть всё это как страшный сон …

-  Так вот, с сегодняшнего дня, с этой самой секунды,  я не хочу  больше  слышать  этого, - она резко перебила его, не дав договорить. - и вообще, скажу тебе по правде, я  ненавижу  это отвратительное  слово!   - она  закрыла глаза,  чтобы сдержать слёзы.

 - Ты же любишь меня! Ты не можешь и не смеешь отрицать этого!  -  взорвался  он.
-  Знаешь, пусть  наши  отношения  останутся  в  прошлом,  прекрасном  и  счастливом, наши минуты  наедине  –  в  памяти,  наша  любовь – в  сердце,  а  всё,  что  могло  быть  между  нами  –  просто  в  самых  смелых  мечтах.

-  Ты  любишь  меня, и  об этом  мы  знаем  оба, - сказал  он  очень  тихо,  не  желая  слушать  никаких   объяснений.

-  Я этого не говорила.

-  Да,  ты этого не сказала сейчас. Об  этом  сказал  твой  голос,  твоя интонация и  твоя дрожь. Учись слушать сердцем!

- ЗАМОЛЧИ ! -  крикнула она, и это слово обожгло его словно хлёсткая пощёчина.
 
               Казалось, что на плечи опустился весь небесный свод, голова начала гудеть от непонятно откуда взявшегося шума, а ноги перестали слушаться став необыкновенно тяжёлыми.  Её грубое равнодушие  стало разрушать их  хрупкое нежное счастье,  которое  рассыпалось на мелкие острые кусочки,  вонзаясь в кожу, сердце и глаза. 

 -  Ты не достоин меня!  Я хочу, чтобы ты ушёл! 

 - Разве ты  сама  не  чувствуешь  трепет  своего  голоса  -  ведь он насквозь пропитан  фальшью, полностью соткан из  паутины  нелепых  и  никому  ненужных  фраз. Твои  слова  наполнены  такой  печалью  и сумасшедшей  грустью.

-  Максим, пойми  меня. Всё изменилось!

- Мне  кажется,  ты  что то  недоговариваешь. Твоя  речь  сплошная  ложь,  прикрытая  красивыми  словами  и  завёрнутая  в красивую  обёртку.
-  Мне   больше  нечего  тебе  сказать. Убирайся! -  она  вскинула  руку  и  указала  на  дверь.
           - Я прекрасно представляю, какая сильная, неимоверная боль гложет тебя  сейчас. Раз ты хочешь сделать мне ещё больнее, пытаясь раздавить, оскорбить и быть может даже унизить. Я это чувствую каждой клеточкой своего организма. - С  отчаянием в  голосе говорил  Максим, пытаясь всеми силами  пробиться  сквозь  её  неприступную  стену  отчуждения.  -  Теперь  я буду  хранить  всё здесь, в своём сердце. Только лучшее, счастливое  и прекрасное. Ты  обязательно  должна  знать  лишь  одно – я  был  бы  ничем  без  тебя.
-  Ну вот и замечательно, очень мило побеседовали, - не скрывала злобы ответила она.
-   Благодарю тебя за то, что ты снова  вернула  мне  слёзы  в час,  который  был  назначен  расставанием…
 Она  ехидно  усмехнулась, смотря ему прямо в глаза, в которых  уже  застыли слёзы.  Макс пытался сдерживать их из последних сил.
 - Послушай,  в  жизни  не  так  много  возможностей  быть  счастливым.  Мне  кажется  у  нас  есть  такой  шанс.  Даже  если  это  не  так,  я  верю  в  одно:  где  бы  мы  не  были …  в другой  стране…  в  другое  время… даже  в  другой  жизни… Я ВСЁ  РАВНО  ПО -ПРЕЖНЕМУ,  БУДУ  ТЕБЯ  ЖДАТЬ  И  ЛЮБИТЬ!

Максим  сразу  заметил,  что  от  той  едкой,  насмешливой  улыбки  на  её  лице  не  осталось  и  следа,  но  она  вновь  кольнула   его,  уже  с новой  силой, жёстко   сказав:   

-  Уходи,  прошу  тебя!  Не  мучай  ни  себя, ни  меня!

Её  холодный,  стеклянный  взгляд пронзил  Павла насквозь. Он  даже  не попытался  отвести  своих  глаз, а наоборот  ещё сильнее начал всматриваться  в  красоту  её  жестокого взгляда.  Пытаясь найти и уловить хоть какую-нибудь частичку доброты,  нежности  и  любви…
-  Знаешь,  когда  я  впервые  увидел  тебя  и  познакомился  с тобой, то  был  полностью  уверен,  ты  мне  послана  самими  небесами. Это  было  как  знак  свыше,  как  дар  бога.
-  К   сожалению,  я  так  и  не  увидела  этого  твоего  знака,  -  жёстко  отрезала  она.
- Прошу тебя только об одном. Выполни  мою просьбу, всего лишь одну. Обещай  улыбаться как можно чаще. У тебя такая очаровательная, милая улыбка, сводящая с ума. Ты ведь это знаешь даже лучше меня. Мир  становится светлее  и чище,  добрее  и  лучше  после твоей  улыбки.
 Девушка  просто  молчала, опустив глаза.

Ведь  только  у неё  была  такая  особенная  ослепительная  улыбка,  которую  она  хранила  и  дарила  только  ему. Как бы  ему  хотелось  сейчас  забрать её  с  собой. Навсегда.  Спрятать и  доставать  в  самый  нужный  момент, чтобы  она  исцеляла  его  сердце  и  душу.

-  Я уверен, что у нас друг без друга может получиться абсолютно всё,  кроме самого главного -  любви и счастья! -  сказал он напоследок и громко хлопнул дверью.

Как только дверь закрылась,  она не смогла себя долго сдерживать, и под тяжестью,  навалившейся на неё  усталости и  безысходности,  прислонившись к стене, громко заплакала.
-  Живи каждую минуту, каждую секунду,  ради меня, за меня  и … вместо меня, - сквозь  хлынувший поток слёз произнесла она.
Ей  тут же  захотелось  открыть  дверь  и  кинуться  к  нему, задержать, остановить  и  всё  рассказать. А  затем,  нежно  обнявшись,  осыпать    страстными  поцелуями  его  лицо и   шею,  но  она   сумела  сдержать  себя,  побороть  и   спрятать  все  свои  эмоции,  закрыв  их  под  большой надёжный  замок.

Прости,  моя  радость,  прости,  моя  боль,
Прости, что  расстаться  нам  нужно  с  тобой.

Прости, что  теперь  ни  о  чём  не  молю.
Прости,  что  как  прежде  тебя  я  люблю.

Прости,  если  снова  встречу  тебя,
Прости,  если  песней  напомню  себя.

Прости,  если  вдруг  появилась  слеза,
Прости,  если  в  сердце  останусь  всегда!

Именно  в  тот  самый  вечер  она  написала  эти  строчки,  о  которых  он, к  сожалению  никогда  не  узнает.
Так будет лучше. Для  меня. Для  него. Для  нас  обоих. Решит она,  и   на  следующее  утро   её  послание  окажется в  мусорной  корзине.


 Простая…
 
Обычная…
 
житейская история.

И с тех  самых  пор он  не  переставал  её  любить,  и был  совершенно  уверен,  что  они  ещё  когда-нибудь  встретятся. Если  даже  не  в  этой  жизни, то  там где соединяются  все  любящие  сердца  вместе  и  навсегда. Он  ни в чём её не обвинял, не  злился  и  не  держал  обиды. Она  была  для него  пленительной, но недосягаемой мечтой,  легко и просто  ускользнувшей   растворившись  в  предрассветной  дымке.  И никто   не был  виноват  в  этом,  просто  так  сложилось.

            - Просил всё рассказать, а теперь вовсе и не слушаешь меня. Странный ты какой-то, - почти обиженно произнёс Сергей.
Слух Макса стал улавливать сухой мужской голос, доносившийся откуда-то издалека. Пытаясь разобрать знакомые слова и выстроив из них предложения, Максим начал внимательно слушать продолжение столь важной для него истории, улавливая интонацию собеседника и внимательно наблюдая за его мимикой и жестами. 
- Вследствие клинической смерти и наложившейся на неё операции у неё стали проявляться признаки частичной, а уже потом полной амнезии. К сожалению, она перестала узнавать родственников, друзей, докторов. Не знала кто она, чем занимается, в какой стране живёт и какой сейчас год. У неё практически исчезли воспоминания, которые предшествовали операции. Только самые яркие и сильные моменты прошлого, словно ослепительная вспышка озаряли её память. Но это случалось крайне редко… и было так больно, и жалко смотреть на неё когда она хваталась за эти воспоминания как за соломинку среди бушующего океана событий прошлого.
- Но как же так? Почему? - риторические вопросы сорвались
с губ Макса.
     Мысли путались в голове, но он, несомненно был рад, до безумия услышать добрую весть о девушке, которую до сих пор любил, и самое главное о том, что она жива. Конец этой радостной, и в то же время печальной истории не вносил радужные перспективы на лёгкое продолжение.

      Ну какой же он был дурак! Полный кретин! Почему он не смог тогда её услышать и просто понять. Быть рядом … и всё!
      После расставания с ней он закрылся от всего остального мира, замкнулся в себе, стараясь не пускать в своё сердце хоть малую частичку любви.
      Держись! Прорвемся! приказал Макс сам себе, продолжая рассуждать, - Я обязательно сделаю всё от меня зависящее и даже больше  - скорее всего, придётся замахнуться на невозможное! Быть рядом с ней, помогать, и быть просто другом, вдруг стало главной целью, его замкнутой и одинокой жизни. Если даже ничего не получиться, он просто будет для неё крепкой опорой и надеждой. Нужно обязательно найти её, и как можно скорее.
     - И где же она теперь? Что с ней?
     - Я не знаю, - почти виновато произнёс Сергей. - Она прошла длительный курс лечения, в течении нескольких недель, который следует в таких случаях. И вскоре выписалась, покинув, так ей ненавистную, палату. Я могу лишь догадываться, что сейчас она, наверное, находится где-то под присмотром врачей или родственников.
     - Ну что за бред! Хоть кто-нибудь в этой чёртовой больнице знает где эта уникальная девушка? – всплеснул руками, негодуя, Макс.   
      Сергей просто промолчал, пожав плечами.

      Павел сидел возле кабинета главного врача, и как ему приказал Макс, ждал его. Он глядел в окно, то читал всевозможные памятки, лежащие на столике, то рассматривал фотографии и рисунки, которыми была усыпана вся стена. Время тянулось медленно, да и Макс, который полчаса назад ворвался в кабинет главного врача, словно обезумевший, по-видимому, даже и не спешил возвращаться. Он вовсе не торопился вернуться к своему закадычному другу и вновь заключить его в свои крепкие объятия.
      Вдруг зазвонил сотовый телефон. Павел успел прочитать « ЛИКА» и принял вызов.
     - Паша, ты где? – услышал он взволнованный голос жены, -Быстрее сюда… Нике стало только что плохо! Она… потеряла сознание и… её уже забрали и повезли в реанимацию.
     Павел уже не слышал последних слов. Он словно бешеный вскочил со стула и побежал на 3 этаж, где находилась палата дочери. 





* ЮРИЙ ВИЗБОР

** ДМИТРИЙ МЕРЕЖКОВСКИЙ



                ПРОДОЛЖЕНИЕ  СЛЕДУЕТ