Яичница. Часть вторая

Яичница. Часть вторая.
«С днём рождения, олух!».

Заметно дребезжащий звонок заставил его вынырнуть из пучины сновидений.
Он заворочался в постели и лениво приоткрыл глаза, осознавая действительность. Кто-то упорно звонил в дверь. Эт хотел было ещё немного полежать, но всё же заставил себя подняться, натягивая джинсы, так их и не застегнув, пошатываясь на ходу и медленно продвигаясь к входной двери, в убийственном темпе перебирая босыми ногами. Он нашарил в темноте коридора ключи, отворяя замок и замирая прямо на пороге.
- Салют! - радостно провозгласил Влад, как всегда очень и очень не вовремя.
Он был одет в длинную, мятую, чёрную майку с короткими рукавами. Выглядел маг вполне счастливо и держал в руках бутылку шампанского и пакет, форма которого определённо напоминала торт.
Этель сосредоточил на его фигуре взгляд, осмысленно пробегаясь глазами по его лицу, улыбке, рукам и ногам, долго-долго сканируя подозрительную ёмкость и белый пакет, всё же кивнув.
- Ты что, мне не рад? С днём рождения, олух!
Он встряхнул головой.
- А… спасибо. Что ты тут делаешь? - проговорил Эт, с трудом подбирая слова. Невыносимо хотелось рухнуть и заснуть прямо здесь, у его ног.
- Как что? Эт, ты поражаешь меня всё больше. Ты спал?
- Ага, - подтвердил его догадку, покачнувшись, сонный маг. Он прислонился к стене, не понимая, что от него хотят.
- Я пришёл к тебе праздновать, недогадливый ты какой. Может быть, пропустишь, или мы выпьем на брудершафт прямо в подъезде?
Он всё же посторонился, пропуская его в коридор, зевнув и захлопнув дверь.
Влад, у которого были заняты руки, подпрыгнув, умудрился сбросить с ног кроссовки. Те приземлились о стену, упав за комод.
- Очень странно… - слабо проговорил Этель. - Ты шестой, кто меня сегодня поздравляет, и ещё никому не приходило в голову заявляться ко мне домой и без разрешения праздновать мой день рождения.
- Ты просто слишком унылый для такого события, вот я и пришёл тебя развеселить.
Он побрёл дальше, уже хорошо знакомый с его квартирой.
- По той хламиде, что на тебе одета, я так сразу и подумал. «Наверное, он пришёл меня хоронить, что за прелесть, очень кстати».
- А, это… я собирался на кладбище. Думаешь, откуда у меня с собой бутылка шампанского? Иду я, значит, по улице, слушаю «Down With the Sickness», радостен до невообразимого, в одно руке — пакетик с пирожками для откупа, а в другой — дорогущее шаманское, и тут мне звонит Юра, - он поставил пакет с тортом и бутылку на кухонный стол, рассматривая комнату, словно впервые её увидел. - Он случайно обмолвился о том, что, мол, у Этти нашего день рождения. Я такой: «Что?! Как?! Сегодня?», а он только хмыкает в ответ. Сказал, что обычно именно в этот день до тебя ни дозвониться, ни вытащить на улицу, только сухие «благодарю» в ответ. Пришлось бежать относить пирожки бесам и извиняться, покупать торт и идти к тебе. Прямо так им и сказал, что позарез нужно одно неблагодарное животное поздравить… так, что тут у тебя за рельеф? Распивать на брудершафт здесь просто невозможно.
Влад брезгливо поморщился, уходя с кухни, направляясь в сторону его спальни. Он даже не обмолвился с ним си ловом, нагло врываясь в личное пространство. Эт еле за ним поспевал, захватив бокалы, нож и тарелки.
Когда он вошёл в свою комнату, то неожиданностью для него стало то, что его белая майка с почти выцветшим рисунком научилась летать, приземлившись ему на голову.
- Это, кажется, твоё? Или ты хочешь праздновать свой день рождения в моей компании голым? Мне не комфортно в одежде рядом с тобой стоять, уж прости. Выбери что-то одно.
Недовольно пробурчав, он натянул майку, и, лениво зевнув, стал наблюдать за тем, как Влад бродит по комнате, пододвигая к смятой кровати небольшой комод, торжественно расставляя бокалы и торт.
- Боги мои, что у тебя здесь за бардак? Обычно здесь всё порядочно. Такое ощущение, будто бы здесь не душка Этти живёт, а самый настоящий демон.
Он подошёл к шкафу, передвижная дверца которого была отодвинута в сторону, а на полу, прямо рядом с ней, вывалена целая куча вещей. Влад приподнял чёрную рубашку с длинными рукавами доисторического вида и с мелкими вкраплениями белых, маленьких точек.
- Что это?
- Рубашка. Не видно, что ли?
- Похоже на половую тряпку, честно, только более неформальную и в горошек. Что это за материал? О боги, тут даже ярлычка нет… где ты это откопал, на городской помойке?
Он оскорблённо фыркнул, выдернув у него её из рук.
- Ничего подобного. Тебе-то какая разница?
- Хм… знаешь, что? Надень её, - Эт, в это время запихивая кучу тряпья в шкаф, медленно обернулся, и уставился на него. - Давай, ещё спроси меня, зачем мне это. Я просто хочу посмотреть на неё с другого ракурса.
Пожав плечами, он поднял её с пола, опять снимая через голову майку и одевая рубашку, застёгивая на ней последние пуговицы, расправляя складки.
- Боже, ты похож на моего дедушку в день его похорон,- закатив глаза, он уже хотел было начать снимать и это, как светловолосый парень его остановил. - А, впрочем, оставь… у тебя видок хоть и отвратительный, но нарядный.
Они довольно уютно обосновались на его кровати: Влад лёг попрёк, явно мешая Эту, который в этой время сидел, сложив ноги по-турецки. Первый долго корячился с бутылкой шампанского, которая в итоге с пронзительным звуком открылась, чуть не расплескавшись, попав в подставленные бокалы. Шоколадный торт был торжественно разрезан на кусочки и украшен несколькими ярко-красными вишенками, одна из которых уже была съедена.
Настал момент рукоплесканий и душевных тостов; Влад, прочистив горло, даже привстал от важности мгновения, приподняв бокал с шампанским:
- Итак, Этель, я хочу пожелать тебе в этом наступающем новом году…
- Мы вроде как собрались праздновать мой день рождения, - напомнил он.
- Ах, точно… впрочем, какая разница, не перебивай меня, - он ещё раз прокашлялся, подняв бокал выше. - Под бой курантов я хочу…
- Сегодня тридцатое июня, а не тридцать первое декабря.
- У меня такое ощущение, будто бы я тебе предложение руки и сердца делаю, а ты меня ещё и ко всему перебиваешь, - он чуть не подавился. - Не мешай… так вот, Этти, чтобы там не произошло, я желаю… сколько, кстати, тебе стукнуло?
- Двадцать один, - он чуть улыбнулся.
- Всего-то? А чего я тогда здесь распаляюсь? Бухай, Эт, пока молодой.
Они чокнулись, отпив немного шампанского, а Влад добавил:
- Хм, а я думал, что тебе уже тридцать исполнилось…
Тут уж он по-настоящему подавился, выпучив глаза и судорожно кашляя, отчего магу даже пришлось милосердно его похлопать по спине.
- Детка, расслабься, это просто шутка.
Не сказать, что такая шутка его вдохновила, но дальше дело пошло веселее.
Еле подавив его уже порядком пьяное желание спеть то ли «Happy Birthday», то ли «Happy New Year», Эт попробовал тортик, вполне удостоверившись в его съедобности, доев за себя и наложив ещё кусок.
- А ты что, действительно всегда один день рождения празднуешь? - в который раз удивился Влад, расспрашивая его на совершенно разные темы.
- Ну, не всегда… когда маленький был, то, вроде, в компании, и один раз со Стасей, ну… и не только, - он как-то подозрительно посмотрел на его смущённое выражение. - По-разному. Просто смысл праздновать? Последние пару лет я просто брал бутылку и пил. Сегодня решил поспать.
- Ну ты даёшь. И с чего это ты спать захотел?
- М-м-м… - он отпил из бокала, подумав. - Вчера до трёх часов ночи с бабой одной просидел. Не представляешь, как она мне мозг… гм, ты понял.
- Что за баба?
- Ты её не знаешь. Баба как баба, из ордена. Словно какую-нибудь другую компанию найти себе на ночь нельзя было, - он передёрнул плечами: именно в этом месте рубашка ощутимо жала.
Влад стащил с тортика коктейльную вишню ослепительного алого цвета, прожевав и закатив глаза от удовольствия. Ему явно понравилась эта деталь.
- Как вкусно… чёрт, сходим потом в супермаркет, купим банку такого? Я ещё зелёные видел, и жёлтые, и синие… интересно, на вкус они разные?
- Как хочешь, - произнёс маг безразличным тоном, но всё же попробовал другую вишенку, которая и ему показалась неплохой.
- И что, для тебя все дни рождения такие трагичные? - продолжал он.
- Ага… у тебя-то когда день рождения будет?
- Седьмого февраля. И мне, кстати, двадцать пять будет. Но поздравить у тебя не получится, - Эт удивлённо нахмурился.
- Почему? Ты мне запрещаешь?
- Да нет, - он усмехнулся. - В начале февраля я обычно беру отпуск или что-то вроде того и еду в Одессу, к родителям. Впрочем, поздравишь позже или раньше, нет разницы. Мне и самому не очень нравятся эти семейные посиделки и постоянные вопросы или советы, вроде: «Почему ты ещё до сих пор не женат?», «У тебя есть девушка? Ты познакомишь её с нами?», «Сколько тебе платят на работе?», «Как ты живёшь в Москве?». И всё это с увещеваниями: «Как ты вырос!», или: «Как ты похудел, бедняжка!». Будто бы мне всё ещё до сих пор тринадцать лет и я как-то должен был измениться за прошедший год. Так что… - он задумчиво проскрежетал вилкой по тарелочке, собирая на её кончик остатки шоколадного крема, слизнув последние крохи. - Уговори меня и в следующем году я останусь здесь.
- Правда? Ну… я попробую, - Этель поднял голову от созерцания какого-то размазанного, подтаявшего кусочка, неловко встречаясь взглядом с его посерьёзневшими и вдумчивыми, глубокими, сероватыми глазами.
Влад слишком давно смотрел на него, и, заметив его смущение, чуть улыбнулся.
- Я сделал слишком поспешное решение, - сказал тот. - Знаешь… всё же твоя рубашка не такая уж и плохая… ты в ней похож на клоуна.
Он закатил глаза.

Через пару часов они оказались на кухне. Влад, увидев и без того ужасную гору немытой посуды, не сдержался, заставив его всё это убираться.
Постепенно эта свалка начинала рассасываться, бокалы, ложки и вилки — сиять и блистать под огнём нескольких светодиодов, подвешенных над раковиной.
Переведя дух, Этель с большим облегчением выключил льющуюся из-под крана воду,  по привычке потянувшись к полотенцу: даже не глядя, маг случайно дотронулся до его тёплой ладони, мгновенно отдёрнув руку и отпрянув. Влад не спеша вернул на место полотенце, насмешливо произнеся:
- Не обжёгся, Эт? У тебя отличная реакция.
Пауза затянулась.
Влад отступил от него.
- В мои планы ещё входило зайти за банкой вишни. Ты со мной?
Минут двадцать они искали эти самые коктейльные вишни, перевернув весь супермаркет. Ещё через полчаса они сидели на лавочке около Звёздного бульвара и ели вишню, доставая её прямо из банки. Светловолосый парень попеременно жаловался на всевозможные мелочи, с трудом выпытывая у Эта ценную информацию. Было около часа ночи, когда на дне осталась последняя вишенка. Влад предложил её Этелю.
Ещё через полчаса они распрощались и оба разошлись в разные стороны.
Он брёл по улице в направлении своего дома, разглядывая проносящиеся мимо машины. Тишина охватила почти полностью заброшенный город, в котором он был одинок.
Когда он дошёл до своего подъезда, поднялся к себе, сбросив рубашку, то почти сразу же отключился, стоило только его голове коснуться смятой подушки. Её уголок всё ещё пах чем-то тёплым и солоноватым…
Скрывать свои чувства было гораздо сложнее, чем казалось со стороны.