Тын скороговорник

Несколько лет назад, когда Тын скороговорник был обыкновенной записной книжкой, ему во сне было видение о том что он выбирается в совет по вопросам развития начального образования.
   Тогда Тын не предал этому особого значения, но теперь путешествуя из Женевы в Париж транзитной электричкой он чем только не был забит: "Кроссвордами, газетными очерками, объявлениями по работе, ну и конечно скороговорками". Тын теперь с горестью осознавал своё теперешнее положение и ждал удобного момента чтобы покинуть своего злополучного хозяина. Он был обычной записной книжкой со слегка потёртыми боками и чернильными страницами, он хотел разумеется чего то большего но увы дальше его хотения ничего не происходило. Не хватало толчка, так известного в кругах знакомых его чернокнижников.
   Тогда то с Тыном и случилось происшествие навсегда изменившее его жизнь. По выходу из вагона электрички его хозяин, имя которого впрочем не имеет никакого значения, отправился к своим родственникам в село километрах в 30-ти от центра города. Когда они доехали было уже темно и Тын торча за сеткой походной сумки своего хозяина никак не мог разглядеть ни адрес улицы на которой они оказались, ни цвета почтового ящика мимо которого они прошли. Когда они прошли в дом ничего не предвещало долгих разговоров потому как хозяин изрядно устал и собирался непременно лечь спать.
   На следующий день проснулся хозяин, проснулась и записная книжка. Только он теперь был не в совсем узнаваемом месте. Здесь было темно и сыро, и только лохмотья пыли пересекали лучи солнца, обнажённые щелями, в этом странном месте. Впрочем он был за сеткой походного рюкзака. И от одного этого чувствовал невероятную близость к своему злополучному хозяину.
   Внезапно свет зажёгся и Тын нашёл себя в небольшом сарае. Тут был не только стенд с инструментами, но и ящики с сетями, сундуки, старые светильники стояли рядами на пыльных полках шкафов. Зашёл дядя средних лет. Тын скороговорник сразу понял, что это никто иной как хозяин дома, в руках у него был стальной красный фонарь которым он уверенно осматривал пространство сарая. Он был седовласый ни смотря на тяжёлую походку. Позже Тын узнает что именно этот человек обеспечил его прибывание в этом месте. Но а пока он на перебой хлопал взором наблюдая как Жульен, а звали его так, ставит мешок с собачьим кормом в угол помещения. Он бросил непонятный взор на походную сумку и поспешно вышел так как будто его кто-то позвал, оставив впрочем открытой дверь.
   Через открытую дверь свет освещал стенд с инструментами. Инструменты были разного размера и калибра. Здесь были и серпы, были и грабли, смотанная проволока, и щипцы, и огородные ножницы. Ниже располагалась и электродрель и электропила. Ковёр на котором стоял стенд был не в лучшем своём виде, весь в опилках, усеянный свёрлами, и металлической стружкой, и пятнами краски он смотрел, приподняв одно "веко", на Тына, и даже бездомные собаки в клетках казалось не смотрят так на своих потенциальных хозяев.
- Что? Никогда не видел ковров бездельник?- Поинтересовался у скороговорника Тына старый ковёр.
- Меня зовут Тын. Я не представляю как я здесь оказался, вот оказия. Вы бы не могли указать мне на место положение ручек?
- Ручек здесь нет бездельник, только пилы и гвозди. А тебя машинное масло не устроит, Жульену надо было бы хорошенько натереть твои обложки.
- Эм нет. Видите ли это должно быть какая то ошибка, вы бы не могли быть столь любезны и указать мне на местоположение моего хозяина, ведь в меня нужно записать гороскоп на завтрашний день и...
- Да не дёргайся сынок - сказал мохнатый веник лежащий на ковре и обращённый к скороговорнику непосредственно своей мохнатой частью - У нас здесь только у Гексли дурной характер, и то только тогда когда он падает за стенд больше чем три раза за день.
- А почему он падает? - спросила сама не своя записная книжка.
- Челюсть у него устаёт вот он и падает с гвоздя. Сам гвозди вытаскивает, и сам же на нём весит. Хе хе. Да вон видишь гвоздодёр беззубый висит, можешь у него сам спросить.
- Клац, клац! Нуссц как там поживаешь коженка - Спросил вмешавшийся в разговор гвоздодёр Гексли.
  Надо заметить что Тын не имел привычки общения в больших компаниях. В основном это были чашки чая хаотично разбросанные на столе его хозяина. Да и то в основном разговоры только и были что о погоде и о сплетнях перелётных птиц.
- Я в порядке. Спасибо. - сморщился Тын. - В меня нужно было бы записать сейчас стихи местных мастеров пера. Вы не...
- Ооо. Ну так это тебе надо обратится к Луизе - перебил старый ковёр - она в этих делах кудесница.
   Под Луизой подразумевалась свёрнутая проволока, висящая на стенде чуть выше старой пилы.
- Мальчики. В чём дело? Мне бы хотелось растянуться, чтобы по мне стекали капельки дождя.
- Луиза крошка, что ты там нацарапала на коре клёна прошлой осенью когда Жульен сделал из тебя сушилку для белья? Хе-хе.
И все инструменты весело захихикали мерно покачиваясь на своих гвоздях.
- Мальчики, да вы что. Я уже давно забыла этот клён.
- Так правильно этого бездельника срубили пару лет назад. Я сам лично отрезал ему крону. Хе-хе.- Заметила старая ржавая пила по имени Джек.
И все снова мерно закачались на своих гвоздях. Если бы это было возможно то у Тына сейчас на обложке выступили бы капли пота, но он похлопал корешком растягивая сетку тем не менее. Будто бы он аплодировал всем этим весёлым ребятам.
   Как раз в этот момент в дверь вошёл рослый молодой мужчина в очках. И бросив взгляд на походный портфель произнёс:
- Жульен всё в порядке я его нашёл!
   И вот Тын скороговорник снова лежал на коленях у хозяина, или снова в походной сумке предоставленный своим мыслям. Они теперь ехали в центр города, рассчитывая на удачное интервью о работе в редакции местного журнала. Жизнь начала налаживаться , но Тын был почти что уверен, что и он будет висеть на гвозде в этом странном месте мерно покачиваюсь со своими знакомыми и друзьями.
   Как же часто нам хочется верить в неизбежность нереального. И как часто готовы похоронить мы всю что не есть на свете будущность в погоне за комфортом, в погоне за уверенностью, и в погоне за делом.