Лэт ми ток или Дай мне сказать
Холодный ветреный вечер октября. На улице темно. Идем с мужем в сторону кафе, выпить кофе. Навстречу нам, со стороны океана, движется женщина в шубе в пол. В одной руке у нее цветастый пляжный зонт и пляжный стул, в другой – телефон.
– Ты мне должен двадцать пять рублей. С восемьдесят второго года. Я всё помню, – кричит она в трубку.
Женщина в шубе проходит мимо и, мои глаза упираются в нечто очаровательное. Возле входа в кафе стоит дама-колобок, одетая в короткую ярко-оранжевую куртку и высоченные сапоги-ботфорты ослепительно белого цвета. На голове у дамы – войлочная шапка-колпак. В таких обычно парятся в бане. Дама строго отчитывает щупленького мужичка, переминающегося с ноги на ногу:
– Тебе ничего нельзя доверить. Ты всё теряешь. Как мы теперь попадем домой, без ключей?
– Как, как? Опять, через окно, – виновато говорит мужичок.
Заходим в кафе, становимся в очередь. За столиком у окна трое мужчин. Перед каждым из них – пустая чашка из-под кофе. На столе – одна (!!!) двухсотграммовая бутылочка кока-колы, из которой они периодически разливают на троих, судя по цвету, коньяк. Одному, маленькому, сухонькому, лет за семьдесят. Он опытен и многословен. Двое других помоложе. Они слушают опытного и не перебивают.
– А я вам говорю: некому быть президентом, – громко вещает опытный, расположившись на уютном диване.
– Так ты голосовать пойдешь? – доносится голос второго. Он сидит на стуле ко мне в профиль, который словно стёсан топором. Кончик его носа практически не выступает за пределы лица, а располагается на уровне верхней губы.
– Он каждый раз голосует. Хоть бы когда-нибудь ошибся, – вступает в разговор третий. Его лица мне не видно, он сидит спиной. У него нет шеи, голова и сразу – широкие покатые плечи.
На улице раздается вой пожарных сирен. В окно видно, как в жилой комплекс "Ошеана", напротив кафе, въезжают три пожарных машины.
– Смотри, – говорит опытный, кивая в сторону окна, – сразу три. Наверняка, ложный вызов. У этих – свои развлечения.
Через пять минут пожарные выезжают из комплекса.
– Видишь, я же говорил. Зажрались там, – кивает он в сторону "Ошеаны", – тьфу.
Раздается телефонный звонок. Опытный достает из кармана смартфон и кричит в него:
– Аллё, аллё, не слышно, кто там? Аллё.
В то же время свой телефон вытаскивает "стёсанный топором профиль" и говорит в трубку:
– Я щас занят. У меня совещание, – и наливает в свою чашку из кока-коловской мензурки, – что? Хлеб? Куплю. Куда он денется? Не закончится, говорю. Ты ж не в Америке. Здесь хлеб не заканчивается.
Мы с мужем берем кофе и подходим к пустому столику. Я чуть отодвигаю стул, чтобы присесть. Сидящая за соседним столом черноволосая дама с короткой челкой с готовностью придвигает к себе свой столик, чтобы освободить для нас место. В отличие от "стёсанного", я нахожусь в Америке, и, улыбаясь, говорю:
– Thank you.
Дама отвечает мне на ломаном русском:
– Спасыбо, – и добавляет по-английски, – я не говорю по-русски. Пришлось здесь, на Брайтоне, выучить несколько главных слов.
– Ну, правильно, – соглашаюсь я, – здесь проще выучить русский, чем ждать, когда с тобой заговорят по-англи...
– Тщщщщ, – перебивает меня дама, заговорщически прикладывая палец к губам, – лэт ми ток. Моя бабушка из Одессы, но она не говорила по-русски, зато знала испанский и идиш.
– Как это, не говорила по-русски в Одес...?
Я не успеваю договорить, как дама вновь прижимает палец к губам.
– Тщщщщ, лэт ми ток. Бабушка знала еще аргентинский (!) и португальский.
Не успеваю я открыть рот, чтобы удивиться еще раз, как дама так же внезапно, как и начала со мной разговор, теряет ко мне интерес, встает из-за стола и, не прощаясь, выходит из кафе. Следом за ней срывается с места странного вида тётушка с платочком на голове, сидевшая до этого в углу. С платочка свисают пришитые к нему золотистого цвета шоколадки-медальки. Такая же медалька приколота к левой стороне ее куртки, на груди. Я вижу, как она прошагала за черноволосой дамой несколько метров, пока та не обернулась. Тётушка резко изменила траекторию и пошла в обратном направлении.
– Что Вам взять, Оля? – раздается за моей спиной.
– Пирожное с кремом.
– Ну, что Вы? Вам нельзя пирожные. Возьмите салат, – командует мужской голос.
– Я не хочу салат, – капризно отвечает женский.
– Оля, давайте не будем тратить время, особенно, на первом свидании, – чуть жёстче говорит мужчина, – фотография, которую Вы мне прислали, сделана лет десять назад. Сейчас Вы выглядите, – он замялся, – по-другому.
– Вы тоже не Ален Делон, Гриша, – отвечает Оля.
– Я лучше Делона, потому что, в отличие от него, в шаговой доступности.
Я не выдерживаю и поворачиваюсь в сторону их диалога. Я хочу воочию увидеть эту "шаговую доступность". За соседним столиком сидят он и она. Ну, как, сидят? Она, вполне нормального телосложения, удобно расположилась на стуле, а его зад одной половиной свисает с сиденья. Всем телом на стуле он не помещается.
Он протягивает руку и касается ее запястья.
– Так Вам взять салат? – утвердительно спрашивает он.
Оля молча кивает.
Я же говорю, на Брайтоне надо молчать, особенно, когда вам говорят: "Лэт ми ток".
Свидетельство о публикации №217102800413