Нечистая сила. Гл. 6 Первый разлад

- Скажите, Радомир, Вы приверженец демократических убеждений? – вежливо поинтересовался Воловаид.
- Упаси меня Бог! А при чем тут это?
- Хорошо, хорошо! Будем считать, что с этим мы пока закончили. Перейдем к другому?
- Перейдем, так перейдём. Но может быть вы мне объясните, что это за проверку вы мне здесь устраиваете? Что это за экзамен, которому я может быть не хочу подвергаться? Вы, господин Легна, меня об этом даже спросить не удосужились.
- Вы так считаете, господин Горкин?
- Да, я так считаю.
- А я считаю, что все то время, что мы ведем наш разговор, я по большей части отвечаю на ваши вопросы. А свои задаю только для уточнения их сути. Вы не находите?
   Горкин задумался. Глядя под ноги, он медленно вышагивал по каменистой дорожке. Воловаид, стараясь окорачивать свои длинные шаги, шел рядом и искоса поглядовал с некоторой хитрецой на сосредоточившегося на своих мыслях Радомира.
- Мне кажется вы тут немного передергиваете. В ответ на каждый из моих вопросов вы задаёте множество других, а отвечая на них, я должен раскрывать свои представления и взгляды о природе вещей, которые вас, видимо, интересуют.
- Вы, Радомир, я вижу, чем-то недовольны? Так скажите прямо, что не хотите продолжать эту беседу, и вернемся к нашему автомобилю. После чего мы с Нехашем доставим вас домой. Там мы распрощаемся, но исключительно для того, чтобы больше никогда не встретиться. Именно это желание я вижу сейчас в ваших глазах и читаю в ваших мыслях. Так в чем же дело? Только скажите, и все тут же обернется по-вашему! Ровно так, как вы того желаете. Но уже только так, и никак иначе. То дело, с которым я прибыл, требует полного взаимного согласия, поэтому не вижу смысла в продолжении нашей беседы. Прошу. – и Воловаид развернулся в обратную сторону.
Горкин резко заложил руки за спину и неуверенно зашагал к машине.
- Похоже я перемудрил... – подумал он.
Воловаид также двинулся следом, при этом в полголоса разговаривая со своим другом:
- Ты предсталяешь, Нехаш, насколько удивительна человеческая природа. Или порода? Как тут вернее сказать?
- Я думаю все-таки порода. Природа здесь не при чём. – раздался скрипучий голос змея.
- Ладно, будь по-твоему. Порода, так порода. Но главное тут все же в странностях этой самой породы. Никакого интереса к сущности жизни. Один только личный гонор...
- Ну почему же никакого интереса. Он вопросов тебе назадавал просто хренову тучу. И все, как один, бессмысленные, продиктованные нетерпением и раздражением. Из-за каких-то его дурацких ключей, которые сам же в мусорник уронил. – Нехаш возмущенно помотал головой из стороны в сторону. – А мне пришлось потом туда за ними лазить. Я говорил тебе, что ты неправ, посылая меня в подвал, и, видишь, всё оно по-моему и получилось. Пусть бы сам искал и рылся. Осмотрительнее был бы и поменьше выпендривался бы иной раз.
- Твоя правда, премудрый змей! Твоя перетянула!  Признаю.
- Вот то-то и оно-то, Легна. Старших слушаться нужно.
- Так ли уж ты стар?
- О! Я уже и сам не помню насколько…
- Что-то я не припоминаю, чтобы ты на память жаловался. Вот к примеру, когда родился господин Радомир? Это ты помнишь?
- Видишь, Легна, ты моложе, а не помнишь… А я, по-твоему, всё на свете помнить должен! Но это я почему-то помню. В субботу он родился, через четыре часа после полудня. Если тебя именно день недели интересует, - проскрипел Нехаш.
- Всё остальное мы и так знаем.
Горкин, ушедший на пять шагов вперед, резко остановился и развернулся им навстречу.
- Вы ещё и чревовещанием развлекаетесь, господин Воловаид? – почти выкрикнул он.
- Да нет, пожалуй. Мы с Нехашем просто беседуем дорогой. – ответил Легна.
- А почему это у него такой голос странный?
- Не люблю я, когда обо мне вот так вот, да ещё в третьем лице и в моём присутствии… - змей обернулся и вопросительно заглянул в лицо своему носильщику.
- Вы мне не ответили… - продолжая обращаться к Воловаиду напомнил Горкин.
- Как ты думаешь Нехаш, что мне ему ответить?
- Скажи, что у меня застужены голосовые связки с последнего ледникового периода.
- Так это ты говоришь? – изумился Радомир.
- Я… Я это говорю. Но вынужден напомнить, что на ты мы с Вами, господин Горкин, не переходили.
- Простите. – Радомир отступил на шаг.
- Прощаю. – и Нехаш, закинув голову на плечо Легне, закрыл глаза.
Горкин стоял и раздумывал. С одной стороны вся эта странная история была ему неприятна. Как всякий средний человек он не любил змей и неожиданности. А в данной ситуации, мало того, что змей оказался говорящим, так и непредсказуемость её – полной. Подняв глаза, Радомир наткнулся на взгляд Воловаида, в котором просматривалось доброжелательное любопытство. И сам не совсем понимая почему, спросил:
- У Вас обоих какие-то непривычные имена. Интересно, они склоняются в русском произношении?
- Поступайте, как вам удобно. – проскрежетал Нехаш, - нам это привычно. Нас с Воловаидом на стольких языках склоняли, что и не упомнить уже. Языков, наверное, больше ста будет!
- Полиглоты, хреновы. – упел подумать Радомир.
- Ну почему же сразу хреновы? Все-таки грубый он, этот Ваш русский язык. – удав возмущенно помотал головой.
- Не грубее остальных... – мысленно отпарировал Горкин.
- Тут ты неправ, Нехаш. Это, все-таки, больше носители языка грубоваты... – вслух вмешался Легна.
- Чтецы мыслей, на мою голову... - Горкин резко повернулся и вновь зашагал к выходу из парка.
- Вот видишь, Нехаш. Иногда и я прав бываю. – Воловаид двинулся следом за Горкиным.
- Прав тот, у кого больше прав, йоп-тыть! – рявкнул змей с интонацями ротного старшины Похильца, заслышав которые Радомир привычно вытягивался в струнку и недвижимо замирал в такие уже далекие годы солдатской службы.
- Вот гад ползучий! – пробормотал он, ускоряя шаг. При этом шел, напряженно стараясь больше ни о чем не думать. И вдруг вздрогнул в потрясении мыслью, что, несмотря на все ухищрения, остаётся  полностью для этой пары прозрачен. Озарение его было настолько сокрушительным, что Радомир сбился с шага, запнулся и остановился.
- А мы, гады, страсть до чего обидчивы, когда про нас даже в мыслях так выражаются! И я Вас предупреждаю заранее. – проскрипел сзади Нехаш.
Горкин развернулся, посмотрел на своих собеседников и, сорвавшись с тормозов, закричал:
- Что вам от меня нужно?
- Уже ничего. Осталось только, как мы обещали, доставить вас домой.
- Без вас доберусь! – стараясь ни о чем больше не думать, огрызнулся он.
- Вот ведь какой ершистый. – Удав извивом тела произвел движение, напоминающее пожим плечами.
- Да уж! Впрочем, мы не выбираем. Работать приходится с тем, что дают! – скривился Воловоид.
Сзади раздался гнусавый гудок, напоминающий звук клаксона детского автомобильчика. Горкин резко обернулся, но на  дорожке никого не было видно. За спиной раздался дружный смех. Он также резко крутанулся в обратную сторону. Пусто было и там.
- Чертовщина какая? А может зря я так с ними. Странные, конечно, ребята, но поди знай, про цель свою они ведь так и не сказали. Вернее я им не дал сказать. Старческая несдержанность... - В этих грустных размышлениях Радомир вышел к проезжей улице, перешел на другую сторону и стал высматривать свободное такси.
Поскольку время было утреннее, разъездное, и масса народу спешило на работу, ждать ему пришлось довольно долго. И он уже многажды пожалел в мыслях о своем нерасчетливом поступке. Неразумным представлялся ему  поднятый непонятно зачем скандал с опросом,  и уже дважды неразумным виделся отказ от услуги вернуть его обратно домой. И тогда он сделал то единственное, что оставалось в этой ситуации, позвонил в UBER, объяснил, где находится и заказал машину. Через несколько минут та подъехала, и Радомир, взявшись за ручку пассажирской двери, наклонился и заглянул внутрь... Оттуда пахнуло сухим теплом, запахом хорошего трубочного табака и крепких мужских духов.
- Вам будем намного удобнее расположиться на заднем сидении. – просипел, приподняв голову свернувшийся на бежевой коже удав...
- Нам представляется, господин Горкин, что причиной вашего неожиданного раздражения является неудачно выбранное место для прогулки. Так может быть вы сами предложите нечто более для вас приемлемое? – негромко и миролюбиво предложил Легна.
- Арлингтон лэйк тут неподалеку... Открытое место, хорошая прогулочная тропа, приятное оформление и обустройство парка... – отреагировал тот.
- Я против! – захрипел Нехаш. – Не хочу, чтобы на меня пялились окружающие и с перепугу лаяли собаки!
- Ты имеешь полное право не хотеть неприятного тебе. Но у меня встречный вопрос к вам, Радомир. Ваша супруга, помнится, как раз в это самое время собиралась отправиться с подругой за покупками. Так не пригласите ли вы нас обоих к себе домой?
- Понял, я всё понял! Мало того, что вы хотите меня убить, так ещё и намереваетесь ограбить!
- Да что у вас там в доме грабить! Неполные коллекции монет и минералов! Ерунда! Старческое самомнение!
- Замолчи, Нехаш. А вы, Радомир, поверьте, имей мы подобные намерения, с нашими-то возможностями уж изыскали бы гораздо более изощреннные методы и средства. К вам от въезда налево?
- Да. Гостевой паркинг напротив парадного.
- Я помню. – и Воловаид, сдав задом, поставил машину на стоянку.
После этого он обратился к удаву:
- Мне кажется не стоит нам светиться в видеомониторинге у лэндлорда.
- Пожалуй...
- Господин Горкин. Вы не соблаговолите закрыть глаза и расслабиться.- попросил Легна.
Возникшее ощущение напомнило взлет качелей, пережитый когда-то в далеком детстве. Открыв глаза, Радомир обнаружил, что сидит без куртки и в тапочках в салонном кресле, спиной к окну. Напротив в парной «двойке» расположился Воловаид, сосредоточившийся на своей планшетке. А на кожанном диване под тяжелой рамой с гобеленовой копией картины француза Антуана Ватто, свернувшись восьмёркой, величественно возлежал Нехаш. Занимался он при этом совершенно необычным делом, нажимая одним только взглядом кнопки телевизионного пульта в поисках киноархива.  Отыскав старый-престарый кинофильм  «Анаконда», удав, запустив его, замер в неподвижности, уставясь в экран. Весь погруженный в происходящее там, в заэкранном пространстве, он изредка в иступлении прикрывал веки, мотал головой и хрипло стонал:
- Какая женщина! Какая стать!
Воловаид, подняв на него глаза, иронично заметил:
- Ну началось. Мы, между прочим на работе! В каком-то смысле при исполнении...
- Отстань, Легна!
- Имей, совесть, сластотерпец!
- Я сказал!... – и Нехаш замер, словно в трансе, уже больше ни на что не откликаясь.
- Радомир! А не перебраться ли нам ближе к кухне. Он ведь нам здесь не даст словом перемолвится.
- Хорошая мысль, тем более, что с нашими растабарами я сегодня так и не позав-тракал. – И они перешли в обеденный угол.