про мотивацию

      В прошлом тысячелетии, в стране, которой нет уже на современных картах, трудился я в одном особом конструкторском бюро. Работали мы, работали и заработали Государственную премию. Ясно, что всех причастных в список награждённых не внесёшь, туда и непричастные вышестоящие не все поместились, но коллектив собой гордился и праздник кое-какой внутри себя ощущал.

      Руководство собрание торжественное собрало. Сказать пару добрых слов народу, да и показать, как красиво медаль на лацкане смотрится. Я, помню, даже кусал её - решил лично удостовериться в составе и качестве металла. Главный конструктор свою доверил. Он у нас мужик заводной был по части всякого эксперимента. С пиджака, правда, не рискнул снять. Но из президиума спустился.

      Потом внесли знамя красное бархатное с кистями золотыми и с профилем вождя. Большие начальники прочитали речи пламенные. Раздали грамоты почётные утешительные, всем, кто особенно заслужил, но в список не поместился. И хотели было перейти к концерту, а потом уже и к столу, но тут в зале поднялся один наш ветеран и попросил слово молвить.

      - Премия, - говорит, - она должна премией не только называться, но и в денежном выражении быть ощутимой. А не хочет ли наше руководство порадовать нас по случаю заслуженной нами высокой награды и деньжат подбросить в размере не десяти рублей, а хотя бы пяти, или, скажем, откровенно, десяти окладов?

      Зал, конечно, такое выступление встретил бурным хохотом и аплодисментами.

      - Верно! Поддерживаем! Не каждый день госпремии дают! - раздались из зала громкие голоса, с признаками прогретости уже, высочайшего качества лабораторным спиртом, голосовых связок.

      Президиум весь нахмурился слегка и уже начал было грозно приподниматься генеральный, но его попридержал первый секретарь обкома. Положил так руку на плечо - "Подожди-ка. Дай-ка я с людьми поговорю!"

      - Вы, товарищи, - взял он с места в карьер, - правильно вопрос ставите! С коммунистической принципиальностью! Не взирая, так сказать, на лица! Но давайте посмотрим на ситуацию с другой стороны. Государство отметило ваш труд высочайшим образом. Выразило вам уважение и почёт. Вы передовой отряд советского народа, лучшие из лучших! А разве деньги главное для советского человека? Нет, и ещё раз нет!!! Я вот сижу здесь у вас, слушаю, какой сложности и важности дело сделано! И мне завидно! У вас такая интересная и ответственная работа! Заниматься ею, вот истинная награда! Вот счастье! Про какие тут деньги можно говорить! Стыдно даже про деньги говорить! Вы же такие молодцы! Настоящая гвардия нашей Родины!

      И вот, прошли годы. И можно мне стало выезжать за рубежи. Даже в самое логово ...

      Идём мы по Вашингтону, рассматриваем свежеполученные карточки читателей библиотеки Конгресса. Ихнего. А по плану у нас ещё посмотреть на местное чудо архитектуры неподалёку - Union Station. Жэ-дэ вокзал.

      Чтобы не гадать по карте, в каком направлении следовать, а планшетов со смартфонами тогда не было ещё, решил я спросить дорогу у местных. Глядь, навстречу идёт, классово близкий советскому человеку, афроамериканский молодой человек. Я ему: "Хелло" и всё такое прочее, вежливое. "Скажи, как пройти к вокзалу?". Он мне сразу с усмешечкой и слегка подпрыгивая, как у них там принято у афролюдей, показывает куда-то немного влево, это если встать спиной к Капитолию и пытается пойти дальше. Но я его тут придерживаю слегка, достаю "четвертак" - двадцать пять центов, кладу ему в ладонь, "тсенькаю", поворачиваюсь и за своими друзьями скорее. Наставить их на путь указанный.

      И вдруг слышу сзади - "Мистер, мистер!!!" Оборачиваюсь, думаю: "Мало, что ли, дал?". А парнишка ко мне подбегает и говорит уже на полном серьёзе - "Сорри, сэр, тебе туда!" и показывает совсем в противоположную сторону от первоначально данных им показаний. Поняли, каков? За бесплатно обдурить приезжего белого можно, а вот за деньги работу нужно выполнить добросовестно.

      Наверняка, парень был из авангарда здешнего рабочего класса. С понятной интуитивно мотивацией к труду. С такими, бесповоротно загнивающий капитализм, точно долго не протянет.