Растим сыновей вместе. Мамой мальчика быть трудно

Мамой мальчика быть ТРУДНО. Потому что это - постоянный вызов собственным страхам и тревожностям.

В 9 лет я учила старшего сына драться. По пути из школы домой завелась стайка ребят постарше, которые трясли с малышей деньги. Ненамного постарше, буквально на год-два, но в этом возрасте каждый год имеет значение и разницу с силе и массе. Так вот, предъявляет мне мой детёныш условие задачки: есть дорога от школы до дома длинной в пять минут. Есть пара недоумков, караулящих малышню на этой дороге. Есть моё ненаглядное сокровище, которому завтра надо снова идти этой дорогой. Которому велено "выплатить дань". Помню, насколько трудным был этот наш с ним разговор. Трудным для обоих.

- Сын, им надо твёрдо ответить "нет". Если хоть раз заплатишь - всё, пиши пропало. Если я пойду защищать тебя к учителям или начну встречать тебя из школы - будет ещё хуже.
-Но ведь они могут ударить?
-Могут.
-Но ведь мне будет больно?
-Будет. Но ты можешь ударить в ответ.

Я была с ним, защищала и поддерживала его - оставаясь дома. Веря в то, что мой львёнок справится, что он достаточно сильный и смелый, чтобы за себя постоять. Мне было очень, безумно, панически страшно - но только такой вариант решения ситуации виделся мне правильным.

Он справился. Больше к нему не лезли.

Лет в пятнадцать он уехал на очередную долгую велосипедную прогулку по городу. Звоню. Отвечает: "Мама, я сейчас немножко занят. Перезвоню позже". Спустя час появляется дома. Выясняется, что умудрился каким-то образом распороть себе ногу об велосипед. Выяснил, где находится травмпункт. На велосипеде доехал до него через весь центральный район. Сдался врачам. В тот момент, когда я ему звонила, он был на операционном столе и ему зашивали рану. "Ну а смысл было ТОГДА тебе всё это рассказывать? Ты бы тут с ума сошла! А сейчас - вот он я перед тобой, живой-здоровый, теперь можешь поволноваться, если хочешь".

В шестнадцать лет мне как-то позвонили из школы, сообщили, что сын упал, ударился, разбил нос, есть подозрение на сотрясение мозга, и его на скорой увезли в БСМП. Хватаю такси, еду в больницу, нахожу там своего ребёнка. Врач в пятый раз скептически его переспрашивает: "Упал, говоришь?" "Ага, упал". По пути домой говорит мне: "Я не упал. Мы подрались с одноклассником. Только учителям об этом знать не надо. Он нарывался, он получил, я тоже, свой счёт мы закрыли, а впутывать сюда инспекцию по делам несовершеннолетних совсем не обязательно". Спустя время выяснилось, что в школе всё-таки узнали. Родители того парня и классный руководитель тряслись в ожидании, что я подам заявление в милицию. Я ответила, что да, я с самого начала знаю, что это была драка, сын сказал, что она была неизбежна и необходима, у меня нет ни одной причины ему не верить, это выяснение отношений двух взрослых парней, и у меня нет ни одной причины в это вмешиваться. С тем одноклассником, кстати, они спустя время стали близкими друзьями и вместе гоняли на мотоцикле.

В восемнадцать лет он летал такой штуке... Параплан, который прицеплен к катеру. На Белё, на другом краю озера от того места, где мы базировались. Утром я благославила его на это маленькое безумие. Вечером он явился мне весь с ног до головы в бинтах и ссадинах. Оказалось, что еще на старте он споткнулся при разбеге на берегу, его протащило по камням, он дал отмашку, что всё норм, не стал отменять полёт, потом его ободранную тушку чем-то смазали, перебинтовали и отправили восвояси. Я густо смазывала его всякими "Спасателями", он шипел и орал. Кстати, это было перед собеседованием при поступлении в универ, на собеседование он так и явился: ободранный, наполовину забинтованный и в сланцах, потому что никакая другая обувь на бинты не надевалась.

Лет в двадцать он прыгал с тарзанки.
- Мама, через неделю я прыгаю!
- Ты уже всё решил и моё мнение ничего не изменит, так?
- Так.
- Тогда сейчас я не хочу ничего об этом знать. Расскажешь, когда вернёшься живым.

Таких ситуаций было сотни. И со страшим сыном, и с младшим. Каждый раз мне было страшно. Каждый раз я справлялась со своим страхом.

Когда меня спрашивают, как воспитывать сыновей, я отвечаю, что точно так же как и собак. )) У меня был королевский пудель размером с хорошую овчарку. Пока он был щенком, при встречах со всякими другими собаками я прикрывала его собой. Потом он перестал прятаться за мою спину, был рядом, смело проявлял себя... зная, что - если что! - я всегда его поддержу и помогу. Потом однажды вышел вперед, закрывая собой меня. Потому что стал взрослым.