Жадность

 Жадность, равно, как и скупость - черты характера, вызывающие неприязнь и презрение Русского человека.
Русскому характеру свойственны природная щедрость, самопожертвование, широта души, удаль. Тарас Бульба, Иван Северьянович Флягин, Федя Протасов, - истинные представители нашего народа в Русской литературе.
Но ведь Плюшкин и Смердяков тоже русские.
Как получилось, что в нашу землю попало чужеродное семя?      
Почему дали всходы и выросли сорняки на нашей земле?
Благодатна Русская земля и взрастают на ней даже "фрукты" не районированной культуры.
В 1919 году у крестьянки Марфы Шестопаловой появился на свет сынок.
При крещении мальчика нарекли Иваном. Отец Вани, Кирсан Пантелеевич, в апреле 1919 был мобилизован в Колчаковскую армию и под Бугурусланом погиб, не увидев своего    новорождённого сына.
Тяжело пришлось молодой крестьянке Марфе - без мужа, без поддержки родственников, одной с грудным ребёнком. Чтобы выжить, она была вынуждена продать свой земельный участок местному кулаку Семёну Демьяновичу Бздюлёву, а сама стала работать на подворье и в поле своего благодетеля.
Рос Ваня худеньким, замкнутым мальчиком, - деревенские ребятишки с ним не играли, да и он не стремился найти среди них друзей.
Его не интересовали детские игры, книжки, а в последствие школа. Но он очень любил коней.
В конюшне Бздюлёва было с десяток лошадей и Ваня без принуждения, добровольно ухаживал за ними. Семён Демьянович, большой любитель и знаток лошадей, видел в Ване родственную душу. Он часто брал его в свои поездки по полям, сёлам и даже в город. Угощал его сладостями, которых Ваня никогда не получал от матери.
Сельчане называли Ваню - Бздюлёвским денщиком. 
Гладя Ваню по голове, Семён Демьянович говорил:
- Смотри, Ванюшка, вот я простой мужик, своей головой, своим трудом и экономией создал, на зависть всем, какое хозяйство. Скоро всю округу приберу к рукам, миллионщиком сделаюсь. Деньги, Ванюшка, великая штука - это власть, почёт и уважение. С деньгами тебя могут не любить, но уважать завсегда будут. Чем больше денег, тем выше твой авторитет.
- Я тоже, дядя Семён, стану миллионщиком и у меня будет много денег и много, много коней, - признавался Ваня.
В 1928 году, когда Ване было 9 лет, Семён Демьянович неожиданно умер.
Не стало конфет и пряников, но осталась мечта - иметь много коней и денег.
В 1930 году в селе был организован колхоз. Ваня, к тому времени бросивший школу, стал работать на ферме помощником конюха. А в 1933 году, в четырнадцатилетнем возрасте, был назначен конюхом.
Сбылась мечта Вани, - теперь у него много коней, правда не своих - колхозных, но всё же,- он, и только он, распоряжается табуном лошадей в сотню голов.
С раннего утра Иван Кирсанович в конюшне. Производит осмотр лошадей, их состояние, распределяет коней для производства разного рода работ. Выдаёт конскую упряжь.  Конюх знает, кому какую лошадь дать, - какая лошадь пригодна для той или иной работы. Одна годится для быстрой езды, другая для тяжёлых работ. Какие лошади могут ходить в паре, запряжённые в бричку, а у каких несовместимость друг другу. С какой лошадью может справиться подросток, а с какой только опытный коневод.
Сложнее было выполнить вторую часть обета, - стать миллионщиком.

Шло время. С каждым годом жизнь в стране становилась всё лучше и веселее.
На домашнем подворье Шестопаловых с каждым годом росло поголовье скота, свиней и птицы. Мать Марфа Гавриловна ворчала, - Жениться тебе надо Ваня, тяжело нам двоим содержать этот зверинец. Вон, Дашка Огородова девка хоть куда, всё при ёй, работящая к тому ж.
После Покрова хотели, было, сватов засылать к Огородовым, но в конце сентября 1938 года Ивана призвали в армию.
Служил Иван в пограничных войсках Дальневосточного военного округа, в хоз. роте, конюхом. Когда началась война, многие сослуживцы писали рапорта - с просьбой отправить на фронт. Шестопалов таких рапортов не писал, да и ком. роты не хотелось оставаться без хорошего конюха. Поэтому для Шестопалова война прошла стороной - в боевых действиях Ивану участвовать не пришлось.
После демобилизации в 1946 году он вернулся домой в Покровское.
Почти всех его сверстников забрала война. С фронта вернулись не многие.
У деревенских девок возник большой дефицит женихов. На одного парня приходилось по три девицы. Невесту Ивана, Дарью Огородову в 1942 году мобилизовали в Новосибирск на завод Сибсельмаш, в цех по изготовлению патронов. После войны в деревню Даша не вернулась. Но и без неё невест в деревне хватало. Так что у Ивана был большой выбор.
Глаза разбегались. Решение данного вопроса было за матерью. Она для сына выбрала семнадцатилетнюю Зину Тулупову, хоть не красавицу, но девушку работящую имевшую среди своих подруг больше всех трудодней.
Сразу после Нового 1947 года сыграли скромную свадьбу, и Зина перешла жить к Шестопаловым.
Вместе со свекровью Зине пришлось жить не долго. Умерла соседка Пелагея Харитонова, и вдовец Степан Тупицын уговорил Марфу Гавриловну на совместное проживание.
Поначалу молоденькой Зине хотелось приобрести себе кое-какие наряды, приодеть мужа, как-то украсить скромную хатёнку. Но Иван Кирсанович сразу дал понять Зинаиде, кто в доме хозяин.
- Что ты Зин, какие наряды? Ты ведь не девка какая-то, - ты мужняя жена. Куда тебе ходить без меня? В пригон да на ферму можно ходить и в куфайке. А в кино сходить у тебя есть что одеть - полушубок почти новый и пальто суконное.
- Вань, этому пальту уже пять лет, я его ещё в девках носила. Счас такие польта никто и не носит. Они уж давно вышли из моды. Хочу, Вань, жакетку плюшевую, как у Таськи Бздюлёвой. Она стоит не дорого, а деньги у нас есть.
- Зин, ты для меня всякая хороша, тебя я всякую видел. Пошто деньги на ветер бросать. Деньги надобно копить. Тут меня один умный человек надоумил,- деньги надо хранить не в гомонке или кубышке, а на книжке, в сберкассе значит. Положишь сто рублей, а через год там уже сто три рубля становится. Три рубля, как с куста. Положишь сто тысяч, а через год станет на три тыщи больше. Ещё год пролежат на эти сто три тыщи на книжке - добавются ещё три процента. Когда много денег накопишь, - можно не работать, а жить на проценты.
- Как здорово-то Вань. Давай будем копить и на книжку их складывать.
- Ты Зин у меня молодец, - бабёнка с понятием.
Так между супругами было оформлено соглашение о накопительстве денежной массы.

Для того чтобы положить деньги на книжку надо их заработать. В колхозе на трудодни    много не заработаешь, поэтому было решено максимально увеличить поголовье скота на домашнем подворье.
Через три года во дворе Шестопаловых мычали две дойные коровы и шесть бычков, блеяло полтора десятка овец, хрюкали две свиноматки с дюжиной подсвинков, а ещё куры, гуси, индюки. Весь этот зоопарк надо обеспечить кормами, накормить, напоить, почистить двор и хлев. Вот и горбатились Иван с Зинаидой с утра до вечера без выходных и праздников и на   колхозной работе и на своём подворье.
С наступлением холодов начинался забой скота. Многие крестьяне продукцию, выращенную на своём подворье, сдавали в сельпо, так как продажа на городском рынке - дело хлопотное. Умные Шестопаловы своё мясо, топлёное масло, яйца переправляли на центральный рынок Новосибирска, где самолично всё продавали. Предложение сдать продукты в сельпо категорически отвергались т.к. базарные цены на продукты были выше закупочных цен кооперации. Сдать продукты в сельпо означало потерю части дохода, а это неслыханное расточительство. После продажи вся выручка, до рублика, сдавалась в сберкассу. В магазине приобреталось только самое необходимое: ватные телогрейки, х/б брюки, кирзовые сапоги, галоши. Зинаида и дети тоже были одеты кое-как. Настоящих игрушек дети в руках не держали, да и слаще морковки и брюквы не пробовали на вкус. Поэтому счёт в сбербанке только рос.
Малограмотный Иван Кирсанович книг не читал, но одну книжку - сберегательную, знал наизусть. Поздним вечером, когда Зинаида с детьми засыпали, он извлекал из укромного места заветную книжицу и неспешно перелистывал страницы. Милая сердцу каждая запись наводила воспоминания. За каждой цифрой припоминалось количество проданного скота и рыночные цены на мясо в то время. Иногда он засыпал со сберкнижкой в руках.

А накопления всё росли. В 1968 году был преодолён рубеж в сто тысяч рублей.
Зимой, после Рождества на Святки, когда крестьянских работ поубавлялось, в деревне происходили свадьбы, гуляния, складчины. Подвыпившие мужики предавались разговорам о политике, о женщинах, о видах на урожай. Иван Кирсанович всегда был в одной теме и обращался к кому-либо или ко всем сразу, как правило, с одним вопросом.
- А вы знаете, сколько у меня денег на книжке?
- Сколько? Наверно тыщ пяток.
- Нет ребяты, забирай по-боле. Аж сто тыщ с гаком!
- Новыми?
- Конечно.
- Это старыми больше мильёна?
- А как вы думали.
- Дык ты Иван, значит, натуральный миллионер?
- Был бы, - скромно отвечал Иван,- если б не денежная реформа, но дайте срок я им стану.

Однажды, покупая в сельпо вилы, у продавца не оказалось мелочи, и на сдачу она дала Шестопалову лотерейный билет.
- Что ты мне суёшь эту Филькину грамоту, - отказывался Иван.
Но покупателей не было и пришлось Ивану всё же взять этот билет.
Случилось невероятное - лотерейный билет оказался выигрышным. И выигрыш - мотоцикл  ИЖ "Планета".
Хотел, было, Иван взять выигрыш деньгами, но уговорили мужики,
- Бери мотоцикл, товар этот в дефиците. Захочешь, его завсегда продашь, ещё и с барышём останешся.
Через месяц в сельпо пришёл новенький мотоцикл. Иван вместе с шурином Анатолием                пришли получать технику.
- Ну, Иван, с тебя магарыч, -  выдавая документы на мотоцикл, говорил председатель сельпо Степан Бздюлёв, - если б не моя Тася, которая чуть ли не силком заставила тебя взять билет, - не видать бы тебе этого аппарата.
- Так-то оно так, но надобно ещё проверить, - что они там прислали. Вряд ли хороший товар отпустят с базы на отоварку лотерейных билетов. Народ, мол, и так халяве обрадуется. Дарёному коню в зубы не смотрят. Вот Анатолий, он специалист, - посмотрит, брать или не брать эту мотовозку.
- Смотри Иван, можешь хоть сейчас отказаться от мотоцикла. Бери деньги и ауфидерзейн. У меня на этот аппарат с десяток покупателей найдётся. Устрою аукцион - кто больше даст, того и мотоцикл.
Да нет Степан, я это пошутил, так для порядка. Толь, ну как на твой взгляд техника, -  не помяли, иль не обцарапали при транспортировке?
- Нет, Иван, с внешним видом нормалёк. Сейчас его домой прикатим, заправим и проведём ходовые испытания. 
- Иван, ну а как там насчёт магарыча?
- Магарыч будет после того, как Анатолий заведёт мотоцикл, а для Таисии счас дочь Нинка принесёт из дома одеколон "Серебряное копытце".
- Это, небось, тот пузырёк, что Зинаиде к восьмому марта от колхоза преподнесли?
- Что ты Степан, тот уж давно Зинка извела. А этот я специально для Таисии купил в вокзальном универмаге, когда в город на базар с маслом ездил. Ну ладно Степан, некогда мне тут с тобой шашни разводить, - надо коня оседлать.
Во двор к Шестопаловым посмотреть чудо технику собралось пол деревни.
- Ну, чё уставились, мотоцикла не видели штоль, вон идите на трассу там всякого    насмотретись.
Между тем Анатолий протёр смазку, протянул крепёж, залил горючее.
С первого толчка мотоцикл заревел.
- Ну, Иван, видишь, напрасно ты сокрушался, что тебе государство на лотерейный билет какое-нибудь фуфло подсунет. Мотор работает, как часы, - отметил председатель сельпо.
- Зин, а нукась принеси самогонки - обмыть это дело надо.
Зинаида вынесла трёхлитровую банку самогона.
- Чё ты эту принесла, там в буфете стоит початая.
- Вань, в той банке и половины не наберётся -  всю эту араву её не напоишь.
- Ты Зин, опупела штоль, всех поить. Степану да Тольке, ну да я чуток пригублю и хорош.
Через минуту Зинаида принесла трёхлитровку, в которой было около литра мутной, вонючей жидкости. Она наполнила три гранёных стакана.
- Не Иван, я такую мурсулу пить не буду, - морщась, отвернулся Степан.
- Ну ты, Степан, как знаешь, а мы давай, Толюня, пропустим.
Иван и Анатолий дружно опорожнили стаканы.
- Зин, дай что-нибудь занюхать, - скривился Анатолий.
- На Толь курятину, - Иван протянул шурину папиросу "Прибой".
Анатолий несколько раз затянулся и громко выдохнул.
- Иван, садись на багажник, отъедим за деревню и приступим к курсу обучения езды на   мотоцикле.
За околицей Анатолий остановился и заглушил мотор. Затем вынул из замка ключ зажигания и подал его Ивану.
Анатолий начал объяснять и показывать назначение деталей и узлов мотоцикла, как заводить, как регулировать скорость, как тормозить, как заглушить.
- Иван, ну понял что к чему?
- Понял Толя.
- Тогда заводи и с богом.
Иван завёл мотоцикл и поехал в гору. Доехав до вершины горы, хотел развернуться, но заглох мотор. Развернув мотоцикл вручную, Иван его завёл и поехал в обратном направлении. Двигаясь с горы, мотоцикл набрал большую скорость. Вместо тормоза Иван прибавил газу. Не справившись с управлением, мотоциклист свернул в колосившееся вдоль дороги поле овса.
- Куда, гробину мать, прёшь в овёс, - как на сбившуюся с дороги лошадь Иван заорал во всю глотку и мотоцикл вместе с наездником завалился в мягкий чернозём.
Лежащий на боку мотоцикл продолжал работать, выбрасывая из-под заднего колеса комья грязи. Испуганный Иван выбрался из-под мотоцикла, растерялся, не зная, что делать.  Подбежал Анатолий, заглушил мотоцикл, выкатил его на дорогу и стал проводить " разбор полётов".
После занятий и тренировок, продолжавшихся в течение пяти часов, Анатолий заключил:
- Ну, Иван, вроде ты понял, что к чему, пошёл, так сказать, курс молодого бойца. И, как внештатный автоинспектор колхоза, я допускаю тебя к самостоятельному вождению этого транспортного средства по просёлочным дорогам колхоза " Рассвет". А теперь поехали домой.
- Толь, дай я сяду за руль. Пусть Зинка и народ посмотрит, как я оседлал этого коня, ядрёна вошь.
- Ладно, Иван, поскольку ты ещё молодой мотоциклист, пассажиров тебе возить ещё рано, - езжай один, а я потихоньку до деревни дойду пешком, тут не далеко.
Иван лихо рванул к деревне. Не сбавляя скорости, он мчался по деревне, ловя удивлённые взгляды сельчан.
Душа от счастья пела и рвалась из груди до двора Никиты Распопёрова. Свинья с поросятами, игнорируя правила уличного движения, оказалась на пути мотоциклиста. Результат  нечаянной встречи - два убиенных поросёнка.
Вечером того же дня, в связи с понесёнными убытками, " Планета" перешла на соседнюю орбиту - новым владельцем мотоцикла стал сосед Шестопаловых Василий Котов.

Шло время. Росли дочери. Старшая Люба, после восьмилетки, училась в Новосибирском торговом техникуме и жила у Зининой сестры, Варвары.
Закончила восьмой класс и младшая дочь Нина. Зинаида начала уговаривать Ивана перебраться в город.
- Люба уж третий год живёт в городе у Варвары, а Нину куда? Что ей в колхозе делать - говно на ферме месить штоль?
- Дык к Варваре отправим. Где одна там и другой место найдётся.
- Это поросят двоих лучше воспитывать. Тесно им будет вдвоём у Варвары. Там ещё своих два Гаврика - Серёжка с Сашкой.
- Ну, уедим в город, и что я там буду делать? Коней там не держут. Всё на машинах возится.
- Была бы шея - хомут найдётся. Грузчиком или вахтёром где-нибудь пристроишься.
И весной 1970 года Шестопаловы перебрались в город. Пришлось потратиться. Впервые сберкнижка не поправилась, а похудела аж на шесть тысяч рублей, - ровно столько стоил купленный домик на окраине Новосибирска. 
С работой помог кум, Михаил Ерюков, работавший бригадиром рубщиков мяса на Центральном рынке. Он взял Ивана к себе в бригаду на доходное место.  Зинаида устроилась посудомойкой в городскую столовую.
Сердце кровью обливалось у Зинаиды, когда пищевые отходы и объедки приходилось грузить в мусоровозку. Это же отличный дармовой корм для свиней!
Поэтому на семейном совете было решено завести на откорм пару кабанчиков.
Предприятие себя полностью оправдало. На следующий год в расширенном сарае хрюкало шесть поросят, а ещё через год на столовских харчах кормилось десять кабанчиков.
Росли поросята - тяжелела сберкнижка. А в доме практически ничего не изменилось: на окнах висели выцветшие на солнце занавески, на полу рогожные половики, а на выгоревшем клеёнчатом ковре, подле металлической кровати, два облинявших от времени лебедя плыли по озеру по цвету больше похожему на грязную лужу.
Всё те же скамейки, кровати, буфет, комод, сундук.
Единственные новые вещи, -  телевизор и переносная магнитола "Комета", купленные дочерью Любой на свою зарплату. За приобретение этих вещей без согласования с родителями Любе пришлось не один раз поплакать.

В 1972 году Люба познакомилась с простым детдомовским парнем Борисом.
Борис работал электриком на заводе им. Ленина, а жил в общежитии напротив магазина, где работала Люба. Вскоре молодые решили пожениться.
Родителям жених не понравился. Иван Кирсанович под одобрительное молчание жены ворчал - Борька парень ушлый, пронюхал, что в семье деньжонки имеются, вот и охмурил дурочку. Хочет нас извести, а денюжки прикарманить.
После услышанного, Люба ушла из дома. Сначала молодожёны снимали комнату в частном доме, а после того как у них родились двойняшки, Борис получил от завода двухкомнатную квартиру.
Ну а Иван Кирсанович с Зинаидой и послушной дочерью Ниной продолжали пополнение сберкнижки. К 1991году на счету Шестопалова было свыше шестисот тысяч рублей.

Наступила перестройка. Деньги в одночасье обесценились. Накопления превратились в прах.
Всю свою жизнь он потратил на накопление денег, отказывал себе во всём, чтобы стать   миллионером. И чтобы когда-нибудь, тряхнув мошной, сказать кому-либо:
- Вот я простой, малограмотный мужик своим трудом и экономией стал миллионером.
А в результате получилось, как и у Семёна Демьяновича - ни денег ни коней.
Жизнь прожита зря.
5 декабря 1996 года, ко дню рождения Ивана Кирсановича, Люба с Борисом подарили ему миллион рублей.
- Пап, вот ты теперь и миллионер, - рассмеялись дети.
Оскорблённый Иван Кирсанович вышел в сени, снял с гвоздя верёвку. Попробовал на прочность - годится. Зашёл в свинарник, встал на стремянку. К балке привязал верёвку, сделал петлю и просунул в неё голову. Вдохнул, выдохнул и резким движением отбросил от себя стремянку.