Алхимик. Часть 1. Глава 5

  «Золотой город» был обнесен высокими стенами, вход охраняли часовые. Железные ворота открывались лишь для экипажей с особой отметиной на дверях или на крыше, чтобы ее можно было увидеть сверху. От ворот вело несколько дорог: первая вела напрямую к огромному зданию оперы, которое выстроили в городе первым же делом, только вот изначально это было здание правительства, где так же находился госпиталь и небольшие жилые помещения, а затем уже все внутри изменили, и теперь она была своеобразным символом «Золотого города». Красивая, величественная, дорогая. Справа от Оперы, если смотреть от ворот, находилась больница. Еще ближе к центру города – гостиный дом. У самого входа в город находились две конюшни. По обе стороны от дороги, ведущей к Опере, в стороны ответвлялись еще две дорожки, выложенные булыжниками. Кареты с грохотом проезжали по ним, и попадали к жилым домам. Дома стояли кругами. Первый круг, самый близкий к центру города, самый богатый. За ними дорога, и следующий круг домов, еще одна дорога, и очередной ряд домов, еще скромнее предыдущих. Затем небольшой сад.
  Один из домов, построенный из черного камня и окруженный густым темно-зеленым садиком, принадлежал семье банкира. Далер де Тронзак был женат на оперной певице, у него был сын, старше Альбера не два года. Успех и богатство этому человеку принесла работа в Ассколе, откуда он и был родом, после чего семья переехала в Салем.
  Как только профессор Дален закончил представлять Викторию и ее родителей в Академии, то отправился к своему приятелю, знакомить его с Альбером.
  Валтасар и Далер познакомились в Ассколе; подробностей этой встречи Дален никогда не рассказывал. По пути в Салем он говорил лишь то, что Тронзак – хороший человек, и ему можно доверять. Альберу эти слова не дали ровным счетом ничего, кроме еще большей тревожности.
  Когда Дален и Альбер уже стояли на пороге дома из черного камня, взгляд Альбера никак не мог оторваться от буйности красок города в такое серое время года, как зима. По сути, все дома были одинаковы, но, как будто в день праздника, у каждого дома висели цветные флаги, тихо развевавшиеся на ветру. Снег с дорог расчищали лопатами, чтобы он не создавал препятствий для проезда экипажа. Альбер и сейчас смотрел на двух людей с лопатами в руках, неспешно убирающих снег.
  Дверь открылась. На пороге стоял молодой человек двадцати лет, светлые волосы его едва прикрывали уши и были взъерошены; взгляд зелено-голубых глаз смотрел на гостей сквозь сонную пелену, несмотря на то, что сейчас уже был день. Тощая фигура его была сгорблена и укутана в синего цвета покрывало.
  Когда он увидел знакомое лицо профессора, взгляд его изменился с сонного на лениво-лукавый, узкие губы растянулись в довольную широкую улыбку.
  – Добро пожаловать. – Мягким и низким голосом произнес молодой человек, отходя в сторону от двери, жестом приглашая гостей войти.
  – Его сейчас нет дома. – Сообщил юноша, растягивая слова. – Матери тоже.
  Он закрыл дверь, тяжело вздохнул и, шаркая ногами по полу, направился к лестнице.
  – Я сейчас вернусь. – Пообещал он.
  Дален и Альбер остались в широком холле первого этажа. Кремовые стены и коричневый пол с шоколадного цвета мебелью весь блестел чистотой и дороговизной. Лестница поднималась от середины залы и расходилась в разные стороны; сын банкира свернул направо.
  По обе стороны от лестницы из холла вели две двери. Из двери, находящейся с левой стороны от лестницы, если смотреть от входа, выбежала девушка в светло-бежевом платье. Она поклонилась профессору и быстро убежала обратно, не сказав ни слова.
  Когда же вернулся сын хозяина дома, уже одетый более достойно для встречи гостей, то для начала представился спутнику профессора.
  – Калеб. – Он протянул руку Альберу. – Просто Калеб.
  – Альбер. – Ответил на рукопожатие тот.
  Взгляд Калеба лениво осмотрел холл первого этажа. Лицо его выражало такое смятение, будто он, подобно Альберу, очутился здесь впервые.
  Решив, что рукопожатие затянулось, Альбер расслабил руку и попытался освободиться от хватки Калеба. Тот запросто его отпустил.
  Калеб засунул руки в карманы брюк и снова тяжело вздохнул.
  – Я покажу комнату.
  Дверь в эту комнату находилась по левую руку от Альбера. По эту же сторону находилась и широкая дверь, закрытая сейчас на ключ.
  – Здесь обеденный зал. – Объяснил Калеб. – Эта дверь ведет на внутренний двор, – указал он на дверь под лестницей, откуда недавно показалась молодая девушка, – а тебе сюда.
  Калеб указал на дверь слева. Маленькая дверца из такого же темно-шоколадного цвета, как и вся мебель на первом этаже, отделяла огромный холл от маленькой комнатушки.
  – Отец не особо жалует даже лучших друзей. – Попытался оправдаться Калеб за скупо обставленную маленькую тесную комнатку в углу дома.
  В распоряжении Альбера была кровать, небольшой шкаф, стул и лампа. Окно выходило на главную улицу, широкий подоконник Калеб посоветовал использовать в качестве письменного стола, если в этом появится необходимость.
  Желая поскорей расправиться с гостями, Калеб предлагает посмотреть конюшню.
  – Отец не единственный, кто держит лошадей. Пользоваться услугами городской конюшни для него не в нагрузку, но, как говорится, чем больше денег у человека, тем меньше желание их тратить. Так же и у отца: он предпочитает платить раз в месяц прислуге, и вдоволь пользоваться своими лошадьми, чем платить Салему за его лошадей. А еще так он экономит время.
  Рассказывая это, Калеб вел Альбера и Далена к двери под лестницей. За дверью находился внутренний двор; Калеб, забыв про верхнюю одежду, вышел на улицу и свернул к широкой двери: это был вход в конюшню.
  Калеб схватился за ледяную металлическую ручку и сдвинул дверь в сторону. Та скрылась в стене здания. В помещении было на удивление тепло, но запах был не из приятных.
  – Да уж… – прошипел Калеб, реагируя на зловоние конюшни. – Судя по всему, последние дни здесь никто не убирался. Но если что, я могу помочь. – Пожал плечами Калеб.
  Казалось, холод его не касается. Не обращая внимания на мороз, этот молодой человек стоял в рубашке и брюках, и чувствовал себя, как казалось со стороны, вполне уютно. Это удивило Альбера не меньше, чем предложение о помощи. Но Калеб не замечал удивленного взгляда Альбера.
  – Обещаю показать всех лошадей потом. А сейчас не вернемся в дом? Прохладно тут. – Поежившись, Калеб подошел к двери конюшни и запер ее, и потом пригласил гостей обратно в дом.
  – Профессор Дален, если Вы желаете, то оставайтесь до вечера. Отец приедет к ужину. Вы сможете поговорить с ним обо всех интересующих Вас вопросах.
  – По правде говоря, у меня есть парочка вопросов к тебе. – Хитро произнес Дален.
  Калеб, словно почувствовав неладное, уже шагал к лестнице.
  – Калеб!
  Вопреки воспитанию, которое дали Калебу его родители, молодой человек лишь ускорил шаг, а не остановился. Когда он миновал широкие ступеньки лестницы и свернул направо, чтобы вернуться к себе в комнату, профессор несколько раз позвал его по имени. Ни один раз Калеб не повернулся.
  – Ох, – выдохнул профессор. – Альбер, обустройся пока в комнате. – Он подтолкнул юношу к двери, а сам направился к лестнице.
  – Калеб! – снова позвал профессор, уже приближаясь к двери.
  Альбер зашел в комнату и бросил свою сумку на подоконник. Разойтись здесь было негде, комната явно была рассчитана только на одного человека.
  Юноша по-хозяйски бросил пальто и сумку с вещами на широкий подоконник. Он устроился.

  Вечером прибыла карета. Двери дома распахнулись с таким грохотом, что вздрогнул весь первый этаж. Звонкий женский смех заполнил холл. Этому смеху вторил высокий мужской голос.
  Альбер открыл глаза и осмелился выглянуть из комнаты. Двое пришедших стояли к Альберу спиной. Мужчина и женщина; как догадался Альбер – родители Калеба. Оба в верхних одеждах, они стояли в холле у лестницы и продолжали беседу, начатую еще за пределами дома. Альбер поскорее закрыл дверь, думая, как ему лучше поступить: выйти сейчас, или подождать. Профессор еще не ушел, но в комнате Альбера не появлялся с того момента, как отправился следом за Калебом на второй этаж.
  Когда же Альбер принял решение выбраться из комнаты и представиться хозяевам дома, холл уже пустовал.
  Голоса доносились из обеденного зала и Альбер решил было заглянуть туда, но передумал. Сомнениям пришел конец, когда за спиной Альбера появился профессор. Резким движением он распахнул двери зала и вошел внутрь, толкая перед собой Альбера.
  – Далер! Старый прохвост. Даже не поздоровался! – засмеялся профессор. – Я хочу тебе представить молодого человека, которого ты любезно принял к себе в дом, и который будет работать у тебя.
  Далер де Тронзак – мужчина сорока пяти лет, плотного сложения тела, с короткими темными волосами, приглаженными к черепу, пышными усами, хитрыми коричневыми глазами, всегда, казалось, с презрением смотрящими на окружающих, – таким увидел Альбер хозяина дома. Внешность банкира не была особо приветливой, скорее уж наоборот – его дорогая одежда, подчеркнуто язвительное выражение глаз, кривая улыбка-ухмылка, будто никогда не слезающая с его лица, – все это лишь отталкивало. По крайней мере Альбера-то точно. Юноша и сам удивлялся тому, как быстро успел воспротивиться хозяину дома, с какой неприязнью сейчас смотрел на него.
  Но под одной крышей с банкиром жил еще один человек, чье отношение с хозяином дома однозначно не складывалось; этот человек, так же, как и Альбер, видел в банкире лишь смесь язвительных шуток, холодности и богато набитого кошелька.  Только Альбер чувствовал это инстинктивно, и еще не успел почувствовать это на собственной шкуре.
  Человек тот приходился банкиру сыном и сейчас, чтобы не встречаться с отцом за ужином, сидел у себя в комнате.
  Далер повернул голову к профессору и с легкой надменностью, которая читалась в его взгляде, осмотрел молодого человека рядом с Валтасаром.
  – Добрый вечер. – Поприветствовал Альбер хозяина дома. Тот лишь хмыкнул в ответ.
  «И как только профессор мог сдружиться с таким человеком?!» – удивлялся Альбер.
  – Молодого человека зовут Альбер. Я говорил тебе, что его семья родом из Эстазара. Я могу быть уверен, что этот юноша не доставит тебе хлопот и на совесть будет выполнять положенную ему работу.
  – Совести давно уже ни у кого не осталось, Валтасар. Я думал, ты выучил это. – Пробубнил себе под нос Тронзак.
  – В этом молодом человеке я уверен. – Повторил профессор.
  Альбер тем временем повернулся к жене банкира. Имени этой женщины он не знал.
  Женщина была одета в пышное темно-зеленое платье украшенное кружевом, ее руки до локтя скрывали черные кружевные перчатки. Открытую шею украшало ожерелье из жемчуга.
  Внешность этой женщины не была такой уж запоминающейся. Альбер даже подумал о том, что, если он столкнется с ней где-нибудь на улице, не признает ее.
  Жена Далера де Тронзака выглядела молодо, но глаза ее смотрели устало и отрешенно. Ее взгляд и изгиб губ были лишены того оттенка презрения, который был у ее мужа. Ее выражение лица в принципе было лишено каких бы то ни было эмоций.
  Лицо ее не поддавалось запоминанию и описанию – она принадлежала к тем людям, которых очень легко забыть, если не видеть их часто. Такие люди западают в душу и запоминаются не внешностью, а нарядами и произведенным впечатлением. Так же и Альбер: стоило ему только отвернуться от этой женщины, как он уже забыл ее лицо; в его памяти сохранился лишь ее наряд и тот гордый стан, который в совершенстве подходил женщине и ее статусу.
  Тем временем банкир объявил о начале ужина и пригласил профессора немедленно занять место за столом.
  – Позовите моего сына как можно скорее. Я не собираюсь ждать его, как это всегда бывает. – Проворчал Тронзак.
  Слуги принесли подносы с едой и расставили на столе блюда. Тронзак немедля занял свое место во главе стола. По правую руку от него уже сидела его жена. Профессору Тронзак предложил место напротив себя.
  Место Калеба, по левую руку от банкира, пока что оставалось пустым.
  Спустя несколько минут, которые Далер де Тронзак провел в терпеливом ожидании, его голос разнесся по всему дому:
  – Калеб!
  Жена банкира содрогнулась от резкого звука этого голоса.
  – Разрешишь ты и моему другу, твоему новому помощнику, отужинать с нами вместе? – мягко, но уверенно произнес профессор.
  Глаза банкира округлились. Он усмехнулся и покачал головой. Альбер содрогнулся; он ожидал, что банкир скажет что-то, но хозяин дома молчал. Полагая, как решил Альбер, что его усмешка сказала все, что можно было сказать относительно просьбы профессора.
  – Тронзак, не будь настолько неуважителен к гостям! Мы проделали долгий путь с этим молодым человеком и я настоятельно требую, чтобы этот ужин мы сидели с ним за одним столом.
  – Валтасар! – едва сдерживая раздражение перебил банкир. – Я уважаю тебя. Как человека, как друга, как мастера своего дела. – Банкир вдруг поднялся из-за стола резким движением и подошел к Альберу и профессору.
  – Я уважаю твоих друзей. Но прислуга, – а этот мальчишка всего лишь прислуга в этом доме, – никогда не сядет за этот стол вместе с хозяином.
  – Далер.
  – Даже не старайтесь, профессор Дален! – вмешался гневный голос Калеба. Все обернулись на него.
  Молодой человек стоял в дверях обеденного зала, опираясь на косяк и убрав руки в карманы брюк.
  – Моему отцу даже не ведомо понятие «дружба», хоть он и утверждает обратное. – Калеб выпрямился и глубоко вздохнул. – Ко всем, кто имеет состояние, хоть на долю меньшее, чем его, он относится как к нищим и не терпит таких людей.
  – Калеб! – рявкнул Далер мгновенно потеряв самообладание.
  – В Вас, профессор, его восхищает Ваш ум и талант. Не будь у Вас этого, вы бы никогда не оказались в этом доме в качестве гостя.
Калеб прошествовал от дверей к обеденному столу.
  – Добрый вечер. – Поклонился он матери. Женщина подала голос только сейчас, чтобы ответить сыну.
  – Калеб! – снова повысил голос банкир. – Какое право ты имеешь так оскорблять меня?!
  – Ты ведь нашел в себе смелость унизить друга профессора Далена, пусть этот молодой человек и приехал сюда для работы. Я думал, ты подаешь мне пример хороших манер. – С наимилейшей улыбкой на лице и тоном маленького наивного ребенка сказал Калеб.
  Далер стиснул зубы. Он хотел проучить этого нахала, чтобы он впредь не позволял себе подобного поведения. Но вынудил себя сдержаться.
  – Выйди отсюда, Калеб. Немедленно! Ни сегодня, ни завтра я не желаю видеть тебя рядом с собой за столом. Я не хочу, чтобы ты попадался мне на глаза. Иначе, клянусь тебе, хоть ты и мой единственный сын, ты пожалеешь об этом.
  Калеб выскочил из обеденного зала, поклонившись на прощание, не скрывая облегчения. Да, он был рад тому, что его выгнали.
  – Валтасар, юноша, пусть и приходится тебе другом, не сядет с нами за стол. Прислуга ест отдельно. Аннет! – закричал банкир, возвращаясь за стол. Девушка в бежевом платье забежала в комнату.
  Хозяин дома молча кивнул в сторону Альбера. Девушка быстрым шагом подошла к молодому человеку и потянула его за собой через парадный вход, откуда только что вышел Калеб.
  Таким образом, Альбер оказался за пределами обеденного зала в компании молодой девушки.
  Калеб стоял на лестнице. Там, где широкие ступени разветвлялись в две противоположные стороны и закручивались каждая к своей части второго этажа.
  Молодой человек стоял сгорбившись, и казалось, будто он вот-вот упадет.
  Аннет позвала его по имени. Калеб лишь отмахнулся. Тем не менее, он выпрямился, и свернул на ту лестницу, которая довела бы его до его комнаты.
  Но в комнату он не пошел. Поднявшись на второй этаж, Калеб свернул налево, дошел до небольшой темно-коричневой двери и открыл ее. Это был выход на балкон. С балкона был виден внутренний двор, сад, небольшой фонтан, установленный посреди зарослей кустарников. Этот балкон тянулся вдоль всей стены второго этажа, так что, чтобы не спускаться и не подниматься по лестнице, из одной части дома в другую можно было пройти через балкон. Калеб остался стоять на этом балконе, не обращая внимания на холод.
  Альбер и Аннет тем временем прошли на кухню. Аннет показала маленькую комнатку, где обычно обедает прислуга.
  – Сейчас уже никого нет. – Вздохнула Аннет. – Обычно к ужину все расходятся. Остаются только те, кому все это убирать. – Невесело усмехнулась девушка.
  – Я могу помочь. – Предложил Альбер.
  Но девушка отмахнулась от слов молодого человека с легкой улыбкой.
  – Мне не привыкать. А ты здесь только первый день.
  – Однако я тут не в качестве гостя. – Улыбнулся в ответ Альбер. – А прислуга.
  – О-о-о! – и девушка засмеялась. – В первый день все такие. Потом энтузиазм пропадает.
  Альбер снова ответил улыбкой.
  – Присаживайся. – Аннет указала на небольшой круглый столик и стулья. – А я пока принесу ужин. Ты не будешь против, если я составлю тебе компанию? – спросила девушка немного взволнованным голосом.
  – Нет, конечно! – радостно воскликнул Альбер. – Я буду только рад.
  Аннет разулыбалась и убежала за посудой. А через пару минут вернулась с подносом, на котором стояли две тарелки с супом, корзинка с хлебом и столовые приборы. Альбер помог девушке поставить все на стол, Аннет убрала поднос, и, наконец, села.
  Аннет на вид было не больше двадцати. У нее были блестящие серо-голубые глаза, светлые длинные вьющиеся волосы, бледная кожа. И красивая улыбка. Альбера она сразу покорила. Красивую талию девушки подчеркивал широкий пояс ее бежевого платья, а его длинные рукава девушка подвернула до локтя.
  – Откуда ты приехал? – спросила девушка, как только разгладила свое бежевое платье и взяла в руки ложку. Ее вопрос вывел юношу из транса, в котором он пребывал, любуясь девушкой.
  – Эстазар.
  В ответ Альбер услышал чуть ли не восхищенное «о-о-о», после чего девушка, казалось, удовлетворила свое любопытство и принялась за еду.
  – Ты из Салема? – в полголоса поинтересовался Альбер, после чего тоже принялся за суп. На вкус он был… ужасен. С морковью и луком повара явно переборщили, подумалось тогда юноше, но вслух он эту мысль не озвучил.
  – О, нет. – Ответила Аннет. – Я… не знаю, конечно, как вы ехали с профессором в Салем, но по пути из Эстазара вы, возможно, проезжали маленькую деревушку. Хульма. Так вот я оттуда.
  Альбер кивнул. Не из вежливости, а потому что знал эту деревню.
  – Да и к тому же, – решила добавить девушка, когда пауза неприлично затянулась, – будь я из Салема, стала бы я работать горничной, как ты думаешь?
  Альбер усмехнулся и помотал головой.
  Следующие несколько минут молодые люди сидели в тишине, ели суп.
  – Погода ужасная. – Вздохнула Аннет. – Столько снега…
  – Да, и правда.
  – Салем вроде бы ненамного, но все же южнее Эстазара, да?
  – Угу.
  – У вас там был такой же снег?
  – Да-а-а… – протянул Альбер. – У нас буквально за одну ночь выпало снега столько, сколько не выпадает, порой, и за неделю.
  – Еще вчера здесь все было едва прикрыто снегом. – Заметила девушка, убирая грязную посуду со стола. – А сегодня утром вдруг как повалило. Но ты, наверное, не заметил этого, потому что тут все очень быстро убирают.
  Тут двери резко распахнулись и в кухню влетел Калеб. Он быстрым шагом прошел мимо Аннет, даже чуть оттолкнул ее в сторону. Подошел к полкам, открывал шкафчики. Было ясно, что он что-то искал.
  – Вы желаете…
  – Я ничего не желаю, Аннет. Не мешайся. – Отмахнулся Калеб, едва девушка открыла рот, чтобы предложить молодому человеку ужин.
  – Я могу принести еду в…
  – Молчи, Аннет. – Терпеливо попросил Калеб.
  Девушка понуро опустила голову и отошла к Альберу.
  – Что вы ищете? – наконец спросила она, когда поведение молодого человека начало ее пугать. Калеб открывал все шкафчики, перебирал посуду, и делал все это настолько быстро и неаккуратно, что Аннет начала волноваться, не разобьет ли он что-нибудь.
  Но Калеб, видно раздосадованный, что ничего не нашел, уже выбежал с кухни.
Аннет даже не стала что-либо говорить. Однако Альбер вопросительно посмотрел на девушку; в ответ она только пожала плечами:
  – Он странный. Я приехала в Салем еще пять лет назад. Три года назад я попала в этот дом. И сколько я здесь нахожусь – Калеб все это время ведет себя так. Так, словно он из другого мира… – выдохнула девушка.
  Альбер задумчиво посмотрел на двери кухни, за которыми еще недавно скрылся Калеб де Тронзак.
  – У него своя лаборатория на втором этаже. – Аннет снова вздохнула.
  – Лаборатория?
  – О да. – Закивала она. – Его отец это не поощряет. – Как-то странно округлив глаза и понизив голос сказала девушка. – В Салеме свои правила, и, уж не знаю, хорошо это или плохо, но то, чем занимается Калеб – здесь не в почете. Давай я покажу тебе дом?
  И только Альбер хотел спросить, чем же таким таинственным занимается Калеб у себя в лаборатории, как сын банкира вернулся.
  – Аннет! – рявкнул Калеб, влетая на кухню, словно ураган.
Девушка вздрогнула от неожиданности.
  Калеб застыл посреди кухни, смотря прямо перед собой. Так, молча, он простоял несколько секунд, а затем медленно повернулся к девушке, нахмурился, опустил голову, а руки сцепил в замок за спиной.
  – Аннет, милая. – Задумчиво произнес молодой человек, не поднимая при этом взгляда на девушку. Наступила минутная пауза, и все это время Калеб стоял недвижимо, смотря в пол.
  Альбер с удивлением смотрел на сына хозяина дома, и прокручивал у себя в голове недавние слова Аннет об этом человеке.
  Да, Калеб выглядел странновато. Особенно сейчас, стоя, как истукан, посреди кухни, глядя в пол, и при этом не издавая ни звука. Казалось, он даже перестал дышать. Молодой человек простоял так до тех пор, пока не произнес следующие слова:
  – Аннет, мне нужно немного еды, и… я хотел бы что-нибудь выпить. – С этими словами Калеб поднял голову и посмотрел на служанку.
  Девушка молча кивнула и удалилась. Калеб проводил ее взглядом, а потом посмотрел на Альбера. Затем шумно выдохнул, и снова удалился восвояси.
  Альбер вышел следом. Вышел тихо, ничего не сказав Аннет. Он видел, как Калеб поднялся на второй этаж, и свернул в комнату, которую, судя по щелчку, запер на ключ.
  В тот же момент из обеденного зала вышел профессор. Он свернул к комнатке Альбера, тихо постучался, приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
  – Профессор? – позвал юноша.
  Дален повернулся на голос.
  – А, Альбер. – Профессор закрыл дверь, повернулся и подошел к юноше. – Я хотел зайти попрощаться. Мне необходимо еще забежать в несколько мест, тут, в Салеме. Еще не помешало бы попрощаться с Элоем, Гретой и Викторией.
  Голос профессора звучал напряженно. Альбер предположил, что что-то случилось, но спрашивать ничего не стал. По поведению Далена Альбер понял, что профессор хочет поскорее убраться из этого дома, и задерживать его не стал.
  – Спасибо Вам, профессор. – Искренне улыбаясь, поблагодарил юноша.
  Дален протянул руку. Альбер ответил на рукопожатие.
  – Удачи тебе, Альбер. И не забывай про тренировки. Знаешь, если у тебя будет свободная минутка, то советую прогуляться по парку Салема как-нибудь. – Профессор как-то лукаво улыбнулся, говоря это.
  – А что там?
  – Там? – Профессор улыбнулся еще шире. – Там, Альбер, есть кое-что, что может тебя заинтересовать. Не буду раскрывать всех карт. Ты сам все увидишь, если решишь побывать там. Всего хорошего, Альбер.
  И профессор быстро покинул дом де Тронзака. Так быстро, словно сбегал от чего-то. Однако в подробности Альбер решил не вникать.
  В холле первого этажа Альбер остался один. Он слышал, как Аннет гремит на кухне посудой. Но возвращаться к девушке он и не думал.
  Понимая, что делать так не слишком красиво, Альбер, однако, ушел в свою комнатку, не сообщив ничего Аннет.
  Он разложил свои пожитки на широком подоконнике, достал альбом с рисунками. Разобрал вещи.
  Затем юноша забрался на подоконник, сел у окна и долго смотрел на улицу. Там, за оконным стеклом, уже царила ночь. Улицы Салема освещали оранжевые огни фонарей, пушистый редкий снег опускался на землю.
  Альбер вспоминал, как еще недавно бродил по ночному Эстазару, как пробирался по дорожкам городского парка, заваленным снегом, как гулял по улочкам своего родного города. В тот момент Альбер подумал, что никогда уже не вернется домой. Что теперь его новый дом это Салем. Юноша надеялся, что здесь, в Салеме, он сможет добиться хоть чего-то. Чего-то такого, чтобы его мать могла им гордиться. Работа конюхом в доме де Тронзака – временное явление. Альбер надеялся, что сможет достичь большего. Он верил в это. Сердце его переполняла надежда, но в то же время в его душе пробуждалась тоска. Он чувствовал, как его охватывает это чувство. Но в то же время он улыбался. Надежда на то, что тут, в Салеме, с ним произойдет что-то хорошее, была куда сильнее тоски по дому.
  Так, сидя на подоконнике, Альбер и провел эту ночь. Уснул юноша только под утро, все на том же подоконнике, но уже с альбомом в руках, на страницах которого за ночь появились новые наброски. Альбер нарисовал сначала свою комнату, затем улицу, а затем он вернулся к рисункам Тантара и Узвата. С альбомом, открытым на этих страницах, Альбер и уснул ближе к рассвету. А через пару часов его разбудила Аннет стуком в дверь.
  Работа ждать не будет.