Явный Сердечный Приступ

Мои новые фиолетовые туфли впечатляют соседей,
А мои рок-сорокапятки бесят народ с нижнего этажа.
В жизни мне нравятся хорошие вещи,
Но большинство из них не даётся даром.
И эта ситуация режет, словно нож,
Когда ты молод, беден и безумен.

О, дайте мне хорошую гитару,
И можете говорить, что моя причёска – позор.
Или найдите мне машину с открытым верхом,
И я свалю отсюда со скоростью света...


(Роджер Тэйлор, Tenement Funster, альбом Sheer Heart Attack)



***


Мой однокурсник, меломан с избалованным слухом, в 1991-м подарил мне в бессрочную аренду три винила квинов – Queen, Queen II и Sheer Heart Attack.

– Забирай этот хлам – съязвил он, – твоему попсовому слуху пойдёт на ура. А я такое уже не слушаю. Пару лет назад цепляло. А сейчас для меня это – китч, отживший своё глэм-рок, заигрывания с оперой, ретро, классикой; псевдоинтеллектуальные потуги, короче говоря. Яркая, вкусная, но пустышка в броской обложке. Вот King Crimson или Jethro Tull я бы тебе даже на денёк не дал. А этих – бери...

Я лишь пожал плечами. Он или прав, или сошёл с ума – отдавать такое роскошество по тем нецифровым временам. Судя по его уму и вкусу, Queen и в самом деле... нет, не плохая группа, но она хороша только для своего времени, т.е. – 70-х...


В идеальном мире знакомство происходит с чистого листа. Когда ты внимаешь произведению искусства, будучи не скован ничьими предварительными оценочными суждениями. Но где его отыскать, этот Мир? Здесь его точно нет.

Слушая альбомы в хронологическом порядке, я частично соглашался с его оценками. Недурно, изобретательно, изысканно, но чего-то не хватает. Той волшебной щепотки ингредиента вдохновения, что переводит крепкого ремесленника в мастера вне контекста времени и моды. На Queen II они решили стать концептуальными. А я откровенно позёвывал от этого эпика борьбы Чёрной и Белой королев – в шахматах эта брань не придуманная, и оттого – живая и естественная.

Оставался Sheer Heart Attack (Явный Сердечный Приступ). Бросковато-вычурное название вполне в их китчевом стиле. Прослушаю, выберу пару нравящихся песен и моё отношение к квинам можно будеть считать сформулированным: уважаю, иногда – слушаю, но без вдохновенного пиетета...



***


У нас в садике была железная дверца, наглухо заставленная какими-то коробками. Я сразу понял, что, если войти внутрь – там играет концерт неведомой прежде музыки какой-то ансамбль, и намного покруче любимых бременских музыкантов. Доверительно рассказал об этом знакомой девочке. Она, конечно, не поверила. А пару лет спустя изрекла мне, что это... то ли «запасный выход», то ли «служебный вход». Вот так мы (внутренне) и расстались :)

Я воображал, как спрячусь в садике перед закрытием (меня, конечно, не хватятся, у взрослых же так много дел!), а ночью разбаррикадирую эту дверь и войду вовнутрь. Чтобы... или не вернуться, или вернуться – совсем иным. Ведь, как изрёк Фредди, музыка и есть открытая дверь. Но тогда я не знал – ни его самого, ни (тем более) его цитат.

Дверь распахнулась лишь годам к 17-ти. А за ней – ещё десяток дверей с волшебными мирами. За одной из них играл квиновский Sheer Heart Attack.

Всего 39 земных минут, от Brighton Rock до пронзительного блюза In the Lap of the Gods, навсегда обративших меня в веру. Описывать поэтапно свои тогдашние ощущения – лишний раз ткнуться носом в ограниченность прозы. Они могли творить всё, что угодно – хард, лирику, ретро, блюз; да хоть оперу и балет. Это было настолько искренне, драйвово и вкусно, что форма стала совершенно неважна. А форма и есть не более, чем средство в руках гениев.

Ночь в Опере, триумфально вышедшая год спустя после Sheer Heart Attack, в 1975-м, показалась мне бледноватой на фоне предыдущего роскошества. А ведь она была очень хороша. Но это тот самый случай, когда Хорошее уступило Лучшему, как ни банально.

«Явный Сердечный Приступ» обернулся пожизненной инъекцией любви. Видите, как плоско звучит в прозе то, что невозможно передать языком. Поэтому я снова ставлю эту пластинку, 39 минут чистого вдохновения, уже разуверившись понять и сформулировать – откуда всё берётся в столь юном возрасте. А сегодня ответ на этот вопрос, существуй он, уже стал мне почти безразличен.